***
Спок открыл глаза. Его нынешнее душевное состояние выдавала только чрезмерно прямая спина. Быстро встав с кровати, где до того сидел рядом с Джимом и ребенком, он буквально в три шага пересек комнату и через компьютерную панель запросил все данные о текущем состоянии Эду. Судя по карте, весь интересующий их регион и к нему прилегающие, были затянуты плотными облаками, а бушевавшая гроза делала бесполезными транспортеры и коммуникаторы. Чтобы забрать десант, требовалось спуститься на планету на шаттле. Уловив краем глаза движение, Спок обернулся, чтобы увидеть, как Джим неловко и с выражением боли на лице натягивает служебную форму. - Что ты делаешь? - альфа пожалел о том, как резко это прозвучало, но если он правильно понял планы омеги, то в восторг они его, мягко говоря, не приводили. - Ты отлично знаешь что. - Джим, - начал Спок, стараясь не сорваться на приказной тон. - Сейчас не время для безрассудства. - Это не безрассудство. Я иду на мостик. - Ты не в том состоянии, чтобы работать. Если бы взглядом можно было испепелять, то Спок уже лежал бы на полу горсткой пепла. - У меня были роды, а не операция на головном мозге, мистер Спок, - Кирк предупреждающе поднял руку, когда альфа подошел ближе, пытаясь ему помешать. – Сейчас я – единственный, через кого вы сможете поддерживать связь с кораблем. Пока вы на планете будете разгонять тех, кто угрожает нашему доброму доктору, я буду вполне способен исполнять свои рабочие обязанности. Даже с ребенком на руках. Брови у Спока поднялись настолько, что уехали куда-то за челку, но все же он склонил голову перед своим капитаном. - Хорошо, я вижу в вашем предложении логику, капитан. Позвольте помочь вам устроить Селика так, чтобы он не мешал вам работать. Джим кивнул и Спок, достав из шкафа длинный отрез ткани, быстро обмотал его вокруг омеги, соорудив импровизированный слинг. Сам малыш все это время мирно дремал на подушке, не обращая внимания на хлопоты родителей. Когда его переложили в слинг, он на мгновение открыл глаза, но, прижавшись к груди Джима, тут же заснул снова, успокоенный своим полным животиком и запахом матери. - Отлично, - прокомментировал Кирк, легонько похлопав теплое тельце. – Поехали. Неожиданно шагнув вперед, Спок впился в губы мужа глубоким страстным поцелуем. Джим только ахнул, когда вулканец дал ему, наконец, перевести дух. А в следующий момент его высокая тонкая фигура уже скрылась за закрывшимися за ней дверями. Когда за самим Джимом закрылись двери турболифта, он глубоко вздохнул. Посмотрел вниз на мягкое круглое личико сына, обрамленное острыми ушками. Маленький ротик широко раскрылся в зевке, но глаз малыш так и не открыл. - Добро пожаловать в мой мир, Селик. Жизнь тут скучной не будет, обещаю. Едва он вступил на мостик, как весь его экипаж обратил к нему одинаково взволнованные лица. Должно быть, по пути в ангар Спок уже успел их проинформировать о произошедшем. Джим услышал доклад Ухуры о том, что шаттл проходит предстартовую проверку, и осторожно опустился в кресло. На главном экране светилась голубая планета, местами окутанная мрачными темными вихрями. - Окей, - сказал он, вновь привлекая к себе все внимание. – Давайте вытащим их.***
Не тратя даром времени, Спок пристегнул ремни и активировал двигатели шаттла. Некоторые из систем безопасности начали было загрузку, но Спок их отключил. Так у него получится взлететь на 33,2 стандартных секунды быстрее. Да, экономия небольшая, но при текущем состоянии Леонарда дорога была каждая секунда. Через их узы альфа понял – хоть и не стал озвучивать свой вывод – что при том уровне стресса, в котором сейчас находился доктор, крайне высока была вероятность преждевременных родов. Хотя по статистике рождение на подобном сроке не представляло для ребенка опасности, но все же шло в разрез с нормальным течением дел. Это и сам тот факт, что его супруг оказался в столь крайне опасной ситуации, сводило Спока с ума – как выразился бы сам доктор. Заключая брак с Джимом, а затем и с Леонардом, он осознавал, что им придется столкнуться с рядом трудностей. И в тот момент был искренне убежден, что он готов ко всему, но происходящее сейчас бросало этой уверенности вызов. Пока тонкие изящные пальцы вулканца отработанными до автоматизма движениями летали над консолью, позволяя отвлечься на свои мысли, Спок успел перебрать в памяти и те свои рассуждения, и доводы отца, и свои ему возражения, и даже причудливый сон, что ему тогда приснился и который он счел за своеобразное выражение вызванной отцом тревоги. В этом сне Спок видел иной их мир – как тот, что в их отчетах получил название «зеркальной вселенной». Но в этом мире главным хищником галактики была не Терранская империя, а Вулкан, не принявший учение Сурака, но сумевший обойти угрозу вымирания частичным скрещиванием с жителями покоренной ими Земли. Не настолько сильным, чтобы размыть вулканский геном, но достаточным, чтобы, имея человеческую плодовитость, просто не успевать истреблять друг друга. Хрупкие и слабые, как цветы, и столь же красивые и нежные, но с недурным для невулканцев интеллектом и волей, чувственные, но не такие распущенные, как орионцы, люди словно были созданы для того, чтобы быть идеальными наложниками или младшими супругами. И он мог взять себе любого из них и стольких, скольких пожелал - все они были рабами Вулкана, какую бы должность и положение не занимали на Земле. Взять, чтобы пометить уже свою личную собственность дорогим ошейником или даже клеймом, запереть в своем доме и изо дня в день наслаждаться этой уязвимой красотой, при желании хоть каждый год наполняя детьми плодородные чрева. О, он бы точно не дал им «простаивать» без дела – ведь и в том мире он взял себе Джима и Леонарда… к тому же свободно делая с ними то, что никогда не посмеет в этом мире… - Смотрю, сегодня ты особо сильно рад нас видеть… - разбудил его тогда чуть хрипловатый еще голос Джима, но собственная сонливость не помешала омеге беспардонно забраться Споку в пижамные штаны и оглаживать уже окрепший член. Обычно контроль тела, который у вулканцев часто переходил на бессознательный уровень, утренней эрекции возникать не позволял. – Пошалим перед сменой? – влажно поцеловал он альфу в плечо. - Мы с Боунси уже соскучились… - За себя говори, утроба ненасытная, - буркнул в другое плечо Леонард, не открывая глаз. На таком сроке при выборе между сном и половым сношением, доктор однозначно выбирал сон. Часто продолжая мирно спать – как и тем утром – даже когда Спок и Джим прямо в той же постели переходили к совокуплению. И смотря на безмятежное во сне лицо Леонарда, и в горящие от любви (когда они не закатывались от наслаждения) глаза Джима – Спок понял, что то, что у него есть в этом мире – лучше во сто крат. Потому что здесь эти не только прекрасные, но и выдающиеся люди, чьи разумы доставляли ему наслаждение не меньшее, чем их тела, были с ним по своей воле. Потому что любили его и доверяли ему. Но в этот момент, в момент душевной слабости, он позволил себе признать, что и в словах отца о том, что им следует отказаться от службы в Звездном флоте, и в том, чтобы держать свои столь хрупкие сокровища под надежным замком – имелось здравое зерно. Поступивший сигнал от компьютера корабля вывел Спока из этих бесполезных и несвоевременных раздумий. Двери ангара медленно начали расходиться в стороны, и он вывел шаттл между ними еще до того, как они раскрылись полностью. Внизу, под собой Спок видел планету, и путь его лежал в одно из самых темных штормовых пятен. Теперь появившееся у него свободное время он направил на то, чтобы устранить становившуюся в его мыслях и чувствах все больше сумятицу. Через узы он мог чувствовать, что сейчас испытывают оба его супруга. От одного исходили боль и страх, которые он пытался укрыть под привычным раздражением и гневом. Другой весь трепетал от тревоги и нетерпения, но их перекрывала твердая уверенность, что все закончится хорошо. Непоколебимая вера в то, что им удастся выкрутиться и на этот раз. Эта двойная связь была постоянным испытанием для его вулканской половины. Когда-то Леонард постоянно острил на тему того, что, мол, вулканцы не способны испытывать эмоции. Теперь-то он, конечно, знал, что все обстояло прямо наоборот. Эмоции у вулканцев были столь сильны, что те способы самоконтроля, которые успешно использовались людьми, были бессильны их сдержать. А лишенные этого контроля вулканцы были просто страшны. Споку самому было жутко вспоминать происходившие с ним срывы. Особенно те два, что случились уже во взрослом возрасте - когда погибли его мать и родной мир, и когда на его глазах умирал его друг, а теперь муж, а он мог лишь бессильно за этим наблюдать. Он буквально боялся самого себя. И сейчас Спок чувствовал, как в его душе наступает похожий разлад. И он не мог себе этого позволить. Не тогда, когда у него еще есть шанс спасти тех, кого он любит. Старпом снова перепроверил свои ментальные щиты, чтобы удостовериться, что его опасения не просочились ни к одному из его супругов. Он не хотел обременять этим Джима и тем более подпитывать страх Леонарда. При этом он старательно следил за тем, чтобы случайно от них не закрыться. На сегодня хватило и того, что доктор из-за стресса умудрился бессознательно закрыться сам, из-за чего оказалось потерянным драгоценное время. Скорее всего, случилось это из-за склонности доктора полагаться только на себя самого. Доверие омеги к другим было настолько подорвано в его юности, что он до сих пор не смог свыкнуться с мыслью, что больше не одинок. Он обязательно подумает над этой проблемой еще. Но потом. Когда все они будут в безопасности.