Out of Time

- Джим, ты положил в сумку подгузники? - Ммм, а что – должен был? – сонно раздалось в ответ. - Вообще да, - буркнул Маккой, но тему развивать не стал. Вместо этого, сунув руку в один из ящиков комода с пеленальным столиком, ставшим теперь неотъемлемой частью их «гостиной», достал оттуда несколько упаковок и сам убрал в сумку, в которой уже были припасены прочие вещи для детей. Из одной из стоящих здесь же кроваток послышался тихий скулеж - краткое предупреждение о том, что вскоре последует полноценный плач. Бросив все, Леонард направился к сыну. - Ну-ну, не нужно разводить сырость без причины, - Со-Кел умолк сразу же, как оказался у него на руках. – Ты мне работать мешаешь, ясно тебе? Мальчик слегка улыбнулся. Ну, или, по крайней мере, Леонарду нравилось так думать, хотя как доктор он отлично понимал, что это все еще рефлекс. Но как матери ему это было безразлично – и он ответил сыну широкой улыбкой. - Ты всегда знаешь, как добиться своего, а? Маккой принялся агукать и издавать прочие нелепые звуки – на что укачиваемый им малыш ответил радостным бульканьем и урчанием. - Похоже, Со-Кел упорно настаивает на том, чтобы ты всегда держал его на руках, - входя в комнату, заметил Спок и без лишних расспросов принялся за брошенные Маккоем сборы. - Осуждаешь меня за баловство? - Нет. Просто отмечаю факт. Ты очень тонко улавливаешь любые его потребности. - Ну, он мой сын. Леонард подошел ко второй кроватке и встретил взгляд еще одних ярко-карих глаз. Селик гулил на каком-то только ему понятном языке, бодро размахивая ножками и кулачками. - А где твоя мама? Одевается полгода, как всегда, - он наклонился, опустив руку на округлый животик. – Пахнет так, словно тебе тоже стоит переодеться. Джим! - Буду через секунду! - приглушенным голосом ответил тот. - Ты все еще в постели?! – Войдя в спальню, Леонард и впрямь обнаружил, что полностью одетый Джим увалился обратно на постель и уткнулся лицом в подушку. – Давай, пошевеливайся. Ответом ему стали приглушенный стон и невнятная жалоба. Теперь, когда родились дети, лишнего сна им не перепадало. И несмотря на взаимную поддержку, и Джим, и Леонард постоянно страдали от недосыпа. Единственным, кто от этого, похоже, не страдал - был Спок. Только из-за того, что ему из-за его вулканской физиологии требовалось на сон меньше времени. Чему Леонард теперь даже несколько завидовал. - Хочешь, чтобы я позвал Спока и тебя поднял он? При этих словах Джима тут же сдуло с постели. Тот первый и последний раз, когда Спок по настоянию Маккоя его будил, капитану заполнился надолго. Наверное, потому, что процесс включал холодный водный душ. Повторять этот опыт Джиму не хотелось категорически – и поэтому, как и сейчас, Леонарду было достаточно этим просто пригрозить. - Как я уже сказал, твоему сыну нужно сменить подгузник, а затем нам пора на высадку, если мы планируем оказаться на поверхности планеты до захода солнца. - Мы могли бы просто спуститься позже, - буркнул Джим. - Это была твоя идея посетить летние праздники на Бетазед. Не помню, как они называются, но еще вчера ты доказывал, что это будет потрясающе и что нам нельзя это пропустить. - Тьфу… Вот ведь… - простонал Джим, медленно ползя в соседнюю комнату. Добравшись до сына, он наморщил нос: - Как кто-то такой маленький может издавать такой ужасный запах. Леонард только тихо хмыкнул про себя и направился проверять, все ли собрал Спок. Ближайшие двое суток они планировали провести на Бетазед в качестве небольшого и столь желанного отпуска. После чего их снова ждал дальний космос. Бетазед был относительно новым членом Федерации, но благодаря красивым прибрежным видам и дружелюбному населению быстро стал популярным местом отдыха. К тому же Маккой просто ждал того момента, когда, наконец, сможет оказаться на твердой поверхности дольше чем на несколько часов и даже без риска для жизни. - Уверяю вас, доктор, всё, что нужно, точно собрано. - Не бухти, я просто сам себя успокаиваю. Леонард давно заметил, что вне рабочей обстановки обращение «доктор» со стороны Спока было верным признаком раздражения. - Вот, - объявил Джим, забирая сына с пеленального столика. – Мы в порядке на ближайшие полчаса. Ну, или до тех пор, пока он снова не поест. - Слава Богу, - Маккой потянулся было за сумкой, но Спок его опередил. – Спасибо, - улыбаясь, поблагодарил он, поднимая выше свою любимую ношу. – Джим, захвати из холодильника термосумку, пожалуйста. Задержавшись у маленького холодильника, Джим извлек из него искомую небольшую сумочку с несколькими бутылочками, наполненными их молоком. По идее этого должно было хватить на вечер – Спок договорился, чтобы после светового шоу Ухура и Чехов на несколько часов забрали малышей. Леонарда это несколько тревожило, хотя они планировали остановиться в одной гостинице, только на пару этажей ниже. - Мы готовы? – зевая, спросил Джим, разрываясь между равновеликими желаниями пойти на шоу и пойти в кровать. - Думаю да, - сверился Маккой со своим списком. - Уверяю вас обоих, мы хорошо подготовлены. И если по какой-то причине мы что-то забыли, то всегда легко можем вернуться за этим на корабль. - Да, но я не хочу возвращаться без веской на то необходимости, - заявил Леонард, когда они направились к двери. – Жду не дождусь вновь ступить на твердую землю. В дружелюбном молчании они все дошли до транспортаторной и перенеслись в вестибюль гостиницы. - Пожалуйста, ожидайте здесь, - объявил Спок, едва они только материализовались, и ушел решать вопросы с заселением. А Джим тихонько хихикнул, прислонившись к каменной колонне. - Он всегда такой официальный. - И настоящий джентльмен. Повезло нам, Джим, да? Тот улыбнулся и мягко поцеловал Боунса – прямо перед тем, как вернулся Спок. - У нас имеются два варианта. Мы можем наблюдать за световым представлением – оно начнется через 30 минут – с газона или же с балкона в нашем номере. - О, мне нравится идея частного просмотра, - широко улыбаясь, ответил Джим. - Да, но на травке было бы круче полежать. Когда нам еще такая возможность выпадет? - При желании организовать можно… - произнес Спок и быстро добавил, заметив, как у Леонарда опустились плечи. – Думаю, возможность наблюдать шоу под открытым небом будет приятнее. Заметив одного из носильщиков, он передал ему багаж. Тот потянулся и к сумке на его плече, но Джим его остановил: - Сумку с подгузниками давай на всякий случай оставим. - Согласен, но термосумку ты ему все же отдай. - Подожди, - Маккой подошел и отрегулировал температурный блок, - вот теперь все. - Идем? Они спустились в огромный, полный самых различных деревьев и трав сад. Некоторые из них в тусклом свете заходящего солнца испускали свое собственное свечение, а небо горело всеми оттенками красного, оранжевого и фиолетового цветов. Взяв со специальной подставки одеяло, Спок повел супругов к одной из полянок с пышной травой. Быстро расстелив его и сбросив рядом сумку, он помог им усесться, после чего сел сам и оба омеги прижались к нему. Джим почти лег, опустив голову Споку на низ груди, слушая сильные удары его сердца. Сына он уложил на свою грудь животиком вниз, и тот удивленно-восторженно глазел во все стороны темно-карими глазами. Приподняв один из концов одеяла, Кирк прикрыл им Селика, чтобы тот не замерз. Альфа погладил Джима по щеке, а затем опустил руку ему на плечо. Леонард же прижался к его собственному плечу. Нырнув мужу под подбородок, он расслабился, тоже поднимая сына выше. Когда он прижал его к сердцу, его руку, лежащую на спине Со-Кела, накрыла ладонь Спока. Под здешнюю причудливую музыку, рождавшуюся из еще более странных инструментов, они наблюдали, как в небе танцуют и переливаются цвета в последних отблесках заходящего солнца. Была между этими огнями и этой музыкой своеобразная гармония, и она же пронизала в этот момент всю их семью. Когда представление подошло к концу, они неторопливо поднялись и последовали за удивительно спокойной толпой гостей обратно в отель. Там их уже ждали Чехов и Ухура, с восторгом воспринявшие роль временных нянек - которым они передали и детей, и необходимые для этого вещи. И все же Леонарду было непросто расстаться с сыном – даже на несколько часов. Хоть он и всячески пытался это скрыть, но вслед уходящим и уносящим с собой Со-Кела и Селика Чеховым и Ухуре он смотрел с явной тревогой. Джим и Спок этой его тревоги не разделяли, да и сам он умом понимал, что это просто нелепо, но… На его плечо рядом с меткой легла теплая рука. - Леонард, если ты не готов расстаться… - Нет, нет, Спок. Со мной все будет в порядке. Обещаю. - Хорошо, - сказал тот, но руку не убрал, вместо этого увлекая Леонарда в их номер. Дверь за ними закрылась, и Спок наклонился ниже, вдыхая запах от шеи Лео. - Ты сейчас фертилен, - мягко заметил он. – Если я тебя сегодня повяжу, ты забеременеешь. Ты готов к этому? С замершим на миг и затем сильнее забившимся сердцем, Леонард ответил: - Да, готов. Спок чуть отодвинулся, чтобы второй рукой обнять и подтащить к себе и Джима. У того не было столь соблазнительного для альфы аромата находящейся на пике плодовитости омеги – после родов капитан начал принимать противозачаточные – но Спока влекло к нему не меньше. Этой ночью он насладится обоими. Спок еще крепче прижал к себе Леонарда, потираясь об его ягодицы увеличивающейся в его штанах выпуклостью. Джим же в это время переместился так, чтобы доктор оказался зажат между ним и альфой, и припал губами к его рту, глотая стоны Лео - от того, что Спок мягко посасывал и ласкал кончиком языка его метку. Запах и вкус кожи Боунса действовал на альфу как афродизиак. Даже если сегодня ночью от него понесет только один из его супругов, этого уже было достаточно, чтобы заставить кровь в жилах Спока пылать. - Раздевайтесь, - заставив себя отпустить их, приказал Спок низким голосом.– Оба. Приказ этот – а также выделившиеся феромоны вулканца – ошеломил обоих омег. Так, что одежду они с себя снимали одновременно и рывками, и медленно - то и дело в ней путаясь. А Спок смотрел на то, как они раздеваются, с таким голодом, на который, казалось бы, в силу своего происхождения просто не был способен. Только когда они оба предстали перед ним обнаженными, он вспомнил, что сам еще одет. Одним движением Спок стянул с себя рубашку, раздраженный тем, что вынужден отвести взгляд от своих омег хотя бы на долю секунды. Раздетый до пояса, он шагнул вперед, опуская ладони на щеки Джима и Леонарда, впитывая их желание и страсть. Но мелькнула среди этих эмоций одна, которая ему не понравилась. Закрыв глаза и сосредоточившись, Спок сумел ее поймать. Тянулась она к Маккою. Как часто бывало, Леонард пытался ее скрыть, но Спок успел почувствовать его неуверенность, его сомнения в собственной привлекательности. Что и без того самый старший из них, он нес теперь на себе последствия и беременности, и не самых удачных родов. Что фигура утратила прежнюю безупречную подтянутость и прорисовку мышц, кожу живота покрыли растяжки, да и нутро вряд ли сохранило прежнюю узость и упругость. Поймав эту мысль, Спок не дал Леонарду снова упрятать ее в глубине своего подсознания. Тем самым позволив заметить ее и Джиму. И Леонард внезапно увидел себя иными глазами. В самом прямом смысле – такими, какими на него смотрели Джим и Спок. И покраснел от новой волны возбуждения. - На вас обоих - следы жизни, которую вы создали вместе со мной. Я никогда не смог бы увидеть в них что-то, кроме красоты, - произнес Спок, позволяя им через узы ощутить всю мощь своего желания, заставляя задохнуться и едва устоять на ослабевших ногах. Спок притянул Леонарда к себе, обнимая за талию, и осторожно подтолкнул Джима к небольшому столику. Более подробных указаний тому в таких вещах не требовалось. Крепко ухватившись за край столика, Джим склонился над ним и бросил на супругов игривый взгляд. Спок же, легко подтолкнув Боунса вперед, несколько раз, как следует, огладил его член, после чего приставил к нетерпеливо поджимающемуся и истекающему смазкой заду Джима. - Давай, Леонард, насладись его телом. Боунсу не требовалось повторять дважды – он с легкостью скользнул внутрь. Осторожно вошел по самый корень, после чего почти полностью вытащил, оставив внутри только самый кончик. Тоже сжал край столика рядом с руками Джима и задвигался в древнем, как сама вселенная, ритме. Спок какое-то время наблюдал за ними, позволяя легкой боли в паху от обтягивающих брюк сдерживать его желание. При каждом толчке оба омеги стонали от удовольствия. И каждый раз, когда Леонард вытаскивал, с его члена срывались теплые капельки смазки Джима. И тонкий вулканский слух позволял расслышать, как те падают на пол. Поняв, что больше не в силах ждать, Спок с рычанием расстегнул брюки. Но не стал тратить время на то, чтобы снять их полностью, только приспустил вниз. Крепко ухватив бедра Леонарда, он заставил омег остановиться и, оглянувшись, посмотреть на него. После чего толкнулся, переплетая их ощущения, позволив им всем почувствовать и восторг наполненности, и упоение обладания. Джим застонал, тщетно пытаясь опереться на дрожащие руки и ноги, когда его накрыло первым оргазмом. Чувствуя, как позади него также изгибается и бьется в конвульсии Боунс. Пика наслаждения не достиг только Спок. Дождавшись, пока оба его мужа переведут дух, он почти вышел из Лео, чтобы одним толчком снова войти по самую рукоять – так, что оба омеги под ним ахнули. Еще один такой же неторопливый вначале толчок со столь резким погружением - так, что яйца Спока ударились о промежность Боунси, заставив того заскулить от удовольствия. Джим же, оперевшись о стол, толкнулся назад, чтобы лучше чувствовать в себе обмякший было, но снова наливавшийся силой член Леонарда. Спок постепенно наращивал темп, чувствуя острую потребность повязать омегу под ним, но пока сдерживаясь. При каждом толчке он ощущал вход в лоно Леонарда, но нарушать его не спешил. По крайней мере, пока. Ему хотелось, чтобы омеги кончили еще раз, прежде чем, наконец, приступить к вязке. Стол под ними начал скрипеть. А от одного, особо сильного толчка его и вовсе свезло с места, и альфа зарычал от мысли, что что-то может позволить его омегам от него отодвинуться. Отпустив бедра Леонарда, он вцепился уже в Джима - так, чтобы никто из них не мог сдвинуться и на дюйм. Благо сил сопротивляться ему у них бы все равно не хватило. Особенно в его объятиях. Это странное, но пьянящее ощущение своей полной беспомощности погнало омег на второй круг. Джим громко вскрикнул, не стесняясь показывать свой экстаз, тогда как Леонард зарылся ему в плечо и шею, пытаясь сдержать рвущийся у него из горла вопль. Когда оба его супруга зашлись в сладких судорогах, Спок, наконец, позволил себе перейти к основному блюду. Наклонив бедра так, чтобы точно попасть, куда нужно, он проник в маточный канал. Омега под ним завопил, еще сильнее сдавливая вторгшийся с него член. Альфа откинулся назад, прогибаясь в пояснице, и толкнулся еще пару-тройку раз, чтобы лучше подготовить нутро омеги к узлу. Он взглянул вниз – туда, где соединялись их тела: тонкая и красная от притока крови кожа туго облепила его член и несколько раз еще крепче сжала, когда Лео потерялся в еще одном оргазме. Спок еще крепче вцепился в бедра Джима, вздергивая их выше, отрывая ноги омег от пола, и легко удерживая тех на весу. Откинул назад голову с закрытыми глазами и распахнутым ртом, позволяя себе, наконец, сорваться. Его семя обильно заполнило чрево Леонарда – и снизу послышались тихие всхлипы. Эти сладкие тихие звуки раззадорили его еще сильнее. Когда пятна перед глазами исчезли, Спок еще раз глубоко вдохнул перемешавшиеся ароматы их тел, и осторожно отпустил Джима, чтобы можно было удобнее перехватить повязанного Леонарда. Было еще слишком рано, чтобы понять, произошло ли зачатие, но Спок сомневался, что Леонарду, чтобы понести, потребуется много времени. Он понимал логику Джима, хотя альфа внутри него и отчаянно жаждал снова поместить свое дитя в чрево своего капитана. Но пока ему придется удовлетвориться одним Леонардом. Джим ощутил, как выскользнул из него член Боунса, и резко вздохнул, благословляя всех божеств за вулканские узы. Сейчас он не смог бы вспомнить каково ему было трахаться до брака, но точно знал, что это и близко не стояло с тем кайфом, который доставлял секс со Споком и Лео. Кое-как он дополз до кровати - все равно до конца вязки пройдет минут двадцать - и навзничь распластался среди простыней, восстанавливая дыхание и смотря на супругов. Леонард выглядел так, словно вот-вот заснет, а Спок, все также легко удерживая его, покрывал медленными и легкими поцелуями его шею и плечи и зарывался лицом в волосы на затылке. Когда узел спал, альфа подхватил измученного омегу на руки и отнес в постель, вверяя его заботам Джима. Леонард не спал, но был податлив в их руках, словно тряпичная кукла. Легко целуя и лаская Лео, Джим не выпускал из поля зрения и Спока, решившего, наконец, снять брюки, основательно за это время испачканные. От движений вулканца его наполовину еще твердый член то и дело покачивался – это зрелище заставило рот Джима наполниться слюной. Спок встал на кровать на колени, легко толкнув Джима, чтобы тот лег между ним и Леонардом – который тут же свернулся калачиком и прижался к Кирку сбоку, и Спок провел рукой по его спине, задержавшись на изгибе бедра. Джим же поднял на альфу нетерпеливый взгляд, выпрашивая себе разрешение, которое получил в виде чуть заметного кивка. Облизнув губы, он придвинулся ближе – так, чтобы оказаться у Спока между ног. Обхватив руками основание этого великолепного члена, он щелкнул по головке, по самому кончику, кончиком своего языка. После чего широко ее облизал, смакуя вкус спермы Спока и смазки Боунса. Вулканец-альфа был одарен щедрее любого из его прежних любовников, не стоило и мечтать, что заглотить все это великолепие полностью – но это не значило, что не стоит взять столько, сколько получится. От зрелища жадно – так, что по запавшим щекам и подбородку обильно текла слюна - облизывающего и сосущего его член Джима, Спок вновь быстро возбудился, наполняя этот чудесный рот еще и мускусным вкусом предсемени. С трудом, но омеге все же удалось протолкнуть головку себе в горло. Он почувствовал, как дернулись бедра Спока, но тот заставил себя сдержаться, чтобы случайно не навредить Джиму. Тот несколько отступил, чтобы вдохнуть, перед тем, как попытаться взять глубже, но его остановили легшие ему на плечи руки. Не выпуская изо рта любимую «игрушку», он вопросительно взглянул на мужа. - Какими бы стимулирующими не были твои действия, Джим, мне хотелось бы проникнуть в другую часть твоего тела. Омега вздрогнул от восторга, когда одновременно с этими словами его опрокинули на спину. Встав между его ног, Спок осторожно ввел в него палец. После чего поднес покрытый смазкой палец к губам, смакуя вкус Джима. Второй рукой в это время мягко стиснув грудь Леонарда, заставляя проступить на кончике его соска капельку молока. Слизывая эту каплю с кончика пальца, альфа даже запрокинул назад голову, как во время оргазма. Когда он вновь опустил взгляд, то увидел, как Джим и Боунс целуются – одновременно и страстно, и нежно – глотая стоны и играя с сосками друг друга, заставляя их истекать капельками молока. Заставляя Спока действительно чуть не кончить прямо сейчас на их блестящие от пота тела. Поэтому, не тратя времени, он закинул ноги Джима себе на плечи – стараясь при этом не разорвать поцелуя омег – и толкнулся внутрь, сразу взяв сильный энергичный темп. Джим, оторвавшись все-таки от губ Боунса, слабо вскрикивал при каждом толчке и мотал головой из стороны в сторону. - Спок! – вскрикнул он. - Пожалуйста ... о Боже... пожалуйста... черт! - Что, Джим? – спросил альфа почти ровным голосом, что, впрочем, совсем не говорило о том, что он и в самом деле был спокоен. - Ах, хах… - тяжело дышал омега, каждый толчок выбивал воздух из его легких. – Черт, я хочу еще одного ребенка! Спок на миг замедлился: - Если ты хочешь, чтобы я тебя осеменил, прекрати… принимать… концетраптивы…- выдохнул он, с каждым словом попадая кончиком члена в шейку матки омеги. Глаза у Джима закатились, а его нутро стиснуло Спока почти до боли. Леонард же в это время обхватил ртом подпрыгивающий сосок Кирка, глотая его сладковатое молоко. Спок успел загнать внутрь еще раз, прежде чем раздувшийся узел не лишил его возможности двигаться. И хотя разумом он понимал, что этой ночью его семя в утробе Джима не укоренится, это не отбило у него желания попробовать. Эта даже уже не мысль, а потребность, была последним, что он успел осознать, прежде чем всё выжгла белая вспышка оргазма. Он опустился с колен на пятки и медленно спустил ноги Джима со своих плеч на талию. При очередном вдохе альфа ощутил легчайшую перемену в окутывающих их густой пеленой запахах. Будь он человеком – то наверняка бы улыбнулся. Но человек бы этой тонкой нотки никогда бы не смог уловить. Но через связывающие их узы его супруги ощутили испытываемое им глубочайшее удовлетворение. - Что такое, Спок? – полюбопытствовал Леонард. - Похоже, ты понес столь же легко, как и тогда, когда я покрыл тебя в первый раз. Леонард покраснел и зарылся лицом в шею Джима. Тот все еще тяжело дышал, но слабо улыбнулся: - Поздравляю, Боунс. В комнате наступила тишина, нарушаемая только их дыханием. Пока Спок, наконец, не смог извлечь член из Джима, вырвав тем самым из его уст негромкий стон. После чего альфа лег между двумя омегами, и те тут же к нему прижались. - Джим, - заговорил Спок, когда они улеглись. – Если ты действительно хочешь еще одного ребенка, мы вполне можем это устроить. Нет какой-либо по-настоящему важной причины, по которой ты не мог бы еще раз родить. - Я знаю… просто, - Джим глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. - Я хочу еще одного ребенка, но я также хочу быть капитаном. - Беременность или материнство не делает тебя в меньшей степени капитаном, Джим, - мягко возразил Спок. - Я знаю, но оно часто ограничивает меня в том, что я могу или должен делать, как капитан. И не охладел я еще к приключениям и риску, - снова вздохнул Кирк. – Не знаю. Знаю только, что тут на каждый довод найдется возражение. Думаю, я пока не знаю, чего хочу. На что Спок крепко обняв их за плечи, прижал еще ближе к себе: - Что бы ты ни решил, я поддержу любое твое решение. Если ты захочешь, чтобы я тебя оплодотворил все, что от тебя требуется – отказаться от концетраптивов. Не нужно даже ничего говорить. Я все пойму по твоему запаху. - Спасибо, за….за понимание. - А как иначе, Джим. Ты - омега, желание быть осемененным и желание вынашивать детей – часть твоей природы. Опять стало тихо, пока Джим снова не заговорил. - Знаешь, Спок… Большинство людей не используют в разговоре слова вроде «осеменять» или «оплодотворять». Вулканец на мгновение даже растерялся: - Но это то, что происходит при коитусе. - Угу, - тихо согласился Кирк. - А я думаю, что это звучит горячо, - Спок и Джим взглянули на яростно покрасневшего Леонарда. - Вот то, что мне в тебе нравится, Боунси, – просиял Кирк. - Джентльмены, считаю нам пора уже подумать о том, чтобы привести себя в порядок и забрать наших детей. Полагаю, к тому времени они уже успеют не только выпить все запасы молока, но и снова проголодаться. Принятие душа и переодевание предсказуемо затянулись, и когда они все же сподобились забрать малышей, те уже начали капризничать. Впрочем, успокоившись сразу, как оказались в объятиях своих матерей. Леонард был счастлив снова держать на руках сына и, сбросив с плеча рубашку, позволил малышу присосаться к его груди еще по дороге в их номер. Джим последовал его примеру только, когда они оказались у себя, но сразу как за ними закрылась дверь. Глядя на них с Селиком, Маккой мимолетно задумался, что это даже забавно – то, как сильно разнились ощущения, когда его грудь сосал сын, а когда во время любовных игр то же самое делал кто-то из его мужей. Несколько часов назад он от этого сходил с ума от возбуждения, а сейчас, кормя своего малыша, чувствовал лишь умиротворение и тихую радость. В очередной раз Леонард поймал себя на мысли, как сильно, прямо-таки до неприличия, он был теперь счастлив. Даже перенесенные в прошлом беды казались просто мизерной ценой на пути к этому счастью. И он готов был бы заплатить и в сто раз больше, если бы жизнь в итоге привела бы его сюда.