Солнце тоже звезда

       Каждый выживает сам по себе. Кто-то допоздна работает официантом, кто-то промоутером, кто-то ворует, а кто-то… танцует стриптиз перед извращенцами, которых дома ждёт любящая жена или ненавистная работа. У каждого посетителя своя история. А моя…моя история никогда не перестанет существовать.        Я могу вытерпеть любую боль. Меня можно избить до смерти, и я не издам звука. Меня можно опозорить на весь мир, я продолжу жить, как раньше. Потому что мне нужно жить ради семьи. Ради мамы и Тэюн, моей младшей сестры.        Ничто меня так не держало в этом мире, как эти двое. Три года назад маме поставили диагноз — рак. Моей младшей сестре 10 лет, но она не понимает всю серьёзность ситуации, в которой оказалась. Мама лежит в больнице и нам нужны деньги, чтобы оплачивать её лечение. Тэюн… ведёт себя, как все дети в её возрасте — «купи мне то, купи мне это». Конечно, я понимаю, что влияет и окружение, в котором она проводит время и не виню её за это. Хоть у кого-то в этой семье должно быть счастье.        Одной подработкой в кафе мне никак не выжить даже в одиночку. Поэтому я пошла ва-банк: устроилась в стриптиз клуб и стала продавать своё тело. Но каждый раз выполняя эту грязную работу, я повторяла причину моих страданий, и после этого боль уходила. И не только она, все чувства постепенно отправлялись далеко, подальше от меня.        В клубе, где я работаю, не легально продают секс. Я шлюха. И в этой игре я уже два с половиной года.        Работать. Нужны были деньги. Я бросила учёбу, на которую тоже уходили не малые деньги. Мой уход никого не задел. Даже наоборот. Со стороны одноклассников наступила радость. Со стороны преподавателей — облегчение. На меня же снизошло и то и другое в комплекте с опустошением. Последнее со мной всегда. Мой вечный друг — моё проклятье.        — Чонхи, ты ещё долго?        Мой директор не любит заставлять ждать клиентов. В этом мы с ним похожи. Чем быстрее, тем лучше.        — Уже иду.        Я вышла из гримёрки и сразу же наткнулась на господина Пака, поглядывающего на часы.        — У тебя осталось пять минут. Быстро иди в пятую комнату. Он там уже минут десять сидит.        Прежде чем я рванула к клиенту, директор пробежался взглядом по моему наряду. Просвечивающее чёрное платье, такого же цвета лифчик, стринги и десятисантиметровые шпильки. А также наштукатуренное лицо и распущенные волосы. Господин Пак показал большой палец вверх, а потом им же велел отправляться в пятую комнату.        Я поклонилась в знак прощания и быстрым шагом отправилась в нужном мне направлении. Пятая и шестая комнаты являлись VIP — уровня. Значит мой клиент заплатит хорошенькую сумму чаевых, если я постараюсь.        С вполне хорошим настроением, вызванным мыслью о том, что мамино лечение ускорится, а если оно пройдёт удачно, то наша жизнь наладится, я открыла дверь. Просто нужно подождать…и потерпеть.        Благослови меня, честной народ — было моей первой мыслью, когда я оказалась в комнате. В нос ударил запах корицы, моря и ванили и одурманил мне разум. Я даже не могла разглядеть лицо, сидящего напротив кровати клиента. Но вскоре причина моей слабовидимости обнаружилась: горела лишь одна лампочка в помещении.        Я медленно приблизилась к этому человеку. Парень (да, чёрт возьми, парень!) не обращал на меня никакого внимания. Его взгляд был направлен в никуда. Я прочистила горло, привлекая внимание. Голова, покрытая густыми чёрными волосами, поднялась и на меня уставились глаза цвета тьмы. Коленки захотели подогнуться, но я резко включила режим «бесчувственность». Лицо парня, лет 20-ти, было до жути красивым и… пугающим? Его взгляд был холодным, тёмным, убивающим. Он словно ждал, когда я начну сотрясаться от страха, чего совсем не было в моих планах. Весь его вид словно рычал «Никакой я не парень».        Мы смотрели друг на друга, и никто не решался заговорить первым. Я думала начать раздеваться, но ситуация была очень странной, а начни я тут вилять задом… На его губах появилось подобие улыбки.        — Садись, — негромко произнёс он.        Я села на кровать, не отводя взгляд. В точности, как и он. Не знаю сколько мы так просидели, но я всем своим телом чувствовала, что не хочу ложиться под него даже за сумму, обещающую превратить меня в миллиардера. Страх бился о стенку, которую я строила годами. Я не боюсь. Я больше никогда не буду бояться. И сейчас не исключение.        Звук выстрела заставил нас оторваться от «игры в гляделки» и посмотреть в сторону двери. Я смотрела с тревогой: боялась за свою работу. Он смотрел с нескрываемой скукотой. Слышались крики девушек и мужчин. Наша дверь была потолще других, но и она не скрыла ужасного вопля после второго выстрела.        Я ждала. Мы ждали.        Открылась дверь, и мужчина в чёрном закричал:        — Все должны валяться в главном зале! Вы не исключение, кролики!        Не сказала бы, что мы сегодня кролики. Скорее львы дикой природы.        Ни он, ни я не стали сопротивляться. Руки сами по себе отправились за голову, а ноги понесли к остальным. Я мельком оглянулась назад. Парень шёл медленней и спокойней, пряча руки в передних карманах джинс. Когда все оказались на полу (кто сидел, кто лежал), включили свет.        Два трупа. Я увидела двух девушек моего возраста, работающих в этом же месте, убитыми пулей в лоб. Кровь. Много крови. Много слёз и страха. Но я не впервые вижу трупы. Это не очень приятное зрелище.        Пустота. Мне нужна пустота. Иначе мысли забурлят как атомы газа. Я знала, что где-то внутри затаились страх, паника и желание оказаться на месте тех девчонок. Но я подавила в себе эти чувства.        Тот парень пристроился на корточках, как и я. Но в отличии от меня, ему будто вся ситуация казалась скучной игрой маленьких детишек. И то, как он достал из кармана телефон и ответил на звонок, только подтверждает мою теорию        Мы сидели друг от друга в двух шагах, и я не могла разобрать о чём он говорит. Странно и то, что террористы, которых оказалось трое, словно и не видели его здесь.        Меня тревожила мысль о том, что заведение закроют, и я потеряю работу. А такой поворот событий совсем мне ни к чему.        — Значит так, пока ваш начальник достаёт нам кое-какие бумажки, мы будем развлекаться, — голос мужчины сорока лет, заставил взглянуть на всех троих. Они были одеты в чёрный цвет. Различием было только телосложение. Один худой высокий, другой толстый и низкий (это он открыл нашу дверь). Тот, кто говорил был среднего роста с маленьким пузом. На вид безобидные дяденьки, если бы не один нюанс: огнестрельные оружия в руке каждого.        Средний (видимо во главе) осматривал всех девушек клуба. Меня отвлёк смех парня, когда главарь произнёс:        — Эй ты, разноцветная.        Я замерла. У меня справа и слева были покрашены пряди волос в голубой и розовый. Тёмноглазый прекратил хихикать в трубку и поднял глаза на мужчину. Мне показалось или стало намного тише.        Я отвела взгляд от своего клиента в сторону нашего бармена. Его глаза сказали мне всё. Да не только его. Все смотрели на меня. Только тёмноглазый уставился на главаря.        — Вставай, — мерзкий тип догадался, что до меня дошло о ком он.        Я медленно, не смотря в глаза этому террористу, поднялась. Мне хотелось сбежать или забиться в угол, но я нацепила маску безразличия. Внутри меня словно за стеклом бушевала буря из-за мыслей, врезающихся в мозги: «когда приедет полиция?», «что он со мной сделает?», «почему тот парень ведёт себя так странно?».        Я осмелилась взглянуть на главного. Он не спеша поднял руку и поманил меня пальцем. Я повиновалась.        Что было бы если б я начала сопротивляться? Он бы застрелил меня и все мои мучения пропали в мгновение ока. Но Тэюн останется одна. Я не найду себе покоя в том мире, если оставлю её здесь одну со всеми проблемами. Я это делаю ради неё и мамы.        — Это третий или четвертый размер груди? — холодные руки впились мне в грудь, но я смотрела в никуда. Самая лучшая стратегия в моей жизни. — Отвечай!        Мою щеку обожгло от сильного удара. Ненавижу, когда меня бьют.        — Никто отсюда живым не выйдет, пока нам не дадут деньги, — говорил он возле моего лица.        Теперь я посмотрела ему в глаза. Если они возьмут все деньги, мне больше нет смысла работать в этом месте. Они не террористы, а обычные грабители по сути, но убийство двух девушек делает их и убийцами.        Мне остаётся либо терпеть унижения, либо бороться за жизнь.        — Третий, — ответила я, натягивая на себя улыбку хищницы.        Его руки сильнее начали мять грудь, а я приблизилась к нему, мурлыча себе под нос, но так, чтобы и он слышал. Ему нравилась моя подчинённость. Он видимо забыл, что на нас пялятся как минимум пятьдесят пар глаз. Его рука начала спускаться вниз, задирая моё платье в области попы. Моя в это время отправилась гулять вокруг его паха. Вторая спускалась вниз по спине прямиком к пистолету спрятанному в штанах.        — Осторожно! — крикнул толстый, но было слишком поздно. Он хотел помочь своему другу, а в итоге подтолкнул меня резко вытащить ствол и наставить его в голову главаря. Оставшиеся двое направили свои пушки на меня. Я не слышала даже своего дыхание, не говоря уже о других.        Они успеют меня застрелить. Успеют, чёрт возьми. Нужно было действовать осторожнее. Но, что я могла ещё придумать? Я не смогу найти работу, где мне будут платить достаточно, чтобы обеспечивать семью. Я это делаю ради сестры и мамы. Я должна бороться.        — Ну вот и поиграем, — этот голос я слышала всего раз, но уже узнаю его из тысячи. Парень, мой клиент, поднялся и…направил два пистолета в сторону двух пешек главаря! — Шах и мат.        Действительно. Шах и мат. Даже если они меня убьют, пули полетят в них. Я потихоньку отходила назад держа под прицелом главного, который задрал руки вверх. Прицела с меня те двое не сводили. Толстячок додумался и перевёл свой на моего клиента. Теперь все были на расстоянии вытянутой руки от смерти. Вопрос только в том, кто это руку протянет.        В дверном проёме появился господин Пак и застыл. Я видела его краем глаза и была уверена, что он совсем не хочет отдавать деньги и ждёт, когда мы спустим курок. Стоп, а кто-нибудь вообще вызвал полицию? Или они считают ненужным приезжать на ограбление стрип-клуба?        Сейчас не время волноваться об этом. Нужно что-нибудь придумать, пока никто не совершил первый выстрел.        Я дошла до парня. Один взгляд на него стоит мне жизни, поэтому я просто встала рядом, ничего не сказав. Вообще-то я надеялась, что у него есть план, в который он просветит меня. Однако темноволосый продолжал молчать.        И тогда мне в голову пришла идея. Сумасшедшая, но идея.        — Как понять: пистолет заряжен или нет? — шёпотом спросила я.        — У ублюдка ноги трясутся. Он заряжен. Только сними с предохранителя.        Ну да, я же каждый день стреляю из пистолетов и знаю где находится этот чёртов предохранитель! Мистер Всезнайка видимо почувствовал мой еле заметный гнев и смущение и начал тихо объяснять так, чтобы слышала только я.        — Вверху есть стержень, нажми на него, — его голос вселял в меня уверенность и мне на секунду показалось, что я в безопасности.        Мой большой палец нашёл что-то вроде маленького рычага, и я нажала на него.        — Умница, — похвалил он меня, от чего я чуть не забыла где нахожусь. Для меня «умница» и «молодец» остались далеко в прошлом. Ни одна мать не погладит свою дочь по головке за работу шлюхи, даже если это было ради блага семьи. Мысли о матери и сестре я откинула на задний план и сосредоточилась на голосе, диктующем инструкцию использования пистолета.        — Теперь отодвинь назад затвор, — он немного подождал, а затем добавил: — это верхушка, если что.        Я сделала, как он велел. С щелчком вздрогнул и главарь банды. Поверить не могу, что он до сих пор пялился мне на грудь. Озабоченный извращенец!        Я навела прицел на него. Все затаили дыхание и…        Всё произошло в мгновение ока. Я выстрелила в толстяка, темноглазик — в длинного, а затем в босса.        Поднялся шум. Все забегали. Директора я уже не видела. Мне самой нужно было выбираться отсюда. Звук полицейских сигналок только добавил адреналина в кровь. Парень пропал из виду, да и мне было не до него. Я побежала в сторону гримёрки. Если меня застукают здесь с фальшивыми документами, будет много проблем.        Добежав до двери, я услышала ещё один выстрел и моё плечо пронзила боль. Словно всё пламя ада собралось в одной точке моего тела. В голове наступила неразбериха. В глазах плясали искры, а воздух поступал в маленьких количествах через рот. И всё же это не остановило меня. Я не закричала и не заревела, а прикусила нижнюю губу, беря всю свою волю в кулак. Мне нужно было видеть, кто стрелял. Я обернулась и вовремя отступила. Толстячок держался одной рукой за живот, а другой держал ствол и целился в меня. Не обернись и не увидь я, куда он целится, то мой живот пробила бы пуля. А так, она пролетела между изгибом талии и рукой. Да я тот ещё счастливчик!        Пока он не пустил в меня ещё одну пулю, я, сильнее прикусив губу, подбежала к нему и с разбегу пнула по голове, от чего он выронил оружие. Эту опасную штуку я тоже отправила в полёт, где она затерялась среди ног, убегающих сотрудников и посетителей.        Где-то там слышался голос полицейского с просьбой всем покинуть помещение и оставаться на местах. Я половину всего не могла разобрать: в моих ушах играл оркестр диссонанса.        Каким-то образом я оказалась в гримёрке. Почему я здесь? Чёрт. Голова отказывалась работать. Мне нужно собирать вещи.        Среди груды одежды я отыскала свой рюкзак. Не успела я его закинуть на спину, как меня кто-то крепко схватил за руку и потащил в неизвестном направлении. Полицейские?! О нет, только не это! Что мне делать? Бежать.        Я пыталась отцепиться, но левое плечо было совсем в ужасном состоянии. Из-за боли я не кричала, а лишь сквозь зубы шипела о просьбе отпустить. Но меня не слушали. Наоборот, моё тело стало пушинкой, и я взлетела. Мои руки обхватили чью-то шею, чтобы не упасть. Блин, мне нельзя держаться. Я отпустила шею, но сильные руки прижали меня к тёплому телу. Боль в плече продолжала давать о себе знать.        Когда в лицо ударил свежий воздух, мне будто очистили разум от микробов. Сильное тело, к которому я была прижата, принадлежало парню с тёмными глазами. Осознание того, что это был он, заставило меня перестать вырываться из железной хватки.        Темноглазик бежал в неизвестном мне направлении. Я разрешила своему телу расслабиться и вдохнуть запах корицы и моря. Вскоре моя задница приземлилась на кожаное сидение машины. Парень сел за руль и поехал.        Его профиль начал размываться. Я схватилась за дверцу и начала глубоко дышать.        — Пристегнись, ненормальная, — спокойно скомандовал мой спаситель.        Я дрожащими руками потянулась к ремню, преодолевая боль. Не думала я, что пристегнуть себя будет сложнее, чем сложить два и два. В машине был включён кондиционер, слава богу. Я нашла свой рюкзак под ногами.        — Не двигайся, — остановил меня водитель, когда мои руки потянулись к рюкзаку. — Ты вообще человек?        Я уставилась на него, но всё равно подняла сумку с пола. Мне нужна была нормальная одежда. Я надела свитер и кроссовки. Откуда мне знать, где этот молодой человек решит меня оставить? Нужно быть готовой ко всему. Всё то время, что я одевалась, парень молчал. Но молчание длилось недолго.        — У тебя пулевое ранение, а ты беспокоишься о дальнейших моих действиях.        Я промолчала. Пришлось прикусить язык, чтобы не спросить: умеет ли он читать мысли.        В глазах начало мутнеть с быстрой скоростью. Я начала дышать чаще. Казалось: машина сжимается, выдавливая воздух.        — Чёрт, — единственное, что я произнесла, перед тем как вырубиться.