***
Ближе к обеду я спустилась к Лило поговорить о пропавших деньгах и помочь ей на кухне. Она довольно-таки удивилась, что у маленькой девочки была такая большая сумма в портфеле, когда больница была переполнена митсубаши. Теперь мы официально в тупике. Лило тоже заинтересовалась этим вопросом, и мы согласились вечером поискать во всём доме. Я не знаю, чем думала, когда согласилась. Мы бы позвонили кому-нибудь из ребят, но некие правила, по словам Лило, запрещали им пользоваться телефоном в месте, где они сейчас находились. Когда обед был готов, женщина настояла на том, чтобы я полежала под капельницей, от чего я наотрез отказалась. Продолжать этот разговор мне не хотелось, потому я схватила поднос с едой, выкрикнув напоследок: — Пойду навещу маму с Миджин. Мама разговаривала с Тэюн, и каким-то волшебным образом она выглядела совсем как свежий фрукт, а не подыхающий овощ. Младшая сестрёнка, увидев, что я несу, открыла рот (я готова поклясться, что у неё потекли слюни) и побежала на кухню, восторженно крича. Надо же, как на неё действует нэнмён. Мама такой готовила максимум два раза. Увидев какое у неё печальное и счастливое лицо, я снова нацепила свою маску безразличия. Она всегда меня спасала при таких обстоятельствах: маленьких всегда любят больше, а в моём случае ещё больше. Я положила тарелку на импровизированный больничный стольчик перед ней. — Приятного аппетита, — произнесла я как-то слишком официально. — Спасибо. Передай той тётушке, что её еда божественна, — сказала она, улыбаясь, смотря мне в глаза. Не будь я морально сильной, то разревелась бы перед ней. Однако так я позорилась лишь с Чимином и Чонгуком. И больше, надеюсь, этого не повторится. — Твоя не хуже, — бросила я перед тем, как войти в палату к Миджин. Обратила ли внимание мама на мою фразу, я не знала. Увидев, как у Миджин загорелись глаза, когда она увидела у меня в руках поднос с нэнмёном, мысли о маме улетучились и на смену пришла стеснительность. Однако маску безразличия я не сняла, хоть и присутствовал страх снова оказаться в поцелуе от этой девушки. Я ничего не имею против лесбиянок, но целоваться с кем попало не входило в мои планы. Честно говоря, я хочу, чтобы моих губ касался лишь один мужчина. Вот только это миссия невыполнима. Ясно как белый день, что между мной и Чонгуком не может ничего быть, и от этого моё сердце раздроблено, но пока стучит. Миджин ничего не сказала насчёт вчерашнего. Её мысли были заняты едой, которую я поставила перед её носом. Она уплетала лапшу в две щеки, и мне здесь делать было больше нечего. Решив не ждать вечера, я принялась за поиски. Первым делом я двинулась к коридору, по которому Чонгук вёл меня после той злополучной и прекрасной ночи. Дойдя до двери с запасным выходом, я заметила кое-что странное. На основной двери был сканер с отпечатком пальца, а на этой его не было. Я попробовала открыть её, но она оказалась заперта. Я была точно уверена, что снаружи на ней стоит тот же сканер, потому что так Чонгук открыл её в прошлый раз. На других дверях, которые ведут к выходу (считая окна) и на которых есть сканер, невозможно открыть без своего отпечатка пальца (если он ещё забит в систему, которую ведёт Чимин). Тогда, как же она открывается? Я попыталась разглядеть на ней хоть какой-то намёк на замок, но всё было тщетно. Бросив попытки открыть эту дверь, я осмотрелась. И слева, и справа вглубь уходили длинные коридоры. Если бы не окна, расположенные на большом расстоянии друг от друга, то было совсем темно, и я бы вряд ли рискнула направится в правый коридор. Было довольно тихо и пусто, мои шаги подхватывали эхо. Двери, что встречались мне по пути — все были заблокированы сканером с отпечатком. У меня прямо-таки руки чесались попытаться открыть хоть одну дверь. Но я не зря хомо сапиенс (человек разумный) и понимаю, что это бесполезно так же, как и зажечь свечу под водой. Коридор был достаточно длинным, казалось, конца не существует. Но нет. Преодолев несколько поворотов, я дошла до старой деревянной двери. На секунду мне показалось, что если я открою её (на ней не было никаких заумных технологий, она едва держалась), то выпущу злого духа, как в «Заклятие». Прекрасно. Теперь, я вряд ли осмелюсь это сделать. — Чтоб вас, Джеймс Ван*. Надеюсь вы довольны результатом, — пробормотала я себе под нос. Но мне вдруг резко захотелось закрыть рот к чёртовой матери и бежать отсюда со всех ног. Вот поэтому я не люблю такие большие дома столетней давности. Чёрные доски двери заскрипели, от чего маленький кусок давно высохшей краски спал с неё. Оттуда подуло ветром, охватывая мою кожу. Я примёрзла к полу и не могла ни повернуться, ни пойти вперёд. Просто ждала и мысленно умоляла: " О, боже, молю, пускай моя смерть будет быстрой. И, пожалуйста, прими мою грешную душу. Но было бы лучше, если бы ты сразу уничтожил эту нечистую силу, которая скрывается за этой проклятой дверью, и позволил мне прожить долгую счастливую жизнь. Обещаю быть послушной девочкой». Сказать, что это помогло, значит ничего не сказать. Я собрала всю свою волю в кулак и сделала маленький шаг к двери. Было такое ощущение, что кто-то стоит за моей спиной. Я почти наделала кирпичей, когда резко развернулась и замахнулась кулаком… в пустоту. О нет. Лучше уж, чтоб там кто-то был. Блин, да я везунчик по жизни. А что если я действительно выпущу нечисть на волю? Всё-таки моя сестра находилась в этом доме. Я молчу про мать и Миджин, которые только реабилитируются. И говоря о второй из них — думаю, мне влетит от неё. Я почти было ушла, но почему-то остановилась. Что-то мне подсказывало, что там кое-что важное. Снова собрав всю волю в кулак, я, не давая себе время на сомнения, открыла эту чёртову старую дверь. Воздух набрался в лёгкие, чтобы закричать на весь дом, но кричать было незачем. Интересно, злой дух уже выбрался на свободу или овладел моим телом? Ну, всё, это уже бред какой-то! Комната выглядела, как обычная кладовка. Тут находились маринованные огурцы и помидоры, и ещё что-то. Свет сюда почти не попадал. Некоторые маринованные овощи и, думаю, это компоты, были стухшими. Это было видно по белой пене на поверхности и на дне. И немного плесень на овощах. Мда… Давно сюда не заглядывали. Банок было не так много, в основном они все литровые. Трёхлитровых от силы было всего четыре штуки. Я пробежалась глазами по полкам и не нашла ничего подозрительного. Разве что маленькая железную дверь с самого краю. На ней тоже не было никаких защитных паролей, поэтому я спокойно открыла её со второй попытки, так как она оказалась довольно тяжёлой, и наткнулась на морозильную камеру. Свет здесь был зелёным и загорался автоматически при движении, но я прекрасно всё разглядела. К потолку было подвешено свиное мясо. И на полках тоже. Всё это было как-то странно. Как связана эта морозилка и кладовка? Я обошла одну тушу, чтобы посмотреть вид спереди. Кожа с мясом были странного цвета, будто свинья уже начала тухнуть. Ну, судя по тому какие там маринованные овощи, можно предположить, что сюда дорогу тоже забыли. Я бы так и подумала, если не наткнулась свежую разделанную тушу. Она была немного тощей, а свиньи уж точно такими не были. Может это была больная хрюшка? Да и с чего я взяла, что это свинья. Это может оказаться и корова. Да, возможно, «кожа да кости» принадлежат больной коровушке. Смотря на трупы животные, я поняла, какие всё-таки люди жестокие. Мы убиваем наших братьев меньших, чтобы выжить самим. Ну не эгоизм ли это? Самый настоящий. Я развернулась, чтобы уйти, и я почти это сделала. Моё внимание привлекла рука. Человеческая. Мать. Его. Рука. Настоящая человеческая рука без тела лежала на полке рядом с остальным мясом. Моя реакция должна была быть совсем иной, но я почувствовала, как в моём рту собираются слюнки. Однако я сразу же собралась с мыслями. Осмотрев всю морозильную камеру я наткнулась на тушу, которая была повёрнута ко мне спиной. Спиной? Я быстро оказалась спереди и была шокирована. Хотя нет, я была в ужасе. Это была совсем не свинья. И уж точно не корова. Передо мной предстала картина стройной девушки без ног, таза, рук, головы и одной груди. В ней также практически не было мяса. Теперь же я боялась, что меня вырвет прямо в этом убогом месте. Меня прошиб пот, когда оглядела каждую плоть. Я закрыла рот, чтобы не закричать. В итоге из меня вышел некий шёпот ужаса. Какого чёрта здесь твориться?! Тогда в банках?.. Я выбежала из морозильной камеры, захлопнув дверь. Подойдя к первой попавшейся банке, мои глаза сфокусировались на содержимое субстанции в ней. Пальцы. Пальцы рук и ног. Слава богу я не взяла её в руки, иначе бы она точно упала и разбилась и тогда… О боже, даже мысли об этом заставили меня скривиться пополам. Кошмар. Вот, что происходит в этом доме. Здесь совсем небезопасно. Чонгук! Неужели он тоже знает об этом? Но как? Он и его друзья так сражаются с митсубаши не на жизнь, а на смерть. И в то же время, хранят такое в самом укромном месте своего дома. Или же в доме завелась крыса. И уже давно живёт здесь.21
28 ноября 2019 г. в 22:45
Все в этом доме связаны, и у всех есть секреты. Некоторые доверяют друг другу тайны, а другие держат всё в себе. Так, у людей появились маски на лицах. Когда не хочешь выдать себя настоящего, тебе приходится притворяться равнодушным, весёлым, раздражённым и т.д. Находятся люди, которые ломают нам эти маски, проникают в душу и сердце, откуда больше не выберутся.
Мы все кого-то любим. Это неотъемлемая часть нашей жизни.
Я рассуждала на эту тему, когда мой искусственный желудок выворачивало на изнанку перед унитазом, а потом светлой из-за луны ночью, когда все спали. В голове крутилась картинка нашего с Миджин разговора и поцелуя. Мне до сих пор не давал спокойствия вопрос: что же здесь всё-таки на самом деле происходит? Возможно, девушка Миджин погибла вместе с мужем Лило в Северной Корее, и потеря этих двоих стала поводом сблизиться с Чонгуком.
И как вообще они все здесь оказались? Их объединяет борьба с митсубаши, но каким образом они к этому пришли? Что я упустила из виду, а что не доглядела?
И вообще, какого лешего, меня мучают эти вопросы? Я не должна об этом задумываться и лезть в их жизнь, даже несмотря на то, что они покопались в моей. Да я для них уже открытая и тысячу раз прочитанная книга. Знаю, это не справедливо, но если поступлю так, то буду выглядеть как стерва. Или я уже кажусь такой? В любом случае, мне просто нужно, чтобы Чонгук сам всё рассказал. Так доверие между нами станет фундаментом наших отношений. Не обязательно романтических. Не все же отношения между парнем и девушкой должны быть на чувственном уровне.
Я слишком глубоко погрузилась в мышления, что не сразу заметила шаги за дверью. Они были неуверенными, словно кто-то крался. Дверь моей комнаты открылась, и я сделала вид, что вижу восьмидесятый сон. Можно даже было не открывать глаза, чтобы узнать кто это. Лило стала настолько мне близка, что я распознавала её по дыханию и атмосфере, которую она несла за собой.
Ничего не сказав, она взяла мою руку и воткнула иглу от капельницы. Я немного сморщилась от боли, но женщина не увидела это и продолжила ставить мне капельницу. Моя вена, или что там, наверно, посинела от стольких уколов иглой. Чонгук как-то обмолвился, что всегда колит мне в одну и ту же дырку, и потому мне не должно быть больно. И видимо, Лило этого делать не умеет.
— Ну вот и всё, — удовлетворённо прошептала Лило и покинула комнату.
Мои глаза привыкли к темноте, и я разглядела время на циферблате. 5:20. На улице темно. И скорее холодно. Ну, конечно, осень всё-таки.
Через несколько минут мне стало некомфортно. Я ощущала иглу всем телом, и боролась с желанием вытащить её. Рука заныла до такой степени, что терпеть становилось трудно. Кажется, я теперь из-за моей странной потребности «в еде» не нуждаюсь в искусственном питании. У меня началась паническая атака. Я больше не могла сдерживать в себе эту чёртову иглу. Мне было неприятно. Непонятное чувство охватило моё тело. Я со всей дури выдернула иглу, и пофиг, что хлынула кровь. Ноги притащили меня в ванную, где я судорожно встала под холодные струи душа. Не знаю, как это должно было помочь, но тело действовало само по себе. Ледяная вода никак не помогла, поэтому я переключила на горячую. От меня шуму было, как от перелётных птиц, и почему Лило ещё не пришла навестить меня?
Горячая вода обожгла кожу, и я вскрикнула от боли, но не торопилась выходить. Меня трясло так, будто ударило током. Лишь, когда терпеть было невыносимо, я вылезла из душа. Судорожные руки принялись снимать мокрую горячую футболку. Я упала на пол, чтобы охладить себя и перестать дрожать, и только тогда услышала всхлипы. Моя голова медленно, как в фильме ужасов, повернулась в сторону двери. Я сразу перестала биться в судорогах.
Тэюн стояла в слезах, а Лило удерживала её. Обе они были одеты в пижамы. Ни у одной не сделаны причёски. Обе в ужасе смотрели на меня и боялись заговорить. Точно так же, как и я.
— Онни? — позвала младшая сестра.
— Что? — отозвалась я, но не узнала собственный голос.
— Что с тобой? — спросила она.
Она задала вопрос, на который я сама хотела знать ответ. Мне хотелось, чтобы здесь оказался Чонгук, а не эти двое. Почему-то я не горела желанием рассказывать, что эта странная ситуация произошла из-за поставленной ею капельницы. Женщина и так себя винила в том, что дала успокоительное позабыв о моём питании. А говорить ей, что я теперь наполовину митсубаши, не входило в мои планы и вряд ли войдёт. Это слишком ужасно не только для неё, но и для всех жителей этого дома. Мне лишь нужно подождать, когда мама полностью реабилитируется, и мы все вместе покинем это поместье. А пока нужно лишь держаться.
— Уже ничего, — ответила я, поднимаясь с холодной плитки. — Всё хорошо.
Я выдавила из себя улыбку, чтобы младшенькая не волновалась. Она неожиданно откинула руки Лило, которые удерживали её подальше от меня, и подбежала ко мне, крепко обняв за талию. Я опять заставила её реветь. Она так часто плачет из-за меня.
— Прости, Тэюн, — прошептала я, поглаживая её макушку. — Скоро это закончится.
Лило смотрела на нас с жалобным взглядом. Я видела волнение в её глазах. Не догадалась ли она, что это из-за капельницы. Чтобы предотвратить эти мысли, я одними губами прошептала, что всё хорошо и не о чем волноваться. Прежде чем уйти, она мысленно помолилась кому-то в небо.
— Онни, — Тэюн подняла голову, встречаясь с моим взглядом. — Те деньги пропали.
Я не ожидала от неё таких слов. Они немного завели меня в тупик. До меня не сразу дошло о каких деньгах идёт речь. Когда смысл слов, наконец охватил меня, я в недоумении посмотрела на неё.
— Как так?
— Я приехала, а в портфеле денег нету, — она уставилась перед собой, показывая своё разочарование. — Я подумала, что это ты их взяла, Онни.
— Что? — я приподняла брови, пребывая в удивлении. — Зачем они мне?
Я всё то время провела в этой комнате, так что, будь у меня желание присвоить деньги себе, мне бы всё равно не удалось покинуть свою «клетку». Их скорей всего взял кто-то из жителей. Вряд ли это был Чонгук. Так стоп! Чонгук тоже в числе подозреваемых. То, что он мне симпатичен, не делает его таким безвинным. Но зачем им деньги, которые они сами нам дали? Возможно ли, что в дом ворвался вор? Нет, это глупо, даже для меня. У них отпечатки чуть ли не каждом шагу, так что вряд ли кто-то смог сюда пробраться.
Но ведь это может быть тот хакер, если он уже излечился после моей атаки машиной. Если так, то мы все в опасности. Но не стоит бить тревогу без доказательств. Мне кажется, или я уже начала паниковать?
— Онни, — голос сестры, оборвал мои мышления. — Что же теперь делать?
— Спрошу у Лило, может она их куда-то отложила, чтоб не потерялись.
Звучало как какой-то бред, но это лучшее по сравнению с «ничего». Кому взбредёт в голову красть собственные деньги? Тем более у них найдётся сумма и побольше шестисот тысяч вон. Бессмыслица какая-то.
Примечания:
* режиссёр фильма "Заклятие".