***
— Большое спасибо, Мира. Вы нам очень помогли. Я у вас в долгу, — поблагодарил Вулфард, когда все трое стояли возле входной двери. — С тебя жизнь в раю, — хрипло засмеялась Вин, невольно заставив молодых засмеяться в ответ. — Обещаю. pov finn — Боже, мы знаем, где твоя мать, — удивленно прошептала Эди, когда мы шли по безлюдной улице. Вокруг было все серое и темное, только оранжево-жёлтые валяющиеся на дороге и на газоне листья, придавали немного «тепла». Я посмотрел на девушку. Она уткнулась носом в свой песочного цвета шарф. Волнистые темные волосы были разбросаны на черном пальто, щеки покраснели от холода, а карие глаза смотрели на землю. — Безумие, — снова прошептала Хоуп, а я улыбнулся. Она такая милая. Я благодарен ей за то, что она все еще не послала меня куда подальше. Да, знаю, что наше знакомство началось с ушиба её ноги и неприятных оскорблений, но сейчас, она помогает мне. — Спасибо, что помогаешь мне в этом, правда, — сказал я, а Эди наконец взглянула на меня. Мне нравилось, когда она смотрела на меня. — Не за что, — улыбнулась она, — мы встряли в это вместе, — теперь улыбался я. На ее лице вдруг появилась ухмылка, и девушка добавила: — к тому же… Мне же надо от тебя как-то избавляться. Она прикалывалась, не стесняясь, подтрунивала надо мной. — Оу, Эди, давай без этого, — игровой закатив глаза, сказал, а кареглазая хихикнула. — Шучу.***
— Что будем делать с этим? — спросила Эделин, показав листок бумаги с адресом. Я не знал. Но мне нужно было знать, как живет моя мать. Может у нее нет денег. А может, она живёт на улице? Может, она нездорова? — Я должен поехать. — Как? Будешь идти пешком? — она засмеялась при мысли о том, что я призрак. — Я могу просто залезть в самолет и всё. Никто не увидит, — я засмеялся. — Хм, и правда, — нервно засмеялась девушка, а потом добавила: — Когда собираешься это все совершать? — Ты говоришь так, как будто я какой-то Робин Гуд, — та смеется, — не знаю. Боже, я ничего не знаю. — Все нормально. Все будет хорошо, — успокаивает Эди. Мне так хочется её обнять, кто бы знал! Я смотрел на кареглазую пару секунд, когда она глядела в пол, расположив руки сзади. Интересно, о чем она думает? Мне хочется узнать. Хочется узнать все её тайны. — Я рассказал тебе свою историю, но ты не рассказывала про свою. О чем твоя история, Эделин? — спросил я, качнув головой. Хоуп поднимает глаза на меня и смотрит в непонимании, спросив: — О чем ты? Разглядывая её пару секунд, отвечаю: — Ты не рассказывала, почему вы переехали в этот дом. Почему, вообще переехали, — пожимаю плечами. Девушка хмурит брови: — Ах, ты про это, — она садится на кровати в позе лотоса и заправляет каштановые волнистые волосы за уши. Уверен, они такие же приятные на ощупь, как и шёлк, — мы переехали потому что… Потому что… Ей явно было сложно говорить об этом. Но почему? — Все нормально? — спросил я, когда увидел, как Эди часто заморгала. — Да, просто… В общем, мы переехали, потому что у меня умерла бабушка. Вот и всё. Внезапное чувство стыда охватило меня. Боже, какой я идиот. Болван — Боже, прости, я не… Мне не стоило спрашивать тебя об этом. Господи, прости… — Все нормально, Финн, — нервно улыбнулась Хоуп, смотря на меня, — мне, да и маме с папой, было тяжело находиться в доме, где все напоминало о ней, поэтому мы здесь, — она печально улыбнулась, — она была просто самым лучшим человеком, которого я знала. Она была такой мудрой. Такой…прекрасной. Я всегда хотела быть такой же, как она, — девушка сжимает губы в тонкую линию и качает головой, — она была моей лучшей подругой. Даже мама не знала всего того, что знала она. И… — лицо Эди вмиг переменилось на совсем печальное, а по щеке скатилась слеза, — мне просто было невыносимо жить там без неё, — она всхлипнула, — невыносимо. Я никогда не видел, чтобы Эделин плакала. Мне казалось, она просто не умеет это делать, потому что она часто шутила и смеялась. Но сейчас, всё иначе. Она вдруг стала такой беззащитной. Она как будто хрупкая, фарфоровая ваза, которую скинули со стола. Которую скинул я. — Эй, Эди, — позвал я, подходя ближе, — не плачь… Помогли ли мои слова? Нет. Она согнулась пополам, уткнувшись лицом в тонкие ладони, и просто плакала без перерыва, а я стоял и не знал, что делать. — Эди, прошу не плачь из-за меня, — сказал я, сжав губы. — Я вовсе не из-за тебя плачу, — хнычет та, вытирая рукавом свитера слезы, — ты не причем. Это просто чертова болезнь, которая отняла у меня её! Ненавижу! — новые дорожки слез покрывают не высохшие щёки. Карие глубокие глаза становятся красными, но эта девушка даже в таком виде выглядит превосходно. — Эди, — позвал я, подойдя вплотную и сев на корточки. Девушка поднимает на меня заплаканные глаза и шмыгает носом, — не плачь, умоляю тебя. Мне больно видеть тебя такой. Пошли посмотрим фильм? — в ответ я услышал только всхлип, — ну хочешь, комедию? — она пропустила смешок, — или мелодраму, что скажешь? Она резко подняла голову и посмотрела на меня. Кожа побледнела, глаза стали бледно-красными. Её бил холод. — Прости, — ответил я, отходя на несколько шагов назад, когда увидел как Эди дрожит. — Ничего, — ответила та, направляясь к шкафу, откуда она достала чёрную толстовку и начала её натягивать на себя поверх футболки. — Ну так…что ты решила? Она молча подошла к комоду и вытащила что-то из третьего ящика, а затем, повернувшись, радостно покрутила диск. — Мы будем смотреть «Полночное солнце», мой дорогой друг! Её настроение изменилось за минуту, не меньше. Я не понимал, делала она это специально, чтобы я не переживал, или нет. Хоуп ещё раз повертела диском и пошла к двери, обернувшись: — Идёшь? Даже не смей отказывать мне, ты сам предложил эту идею, — она улыбнулась. — Конечно, я не откажусь, — закатил глаза я и пошел за девушкой, не скрывая улыбки. Мы смотрели фильм только пять минут, а Эди уже улыбалась как дурочка. Почему всем нравятся фильмы-мелодрамы, в которых главная героиня страдает пигментной ксеродермой (иначе мелонос), любит до смерти одного парня, который проезжает её дом каждый день на скейте, а потом, что, как вы думаете? Все же очевидно с самого начала, но все (я уверен все) девушки ревут в конце. Но Эди проронила только одну слезу. Быть может, она уже триста раз смотрела этот фильм и уже наревелась. Мне нравилось смотреть на то, как она смеётся, когда герои драмы отпускают шуточки, когда ситуация накаляется, и её лицо хмурится. Это забавно. И очень мило. Мы закончили смотреть не так поздно, но под конец фильма Эди заснула крепким сном, поэтому я укрыл её плетенным пледом (отгадайте как) и улыбнулся её сонному лицу. pov edelin Открыв глаза, я поняла, что не лежу на диване перед телевизором, а валяюсь в своей кровати в вчерашнем свитере и штанах. И кто же меня привел сюда? Я потянулась к телефону, который лежал на тумбочке, и посмотрела время. Семь утра. Неплохо. — Твой отец отнёс тебя вчера, — сказал Финн, появившийся возле окна. Как обычно. Странно, но я не испугалась его появлению. — Оу, ясно, — ответила я, завязав волосы в высокий хвост, и встала с постели, чтобы её заправить, — мы вчера фильм досмотрели, или нет? — Ты заснула на моменте, где Чарли выиграл заплыв, — ответил Финн, повернувшись ко мне. Я покачала головой и тихо засмеялась. — Пока ты спала, я подумал и решил, как, и когда поеду к маме, — ответил Финн. Посмотрев на его сосредоточенное лицо, смотрящее на осеннюю, сырую, серую погоду, я нахмурилась и спросила: — И когда же? — Сегодня.