Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага

Похоже, канон стремится догнать меня, но какими-то кривыми путями… В каноне имелись сестрички Делакур, которые приехали с делегацией Шармбатона, младшенькую, Габриэль, Гарька спас из Чёрного озера, старшая, Флёр, была одной из Чемпионов Турнира и единственной девушкой. Хм… Сомневаюсь, что кто-то из сестёр будет Чемпионом сейчас — Флёр уже двадцать, а Габриель ещё нет одиннадцати. А эта дама… Эта дама, возможно, их мама или тётка по отцовской линии. Стоп. Между прочим, очень сильное ментальное воздействие применила ко мне милейшая Аполлин… Это что, она Мастер-менталист? Всё это я обдумывал, вежливо раскланиваясь с присутствующими и светски улыбаясь. Добрейшая Вальпурга способна даже зайца научить хорошим манерам, а я всё-таки отличаюсь от этого ушастого млекопитающего в плане интеллекта. Но всё-таки, всё-таки, что не так с Аполлин Делакур? И тут у меня в голове отчётливо прозвучал голос актрисы из фильма, игравшей Флёр: «Волос с головы вейлы, моей гран-маман…» Что-то про палочку… Ага, точно палочки проверяли… Ага, значит гран-маман у нас вейла… Вейла? Блин, что-то я совсем нюх потерял… Мадам меня, похоже, проверяла на устойчивость к специфическому воздействию — вейлы ценят именно таких партнёров… «Я ей покажу — партнёров, — настигла меня мстительная мысль Конни, — перья-то повыщипываю, а клюв на затылок натяну… нашла место себе партнёра искать…» «Думаю, не себе, — отозвался я, углядев на руке вейлы тонкий ободок обручального кольца со скромным камушком карата этак в четыре. — Возможно, дочери… Но ты прав, это она зря». Конни успокоился и устроился рядом со мной, демонстративно сплетя пальцы с моими и одарив Аполлин Делакур светской улыбкой такого сияния, что та поспешно повернулась в сторону, делая вид, что ужасно заинтересовалась тем, что происходит на соседней трибуне. Так-то. Я, конечно, это ей ещё припомню — наглость просто неслыханная. Можно квалифицировать как покушение на действующего Лорда, а то, как к вейлам относятся в Британии, вполне может доставить милейшей Аполлин серьёзные неприятности… Но подумаем о другом… Так… Интересный получается расклад. Из трёх приглашённых директоров один бывший Пожиратель Смерти (Каркаров), один практикующий некромант (Кащеев) и одна вейла, то есть существо, в отношении которых британские законы начинают смягчаться только сейчас. Кстати, почему вейла, а не полувейла — это мне в своё время ещё Сигнус объяснил. Полу-, четверть- и прочих дробей у вейл не бывает вообще. Дело в том, что мальчики с вейловской кровью рождаются крайне редко, практически никогда. Поэтому, чтобы получить потомство, вейла должна вступить в брак с сильным магом и родить… следующую вейлу. Такая уж у этих существ убойная генетика. При этом маг должен быть настолько сильным, что может сопротивляться Зову вейлы на подсознательном уровне. Те, на кого Зов действует, превращая в слюнявых идиотов, ползающих на коленях перед своим прекрасным идеалом, в мужья вейлам не годятся категорически, ибо ни зачать, ни родить от такого партнёра вейла не сможет. Именно поэтому многие долгоживущие прекрасные вейлы коротают свою жизнь в своеобразных общинах — и хотели бы дитя, да не от кого. Аполлин в этом плане крупно повезло — целых две дочери у одной вейлы — неслыханная удача и ещё это говорит, что неведомый мне мсье Делакур весьма сильный волшебник. Другое дело, что если у него ещё нет Наследника — так теперь уже и не будет. Вейлы не любят ни с кем делить своих избранников. Кстати, по поводу вейл-мужчин. Для того, чтобы вейла родила мальчика, её партнер должен быть не просто сильным магом, а обладать уровнем Мерлина, не к ночи будь помянута эта пакость. Неудивительно, что о вейлах-мужчинах никто многие годы не слышал, а слухи о вейловском наследии Малфоев — всего лишь слухи. Не было у них в роду вейл. Зато были Сирины — прекрасные девы, способные обращаться в птиц, обаятельные и любвеобильные. Прошу не путать с греческими сиренами, встречи с которыми счастливо избежал герой Одиссей — ничего общего. Сирины обитают на территории магической России и на арабском Востоке, каким макаром сошлись пути девы Сирин и предка белобрысых Лордов — лично мне неведомо, но я грешу на крестовые походы. Во всяком случае, Сирины передают своим потомкам красоту, обаяние и сексуальную привлекательность, что в случае с Малфоями верно на все сто… Кстати, а вот и сами Малфои… Сиятельный Лорд Люциус в компании с Наследником — оба красивые, лощёные, безупречно одетые и невозмутимые, как стадо бегемотов на выпасе. Мадам Делакур, кстати, свой Зов на них оттачивать не стала — почувствовала потомков Сирин, которым этот Зов, как мёртвому припарки. И почему остальные в ложе не отреагировали на Зов — тоже понятно. Кащеева в этом плане проверять бесполезно, у некромантов сильный ментальный блок, а остальные, зная вейловскую природу мадам Делакур, явно запаслись соответствующими защитными амулетами — изображать слюнявого идиота не нравится никому. Люциус деловито исполнил все полагающиеся статусные танцы, Драко умело изобразил скромного Наследника, предпочитающего держаться в тени papa, и парочка заняла места рядом с нами. — Луна? — одними губами спросил я. Люциус кивнул и еле заметно вздохнул, что обозначало, что разговор с невестой сына успехом не увенчался. Увы, но если кто-то умудрился подбросить имя Луны в Кубок — всё уже решено. Остаётся только ждать. Трибуны квиддичного стадиона, между тем, заполнились практически до отказа. Помимо учеников всех четырёх школ, места на них заняли родственники британских студентов, министерские чиновники, дипломаты рангом помельче. Мне показалось, что на одной из трибун я разглядел белокурую шевелюру Лавгуда, и слегка удивился. Ксено тоже входил в Попечительский совет, ему явно полагалось место в нашей ложе, что ж он так? — Почему Ксено не с нами? — шёпотом спросил я Драко. — Утром прислал сову, — отозвался тот, — сказал, что неважно себя чувствует и сегодняшний день проведёт дома. — Да? — удивился я и обратил внимание Драко на характерную макушку. Тот быстро поднёс к глазам омнинокль и нахмурился: — Ты прав, это он. Драко повернулся к Люциусу и прошептал ему на ухо несколько слов. Ответил ли ему Люц, я уже не расслышал — над полем появилась иллюзия золочёных длинных труб и зазвучала бравурная музыка. Началось торжественное открытие Турнира Четырёх волшебников. Затем иллюзия труб растаяла, но музыка продолжала звучать, и под неё на поле стали выходить представители школ. Первой прошла команда Шармбатона, большинство в которой составляли девушки в красивых небесно-голубого цвета приталенных жакетах и коротких юбочках, с золотым аксельбантом на правом плече и гербом школы слева. Форма немногочисленных юношей была тёмно-синей и состояла из брюк, жилета и белой рубашки с галстуком-бабочкой, но тоже с аксельбантом и гербом, вышитым золотыми нитями. Ученики Шармбатона не просто так шли — они наколдовывали по пути разлетающихся сине-золотых бабочек, скачущих по воздуху единорогов и парящие распускающиеся цветы. Зрелищно и не слишком затратно магически. Команда сделала круг по стадиону и вернулась на свои места. Следующими были ученики Дурмстранга. Погода была не по-осеннему тёплой, поэтому никаких лохматых шуб на них не было. Форма дурмстранговцев была тёмно-красной, с чёрной отделкой и серебряными пуговицами, фасоном она напоминала белогвардейскую форму времён гражданской войны, высокие сапоги, начищенные до нестерпимого блеска, прилагались опционально. Среди дурмстранговцев я заметил нескольких девушек, которых можно было отличить от парней разве что по фигурам и чуть более длинным волосам. Дурмстранговцы шли слаженно, двигаясь, словно один человек, и периодически подбрасывали и ловили свои длинные посохи самыми замысловатыми способами. Перед тем, как сесть на свои места, они показали что-то вроде гимнастической пирамиды, скрестив свои посохи и заставив их светиться, так что получилось светящееся подобие Кубка Огня. Эпичненько. И вообще — физическая форма у дурмстранговцев на высоте, это и в киноне было заметно. Третьим на поле вышел Колдовстворец, и тут я почувствовал, как у меня самым некультурным образом отвисает челюсть. Нет, меня ввели в ступор не парни в красных косоворотках, картузах и сапогах с голенищем гармошкой… лихо идущие вприсядку. И не девушки с длиннющими, чуть ли не до земли, косами, в розовых сарафанах с узором «китайский огурец» и кокошниках, лихо наяривающие на балалайках «Светит месяц, светит ясный…» И не колесница в виде матрёшки, в которой лихо восседала девочка лет восьми в белом платочке и синем платьице с прутиком в руках. Этим прутиком она погоняла запряженных в колесницу трёх здоровенных бурых медведей, которые умудрялись не просто топать в темпе, а ещё и пританцовывать в такт. Добил меня ещё один медведь, спокойно топавший сзади всей команды на задних лапах и тащивший в передних большой ящик с крупной надписью латинскими буквами: «Vodka». Это было последней каплей, и я откровенно заржал, наслаждаясь ситуацией, которую все остальные, похоже, воспринимали вполне серьёзно. А мне было весело — так потроллить все мыслимые стереотипы насчёт русских — это надо было постараться. Команда Колдовстворца обошла стадион и перед тем, как сесть на свои места, тоже отмочила фокус. Все, даже медведи, вскинули правые руки и лапы вверх и сделали какой-то замысловатый жест. Команду окутало сияние, рассеявшееся спустя минуту… а когда оно рассеялось, косоворотки и сарафаны сменились на куртки-косухи и джинсы, косы — на модные причёски, балалайки стали крутыми гитарами, на медведях появились кожаные жилетки с заклёпками и ошейники с шипами. И та самая девочка в синем платьице громко завела первые строки «Дыма над водой» на безупречном английском, а следом за ней грянули гитары. Такого когнитивного диссонанса присутствующие явно не ловили никогда в жизни… Мне же понравилось — голос у девочки был низковатый для её субтильной внешности — альт, низкий, сильный и чистый. Было такое чувство, что малышка способна перекричать весь заполненный квиддичный стадион безо всякого «Соноруса». — Вам понравилось, Лорд Поттер? — спросил меня Кащеев. — Как у моей младшей внучки с произношением? — Безупречно, — искренне ответил я, — и с произношением, и с исполнением. — Как и у вас, — невозмутимо отозвался Кащеев. — Слухи не врали, вы действительно неплохо говорите по-русски… и вполне себе поняли, что хотели показать мои студенты. Бывали в России? Ага… Думаешь, подловил? Вот уж нет — мне был интересен этот маг, и я захотел, чтобы этот интерес был взаимным. Вот и ответил на вопрос, заданный по-русски на родном из прошлой жизни языке. — К сожалению, нет… — вздохнул я. — Дела Рода, знаете ли, пока не позволяют… А русский я знаю потому, что среди моих знакомых есть русский. — Да-да, — кивнул Кащеев, — я знаю о вкладе, который вы внесли в воссоединение семьи Долоховых. Ёся, кстати, очень способный ученик. — Ёся? — удивился я, не сообразив сразу. — Вы его знаете, как Джоуи, — ответил Кащеев. — Кстати, он один из тех, кто бросил заявки в Кубок. Но, думаю, шансов у него немного… — Отчего же? — поинтересовался я. — Вы ведь сами говорили, что он способный… — Способный, но не гениальный, — отозвался Кащеев. — Мастер — это его потолок. А вот у вас… у вас я вижу задатки для Магистра… А вот это уже палево! Нехорошо так! — Кхм… не так громко… — вырвалось у меня. — Не беспокойтесь, они нас не слышат, — невозмутимо ответил Кащеев. — Точнее, слышат обычный светский разговор. Да, я знаю о недальновидном отношении в Британии… к магам моего профиля. И это чудо, что вы сумели сохранить и развить свой Дар, Лорд Поттер. Но я могу предложить вам большее… — То есть, — спросил я, — вы предлагаете мне стать вашим учеником? — Не сейчас, — по тонким губам Кащеева зазмеилась еле заметная улыбка. — Вы ещё не готовы к тому, чтобы стать Магистром, у вас слишком много проблем, вам действительно нужно восстановить Род и получить больше навыков в Тёмном целительстве. А вот лет через пятьдесят… Лет через пятьдесят, если вы пожелаете, я вернусь к этому разговору… Маги нашей направленности живут долго… если не ввязываются в убийственные для себя приключения. — Я не ввязываюсь, — честно ответил я. — Они сами меня находят. Кащеев рассмеялся: — Нет, нам определённо нужно вернуться к этому разговору. Поверьте, если вы будете живы через полсотни лет, приключения уже не будут вас находить. Они будут от вас разбегаться с визгом. Я задумчиво кивнул. И почему мне кажется, что Кащеев в курсе ситуации с Кубком? Хотя… даже если в курсе… Вредить мне он однозначно не будет, корпоративная этика, знаете ли. В магической Британии сейчас нет официально зарегистрированных некромантов (на самом деле их два — Сметвик и я, если не считать умершего недавно в Азкабане Олливандера), но и во всём остальном мире их не в избытке. В Китае, по словам Ню Да-шуя всего семеро и два ученика — один ребёнок совсем, другой подросток. Неудивительно, что учитель Ню ухватился за возможность получить в ученики меня. В России вместе с Кащеевым — шестеро, из них ещё обучаются — трое. В Америке (я имею в виду Северную и Южную) наберётся с десяток, но они, в основном, представители коренного населения, потомки ацтеков и майя. Два на всю Австралию — Мастер и Ученица, и это несмотря на то, что поиски одарённых ведутся постоянно. Трое, вроде бы, проживают на Японских островах, но японцы всегда были закрытым народом, так это пока на уровне слухов. В общем, редкий Дар… Некромантом мог бы стать Том Риддл, но Ник именно эту предрасположенность от него не унаследовал. Так что понятно, что некроманты не намерены мешать и вредить друг другу. Кащеев мою задумчивость воспринял по-другому и серьёзно заметил: — Через полсотни лет вы точно превзойдёте своего нынешнего учителя, так что это не будет изменой ему. — А вы знакомы с моим учителем? — Конечно, кто же не знает Упрямого Ню? — хмыкнул Кащеев. — Вот его пока приключения находят с завидной регулярностью. Лет триста назад и я был таким же… — ностальгически вздохнул он. — Увы, ныне все мои приключения — это управление школой, а наши студенты не дают заскучать. Охотно верю. Креатива у них немеряно, судя по выступлению. Однако, пока мы беседовали с Кащеевым, я пропустил торжественный проход учеников Хогвартса, только краем глаза увидев наколдованные цветы и иллюзии порхающих фениксов. Но под конец Хогвартс тоже выдал изюминку — Луна в белом платье, завершавшая колонну студентов, ехала верхом на белоснежном красавце единороге. Представляю, каких трудов стоило уговорить это весьма своенравное животное сделать по квиддичному полю своеобразный круг почёта, но единорог шёл так, словно звуки труб, бешено аплодирующие зрители и громкие крики восхищения были ему совершенно безразличны. Луна на единороге смотрелась просто волшебно — словно фея из сказок или легендарная Дева Озера. Взгляд Драко был прикован к невесте, в глазах его горело неприкрытое восхищение. Да уж, странная Луна или нет, но то, что она сильнейшая волшебница — это точно. Единороги чувствуют силу и доброе к себе отношение, а вот легенды о девственности той, что может единорога приманить, не более чем легенды. Как ни крути, единорог — это, пусть волшебная, но лошадь, а не гинеколог. Итак, все четыре команды показали себя, и настал самый ответственный момент — выбор Чемпионов. Все четыре директора школ спустились на поле и встали на помосте, рядом с Кубком. — Да будет Турнир честным! — громко сказала Макгонагалл. — Да будет судейство справедливым! — произнёс Каркаров. — Да будут испытания истинными! — звенящим голосом воскликнула Аполлин Делакур. — Да будут выбраны достойные! — заключил Кащеев. Минерва Макгонагалл подняла палочку и выписала в воздухе замысловатую фигуру. Кубок засветился, из него вылетел свёрнутый пергаментный лист и прилетел в руки Каркарову. Тот развернул его и громко прочёл: — Чемпион Дурмстранга — Юлий Тышкевич! На трибуне Дурмстранга встал коротко стриженный плечистый здоровяк, подняв руки в приветственном жесте. Похоже, его соученики не были обижены на выбор Кубка — они хлопали его по плечам и радостно улыбались, да и сам Каркаров выглядел вполне удовлетворённым. Сияние Кубка на миг потускнело, затем разгорелось вновь. Следующий лист прилетел в руки Аполлин Делакур. — Чемпион Шармбатона — Мари-Виктуар Дэмьен! — прочла вейла. В отличие от дурмстранговцев студенты Шармбатона были не очень довольны выбором Кубка — победительницу высокую, стройную брюнетку — они приветствовали улыбками, но в них присутствовала изрядная доля уксуса. Однако Аполлин сияла — похоже, Кубок выкинул имя её протеже. Когда Кубок вспыхнул в третий раз, свиток пергамента приземлился в руки Кащееву. — Чемпион Колдовстворца — Никола Питерский! — провозгласил он. Ответом ему был взрыв свиста и улюлюканья с трибуны школы. Чемпион оказался невысоким, но явно вёртким и ловким огненно-рыжим пареньком с хитрющими глазами. Ох, чую я, что этот пацан двойник Лёвы Терентьева, только с магическим уклоном, и неприятностей своим соперникам способен доставить массу, даже не прибегая к колдовству. Всё интереснее и интереснее… Но, наконец, Кубок выбросил четвёртый пергамент в руки Макгонагалл, и она с некоторым удивлением в голосе прочла: — Чемпион Хогвартса — Луна Лавгуд. Луна поднялась со своего места, сияя неземной улыбкой, но тут рядом с директорами каким-то непонятным образом оказался растрёпанный Ксено. На лице его блуждала сумасшедшая улыбка. — Пользуясь правом Отца, требую отмены! Провозглашаю отмену, ибо Луна Лавгуд моя единственная дочь и Наследница! Чемпионом Хогвартса должен стать Гарри Джеймс Поттер, ибо он прямой наследник по мужской линии того, кто создал этот Кубок! Да будет так! Ксено что, совсем свихнулся? Он что творит?