Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага

По итогам второго этапа победил Никола Питерский, а второе место разделили Луна и Мари-Виктуар. Хотя по поводу второй судьи некоторое время спорили: с одной стороны, то, что Мари-Виктуар превратила руки в крылья — это частичная анимагия, а анимагия — одна из высших форм трансфигурации. С другой стороны, девушка, как вейла, с рождения обладала второй формой и ей не пришлось для овладения ею прилагать таких усилий, как обычному анимагу, вроде Сири или Минервы Макгонагалл. Но, в конце концов, судьи решили, что частичная анимагия сложнее полной, и Мари-Виктуар получила-таки дополнительные баллы, позволившие ей разделить второе место с Луной. Юлий Тышкевич оказался третьим, отстав всего на балл, и вообще, разрыв между участниками был минимальный, что говорило о силе и талантах Чемпионов. Общая же турнирная таблица после второго этапа выглядела так: Никола Питерский — 1 место — 135 баллов (67 баллов — 1 тур и 68 баллов — 2 тур); Луна Лавгуд — 2 место — 133 балла (67 баллов — 1 тур и 66 баллов — 2 тур); Юлий Тышкевич — 3 место — 130 баллов (65 баллов — 1 тур и 65 баллов — 2 тур); Мари-Виктуар Дэмьен — 4 место — 129 баллов (63 балла — 1 тур и 66 баллов — 2 тур). То есть, несмотря на второе место, разделённое с Луной во втором туре, Мари-Виктуар не смогла подняться выше, опередив дурмстранговца. Интересно, имеют эти баллы хоть какое-нибудь значение? А то в каноне они только порядок входа в лабиринт определяли. Но, с другой стороны, приятно, что Луна явно претендует на победу, несмотря на такого сильного соперника, как Никола. Интересный парень, кстати… Очень интересный. С одной стороны — шутник, балагур и стёбщик, а с другой — удивительной силы маг, и я не удивлюсь, если он ходит в личных учениках у самого Кащеева. А что оба сей факт не афишируют — это их личное дело, к тому же Личное Ученичество правилами Турнира не запрещено. Луну мы, разумеется, поздравили, а потом проводили в башню Гриффиндора Лорел и Вайолет. Бывшие Падма и Парвати вполне себе оправились от гибели Клана и привыкли к своему новому положению. Единственное, из-за чего они старательно оттягивали своё возвращение — это боязнь расспросов и слухов. В конце концов я вызвал девушек на разговор и поставил вопрос ребром — не стыдятся ли они своего нового Рода? Лорел и Вайолет заверили меня, что нет, конечно же нет… но ядовитых жал, заменяющих некоторым прекрасным студенткам язычки, очень даже опасаются. — Дуры! — не выдержала присутствовавшая при беседе Сурия. — Вы в волшебной школе учитесь, вам её закончить надо, а вы злых языков опасаетесь! Да если бы меня приняли в Хогвартс — я бы пешком побежала, и плевать мне на все злые языки в мире! Ага, а Сурия-то, похоже, подрастеряла изрядную долю голубиной кротости. Но тут опять-таки специфика. Раньше Сурия Падме и Парвати даже «кыш» сказать не могла, как дочерям сюзерена. Кто были они и кто она? Дочери-наследницы, сильные волшебницы и сквибка с отцом-вассалом. А вот теперь они все трое в одинаковом положении. Точнее, у Сурии оно даже лучше, чем у Лорел и Вайолет — она просватанная невеста Наследника Рода, в перспективе — жена Главы, мать будущего Наследника и волшебница… пусть и не очень сильная. И пусть она пока вынуждена находиться в Поттер-мэноре почти безвылазно, за редкими исключениями, но Дадли навещает её так часто, как может… да и покидать мэнор она может иногда — если её будем сопровождать я или Дадли. И пусть его Род — не самый знатный и богатый, но входит в Священные двадцать восемь. А вот с Лорел и Вайолет сложнее. Нет, физически они не пострадали и в силе не убавили. И живут в Поттер-мэноре со всеми возможными удобствами. Но сейчас они просто младшие родственницы и у них нет ничего своего. Даже то, что они смогли унаследовать от Раджнеша Патила благодаря его хитрости и предусмотрительности, пока принадлежит мне, как опекуну, и распоряжаться этими деньгами Лорел и Вайолет не смогут. А в перспективе у них замужество в интересах Рода Поттер. Во всяком случае, именно так вся ситуация выглядела со стороны Лорел и Вайолет. Да, умом они понимали, что всё сделали правильно, и что если бы не я, то они были бы уже мертвы… но всё равно свербело. И после реплики Сурии я решил прекратить эти настроения раз и навсегда. — Так, Лорел, Вайолет, я не собираюсь вас неволить. Не хотите возвращаться в Хогвартс — не надо. Я завтра же напишу директору Макгонагалл заявление о переводе вас обеих на домашнее обучение. Но с вашей стороны это будет на редкость глупо — ваши результаты СОВ и текущие оценки обещают высокие баллы по ЖАБА. А высокие баллы по ЖАБА — это возможность дальнейшего обучения и получения Мастерства. После домашнего обучения всё это тоже можно проделать, но это будет гораздо сложнее. Гораздо. И я вас спрашиваю — неужели какие-то слухи и сплетни заставят вас отказаться от возможности получить хорошее образование? Лорел и Вайолет переглянулись и дружно покачали головами. А Лорел спросила: — Но разве ты позволишь нам учиться дальше, Гарри? Мы думали… — Вы думали, что я быстренько выдам вас замуж, а мужья запрут вас дома, заставив беременеть каждый год? — Честно говоря, — вздохнула Вайолет, — нам так и казалось… — Необразованная жена — позор семьи, — отрезал я. — Подумайте сами, чему вы сможете научить ваших будущих детей, если сами останетесь недоучками? Превращать жуков в пуговицы, а тараканов в тапочки? Всё это — не более чем упражнения, мало отношения имеющие к настоящей Магии. И да, я намерен выдать вас замуж, ибо это моя обязанность как Главы Рода. Но я намерен учесть ваши интересы и не собираюсь подбирать вам в женихи замшелых старых пней, считающих, что лучшее место женщины — это кухня и детская. Посмотрите на Луну, на Гермиону… Они совсем не собираются бросать учёбу, даже вступив в брак с Драко, и никто из Малфоев не возражает против этого. — Но ведь леди Нарцисса крайне редко покидает мэнор… — возразила Лорел. — Но это не мешает ей заниматься собственными изысканиями и растить маленькую дочь, — парировал я. — К тому же, как жить леди Нарциссе — это личный выбор леди Нарциссы. Насколько я знаю, реши она повести себя иначе, Лорд Малфой не возражал бы. Девочки, вы ведьмы, а истинная ведьма никогда не останавливается на достигнутом. Мы живём до тех пор, пока развиваемся, в противном случае это не жизнь, а всего лишь прозябание. В некоторых случаях — весьма богатое и комфортное — но прозябание. — Мы всё поняли, Гарри, — тихо сказала Лорел. — Мы возвращаемся в Хогвартс и не будем бояться трудностей, — добавила Вайолет. — Вот и молодцы. И больше никаких трагедий на пустом месте, — заключил я. Лорел и Вайолет ушли, а Сурия подошла ко мне и неожиданно сказала: — Знаешь, Гарри, я ведь успела забыть, каким был Дадли раньше… когда я только пришла в школу в Литтл-Уингинге. А ему до сих пор стыдно перед тобой… — Сурия, — вздохнул я, — мне неважно, что было раньше… Сейчас Дадли совершенно другой человек. И я очень к нему привязан. Дадли сейчас — хороший сын, хороший брат и хороший друг. И, надеюсь, будет тебе хорошим мужем. — Будет, — серьёзно кивнула индианка. — Но всё было бы совсем по-другому, если бы не ты, Меняющий Пути… — Ктооо? — удивлённо переспросил я. — Это просто так, — улыбнулась Сурия. — Просто старая легенда. Но я рада, что ты пересёк мой жизненный путь, Гарри Поттер. Спасибо тебе. — За что?.. Но Сурия только хихикнула и убежала. М-даа. А у девушки, похоже, начинают просыпаться магические способности… Видимо, Источник на неё так влияет. Итак, мы проводили Лорел и Вайолет в башню Гриффиндора, где им радостно бросилась на шею соскучившаяся Фэй. — Вы даже не представляете, как мне надоело быть единственной ученицей на курсе! — возопила она. — И одной в нашей спальне! Без вас так пусто! Лорел и Вайолет заулыбались и бросились обнимать Фэй в ответ. Кажется, всё хорошо. Вот и славно. — Оставляю вам Гомеса Аддамса, — сказал я девушкам на прощание. — Если что — немедленно пишите, хорошо? Лорел и Вайолет дружно закивали и, продолжая обнимать Фэй за плечи, стали подниматься по зачарованной лестнице в спальни девочек. — Домой? — спросил я Конни. - Или на кухню зайдём? — Не-не-не, — слишком быстро ответил Конни. — Домой-домой. Эта внезапная покладистость снова заставила меня насторожиться. С чего вдруг Конни, обожавший выпечку хогвартских домовиков и поглощавший её иногда в немыслимых количествах, оставаясь при этом в весе пера, решил вдруг не заходить на кухню? Нет, я понимаю, что всяких вкусняшек и наш повар-домовик наготовит, но… Или Конни не хочет, чтобы я общался с эльфами Хогвартса? С чего бы это? И тут у меня в голове стала увязываться цепочка. Конни, отказавшийся от визита к василиску и отправившийся вместо этого на какую-то таинственную встречу… Густая вуаль мадам Делакур… Домовики… Это «ж-ж-ж» неспроста… Ну да, эта догадка промелькнула у меня ещё тогда, когда я узрел шляпу мадам Делакур, но я отвлёкся на второй этап Турнира, а сейчас… — А может, всё-таки зайдём? — невинно спросил я. Конни тут же надул губы и заявил, что ужасно устал, хочет отдохнуть и что даже думать не может о еде. Против несчастных глаз кота из «Шрэка» я устоять не смог, рассудив, что всё равно вытрясу из любимого всю коварную суть его задумки. Так что да, на кухню заходить мы не стали. Характерно, что оказавшись в мэноре, Конни тут же повеселел, как птичка божия, и отдал должное уже накрытому ужину. А потом ещё устроил догонялки с Джейми по всему второму этажу — от нашей спальни до детской — еле я угомонил обоих. А уж когда мы оказались в спальне, то я тут же спросил: — Конни, милый, а ты не в курсе, что случилось с мадам Делакур? Искреннее недоумение на лице любимого могло вызвать доверие у кого угодно, но я слишком хорошо знал свою милую няшу, чтобы купиться. Поэтому я перевёл разговор на обсуждение выступлений Чемпионов, и неожиданно задал вопрос: — Интересно… Сири с Севом тебе помогали? — Не-а! — бодро заявил Конни и тут же заткнул себе рот ладошкой. Но было уже поздно. Самыми зверскими методами — щекоткой и поглаживанием по особо чувствительным местечкам я добился-таки признания, и надутый, очаровательно раскрасневшийся Конни принялся рассказывать. Оказывается, как потомку Сиринов, Конни ничего не стоило распознать вейловский Зов в доли секунды, а когда он понял, на кого направлен этот самый Зов, то разозлился всерьёз. Как какая-то общипанная Делакурица* посмела клюв разевать на его обожаемого без пяти минут супруга? Такая наглость требовала немедленной и жестокой мести, ибо покушения на своё Малфои не прощают. И Конни задумался о том, как бы и отомстить красиво, и вне подозрений остаться. Он не сомневался, что Министр Боунс немного нервно отнесётся к покушению на здоровье директора одной из школ — участниц Турнира. Поэтому Конни прежде всего решил собрать сведения о привычках мадам, и для этого решил поближе пообщаться с шармбатонцами. К этому времени бедняги уже передвигались по Хогвартсу только в сопровождении своих церберов, но Конни не был бы Малфоем, если бы не добился своего. Вопрос там, шепоток тут… Тем более, что старшие ученицы не слишком любили мадам Делакур. Прежняя директриса — мадам Максим — была им гораздо милее. Хотя бы тем, что у неё не было явных фаворитов, и ко всем студентам она относилась именно так, как они того заслуживали. А уж то, что новая директриса приставила к студентам и студенткам старших курсов воспитательниц–церберов, вообще не лезло ни в какие рамки. Я, оказывается, ошибался, думая, что это некое нововведение только на время Турнира. Воспитательницы — они официально именовались «курсовые надзирательницы» — появились в Шармбатоне спустя пару месяцев после воцарения там мадам Делакур. Это не значит, что раньше там не было таких должностей, были, конечно же, но раньше они именовались «помощница преподавателя», и обязанности этих дам состояли в том, чтобы помогать адаптироваться новичкам и младшекурсникам к учебному процессу и поддерживать порядок в общежитиях. А уж совершеннолетние студенты вообще пользовались некоторой свободой, ибо мадам Максим справедливо полагала, что взрослые, по сути, маги уже разбираются в том, что такое хорошо и что такое плохо. Правда, в случае чего, и ответственность за свои дела они должны были нести самостоятельно и по полной программе. Самое удивительное, что при таком, вроде бы, попустительстве, никаких скандальных происшествий не случалось. Были шалости разного масштаба, но именно что шалости, не более. И тут появилась мадам Делакур и начала потихоньку закручивать гайки. Сперва она отменила постоянные пропуска на выход из школы для совершеннолетних старшекурсников. Теперь они могли покидать школу только раз в неделю, и сама мадам директор просматривала список, вычёркивая из него тех, кто чем-то провинился в течение недели. Старшекурсники попробовали протестовать, но нарвались на жёсткий отпор, наказание в виде карцера для самых горластых и выписки из Устава школы Шармбатон от 1228 года, предписывающие «блюсти телесную чистоту отроков и отроковиц». Карцер, кстати, шёл в этих выписках отдельной строкой. Кроме того, мадам побеседовала с каждым из зачинщиков отдельно, твёрдо пообещав испортить им светлое будущее. А поскольку муженёк прекрасной мадам был не последней спицей в колеснице Министерства Магической Франции, то её угрозы звучали более чем реально. А ещё в Шармбатон перевелись сразу несколько студенток, ставших любимицами мадам Делакур. Среди них была и Мари-Виктуар Дэмьен, и вот их-то все строгости, введённые для остальных, словно и не касались. Возмущённые студиозусы женского и мужеска пола стали писать родителям, но большинство восприняло усиление дисциплины вполне спокойно, а те, кому нововведения не понравились, не имели достаточного веса, чтобы их отменить. Поэтому часть несогласных с политикой партии студентов и студенток просто тихо перевелась в Колдовстворец или Дурмстранг, а остальным пришлось смириться и тихо ненавидеть мадам директрису, ожидая выпускных экзаменов. — Ничего себе! — вырвалось у меня на этом моменте рассказа Конни. — И как ты это всё успел выяснить за такое короткое время? — А я талантливый и обаятельный! — скромно заявил Конни. — К тому же, этих бедняг так задолбала их директриса с её строгостями, что они готовы были излить душу любому, кто пожелал бы их слушать. — А что, не распознали в ней вейлу? — удивился я. — Не волнуйся, распознали сразу же. И в ней, и в её любимицах. И что? Быть вейлой — и в Британии не преступление, хотя и не комильфо, а уж во Франции — тем более. — Но зачем она поступала так прямолинейно? — удивился я. — Дело в том, что каждый год в Шармбатоне проходит несколько важных светских мероприятий, — пояснил Конни, — которые в узких кругах Магической Франции иногда называют «ярмаркой невест». Туда приезжают самые завидные холостяки и вдовцы, понимаешь? Вот любимицы мадам Делакур и украшали каждый раз эти мероприятия своим присутствием, в то время как другие перспективные старшекурсницы нередко оказывались наказанными именно в эти дни. Итог — два вполне удачных замужества для любимиц мадам и три перевода на домашнее обучение… — То есть она им просто партнёров подыскивала… — усмехнулся я. — И конкуренток устраняла, так? Вейлам ведь совершенно необязательно выходить замуж, достаточно родить ребёнка от подходящего мага. — Именно так, — кивнул Конни. — Только вот для её любимицы Мари-Виктуар так и не нашлось никого подходящего. Слишком сильна, стервочка… Именно поэтому мадам её на Турнир и вытащила. Любит как родную племяшку свою… двоюродную… — То есть, — хмыкнул я, — она так на меня отреагировала в первый раз потому, что решила, что наконец-то отыскала желаемое? Совсем берега потеряла… — Точно! — Конни резко перестал быть милой няшей и злобно улыбнулся. — А я своё не отдаю! И даже покушений на него не терплю! — Тихо-тихо-тихо… — обнял я разбушевавшегося Конни и легко поцеловал в висок. — Твоё — с тобой, никуда не денется… — Но эту курицу щипаную просто нужно было наказать! — рявкнул Конни и постепенно стал успокаиваться. А потом и вовсе хихикнул. — Надеюсь, ничего фатального ты не придумал? — уточнил я. — Не-не, жить будет, — жизнерадостно ответил Конни таким тоном, что мне явственно послышалось продолжение «но плохо». Но этого Конни всё-таки не сказал, зато посвятил меня в подробности своей шуточки. Как можно устроить пакость, не привлекая к себе лишнего внимания власть имущих? Правильный ответ — зелья. Когда канонный Снейп разглагольствовал насчёт «разлить по флаконам славу и закупорить смерть», он нисколько не хвастался и не шутил. Скорее умалчивал о тысяче и одной пакости, которую можно устроить с помощью тех же зелий. Причём, если сварить их правильно, то ни одна живая душа не догадается, отчего ваш оппонент внезапно откинул тапки. И Конни решил поступить именно так… Не в смысле — убить Делакур, а в смысле убойно отомстить с помощью зелий. И отправился за советом к крёстному. А когда у нас крёстный — Мастер Зельевар — это… чревато неожиданностями. Конни излил душу Севу, в процессе изливания души компанию разбавил Сири, вспомнивший славное Мародёрское прошлое, и мадам Делакур была обречена. Короче, Сири предложил, а Сев сварил одно совершенно безвредное, даже укрепляющее здоровье зелье, которое придавало кофе совершенно неповторимый аромат и вкус. Короче, после него даже дрянной напиток из ячменя с цикорием казался просто неземным удовольствием. И нет, зелье реально было абсолютно безвредно — с кофе или без него можно было потреблять внутрь хоть литрами без всякого вреда. Нюанс был в другом. В зелье содержались компоненты, которые активировались только в том случае, когда потребитель кофе употреблял ещё и дорогое красное вино не менее чем трёхлетней выдержки. «Снега Ла-Рошели» оно, кажется, называется, впрочем, я могу и путать. И вот ведь нюанс — мадам Аполлин, отходя ко сну, всегда выпивала бокал именно такого вина — это Конни узнал от шармбатонцев. Она называла это «мой ночной колпак» и после всегда спала, как младенец, несмотря на выпитую за ужином ударную дозу кофе. Итак, оставалось только уговорить домовиков на эксперимент. И это оказалось легче, чем думалось. Стряпню хогвартских домовиков мадам предпочитала не критиковать, зато подаваемый ими кофе всякий раз разругивала по полной. Угодить ей было невозможно, хотя ушастики старались, как могли, просто из кожи вон лезли. Но Делакур, видно, просто нравилось говорить обидные слова. И вот добрый Конни предложил улучшить кофе для мадам… и дал честное слово, что никакого вреда здоровью дамы конкретно эта добавочка не нанесёт. Домовики, всегда благоволившие к моему любимому, согласились… и да, эти существа гораздо умнее, чем кажется, скорее всего, они просекли аферу Конни, но явно разделяли его чувства. И вот, вечером перед вторым этапом мадам Делакур выкушала кофе, который (в кои-то веки!) похвалила, отправилась к себе в карету, раздала несколько нравоучений студентам и спокойно отправилась спать. Но привычный «ночной колпак» выпить не забыла. А наутро из её спальни раздался дикий вопль: — О, Bon Dieu**!!! *за Делакурицу отдельное спасибо читателю Bukawica. **Bon Dieu (букв. Добрый Боже) — универсальное французское выражение, с сильной эмоциональной окраской. Может обозначать всё, что угодно в диапазоне от «Боже мой!» до «Чёрт побери!»