Сердце Хомры

      Каждый мой день начинается однообразно. Но в какой-то мере мне это даже нравиться. Такие воспоминания не жалко терять: все эти дни, которые тянуться бесконечной серой нитью. Нить, которую лишь иногда рвут всполохи, что принадлежат тем или иными людям. Некоторые из них были что самое от есть безумцами, по крайней мере они выбивались из того, что считалось нормальным. Другие казались обычными, но всё же… Таким был парнишка, что напоминал красный подсолнух.       Он был слишком яркой вспышкой в моей жизни, я даже не могла объяснить почему. Ведь на первый взгляд он казался таким обычным. И, наверное, мне не стоило пытаться узнать о нем побольше. Потому что череда моих серых дней прервалась. Я стала ловить себя на мысли, что жду его возвращения. Я понимала, что это глупо. Скорее всего, он из чистой прихоти посетил мой магазинчик. Он некоим образом не походил на того, кто будет посещать подобные места, как мой магазинчик. У него не было причин возвращаться сюда. Наверняка и камеру, что он купил у меня, забросил куда подальше и забыл о ней. И все же я ждала.       Но дни шли за днями, опять превращаясь в однообразную серую нить. И я начала всё реже вспоминать о красном подсолнухе. Такие чувства мимолетны, они быстро становятся всего лишь воспоминанием.       Это был солнечный день, я бы даже сказала, что наполненный удушающим зноем. И тем не менее сегодня мне везло, даже удалось сбыться одну дорогую вещицу. И когда дверной колокольчик опять зазвонил, я улыбнулась. Возможно, сегодня не исчерпала свой лимит удачи.       Я с интересом взглянула на вошедшего, чтобы решить использовать ли на нём свои способности, хотя уже знала, что, скорее всего, нет. Моя жадность может дорого мне обойтись. Тут надо взвешивать все риски.       Увы, мой магазинчик решил посетить какой-то паренёк со скейтом. Уж такие приходят сюда не для того, чтобы что-то купить, а… В туалет попроситься, например?       И действительно, паренёк, войдя и окинув взглядом мой магазинчик, как-то сразу скис.       — Так и знал, что в магазине с таким стрёмным названием не могут ничего нормального продавать.       Услышав его слова, я вспыхнула до корней волос. И тут он заметил меня.       — Это… Я… Это…       — Я слушаю, — сказала я немного резковато. А всё из-за того, что из-за его недавних слов мне хотелось послать его куда подальше. Но он был посетителем моего магазина, а потому приходилось держать себя в руках. К тому же бы ещё шанс, что я могла вручить ему какую-нибудь безделицу.       — Э... неважно. Я просто посмотреть зашёл! — он покраснел. Неужели он смущаться умеет? А ведь сначала он мне показался лесным пожаром. А такой разве удержишь? Впрочем, люди всегда были сложными существами. Никогда не знаешь, что скрывается под внешним слоем краски, бывает и совсем другая картина, не та, которую видят зрители.       И в этот момент дверной колокольчик опять зазвонил. Неужели ещё один покупатель?       — Прости, Ята, я немного задержался, — донеслось из-за дверей.       Прежде чем взглянуть туда у меня в голове успело промелькнуть две мысли: «так это дружок этого со скейтом» и «а голос-то знакомый».       А потом я улыбнулась. Искренне. Человек, что напоминал красный подсолнух, вернулся.       Он, увидев меня, улыбнулся в ответ. Конечно, просто из вежливости. И череда моих однообразных дней опять прервалась вспышкой красного.       — Вам чем-нибудь помочь? — спросила я, опомнившись.       — Нет, мы пока просто осмотримся, — ответил мне паренёк-подсолнух.       А у меня опять появилось искушение заглянуть в его прошлое. Но едва я решилась на это, как он обернулся по мне. Чутьё у него что ли? Или просто совпадение? Но рисковать я не хотела, а потому обратила внимание на его спутника.       — Тоцука-сан, так что ты хочешь тут найти? — спросил паренёк со скейтом. И он как раз был тем в прошлое, которого я могла заглянуть с лёгкостью.       Хотя спрашивается, зачем мне это надо? Зачем так бессмысленно рисковать своими воспоминаниями? Но почему-то в тот момент это мало волновало меня. И лишь позже я осознала, что хотела узнать больше о парне-подсолнухе. Но напрямую читать его воспоминая мне было боязно, вот я и воспользовалась его другом.       И первое, что я увидела это пылающее нестерпимым красным слово Хомра. От неожиданности я чуть не выпустила воспоминание, к потом появился человек. Человек, который для Ята был словно олицетворение слова Хомра. Но я хотела знать больше.       — Вот оно! — вдруг радостное заявил Тоцука.       И его восклицание выдернуло меня из воспоминаний. В тот день моё любопытство мне дорого обошлось. Мои собственные воспоминания рушились один за другим. И я чувствовала, что это было что-то важное для меня, потому что сердце моё переполняла лёгкая грусть, хотя объяснить её причину я не могла.       Впрочем, приходить в себя у меня не было времени.       — Что это? — спросил Ята, глядя на нечто похожее на две скреплённые между собой две прямоугольные сковороды только углубление у них были сделаны в форме рыбок.       — Это тайяки-пан.       А ещё она когда-то принадлежала семье, где любили готовить по праздникам тайяки. И поэтому она была символом предвкушения чего-то радостного.       — А! Твоё новое увлечение… — заявил Ята. Особо радостным он не выглядел.       — Нам надо поспешить, — ответил Татара, улыбнувшись. — Я думаю, что Камамото уже заждался. Я думаю, ему понравится.       Я не очень понимала, о чем они говорят. Но мне было немного грустно из-за недавно потерянных воспоминаний. А ещё потому, что Тоцука торопиться уйти. Но, несмотря ни на что, я была счастлива.