Ангел, дарующий знание

Габриэль вырвался с Небес через неделю после так и не случившегося Апокалипсиса. У него впервые за вечность дрожали руки: успокоить готовые к бою армии оказалось делом ничуть не легче, чем победить. Озеро на экваторе измельчало с четырнадцатого века, помутнело и потеплело, но Габриэль силой мысли вернул ему нормальное состояние. Плевать на собственные правила и повеление не вмешиваться в жизнь людей на планете, собственное душевное здоровье ему дороже. Интересно, что об этом дурдоме думает Бог. - Ты... - на языке у Вельзевул было множество язвительных вопросов, но увидев больные глаза архангела, она запнулась. - Ты как? - Херово, мать твою, - выдохнул Габриэль и с маху сел на песок. - Ого, - тихо удивилась Вельзевул, аккуратно садясь рядом. - Да у тебя совсем все плохо. Ты не матерился, даже когда я падала с Небес. - Когда я сбросил тебя с Небес, - поправил Габриэль. - Что так смотришь, неужели не знала? - Догадывалась, - Вельзевул поджала губы. - С чего вдруг такая откровенность? - Я все распланировал... - Габриэль уставился на безмятежную воду. - Апокалипсис. - Это тоже на тебя свалили? Слушай, ты там что, один работаешь?! - Да... то есть, не совсем. Но... - Ты пьяный? - Вельзевул развернула его к себе и уставилась в совершенно ясные и трезвые глаза. - О. Просто от тебя проявление каких-то чувств, даже печали, несколько... обескураживает. Габриэль вздохнул, вырвался из ее рук и уткнулся носом в сложенные на коленях руки. Вельзевул закатила глаза и подсела ближе, обняв его за пояс. - Ну что, мне почитать тебе сказочку про хорошего работника, которого никто не ценил, но в самом конце он стал главой корпорации? - Насколько я помню, сказки были другими. - Ты чего, сейчас ответственных сотрудников воспитывают с пеленок, - она прижалась к нему плотнее, чувствуя, как он беззвучно смеется. - Я хотел другого, - Габриэль положил ладонь ей на колено и неожиданно погладил. Он не был ласков с ней с самого падения. - Я думал, у меня все получится. Я хотел убить тебя сам, чтобы ты отправилась на Небеса, как там вы придумали? Использовать в собственных целях судебные полномочия. Вельзевул усмехнулась: да, кажется, не она одна планировала брать пленных в этой войне. Надо же, как сошлись их мысли. Другой вопрос, что Габриэль, при всех его недостатках, был предельно честен и не имел второго плана. В отличие от нее. Философский вопрос, кто сильнее, князь ада или архангел? А если у них нет оружия? А если у них к тому же нет одежды, кроме человеческих тел? - Я люблю тебя, - Вельзевул поцеловала Габриэля в шею. - Давай... попробуем как раньше? Закрой глаза. - Зачем тебе это, - тихо спросил Габриэль, проводя пальцами по ее спине. - Ты скучаешь по раю? - Да, - солгала Вельзевул, и голос внутри нее отозвался раскатистым смехом. Князь ада против архангела... но что, если князей будет два? Уговорить князя ада Асмодея было проще простого. Флегматичный демон, сожравший всех своих соперников, внушал страх и уважение даже, кажется, Люциферу, его старались не трогать, но у него было несколько замечательных качеств: ему ничего не было нужно, только развлечение, он умел молчать, он был искусителем. И гораздо более высокого порядка, чем Кроули. - Перетащить на сторону ада архангела? - Асмодей подумал несколько минут. - Да, ты знаешь, я соглашусь помочь. - Я хочу показать ему, чего он может достичь, - Вельзевул села на ступени возле трона Асмодея; никто старался не спускаться к нему, и демон устроил себе все по высшему разряду: тепло, сухо, удобно. Трон был с мягкими подушками. - Он честолюбив? - Да, - честно сказала Вельзевул. - Вообще не знаю, что удержало его от падения. Он, наверное, не догнал просто, а когда дошло, мы уже провалились. Асмодей захихикал. - Ты спишь с ним? - вдруг спросил он. - Да, - Вельзевул кивнула и самодовольно добавила. - Мало кто может похвастать, что завалил архангела, да? - Да... - Асмодей смерил ее взглядом. - Мне бы и в голову не пришло. Это интересно. Это очень интересно. Вельзевул сжала зубы. На войне все средства хороши, когда у Габриэля не будет выбора сторон, она забудет о помощи Асмодея как о страшном сне. В конце концов, он тоже получит приз в свою копилку: помог сломить архангела. - Я никогда не спал с архангелами, - Асмодей подошел к Вельзевул, сверкая глазами, как прозрачными бриллиантами. - Иди ко мне, - вдруг позвал он, и Вельзевул против своей воли шагнула вперед. Говорили в аду, что Асмодей был тем, кто смог утешить Люцифера. Как раз тогда, когда сама Вельзевул, тогда еще Анаиэль последние минуты, была с Габриэлем. И теперь было понятно, почему в переполненном аду у Асмодея огромные просторные хоромы, в которые никто не заглядывает. - Как вкусно, - проговорил Асмодей, отрываясь от ее рта. - Это любовь? Ты представляешь его? Представь. Не можешь? - он улыбнулся, черты поплыли, и вот перед Вельзевул уже стоял Габриэль. - Я прочел его в твоих мыслях, - шепнул он и повел ее к постели. А встала с нее Вельзевул одна: Асмодей впитался в нее, вошел в ее тело и душу. Она не могла ему противиться, он был сильнее ее. Пообещал выполнить ее просьбу, если она будет вести себя с Габриэлем как обычно; как обычно, Вельзевул, я ведь видел твою память, я пойму, если ты обманываешь. И если обманешь меня, я убью его твоими руками. Ты ведь тоже любишь, Вельзевул. Невероятно, восхищался Асмодей, никогда такого не чувствовал. Ошибкой Габриэля было то, что он, не верящий Вельзевул ни на грош, решил один-единственный раз попробовать. Голубые глаза Вельзевул стали прозрачными; Асмодей полностью завладел ее телом, и теперь она была только лишь сторонним наблюдателем за действиями собственного тела. Смотрела, как Габриэль резко распахивает глаза, и от шока его взгляд кажется наивным и беззащитным, но он быстро мутнеет и Габриэль перестает шевелиться. Асмодей загоняет ее в угол сознания, задавливает, а когда она просыпается - уже в своем теле, но слабом, едва способном держаться на ногах, лежа неподалеку от Габриэля, она видит, как демон, вцепившись в его бедра, рывками притягивает его к себе. Габриэль не здесь, с усмешкой поясняет Асмодей, по-хозяйски поцеловав его в губы, но он видит все, что у него будет, когда он станет демоном; удовольствие - один из аспектов, и надо показать ему... с настоящими ощущениями. - Кажется, ему понравилось, - Асмодей нажимает Габриэлю куда-то под ребра, и под тем, шелестя, разворачиваются крылья. - А давай ему их отрежем? Ты же не летаешь, пусть и он не будет. - Не надо, - Вельзевул пытается остановить его, но длинный зазубренный нож буквально вырастает из руки Асмодея, и кровь брызжет на землю и белые перья. Теперь Габриэль похож на человека. Крыльев нет, сиреневые глаза закрыты. Асмодей в восторге от новой игрушки, не отходит ни на шаг, а Вельзевул, гладя онемевшей рукой теплые перья отрезанных крыльев, хочет броситься на меч. Почему не позволила ему убить себя? Он ради нее готов был своей репутацией и карьерой рискнуть, а это дороже шести тысяч лет любви. - Ему нравится, - Асмодей подходит к ней и садится рядом. - Ну что ты такая грустная? Ему нравится, он представляет себя наместником Люцифера, представляешь? Его амбиции, да в нужное бы русло. Вельзевул смотрит на него с такой ненавистью, какая убивала людей десятками, но Асмодею все нипочем. - Да брось, - он машет рукой. - Он даже не вспомнит. А крылья... ну скажешь ему, что отваливаются при переходе на темную сторону, - он рассмеялся своей шутке. - Соврешь что-нибудь, тебе не привыкать ему врать. Асмодей ради забавы нарисовал на животе Габриэля змею; рисовал с отдачей, с вдохновением - и оставил в стороне зазубренный клинок. Он слишком понадеялся на страх перед собой и слабость Вельзевул; забыл, что перед ним тоже князь, князь, у которого отобрали то, что ему дорого. Клинок Самаэля, аналогичный копью Габриэля, но предназначенный для мучительной смерти грешников, хорош тем, что при его использовании не приходится прикладывать никаких усилий. Асмодей брал его порой, Самаэль ему не отказывал, а теперь сам напоролся на свой трофей. Вельзевул не смогла отказать себе в удовольствии и отрезала Асмодею голову, отбросила ее как можно дальше от тела. Они обязательно увидятся в аду, но когда еще Асмодей вернет себе былое величие. Стая не прощает слабости, и к демонам это тоже относится. Габриэль застонал и приоткрыл глаза. Асмодей собирался излечить его перед пробуждением, надо было, чтобы он добровольно сказал "да" аду, но убедить его не успели, и исправить увечья Асмодей не мог теперь по объективным причинам. Габриэль не понимал, что произошло, но медленно до него доходило, что с ним сделали и кто. Вельзевул тянула его к воде, смыть кровь, рисунки и белые потеки с бедер, надеясь, что он не поймет, что будет как у людей - психика заблокирует болезненные воспоминания. - Я люблю тебя, слышишь? Ты слышишь? - Вельзевул, заткнув клинок Самаэля за пояс, держала Габриэля так, чтобы он не опустился в воду с головой. - Я... Я его победила. Все кончилось, мы теперь тут одни, никого больше нет. - Я знаю, - Габриэль схватился за ее плечо, и Вельзевул поняла, что он помнит. Понимает. И осознает ее роль в этом всем. - Я все равно люблю тебя, - добавил он и опустил голову. - Хотя впервые мне за это стыдно. Теперь по планете их переносит Вельзевул. Вознестись на небо без крыльев Габриэль не может, но зато он знает ангела, который не держит зла ни на кого. Как и должно быть среди ангелов. - Он не должен знать, что ты... была со мной, - Габриэль сваливается в пустую ванну в своем доме, где находился во время своего пребывания на Земле, и сразу же забрызгивает ее кровью из истерзанной спины. - Тебе лучше уйти. - Габриэль, - как можно быстрее говорит Вельзевул, словно надеясь, что из-за скорости наказание будет не столь жестоким, но рот вспыхивает огнем, и жар прокатывается до желудка. - Я люблю тебя. Ты простишь меня? - Да, - он улыбается, а когда она исчезает, закрывает глаза. Он унижен и переломан, все внутренности как кровавый мел, и Габриэль чувствует этот мел на зубах. Он не в силах дойти до дома Азирафаэля и знает об этом и молится только об одном. И вовсе не о том, чтобы прекратилась боль, не о крыльях. Он просит прощения. Для нее. - Ты давно не говорил со мной, - говорит Бог, садясь на бортик окровавленной ванны. - Я скучал. Ты был раньше такой любопытный, все спрашивал, спрашивал... - Я уяснил, - отозвался Габриэль. - Мне жаль людей. Испытывать такое... за что? - Любовь не свойственна бессмертным, - заметил Бог. - Люди же просто не успевают познать ее полностью, а те, кто познал слабую тень истинной любви, проклинают ее, ибо не способны постичь. Я создал слишком сильное чувство даже для тебя, - Бог ласково погладил Габриэля по волосам. - Кажется, я один способен его вынести. - А эти? Как их... Азирафаэль и Кроули? - поинтересовался Габриэль. - У них еще конец света впереди, - серьезно сказал Бог. - А у... нас? - А у вас нет, - Бог поднялся на ноги. - Я тебя увольняю. - Что я буду делать? - растерянно спросил Габриэль, приподнимаясь и понимая, что у него ничего больше не болит. - Ты знаешь, мне абсолютно некогда, - Бог развел руками. - Почитай в Интернете инструкцию, хорошо? - К чему? - не понял Габриэль. - Ну... технически это весы и меч. Длинный нож. Может стать серпом или косой, как хочешь. Ты больше не воин, Габриэль. Будь справедлив теперь, не повтори того, что хотел сделать с Азирафаэлем. - Я же этим и занимался раньше, - не понял Габриэль и вылез из ванны. - Нет, - Бог покачал головой. - Ты теперь сама Смерть. Не один из четверых, не ангел смерти. Считай, что у тебя теперь международный департамент, - Бог улыбнулся своей шутке. - Удачи, Габриэль. Габриэль немного напрягся, проверяя тело, и за спиной, удивив его самого, распахнулись громадные крылья с золотыми всполохами. На кровати лежал меч в коробке с Алиэкспресса. Вельзевул вся извелась. Заявившись в ад с мечом Самаэля и заявив, что отныне покои Асмодея принадлежат ей, она лишь упрочила свой рейтинг, но она понятия не имела, что случилось с Габриэлем. Дошел он до Азирафаэля? Смог вознестись? Ответов нет, и Вельзевул вызывает Кроули. Кроули последнее, чего хочет - это спускаться в ад. Ему там неуютно, его там не любят и не ждут. К тому же он даже не косячил! Апокалипсис не в счет, но его пытались уже за это наказать, не смогли, но пытались! Он спускается в ад в недобром предчувствии, а когда видит невыспавшуюся и злую Вельзевул, предчувствие усиливается до предела. - Мне надо, чтобы твой пернатый напарник нашел Габриэля. - Зачем тебе этот мудак?! - буквально взвыл Кроули. - Только все выдохнули, на Земле не так душно без него стало, а ты... будишь лихо. Не надо, пусть спит, пусть спит и не просыпается никогда! Но прямого приказа избежать не получится, поэтому Кроули ползет в сторону букинистического рая, где обитает ангел. Ангел понятия не имеет, где шеф. И нет, Габриэль не появлялся в его доме. Это они с Вельзевул выясняют по телефону, и плевать, что прослушивают рай, ад, Моссад и ЦРУ. Наверху перестановки. Габриэля замещает Франциск, который терпеть не может Вельзевул, самого Габриэля никто не видел уже давно. Но Метатрон передал божье веление... - Нихрена не понимаю, - заявил Кроули и обнял себя руками. - А говорят еще, у нас внизу бардак. У нас хоть система, а не как это ваше... сказал - все взяли под козырек. А как же свободные выборы? Демократия? - Демократия в современном смысле этого слова была изобретена в аду, - напомнил Азирафаэль. - И было подло с вашей стороны давать ей название нашего изобретения и пытаться воспользоваться его репутацией. Кроули польщенно улыбнулся. - Погоди... - Азирафаэль вдруг глянул в окно, выходившее на тихую улочку, по которой, как это бывало всегда по утрам, бежал Габриэль в спортивном костюме. - Габриэль! - он выбежал на улицу до того, как Кроули успел что-то сказать, схватил архангела за локти. - Я рад тебя видеть, - и ведь действительно рад. Кроули сокрушенно закрыл лицо ладонью. - Куда ты пропал, мы тебя ищем... - У меня новые деяния, - улыбнулся Габриэль. - Но, говорили, ты ранен... - Нет, - Габриэль улыбнулся шире, Кроули даже из магазинчика увидел блеск его зубов. Сфотографировал, отправил Вельзевул. Ему приказали - он нашел, пусть тоже начнет бегать по утрам, раз ей так нужен этот... архангел. Вельзевул встречает его случайно; как ни странно, привычки Габриэля не изменились, и он спокойно сидит на том же месте, где лежали его отрезанные крылья, и смотрит на воду. Когда Вельзевул молча садится рядом, он смотрит на нее долго, как раньше. - Я боялась больше тебя не увидеть, - наконец выговорила она. - Бог исцелил меня, - ровно отозвался Габриэль. - Теперь за Землей будет следить Франциск. - А ты? Ты остался судией? - Нет, - Габриэль поднял лежащий на земле лядом с ним меч и показал его Вельзевул. - Я Смерть. Больше я не могу помочь тебе вернуться в рай. - Ты думаешь, я расстроюсь? - фыркнула она. - Наконец-то перестанешь мне на мозги капать этим раем. - Резонно, - согласился Габриэль. - Но мне все равно жаль. - Я... - Вельзевул замялась и откашлялась. - Я сожалею, что так... получилось. И... - Все получилось не так уж и плохо, - в миллиардный раз перебил Габриэль. - Я не отрекся. - Но тебя... Габриэль медленно повернулся к ней всем телом. - Я помню, - его низкий голос прозвучал неожиданно громко. - Я помню все, Вельзевул. - Я люблю тебя, - она сжала зубы, чтобы не закричать от боли, и произнесла сквозь них. - Габриэль. Габриэль вздохнул и широко улыбнулся - как всегда, во весь рот. - А я тебя нет.