***
Время почти 6. Ребёнок не дома. Обычно мужчина всегда привозил сына вовремя, не опаздывая. — Ну где же они? — Альбина судорожно смотрела на, часы, надеясь, что вот-вот Валера позвонит в дверь и привезёт ребёнка. Позвонила ему ещё раз. Гудки монотонно отдавались эхом в её ухе, накаляя обстановку. — Какого хера ты не отвечаешь, Валера! — она не знала, что и думать. Не мог же он забыть или ещё хуже — целенаправленно не везти сына домой. Нет, он не мог, он не такой, он надёжный отец, хоть и мужчина ненадёжный. — Мама! — с криком зашла на кухню, — Куда они уехали с Костей? Что он сказал? — может он оповестил хоть последнего человека, который видел её сына. — Я не знаю, дочь…. Он. Он ничего не говорил… — проговорила женщина, допивая чай. — Как ты могла не спросить? — Я думала лишь в интересах твоего сына, и в Валере сомнений не было. — Я ведь запретила ему забирать ребёнка, а ты вот так просто взяла и отдала? Зачем, мама? — она уже была в отчаянии, плохие мысли нагоняли сильнее, чем оправдательные в пользу Валеры. — Он давно не видел Костю, ты ведь ему не давала ребёнка! Я не думаю, что он специально его не привозит, он не может так поступить. Может, в пробке застрял, — Ирина Петровна старалась успокоить дочь. Уверенность в том, что все хорошо, стойко держалась внутри женщины.***
Как только он услышал первые звонки от Альбины, начал сбрасывать. Интервал надоедливых звонков нарастал — звонила каждую минуту, нет, секунду. Писала — не отвечал. Звонила Ирина Петровна, Надя, Вера, даже поступил звонок от отца Альбины — и так целый час. — Альбиш, прости, но так нужно… — с этими словами он выключил телефон. Кому нужно? Адресата не найти. Самолёт в 10, ему необходимо где-то переждать с ребёнком ещё 3 часа, а там ещё час, чтобы она не успела перенести билеты. Хотя какая женщина подумает о переносе билетов в такой ситуации? — Костик, а поехали с тобой к бабушке с дедушкой! Ты давно их не видел! — он был уверен, что туда Альбина там точно не объявится — А мама? — грустно спросил мальчик, — а море? Мужчина опустился на корточки, застегивая молнию полосатой кофты на сыне. — Мама завтра тебя заберёт, а на море мы все вместе поедем! Я тебе обещаю, — улыбнулся ребёнку, дал обещание — теперь должен выполнить. — Ура-а-а! — обрадовался мальчик. Ситуация не была стрессовой для ребёнка, нет, лишь была смертельно невыносимой его маме.***
— Господи, Валера, куда ты его увёз? Зачем ты так со мной? — она звонила уже, казалось, сотый раз. Выучила интервал каждого гудка, подняла на уши всех общих знакомых. Оставался последний вариант, куда звонить.***
Они быстро вышли из дома, сев в машину. Направились к его родителям, телефон по-прежнему был выключен. Мужчина сам не понимал, что творит. Боялся думать о том, что будет после того, как он вернёт сына. Боялся исхода и её решения после этого. Запретит общаться с Костей, наорет, подаст в полицию, побьёт, убьёт — исход мог быть совершенно любым, а может и всё вместе. Было страшно, было не по себе — она ведь сейчас страдает, проклинает его, плачет, ей больно и плохо, и он может закончить все в одну секунду, но не сейчас, нет. Если сейчас — улетит назло ему, заберёт сына и запретит даже подходить к ней. Если потом — исход все тот же, но она не улетит. Мук выбора не было — второй вариант казался наиболее выгодным для него сейчас «Я ведь просто хочу, как лучше… Для сына, для неё, для себя…» Фраза «лучше для себя» стала ключевой. Не думал о ней, о её желаниях, о её состоянии и сыне, просто хотел сделать так, чтобы ему самому было хорошо, чтобы он жил так, как хотел долгие годы — с ней, с сыном, не скрываясь. Но ничего не получалось, разваливалось все, что строил годами — обе семьи были уже не его. В какой момент он свернул не туда? Когда завёл другие отношения, не думая о жене и детях? Нет, тогда он был счастлив, хоть и небольшой груз вины немного тянул вниз. Когда появился ребёнок от другой женщины? Нет, и тогда он был счастлив, заменив груз вины на груз ответственности. Когда он решил уйти от жены, подумав, что так будет лучше для всех? Нет, тогда он был счастлив, сбросив весь груз с себя. Он был свободным мужчиной, способным самостоятельно принять решение, с кем жить, кого любить, только вот не подумал об одном — не он один решает, как сложится жизнь, и те, кого он долгие годы мучил своей неопределённостью, отсыпали его счастье и свободу себе.***
Обочина, где-то посреди дороги между её и его домом. Остановила машину, не могла ехать, слезы застилали глаза. Набрала номер, который, казалось, может помочь в решении ситуации. — Костя, привет! Прости, что беспокою, но я больше не знаю, кому звонить… — она говорила быстро, в слезах, периодически всхлипывая. Время спешило уже к восьми. — Привет. Что случилось? — спокойный голос раздался с другого конца трубки. Казалось, он был спокоен всегда и во всех ситуациях, если они не касались его песен и музыки. Она никогда не звонила ему просто так, никогда не звонила по личным вопросам. Несмотря на то, что Константин был братом её мужчины, отношения с ним у них были не семейные, а рабочие. Он — начальник, она — подчиняется ему. Она у него работает, а не поёт, потому что воспитывает его племянника. Умела чётко разделять эти отношения. — Валера забрал Костика с утра без моего разрешения, куда-то увёз и не возвращает. Он не отвечает на звонки. Ему уже и девочки звонили, и мои родители, но телефон не доступен. Поначалу сбрасывал, сейчас просто выключил. Я не знаю, где мой сын. Костя, что мне делать? Куда ехать? — она была в истерике. Выпаливала слово за словом. Быстро, чётко, без пауз. — Не может быть… — он многое мог ожидать от брата, но не такого, — Неужели он просто так забрал и увёз сына? Он же давно его не видел, может просто хотел побольше провести времени с сыном? — Нет, Кость, он специально! Мы договорились, что сын в 6 должен быть дома. У нас самолёт, мы на море летим. Я, Костик, и мой мужчина… — Понятно, Альбин. Тогда точно специально. Пожалуйста, постарайся успокоиться, я сейчас узнаю, где он. Пойми, что ничего плохого он ему не сделает, но вот билеты можешь сдавать… — Спасибо. О каких билетах тут речь, если на первом плане местоположение сына?***
Бабушка с дедушкой встречали внука на пороге большого дома. Долгая разлука с ним была сложной для любящих родителей Валерия. Они вообще видели внука крайне редко, но каждая из этих встреч была так ценна. — Здравствуй Костик, — счастливая бабушка обняла и поцеловала внука. Ей трудно было принять ситуацию, в которой внук появился, трудно не проговориться никому, держать в тайне то, что ребёнок есть, и ещё труднее смотреть в глаза жены сына, но Костика она любила всей душой, не отделяя от внучек. Единственное, что принять она никак не могла — это Альбину и её отношения с их сыном. Девушка появлялась в этом доме ещё реже, чем внук. — Валерочка, а ты чего так внезапно к нам? — с интересом спросила Нелли Акакиевна, — И так поздно? — Да, вот, решил внука к вам привезти, а то растёт и не видите его совсем! — Ох, да, сыночек! Мы хотим видеть Костика почаще! — по-доброму проговорила женщина. — Да, и пусть Альбиночка приезжает — давно её не видно! Я уже соскучился по ней! — внезапно сказал Шота Константинович. Женщина одернула его, слегка ударив рукой. В отличие от мужа, ей девушка сына не нравилась, а ещё больше не нравились обстоятельства её появления в семье. — Хорошо, мы как-нибудь с ней заедем, — он раздевал сына, попутно думая, что делать и как без скандалов потом вернуть ребёнка. Вдруг зазвонил телефон. Мужчина дёрнулся, напугавшись. Проверил свой телефон — он по-прежнему был выключен. — Ой, Костя звонит! Сынок, я сейчас поговорю и приду! — женщина быстро ушла в соседнюю комнату, чтобы не отвлекать мальчика.***
— Мам, привет! Прости, если поздно! — проговорил Константин. — Привет, сынок! Нет, не поздно, все хорошо! Вот Валера ко мне только что приехал! — поделилась радостью женщина. — С Костей? — Да! А как ты догадался? Наверное рассказывал тебе! Вот сюрприз нам сделал, мы с папой рады, хоть внука повидаем — Мам, к вам сейчас Альбина приедет. Я знаю, ты её недолюбливаешь, но отнесись спокойно, прошу тебя. — Хорошо, сын… — голос сменился на расстроенный, — Она уже хочет забрать Костю? Даже не даст нам с ним провести время? — Я не хотел тебе это говорить, но придётся. Мам, Валера забрал у Альбины ребёнка и уехал, он должен был давно привести его домой, но вместо этого отключил телефон. Альбина в истерике, не знала, где их искать. Пойми её, ты же тоже мама! — Господи, что же с ним происходит… Он как ушёл от Иры, вся жизнь под откос пошла! Надо было в семье оставаться… — женщина была совсем расстроена. Она давно заметила, как изменился её сын, стал менее жизнерадостным, стал сам не свой. — Он хотел как лучше для всех, но оказалось слишком поздно… Ладно, это уже не наше дело, он сам разберётся со своей личной жизнью! Сам натворил дел. — Хорошо, сынок, я тебя поняла. Я сама позвоню Альбине, хочу поговорить с ней, — женская мудрость была сильнее личного отношения к шатенке. Она понимала, кто действительно нужен её сыну, а смотреть на то, как он теряет себя — было невыносимо. — Спасибо! И не говори Валере, что я звонил, чтобы он больше Костю никуда не увёз. — Конечно, я тебя поняла! Неприятный осадок после разговора поселился в душе женщины. Она не понимала, что происходит с её сыном, какие у него отношения с женой и Альбиной, не знала ничего. Страх за своего, хоть и взрослого ребёнка, был велик. Набрала номер, который бывал в списке её звонков крайне редко — практически никогда.***
Шатенка сидела в машине, держа в руках телефон. Ждала звонка. Хоть от кого-то, кто сможет помочь. Ждала, что Валера опомнится и перезвонит. Она так чувствовала себя виноватой за то, что редко видит сына, что в этот момент клялась — она будет с ним чаще, даст ему видеться с отцом, обеспечит хороший моральный климат — она сделает всё, лишь бы увидеть его сейчас и не отпускать. Она дала себе слабину — давно не плакала, держалась, стойко принимая на себя отношения, работу и всё, что проходит вокруг, но сейчас хотелось поплакать за все сразу. Плакала уже не только из-за сына. Несчастная любовь, которую пыталась забить хоть чем-то внутри, отношения с Валерой, которые так резко стали настолько плохими, что не могла поверить, большой объем работы, с которым она справляется, прыгая выше головы — слезы текли за всё то, что происходило в её жизни и так держались внутри, под замком. Стрелки часов приближались к 9. Вдруг телефон в руке зазвонил. Резко подпрыгнула, на экране высветилось «Мама Валеры». Быстро взяла трубку, вдруг она что-то знает. — Альбина, здравствуй, — прозвучал голос женщины с капелькой сочувствия. Девушка постаралась успокоиться, вытерла слезы, ответила: — Здравствуйте, — приглушала рукой остаточные всхлипы. — Успокаивайся, все хорошо. Костя с нами, приезжай. Мы тебя ждём. Можешь остаться с ним у нас дома. — Я сейчас приеду. Спасибо! — сбросила вызов, развернула машину. Попутно вытирая слезы. Ехала туда, где её сын.