***
— Какаши-сенсей… — начал было Саске, но учитель тут же грубо прервал его. — Заткнись! — бросил он и, не обратив внимания на недомогание юноши, продолжил расчерчивать пальцами знаки на его обнаженной спине, больно впиваясь ими в покрывшуюся мурашками кожу. — Если бы я не был скован обязательствами перед тобой как наставник, отреагировал бы на твою выходку более жёстко. Какаши не хотел сердиться на Саске, но тот повёл себя аморально по отношению к товарищу по команде, к девушке, к человеку, который его любит. Это не добавляло Учиха чести, а учитель не мог закрыть на подобное поведение глаза, даже если бы относился к этой ситуации беспристрастно. Саске тоже это понимал. Теперь. Он не стал спорить и вновь взглянул на свою ладонь. — Я разозлился, — задумчиво произнёс он, — и я даже не знаю почему… — Юноша пытался объяснить случившееся, скорее, самому себе: — То, что происходило со мной в этом чертовом лесу… Я не сделал ничего для достижения цели! — внутри вновь начало закипать возмущение. — Орочимару оставил метку на моем теле, и я не смог защитить друзей, когда они были в опасности. — Голос его вдруг стал ниже, глубже: — Это похоже на тот день… Какаши согласно кивнул: он знал, что трагическое прошлое влияет на Саске до сих пор, и даже отчасти понимал его чувства, и все же следовало донести, что за любой необдуманный поступок нужно нести ответственность. — Разве это оправдывает тебя? — чуть мягче, чем прежде, сказал мужчина. — Ты осудил Сакуру так же, как они с Наруто могли бы осудить тебя за бездействие. Но неужто тебя не поддержали? Не спасла ли Сакура ваши жизни? «Вы правы…» — сожалея о содеянном, подумал Учиха. Лес… Тогда он лишь неподвижно наблюдал за тем, как Наруто и Сакура бились со змеями: страх парализовал его. Потом — боль, и он не смог не покориться слабости, несмотря на то, что был нужен своей команде. Саске больше не слышал и не видел ничего, но чувствовал, что нежные руки касаются его лица, чувствовал вибрации звонкого девичьего голоса, чувствовал себя в безопасности. А потом он почувствовал другое: бешеную неконтролируемую мощь, разрывающую в клочья землю. Ему пришлось преодолеть бессилие и открыть глаза, и перед взором возникла совершенно незнакомая ему Сакура… — Вы не видели этого, Какаши-сенсей! — чуть дыша проговорил Саске, мысленно снова вернувшись в тот день. — Не видели того, что было с ней… — Он обернулся, встревоженно нахмурившись: — Что это? — Это ты сам у неё спросишь. Разумеется, после того, как извинишься. Пусть с этого начнутся наши тренировки, — мужчина улыбнулся, и Саске ощутил это. Урок был окончен. — А теперь, — голос Какаши стал серьёзнее, — поговорим об этой метке. Слушай внимательно! Это проклятие, и никакие техники не защитят тебя от него, если ты сам этого не пожелаешь. Тебе будет казаться, что сила Орочимару сделает тебя непобедимым, захочется использовать ее в критической ситуации, но запомни, Саске: чем чаще ты будешь даже лишь думать об этом, тем скорее ты перестанешь различать друзей и врагов, отличать плохое от хорошего, чёрное для тебя станет белым, а белое — чёрным. Никто и ничто не даст тебе силу даром, и этот паразит будет отнимать тебя у тебя же, и ты сам не заметишь, как цели других людей станут твоими… Саске закрыл глаза, вспоминая лишенное эмоций лицо старшего брата и единственную свою мечту. «Я не идиот, сенсей, и лучше других знаю о правильном и неправильном!»***
Хьюга Неджи и Хьюга Хината. Они остановились друг напротив друга, но, когда экзаменатор дал старт, никто из них не начал бой первым. Неджи возвышался над девушкой и не сводил с неё пристального взгляда. Она, наоборот, как будто сжалась, стала ещё меньше, тело ее напряглось. — Не думал, что когда-либо буду сражаться с тобой. — Я тоже, брат, — тихо произнесла Хината, не поднимая глаз. — Ты ведь понимаешь, что тебе нужно сдаться, — юноша не спрашивал — он с уверенностью утверждал. — Если ты начнёшь биться со мной, то непременно проиграешь. Мы оба знаем это. Зачем заставлять более достойных ждать? Неджи говорил спокойно, почти буднично, и в то же время властно, наслаждаясь собственным превосходством. Слова его были острее клинков. — Потому что… — еле слышно пролепетала Хината, и осеклась; на бледном лице девушки не было ничего, кроме неуверенности и огорчения. Она готова была провалиться сквозь землю от волнения, но все же повторила то, что слышала не раз: — Потому что таков мой путь… — Она попыталась посмотреть на брата, но так и не решилась. Старший Хьюга самодовольно усмехнулся: — Вот как! Уверен, что это не самая удачная идея. Посмотри на себя! — Он презрительно оглядел противницу. — Тебя сковывает страх. Ты пытаешься казаться сильной, но это не так. Все в тебе говорит мне об этом: неуверенный взгляд, спрятанный под скрывающими неидеальное лицо волосами, заусенцы на пальцах, твоя медленная походка и даже то, как ты одеваешься, пряча любой малейший изгиб тела. Ты всегда была слабой, Хината, не готовой к суровой жизни ниндзя. Тебя и обыкновенная взрослая жизнь пугает. Ты — худшее продолжение великого клана Хьюга, и мне стыдно быть твоим братом. — Мерзкий тип! — хмыкнула Ино, наблюдая с балкона за происходящим на арене. — Зачем он говорит так? — негодовала Сакура. Она, как никто другой, знала, насколько сильно порой ранят слова: Саске бывал довольно груб в общении, и все же даже он никогда не хамил товарищам с таким зловещим изяществом. — Неджи всегда делает так… — вмешался в разговор Ли, облокачиваясь на перила, чтобы внимательнее разглядеть лицо сокомандника. — Да! Он однозначно решил использовать это… — О чем ты? — обернулись к нему остальные. Парень поучительно поднял вверх палец: — Бъякуган — врожденная способность семьи Хьюга, и она позволяет видеть потоки чакры в теле человека, точки ее концентрации, ее интенсивность и количество. Но Неджи не нужно использовать силу глаз, чтобы проанализировать человека и вынести свой вердикт, — Ли говорил отчасти с восхищением, а отчасти с негодованием. — Неджи — гениальный психолог: он может заставить противника сомневаться в собственных силах, унизить его или же вывести из себя ещё до начала сражения. Тем самым он дисбалансирует врага и побеждает, используя его ошибки. Я и сам не раз становился жертвой этого его приема. — Меня он точно выводит из себя, — с уверенностью заявила Сакура. Она еще помнила, как настойчиво, совершенно бестактно и укоризненно он требовал от нее объяснений в лесу… — Хината, ты - позор для нашей семьи, и этого не изменит ни этот поединок, ни твоя напускная твердость. Откажись! В этом не будет чести, но ты хотя бы останешься цела. Неудачнице вроде тебя все равно никогда не одолеть меня. Девушка будто стала прозрачнее и тоньше. Ее плечи дрожали, а к глазам подступали слезы. Она чувствовала, что вот-вот ее рука поднимется вверх, и все закончится. — Этот бой выигран, — констатировал Ли. — Дух Хинаты слаб. Легкая мишень для уловки Неджи… — Нет! — взорвался, наконец, Наруто, впиваясь пальцами в перекладину. — Она не слабая! — Он посмотрел на дрожащую девушку, встретился с ней взглядом: — Хината, ты слышишь меня? Выбей из этого высокомерного ублюдка все дерьмо! Ты можешь! Я верю в тебя! — Ещё один неудачник, — ухмыльнулся Неджи. — Неправда! — внезапно для самой себя проговорила Хината чуть громче обычного. Она выпрямила спину и расправила плечи, в руках пропала дрожь, и взгляд стал строже, взрослее, решительнее. «Наруто, спасибо… Я не подведу тебя!» — осознала она. — Я буду биться с тобой, брат! Бъякуган! Как только глаза девушки наполнились мощью рода, она сорвалась с места и бросилась в сторону противника. Она замахнулась, нанесла удар, но тот сумел поставить блок. Ещё удар. Ещё. Хината быстро находила в себе силы для каждого последующего нападения, а от редких попыток Неджи ответить ей тем же, эффективно уклонялась. Вера в себя делала ее неодолимее. Она не могла проиграть, когда все на неё смотрят. Не могла проиграть, когда на нее смотрит Наруто! Очередное касание чуть задело плечо юноши, он поморщился и занёс руку назад для ответной атаки. Она тоже. Раздался глухой стук, и воздух содрогнулся. Хината и Неджи замерли рядом друг с другом. Ее рука по касательной задела его корпус, а его остановилась у неё на груди, нанося тяжелый удар в солнечное сплетение. У девушки резко перехватило дыхание, и она скорчилась, закашливаясь. Прежняя уверенность в ее побелевшем от боли лице испарилась чуть менее, чем полностью. — Вот и все, — сухо заметил Неджи и медленно закатал рукав на вытянутой руке соперницы. Бледная кожа была покрыта точками-синяками. — Все это время ты… — изумилась куноичи. — Именно. Во время каждого из уклонений я находил момент, чтобы остановить поток чакры почти во всех точках ее скопления в твоем теле. Ты больше не сможешь сражаться. Сдайся! Но она не могла сдаться! Не тогда, когда на неё смотрит человек, вдохновляющий двигаться дальше, подниматься, падая, вновь и вновь. Она должна была стать сильной, как он. Несмотря ни на что. Это был путь Узумаки Наруто. Она мечтала разделить его с ним… Вены у глаз младшей Хьюга разгладились: сил не хватало на использование Бъякугана, но он и не был ей нужен. Последний удар она должна была нанести в любом случае. Необходим был только он для победы, для перерождения, для того, чтобы ею восхитились… Хината почти зарычала, замахиваясь для очередной атаки. Неджи среагировал на это мгновенно (ему даже не пришлось отнимать руки от ее тела — лишь направить энергию к ладони и пальцам). Незримый, но гулкий удар о грудную клетку девушки, и сердце ее сдавило болью. Кровь тонкой струйкой побежала с губ Хинаты по подбородку, и капля упала на бетонный пол. Она рухнула лицом вниз. Брат не стал на неё даже смотреть. — Победил Хьюга Неджи. Наруто сорвался с места и бросился к Хинате. Сакура поспешила за ним. Они опустились на колени около подруги, кожа которой сделалась мраморной и неестественно холодной, с аккуратностью перевернули ее хрупкое тело на спину. В лице, перепачканном кровью, не осталось жизни. Юноша невольно сжал маленькие пальцы девушки в своей руке. — Как можно?! — взревел Наруто, обращаясь к старшему Хьюга. — Ты ведь знал, что она уже проиграла! Снисходительная улыбка тронула губы Неджи: — Это будет для нее уроком: неудачники остаются неудачниками. — Она же твоя сестра! — возмутилась Сакура, вставая с колен. — Это низко! Ты говоришь о чести и достоинстве, но… — Мнение безродной девицы меня вовсе не интересует, — равнодушно заметил Неджи, самодовольно скрещивая руки на груди. — Безродной? — Сакура заставила себя не двигаться, сжала кулаки. — Если хочешь что-то сказать, — с вызовом произнес Неджи, — будь готова ответить за свои слова. Я наблюдал за вашей командой: вы не способны ни на что, кроме пустых угроз. Разве что Учиха… — Губы юноши растянулись в издевательской усмешке: — Он может ударить по лицу девчонку — вот уж герой Конохи! Ярость охватила Сакуру, и она, багровея, решительно шагнула к Хьюга. — Заткнись, выродок! — выкрикнула она. Тот отступил на шаг, принимая боевую позицию. — Ребята! Ребята! Какаши обхватил Сакуру за талию обеими руками, останавливая ее порыв. Учитель Неджи тоже подоспел и локтем сдавил шею юноши. — Гай, почему подростки всегда такие вспыльчивые? — беззаботно поинтересовался Какаши. Он во что бы то ни стало должен был разрядить обстановку: давать волю нельзя ни силам Сакуры, ни силам Неджи. Гай-сенсей выпрямился, расправил плечи, и на его лице засияла белоснежная улыбка: — Неужели ты не чувствуешь, Какаши? Юность кипит в их крови! — заявил он с неуместным восторгом. Взгляд наставника седьмого отряда стал наигранно бесстрастным: дикие выходки коллеги обескураживали его так, как ни одна из атак бесчисленного количества врагов. Сакура с недоумением взглянула на лоснящееся лицо учителя в зеленом, забывая о своей жажде поквитаться с заносчивым парнем: кажется, тому достанется сполна от этого странного человека. Неджи обреченно закатил глаза. Розоволосая девушка обернулся к Какаши, как только его хватка ослабла. — Что с Саске? — взволнованно спросила она. — Я расскажу тебе, когда мы поднимемся. Другие участники испытания ждут.