лепестки на песке

      Сакура бежала сквозь лес со всех ног. Нужно было догнать Саске во что бы то ни стало. Он точно не пожалеет Гаару, если будет думать, что страна Ветра предала Коноху.       Саске же был гоним неистовой жаждой продолжить сражение, поэтому, настигнув врага, он решительно окликнул Гаару:       — Ты хотел узнать, кто из нас сильнее, — напомнил он, остановившись неподалеку от песчанников.       Темари и Канкуро замерли на месте, младший брат бессильно повис у них на плечах. Саске добрался до них…       — Бегите, а я останусь, — прошептал Канкуро, обращаясь к сестре.       — Нет… — раздался хриплый голос Гаары. Юноша поднял бледное лицо, по его телу пробежала дрожь, и рана на плече вновь стала кровоточить.       — Гаара, но… — начала Темари.       — Я сказал… — хриплое рычание донеслось из его груди. — Пошли прочь! — Он грубо оттолкнул брата и сестру, выпрямился, шатаясь из стороны в сторону, обернулся. — Учиха… — не своим голосом проговорил он, — ты заставил ее кричать. — От двенадцатилетнего ниндзя Песка мало что осталось в его взгляде. Глаза юноши налились кровью, а губы скривились судорогой. — Я никому не позволю причинять боль моей половине.       — Я не знаю, о чем ты говоришь, безумец, — задиристо ответил Саске, готовясь к атаке, — но о какой бы награде не шла речь, она станет моей!       Провокация удалась. Гаара взревел, словно зверь, пальцы одной его руки впились в знак на лбу, а вторую руку он сложил в печать. Песок взмыл в воздух с земли и устремился к Саске. Тот сделал несколько прыжков вверх по увесистым веткам. Поток преследовал его, сметая все на своем пути. В потяжелевшем воздухе застыли, кружась, изорванные листья деревьев.       «Так не пойдет!» Саске развернулся на руках и бросился в сторону хозяина той бешеной силы, что гналась за ним.       — Чидори! — Лицо Учиха озарилось белым сиянием молний. Он ринулся к песчаннику. Песок не успел защитить того…       Сакура продолжала бежать, не помня себя от ужаса. Ее одолевали отчаяние и злость. Она осознавала, что отчасти сама виновата в том, что происходит, хотя нападения на деревню не предвидел никто. Слишком много волнительных мыслей лезло в голову, поэтому ее глаза наполнялись слезами. Однако очередной приступ боли в груди заставил ее перестать думать обо всем. Она остановилась, согнулась пополам, сжимая руками неуемную силу, рвущуюся изнутри. Началось…       Стрекотание тысячи птиц медленно стихало, и ослепляющий свет тоже переставал мерцать. Вместо этих звуков раздался леденящий душу смех. Саске почувствовал, как что-то острое впилось в его запястье. Сияние молний угасло, и темные глаза юноши выразили страх… Перед ним стоял Гаара, но его лицо, словно рассыпавшееся наполовину осколками, как разбитая ваза, превратилось в отвратительную морду зверя… Пасть разверзлась огромными клыками, глаз вытянулся, глубоко впал внутрь, кожа покрылась наростами из песка, превращаясь в ощетинившуюся шерсть. Эта мерзкая, пугающая половина скалилась и рычала, а не менее безумная человеческая часть издавала звук, отдаленно напоминающий хохот.       Саске дернулся в сторону, но тварь держала его когтистой лапой. По руке юноши потекла, капая на землю, кровь.       — Моя добыча, — рыкнуло существо.       Волна песка ударила Саске в живот с такой силой, что он отлетел на несколько метров, ударился о ствол дерева спиной и осел; впившиеся в руку когти зверя содрали кожу с мышц. Голова закружилась, но страх отрезвил юношу быстро. Он услышал медленные приближающиеся шаги, дикий гортанный рев, попытался встать, посмотрел на израненную руку — толку от нее больше не было.       — Шаринган! — крикнул Саске и сразу же отскочил от места, где находился. Острые песчаные колья вспахали землю.       «У меня нет выбора!» — подумал он и сжал рабочей рукой метку на плече, понимая, что только она может дать ему силу для борьбы с этим монстром.       — Я уничтожу тебя, Учиха Саске, — проревел Гаара, осматриваясь в поисках соперника. — Ты никого больше не заставишь чувствовать боль.       — Попробуй!       Песчанник поднял взгляд. Загораживая солнце, к нему приближался ниндзя Листа — его лицо было испещрено черными символами, глаза горели такой же жаждой крови, как у твари перед ним, а чакра стала настолько сильной, что ее темные потоки практически струились из его тела.       Саске ударил зверя кулаком, морда того встретилась с землей и камнями. В воздух поднялась смесь пыли и песка. Стволы столетних деревьев зашатались.       Саске возвышался над пораженной целью, упиваясь несоизмеримой ни с чем силой в его руках.       Гаара застонал, но человеческий стон сменился животным ревом. Он поднял голову. Нижняя челюсть человека осыпалась на землю, обнажая звериную пасть, увенчанную острыми зубами. Он ударил кулаком по земле, и из нее, заставляя дрожать, вырвались мелкие песчинки на месте, где стоял Учиха. Саске коротко вскрикнул и упал на одно колено, его тело пронзило десятком тысяч невидимых игл, от горячих прикосновения которых оставались мелкие кровоточащие ссадины.       — Нет силы большей, чем сила демона, — прошипело существо, поднимаясь на ноги — на две крепкие когтистые лапы. — Познакомься с Шукаку, Учиха Саске!       Остатки человеческого лица Гаары демон содрал, как обертку, освобождая рвущуюся сущность наружу.       Удлиняющиеся и увеличивающиеся лапы животного потянулись к своей добыче. Саске отпрыгнул в сторону, оставив кровавый след на траве. Еще. Еще. Демон становился все больше, и теперь уже ветки деревьев не были для него преградой, и скрыться от не было нельзя.       — Что ж, — Саске остановился, обернулся лицом к врагу, — достойному бою достойный конец, Шукаку? — В его руке уже начали возникать электрические разряды. Новая чакра наполняла их черным цветом и делала мощнее. Он чувствовал это.       Улыбка тронула губы Саске. Морда зверя исказилась оскалом. Они бросились навстречу друг другу…       Сакура бежала, превозмогая боль. Ноги не хотели ее слушаться, а внутри отчетливо говорил чужой голос. Она знала, что случилось ужасное: Шукаку вырвался, и вторая его половина неумолимо тянулась к нему. «Нельзя поддаваться эмоциям! — шептала она себе. — Он чувствует нашу слабость, когда мы напуганы, злимся или огорчены. Если я буду держать себя в руках, эта тварь не вырвется!»       Звук ломающихся веток становился все ближе и отчетливее, и цепенящее чувство паники все нарастало. Вот-вот сердце вырвется из груди! Сакура остановилась посреди леса, где земля была изрыта выкорчеванными корнями деревьев, в наполнившемся запахом крови воздухе замерли песчинки. Глаза девушки потемнели от ужаса.       Огромный лохматый зверь, разрывая когтями землю, напоминающий очертаниями кошку, мчался навстречу Саске, в изодранной руке которого сосредоточилась черная стрекочущая мощь…       Сакура рванула вперед…       «Маленькая розоволосая девочка подошла к единственному мальчику, сидящему на скамейке, пока остальные дети играли друг с другом неподалеку.       — Не хочешь поиграть? — спросила она, но он, даже не посмотрев на нее, отрицательно покачал головой, крепко сжав губы. Ему было лет семь, ей — около пяти. — Я здесь почти никого не знаю… — пояснила она, вздохнув. — Мне грустно, когда я одна. А тебе?       Мальчик с темными волосами посмотрел на нее недоверчиво, с осуждением. Он не говорил вот уже несколько дней с момента трагических событий, и это грубое вторжение в его личное пространство казалось бестактным и глупым.       — Можно я сяду рядом с тобой? — девочка заглянула в лицо незнакомца. Она улыбалась невинной детской улыбкой и старалась верить в лучшее, ведь недавно брат пообещал ей, что все будет хорошо.       Саске ничего не ответил и лишь сжал пальцами собственные колени. Как вообще кто-то может улыбаться, когда в этом мире еще жив монстр, способный убить свою семью…       Девочка радостно подскочила и села рядом, касаясь бедром его ноги.       — Деревья здесь такие красивые… — мечтательно произнесла она…»