Перуновы воины

      Возле места стычки задержались ещё на некоторое время, внимательно осматривая всё вокруг. На этом настоял Прозор.       – Вот хоть что хотите со мной делайте, – говорил он, – а только не одни они тут были.       – Понятно, что не одни! – откликнулся Чистец. – Кто-то же должен был за ними приглядывать да направлять.       – Не Ловцы ли? – предположил Молнеслав.       – Наверняка они, – Воеслав направил коня к зарослям, из-за которых недавно к их «противникам» тянулись нити чар. – Едва ли у него ещё кто сыщется, кому такое доверить можно…       Темнята, догнав его, положил руку на плечо:       – Погоди. Не было бы там ловушки.       Огнец поравнялся с ними. Сосредоточенно хмурясь, зажёг над ладонью крохотный огонёк и стряхнул его под ноги коню. Казалось, по пепельно-серым травам промчался светящийся мотылёк, без задержки миновал сплетение ветвей – и вдруг рассыпался на множество искр. А искры сложились в светящуюся среди ветвей паутину. В нескольких местах она была порвана, однако уцелевший край тянулся в сторону. Как раз туда, где лежала тропа, которой они до сих пор ехали.       Пришлось потратить ещё сколько-то времени и сил, чтобы выжечь ловушку, подготовленную чужими чарами. Прозор коротко хохотнул:       – Вот уж истинно – Ловцы! Видать, на нас лов затеяли.       – Похоже на то, – жёстко усмехнулся Воеслав.       – Пошли по шерсть, да вернулись стрижены, – махнул рукой Темнята. – Сдаётся мне, мы не только их пленников – заодно и их прочь отсюда отправили.       Впрочем, никто не собирался гадать о том, сколько здесь было Ловцов и что стало и с ними, и с их пленниками. Ещё раз проверив лес поблизости и не обнаружив других ловушек, побратимы продолжили путь.       Этот лес никак нельзя было назвать гостеприимным. Полусухие деревья с толстой бугристой корой то вставали стеной, да так, что приходилось долго искать проход в ней, то склонялись к земле, царапая ветками по головам и плечам. Кое-где громоздились настоящие заплоты из поваленных стволов. В других местах раскинул свои крепкие сети хмель, прятала ямы и коряги колючая ежевика… Пришлось спешиться и вести коней в поводу, то выискивая хоть сколь-нибудь проходимую дорожку, то прорубая её.       Если не считать древесных шорохов и скрипов, в лесу стояла глубокая тишина. Ни птичьих пересвистов, ни мышиного писка, ни звериного воя или рычания – ничего.       Ворон держался поблизости, перелетал с дерева на дерево, но и он выглядел мрачным и нахохленным. На вопрос, почему повёл их через эту чащобу, ответил не сразу и не слишком охотно:       – Нету дррругой доррроги…       Побратимы переглянулись, подумав об одном и том же. Уж не чужая ли волшба преграждает им путь?..       Как бы там ни было, они медленно, но верно продвигались вперёд.       Когда сил уже, казалось, не осталось вовсе, деревья неожиданно расступились. Путники вышли на опушку.       После воистину тёмного леса даже вечный здешний сумрак показался ярким светом. Однако побратимы не спешили садиться в сёдла. Ясно было, что сегодня они всё равно далеко не уедут. Да и кони после такой дорожки дрожали и всхрапывали, им отдых требовался ничуть не меньше, чем людям. Ворон, сорвавшись с ветки, полетел вперёд, но вскоре вернулся. Впереди была гряда холмов, и в одном из них обнаружилась пещерка – не особенно большая, но всё же способная вместить всех восьмерых.       Поразмыслив, побратимы прихватили по охапке сучьев. Благо здесь их даже искать не приходилось – наклоняйся да подбирай. Может, разводить костёр и не стоило бы, но едва ли что-то помогло бы им восстановить силы лучше живого огня. К тому же в пещерке – не на открытом месте, где его будет видно издалека.       Как ни устали побратимы, ещё некоторое время потратили на то, чтобы расседлать и почистить коней. У подножия одного из холмов отыскалось небольшое озерцо. Никаких чар на нём никто не почуял, а потому коней напоили, да и сами напились и наполнили водой котелок. Готовить что-то не хотелось, но хотя бы сделать взвар из сушёных яблок и ягод всё же стоило.       Наблюдая, как они возятся с конями, ворон, тёмным изваянием застывший на верхушке валуна в стороне от пещерки, проронил:       – На коней очень-то не рррассчитывайте. Они с вами до ррреки только.       – А дальше как? – нахмурился Чистец.       – Дальше сами пойдёте. Там дорррога не для них – овррраги да скалы.       – Эх… Ну, так тому и быть.       – Ничего, брате, – заметил Прозор, – может, оно и лучше так-то. Вон хоть в лесу этом – много они нам помогли? Без них-то, сам видел, иной раз могли и быстрее идти.       В самом деле, пробираясь через чащу, им порой приходилось двигаться в обход, чтобы провести коней. Сами-то они могли бы, пожалуй, и перебраться через буреломы. Но вот коням это было недоступно…       Впрочем, пока никому не хотелось думать, что ждёт их где-то впереди. Воины сидели, молча глядя в огонь. Даже ворон перелетел ближе и сидел теперь на камне неподалёку от входа. Где-то поблизости бродили кони, изредка пофыркивая. Оставлять их без присмотра, понятно, не собирались, да и не верилось, что за ночь ничего не произойдёт. Потому, как на любой стоянке, по очереди выходили, усаживались возле пещерки и всматривались в темноту.       После довольно долгого молчания Чистец вновь взглянул на крылатого проводника:       – До реки-то, про которую ты говорил, далеко ещё?       – День пути.       – А потом с конями как?       – Волхвы их обррратно в святилище перрепррравят.       – Ну ладно, коли так.       Ещё какое-то время посидев, начали укладываться спать. Всё же лучшего способа восстановить силы людям было не дано. Только двое оставшихся на страже по-прежнему бодрствовали, изредка вполголоса переговариваясь.

***

      Маг мрачно расхаживал по своей келье. С тех пор, как король позволил ему пользоваться библиотекой замка, ему удалось отыскать там пару интереснейших книг. Одна из них подробно рассказывала, как поставить чужие души себе на службу. Далеко не сразу ему это удалось, но когда, наконец, сумел справиться с древним заклятьем, всё изменилось. Король, правда, об этом пока не знал… равно как и все эти надменные дворяне, полагающие, что придворный маг – это просто дань обычаям.       Поначалу он испытывал заклятья на слугах (выбирая, понятно, тех, кого было не жалко – всяких подметальщиков, омахивателей пыли и прочих никому особо не интересных людишек). Потом к ним добавились разнообразные бродяги, имевшие неосторожность встретиться магу во время его тайных ночных вылазок. Впрочем, рано или поздно король всё равно узнал бы о его развлечениях. Но если бы о том донесли сторонние люди, они наверняка исказили бы всё так, чтобы выставить мага в самом невыгодном свете. Потому он, опережая возможные старания врагов, сам отправился к королю и под большим секретом (ну, а как иначе?) рассказал, что ищет способ сделать королевское войско непобедимым. Разумеется, это сработало. К числу тех, на ком испытывались заклятья, добавились осуждённые на смертную казнь. Как сказал король, «им всё равно умирать, так пусть хоть с пользой!»       По правде говоря, с заклятьем, позволяющим забрать у человека и подчинить себе душу, он разобрался довольно быстро. Куда труднее оказалось подсаживать эти души в других людей, да так, чтобы в одном теле оказалось две души разом. Чаще всего они начинали соперничать за власть над телом, и человек очень быстро сходил с ума либо умирал, не в силах выдержать эту раздвоенность. Потом, однако, маг понял, что нужно делать. Подсаживая человеку вторую душу, он заклятьем усыплял её, чтобы пробудить в нужный момент. Несколько воинов из личной дружины короля помогали ему выяснить, насколько такие бойцы с двумя душами более живучи, какие раны способны свести все старания на нет, а с какими вторая душа даст возможность ещё повоевать… Иной раз и сам король наблюдал, что получается, и вроде бы пока что был доволен.       На самом деле король знал лишь очень немногое. Ему даже в голову не пришло бы, что маг собирается сделать ещё кое-что. Но вот это уже было гораздо труднее, а главное – здесь ему уж точно не требовались ни помощники, ни свидетели.       Самое сложное было, подсаживая душу, сделать так, чтобы это не изменяло поведение человека. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил неладное! Пока речь о простолюдинах – не страшно, а вот придворные… Впрочем, после долгих попыток, продолжавшихся не один год, он справился и с этим. И теперь хотя бы двое самых надменных дворян почтительнейше кланялись ему при встрече и говорили о придворном маге только хорошее. Надо бы еще несколькими заняться, да не до них пока… Это подождёт.       И не только придворные – пока он не решался даже с самим собой по-настоящему думать об этом, позволяя себе лишь намёки, тени задумки. Потому что задумал он, ни много ни мало, сам стать королём. Нет, на троне останется тот же человек, потому что никто не отдаст корону придворному магу – с какой стати? Но вот делать король будет то, что захочет он, маг. Казнить и миловать, одаривать и вводить новые пошлины и налоги, начинать или прекращать войны… Только вот подсадную душу для этого надо готовить особенно тщательно. Но это позже.       Король просил его ускорить работу с войском. Он собирался в очередной раз воевать с соседом, и такая помощь пришлась бы очень кстати. Вот тут как раз и обнаружилась сложность. Где взять столько душ, чтобы хватило на всё войско?       Решение пришло неожиданно и оказалось на удивление простым. Собрав какое-то количество душ тех, кого сумел различными посулами сманить к себе на службу, он с помощью чар наделил их особой силой – вытягивать души из других. Теперь они становились Ловцами душ. Оставалось только переправить их в чужие земли, а пойманные души они станут отсылать к нему через Нижний мир. Своих соотечественников он решил не трогать, рассудив, что они и живыми пригодятся.       Поначалу всё шло как задумано. Купцы на корабле даже не догадались, что привезли соседям такой подарочек. За осень и зиму набралось уже некоторое количество душ. Если не на всё войско, то на приличный отряд должно было хватить. Правда, немало было и таких душ, от которых едва ли был бы толк, – подростки, женщины… Можно было бы, пожалуй, их даже отпустить. Либо, ещё лучше, придумать им ещё какую-нибудь службу. Но в происходящее вмешалась ещё одна сила. Маг пока не разобрался, что она такое, но даже если бы и узнал, легче от этого не становилось.       Собранные Ловцами души он забирал, разумеется, не каждый день. Слишком много сил требовало путешествие в Нижний мир, чтобы из-за одной-двух душ отправляться туда. Да ещё не зная, много ли из них будут полезны ему. Потому он предпочёл делать это два-три раза за месяц. За это время у Ловцов как раз набиралось достаточно душ, чтобы такое путешествие и правда имело смысл.       Одного из Ловцов угораздило забраться совсем глубоко в чужие земли, к одному из тех поселений, которые местные жители называли крепостями. Вспомнив об этом, маг насмешливо фыркнул: хороша крепость, ни одной настоящей каменной постройки, да и защитников всего-то несколько десятков… Правда, кто-то из королевских военачальников, бывавший в тех землях, говорил, что в тех местах дерево как раз более подходящий для строительства материал, потому что леса у них в достатке. Если крепость и сгорит, её легко отстроить заново. Маг, конечно, не особо поверил в этот рассказ, но ему это, собственно, было и не важно. Зато тамошняя добыча, судя по тому, что показывала магическая чаша, оказалась весьма неплохой – несколько воинов. А дальше, может быть, к ним добавятся и ещё…       Он уже предвкушал, как через несколько дней получит в своё распоряжение души не каких-то там землепашцев или охотников, а воинов. Но как раз в это время всё вдруг пошло наперекосяк.       Заклятья, которыми он связал Ловцов, помогали заодно следить за ними. Не по-настоящему, конечно, а так – улавливать, где они, нашли ли новые души… И вот как раз нить того Ловца, что так порадовал его, вдруг оборвалась, да так, словно по ней проскочила молния. Маг готов был благодарить все высшие силы, что как-то ухитрился закрыться щитом. Однако и самого Ловца, и собранные им души он потерял.       Позже магическая чаша показала, что там произошло. А с помощью своих незримых слуг он узнал и немало иного. Получалось, что теперь ему нужно подумать, как уберечь себя и то, чего удалось добиться. Потому как те, кто лишил его такой желанной добычи, направлялись к нему. И не земными путями, которыми едва ли сумели бы до него добраться, а через Незримое. Собрав те души, которые по-иному едва ли могли оказаться полезны, он отправил их под присмотром нескольких Ловцов, чтобы перехватить своих врагов. К тому, что может потерять и их, маг в общем-то был готов, хоть и надеялся на удачу. Если бы ему повезло, он получил бы души восьмерых воинов, да ещё каких! Эти восемь, пожалуй, стоили двух, а то и трёх десятков, он чувствовал, что за ними стоит большая сила. Но – не вышло.       Пройдясь по своей келье, маг мрачно усмехнулся. [i]Пока[/i] не вышло. Но впереди у них ещё долгий путь, а значит – он ещё успеет добиться своего.

***

      Весна пролетела незаметно. Всё вроде бы шло как обычно, вот только в княжьем тереме и в двух избах в Слободе ещё с Медвежьего велик-дня поселилась тревога. От восьмерых, ушедших в земли могутичей, не было никаких вестей. Все знали, что едва ли у них появится возможность эти вести подать, но легче от этого не становилось.       Впрочем, одна весточка всё же была – из той межевой крепостицы, откуда после Медвежьего велик-дня приехал гонец с рассказом о чужой нежити. Нынешний гонец рассказал, что воинам удалось и с нежитью справиться, и души попавшихся ей вернуть. Понятно, что это была совсем небольшая, но всё же победа. Значит, и этого врага всё же можно одолеть! Вот только сколько на это понадобится времени?..       Княжна Ярмила чаще обычного присылала отроков за Зоряной. Вместе ждать странствующих в чужих краях мужей казалось чуточку легче. Но обе женщины тревожились, зная, что почти наверняка пути воинов уведут их за Кромку. И когда в один из тёплых дней начала травеня обе почувствовали, что это и впрямь произошло, то почти не удивились.       С утра Искрянка забежала к Зоряне, чтобы рассказать про увиденный сон. Обычно она их не запоминала, но этот оказался уж очень необычным. Вернее сказать, совсем простым, но это только казалось. А приснился ей Твердята, он сидел на берегу то ли озера, то ли реки. И сказал, что врага своего они теперь знают, но идти к нему далеко и непросто, придётся и за Кромку заглянуть. Так что скоро, мол, не ждите. И на этом женщина проснулась.       Весь этот день у Зоряны всё валилось из рук. Смутная тревога не давала толком приняться ни за какое дело. Детей ещё накануне забрала к себе Ивина – словно чувствовала, что дочери сейчас не до возни с малыми. Потому, когда прибежал присланный княжной отрок, Зоряна тотчас собралась и отправилась на княжий двор вместе с ним.       Ярмила тоже выглядела встревоженной. Потому женщины, не откладывая, отослали из горницы всех – девок, нянек с детьми. Когда остались вдвоём, Зоряна достала большую глиняную чашу, налила воды, и обе склонились над ней.       В чаше явственно виднелось какое-то незнакомое место – вроде бы луговина, несколько ровных, правильных холмов на ней… разве что в ближнем видна ещё и дверь. Не иначе, то и не холмы вовсе – жилища. А перед ними, держа коней под уздцы, стоят все восемь. И рядом – незнакомый человек в мохнатой медвежьей накидке и с вороном на плече – похоже, волхв. Вот он обвёл остальных взглядом, произнёс что-то. Откуда-то из травы вдруг поднялся туман, окутал их, а когда рассеялся – и люди, и кони лежали на траве. Все, кроме волхва. Он стоял, тяжело опершись на посох и так низко склонив голову, что тёмные волосы совсем скрыли лицо. Наконец, хоть и не без труда, он выпрямился. Сейчас лицо его казалось разом и намного постаревшим – на лбу и щеках обозначились морщины, под глазами залегли тёмные тени. Ворон с его плеча бесследно исчез. Обернувшись к подошедшим волхвам, видимо, своим помощникам, он что-то сказал им, и те принялись аккуратно и быстро переносить воинов внутрь холма.       Видение угасло. Ярмила тихонько вздохнула:       – Видать, и впрямь за Кромку шагнули – ворога отыскивать.       – И не увидать нам, что там у них да как, – откликнулась Зоряна. – Чаша-то здесь, в Яви и для Яви сделана, в Навь не заглянет. Для этого волхвы Велесовы надобны.       Пока что ясно было одно: волхв помог воинам перебраться туда, где они смогут отыскать своего врага и сделать то, ради чего и отправились в путь. Но проследить за ними женщинам было не по силам.       Они долго ещё проговорили в этот вечер, хоть в мыслях обе были далеко, всем сердцем желая воинам победы и скорейшего возвращения.

***

      Ночь прошла спокойно. Однако это почему-то не успокаивало, а, наоборот, настораживало. Едва ли их враг так просто отступится и позволит им беспрепятственно продолжать путь. Наверняка придумает ещё что-нибудь. А то, что его слуги не появились этой ночью, так это ещё ничего не значит. Может, ищут подходящее место для нападения. А может, и уже нашли, а теперь готовят там засаду.       Сборы были недолгими. Погасив костерок, оседлали коней и вскоре вновь ехали за своим крылатым проводником по бесконечной унылой равнине. Сегодня на пути не встречалось ни лесов, ни перелесков, одни голые холмы, настолько схожие между собой, что без проводника они, пожалуй, могли бы заблудиться. Глазу попросту не за что было зацепиться, чтобы отличить один холм от другого.       К вечеру равнина понемногу начала меняться. Холмы становились выше и круче, кое-где переходя в настоящие скальники. Местами из травы поднимались верхушки валунов, вросших в землю. И под копыта коням всё чаще попадались камни, подковы со звоном ударялись о них. Впрочем, даже этот звон здесь казался каким-то глухим, словно слышался сквозь толстое сукно. И не поймёшь – то ли услышал, то ли так, помстилось…       Река появилась перед ними неожиданно. Вроде бы и знали, что к концу дня до неё доберутся, да никаких приметок, которые в Яви указывали на близость воды, здесь не встретилось. Ворон, впрочем, не позволил остановиться сразу, повёл их вдоль берега встречь течению. На недовольный вопрос Прозора пояснил:       – Лучше сейчас к бррроду поближе добрррраться, пока вы на конях.       Побратимы переглянулись. Оставлять коней не хотелось, но если и впрямь дальше путь по камням да скалам, – пешими они его скорей одолеют.       Ворон привёл их на широкую луговину, одним концом спускавшуюся к воде. Когда воины спешились, каркнул:       – Не рассёдлывайте.       Объяснять он ничего не стал, но и без того было ясно: если кони волховными чарами вернутся в Явь, так сёдла оставлять здесь нужды нет. Однако Чистец покачал головой:       – Давайте-ка прежде их почистим, а заодно поклажу посмотрим – что с собой взять, что в седельных сумах оставить.       – Дальше в бронях идти придётся, – невесело усмехнулся Воеслав.       В самом деле, хоть кольчуги и были самым тяжёлым из их снаряжения, оставлять их никому не пришло бы в голову. Впереди ждали битвы. А идти в кольчуге по-любому легче, чем тащить её в заплечном мешке.       Коней почистили и даже искупали, придирчиво перебрали содержимое седельных сумок, перекладывая в заплечные мешки только то, без чего и в самом деле нельзя было обойтись. Выходило, что весь путь до этого места был почти прогулкой – верхом да налегке. А вот теперь начиналось самое сложное. Дальше придётся идти своими ногами, и всё своё тащить тоже самим. И идти не по ровной дороге, а как получится.       Потом коней вновь оседлали и пустили вольно бродить по лугу, а сами устроились на берегу. Спать никому не хотелось, но отдохнуть всё же требовалось – назавтра день предстоял нелёгкий. Потому, как обычно, оставив двоих бодрствовать, остальные улеглись, завернувшись в плащи. Каждый уверен был, что не заснёт, но, стоило закрыть глаза, усталость взяла своё.       Когда пришла пора продолжать путь, обнаружилось, что коней уже нет. Наскоро перекусив, воины облачились в кольчуги, закинули мешки за плечи и двинулись к броду. Река здесь была широка, дальний берег едва угадывался в серой дымке. Отчётливо виднелась столько одна скала. Вода шумела и пенилась между камнями, но перейти её, похоже, можно было практически посуху – верхушки камней оставались над поверхностью. С одного на другой не требовалось даже прыгать, можно было просто перешагнуть.       Кружась над ними, ворон наставлял:       – Вон на ту скалу с тёмной полосой правьте. Да по сторонам поглядывайте – река-то тоже непроста…       Чистец с сожалением заметил:       – Эх, не сообразили! Надо было, пока от леса не ушли, жерди вырубить – хоть опереться могли бы.       – Поздновато спохватились, – развёл руками Прозор.       Остальные только переглянулись. О том, что жерди пригодились бы, и не только при переправе через реку, как-то никто не подумал. Впрочем, сейчас уже поздно было сожалеть об этом. Всё равно поблизости вырубить подходящие жерди было негде – не то что леса, даже и отдельных деревьев вокруг не росло. Потому, не задерживаясь больше, они осторожно ступили на камни брода.       Вопреки опасениям, камни оказались вовсе не скользкими. Воины, держась на некотором расстоянии друг от друга, осторожно перешагивали с одного на другой, стараясь не потерять равновесие. Поначалу пытались не забывать и про совет своего крылатого проводника – поглядывать по сторонам. Но постепенно сделалось не до того, приходилось высматривать следующий камень среди пены. Река словно нарочно пыталась спрятать брод от пришельцев.       Никто не смог бы сказать, в какой момент вода вдруг начала прибывать. Просто камни, только что поднимавшиеся над ней, разом исчезли, а волны начали захлёстывать башмаки. К этому времени воины уже были на середине реки.       Ворон с всполошенным карканьем метнулся над головами. Следом раздался шум. Воины разом обернулись в ту сторону. С верховьев прямо на них неслась огромная волна. Избежать встречи с нею при всём желании не удалось бы. Перекрикивая шум воды, Воеслав крикнул:       – Кто рядом – за руки держитесь! Так устоять легче!       В следующий миг водяной вал налетел на них, слепя, не давая вздохнуть, сбивая с ног…       Не скоро воинам удалось совладать с потоком и выбраться на берег. Да и выбравшись, они потратили немало времени, чтобы вновь собраться вместе. Вода растащила их далеко друг от друга. Ворону пришлось отыскивать каждого и направлять туда, где ждали их товарищи. Однако найти удалось не всех. Громобой, Темнята и Твердята исчезли бесследно.