Дьявол, что внутри меня

Я встал и хотел было отряхиваться, но увидел неожиданный объект...Какая-то страна лежала вниз лицом. Тело всё было в крови, но было видно заднюю сторону военной формы,чьей–неизвестно, всё было засыпанно снегом...окровавленым снегом. Я сразу-же перевернул страну и увидел... –Твою мать.. Рейх, что с тобой? –тихо произнёс я. Что он здесь делает? Кто его избил? Когда это произошло? Не мешкая я сразу-же вытащил тряпку из его рта. Вся в крови, ужасно... Лицо Рейха было изуродовано многочисленными порезами, и при чём глубокими. Я увидел фуражку Третьего, которая валялась рядом. С моей помощью она оказалась у хозяина на голове. И что мне с ним делать теперь? Если в больницу отнести, то его убьют на хрен и не задумаются. Где он живёт, я не знаю. Во вторых не буду-же я рыться в его вещах, чтобы найти ключи. Остаётся только отнести к себе. Я взял его на руки. На удивление Рейх был очень лёгким, что облегчило мне задачу. До дома идти недалеко, но сейчас это было сложно делать из-за непогоды. POV СССР End POV Рейх Я проснулся от холода. Где я? Кто я? Я жив? Я сумел открыть один глаз. В лицо сразу полетел снег. Пришлось обратно зажмурится. Боль расходилась по телу, что заставляло стонать. Я вспомнил всё и вспомнил про то, как я хотел умереть. До сих пор хочется... –Потерпи... Потерпи ещё чуть-чуть. Знаю, что больно. –сказал неизвестный человек, или страна. Голос был очень знакомый, но кто это, я понять не мог.Меня поцеловали в лоб успокаивая. –Почему? Почему я жив? –слёзы незаметно потекли по щекам. Досадно и горько на душе. Жизнь буд-то издевается надо мной. Даже не даёт просто умереть. –Не плачь, тихо...Всё хорошо, всё хорошо... –голос всё больше становился знакомым, но понятно не было всё равно. –Я не хочу.. не хочу жить...! Как-же меня достала эта жизнь. Оставь меня, а лучше убей, кто-бы ты ни был! –желание умереть вырывалось наружу, слова говорились в воздух, адресовываясь спасителю. –Я никогда тебя не убью. Может я сумею сделать твою жизнь лучше, Рейх. –а ведь жалко, что не убьёт. Но когда неизвестный назвал моё имя, я сразу понял кто это. Все воспоминания из детсва и вплоть до войны всплыли в голове. –СССР? –тихо и с дрожью в голосе произнёс я. –Да. Слушай, я давно хотел тебе сказать. Мы тебя все давно простили, Рейх. Смеялись мы не над твоими неудачами, а просто над смешными случаями. –Это сон? Это ложь? Я никогда не поверю в это. Нет, это всё наверное сон. –верить в слова Союза я просто не мог. Вслух произносились мои мысли. –Это не сон, Рейх. Это не сон! –СССР щипнул меня, в ответ я айкнул–Вот видишь! И кстати, можешь звать меня Совком. –Х-хорошо... –я начал плакать ещё сильнее. Неужели жизнь налаживается? Неужели у меня будет ещё много друзей? –Спасибо.. Совок... –я уткнулся спасителю в грудь и обнял. –Так-то лучше. Мы уже почти у меня дома, подожди, сейчас ключи от подъезда достану. –одну руку Союз убрал и поэтому я просто стоял с его поддержкой. Пришлось вызволить СССР из объятий. –Вот, всё. –он открыл дверь и мы зашли вместе. –Слушай, давай я сам дойду. Я смогу. –уже в сознании было как-то неловко обнимать и быть на руках у Союза. –Ни в коем случае! –с этими словами Коммунист начал брать меня на руки. –Аргх...–когда он взял мою вторую ногу, она очень сильно начала болеть. –Нога болит? –Совет доконца поднял меня–Ничего страшного, я тебя вылечу. –Я.. я сам! –СССР начал идти по лестнице, а падать не хотелось. Поэтому я обнял его, а в ответ он прижал меня к себе. –Ты сам не сможешь. –послышалось мне в ответ. –Хор-рошо. –на данный момент лишь хотелось больше прижиматься к тому, кто спас меня, и повелеваться. Я начал запинаться из-за смущения,но всё больше обнимал Союза. –Господи,милота какая! –Совет сказал эти слова так, буд-то он котёнка увидел, что смутило меня ещё больше. –Н-н-ничего не мило! –я возмущался и смущался, что создавало какой-то замысловатый коктейль эмоций и чувств. –Вот почти и дош... –продолжения от Совка не последовало. Меня это очень сильно напугало. –Что произошло? –тихо и аккуратно спросил я. –Ну привет, ребятки! Улыбочку! –Я повернулся и увидел Францию с телефоном. А француженка–это ещё тот шиппер. –Милота какая! СССР, наконец-то себе даму нашёл! –Охренела!? –я перестал обнимать Коммуниста и начал искать пистолет в карманах. Потом я вспомнил, что сейчас не война и пистолета со мной нет. –Когда ты услышал это от Союза, реакция была совсем другой! –она подмигнула мне, как-бы дразня. Потом сделала свой заветный снимок на камеру телефона. –Я не педик вам какой-то, я Рейх!Аргх! –я начал рычать, было обидно и стыдно. –Ну, не обижайся на эту дурочку. –Союз решил вступить в наш диалог–Ты-же её знаешь! –Хорошо. –я скрестил руки на груди–Ай! –она тоже болела, в неё похоже тоже ударили сильно. Я схватился за одежду в том месте и смял. –Блин, прости, пожалуйста. –Франция говорила в этот раз серьёзно–Что произошло? –Его избили. –за меня ответил СССР. –Понятно. Я напишу, что с Рейхом всё впорядке и напишу про то, что его побили. –Франция начала открывать дверь по всей видимости своей квартиры. –Ты–его соседка? –я показал пальцем на Коммуниста и вопросительно наклонил голову –И не рассказывай про то, что меня избили пожалуйста, скажи, что... я заболел. –Да, а что, Веник? Ревнуешь?Хорошо, не скажу. –любительница вина хитро ухмыльнулась и вызвала у меня ярость и смущение. –Н-нет, не ревную! И почему Веник? –я так сильно смущался, что опять обнял Союза и начал сжимать руки. Потом сразу уткнулся ему в грудь–СССР, она меня закалебала. –Потому что Союза мы зовём Совком. –Франция развела руками и улизнула к себе в квартиру. –Чёрт.. –я почувствовал боль в голове–Голова болит. –Не обращай на неё внимания, сейчас пойдём ко мне. Я тебя перебинтую, вылечу. Будешь у меня, как новенький! –Совок улыбнулся и начал открывать дверь, одной рукой поддерживая меня. –Как ты меня одной рукой держишь?–меня удивила сила Коммуниста. –Ты что-нибудь вообще ешь? –он ответил вопросом на вопрос. –Ну.. э-э-эм. Ну.. я... –ответить мне было нечего. –Ты серьёзно? Ты ничего не ешь?! –Совет занёс меня в квартиру и посадил на табуретку с серьёзным видом. –Ну...да.–я и вправду давно не ел. СССР начал снимать с меня сапоги. –Эй, я сам! –мне было неловко и стеснительно перед Коммунистом. Он обиженно посмотрел на меня и сказал: –Ну хорошо.. –Союз сидел на корточках и я смотрел на него сверху вниз. В военные годы это было-бы большим преимуществом. Я-бы подло пнул его в живот ногой, и он начал-бы кашлять и задыхаться . Но война к счастью давно прошла, и я изменился в характере. Я начал наклоняться и почувствовал боль в бедре и схватился за него. Дальше я наклоняться не мог. Совет в это время сидел и наблюдал за мной. –С-союз... помоги п-пожалуйста. –после того, как отказался от помощи, просить о ней стало стыдно. –Не волнуйся, всё нормально. –Коммунист принялся снимать сапоги с моих ног. –Спа.. спасибо.. –я отвернулся, потому что был очень смущён. –Ногу вот так подержи, хорошо? –он немного согнул мою левую ногу в колене. –Д-да. –было немного больно, но терпимо, поэтому я так ответил. Я скрестил руки и сминал ими свою одежду от смущения и боли в то-же время. –Так, всё. –он посмотрел на меня и ухмыльнулся–Теперь так-же с правой. –Х-хорошо... –я уже наверное был краснее своего флага. Тудум-тудум! Тудум-тудум! Отбивало в ускоренном ритме сердце. –Вот и всё. –Совок посмотрел на меня и ещё раз ухмыльнулся. Ухмылка его была доброй и светлой, хоть и хитрой.–Теперь снимай плащ, положим тебя на кровать. –Может на диван, если есть? –на кровати Коммуниста лежать не хотелось–всё-же это его кровать. Я быстро снял плащ и отдал его Союзу. Тот повесил его на вешалку. –Тебе так будет неудобно. –он взял меня на руки и понёс в спальню.Через какое-то время я уже лежал на его кровати. Она была настолько большая, что можно было назвать её трёхместной. –Сейчас спирт с ватой и бинты возьму, хорошо?–Совет достал из шкафчика, который висел рядом с кроватью аптечку, а из неё и нужные медикаменты. –Вот. Он положил всё рядом со мной на кровать. –Эм, ну, как-бы это странно не звучало, но... раздевайся.. –у Коммуниста было смущённое, в тоже время каменное лицо. –Я.. я... Эх, ладно...–я начал расстёгивать пуговицы на форме одну за другой. Вот теперь-то я был точно краснее своего флага. Я отвернулся так сильно, что лицо почти утыкалось в подушку и был очень напряжён. Аргх, ужасно, какое унижение. Только-только наладили отношения, а я уже с голым торсом перед Советом. Затем последовала рубашка. Расстёгивая последнюю пуговицу, я сказал: –Я всё. –рядом лежали форма и рубашка. –Хорошо. Сейчас тебе лицо спиртом обработаем. Кстати, почему ты фуражку не снял? Давай снимем, не удобно-же. –Союз уже начал снимать с меня фуражку, но я остановил его рукой. –Стой, не надо! –я очень сильно испугался, то что он увидит мои рога. Я почти кричал. –Не нервничай, я не боюсь глубоких ран и так далее. Надо обязательно обработать рану на затылке! –Коммуниста уже было не остановить. Сняв с моей головы головной убор он немного улыбнулся и сказал: –Это у тебя "рога" такие? Извини, но можно проржаться? –Совет уже еле-еле сдерживал смех. Терпения ему не хватило и он начал громко смеяться–У Германской Империи они были... побольше что-ли? –Ну.. ну они у меня недавно!–это было веское оправдание с моей стороны. –А, ну тогда понятно. Не, ну прости. –СССР снова стал немного красным. –Да ничего. Блин, только не рассказывай ни кому, пожалуйста. –эта просьба немного удивила Союза. –Ну хорошо. –он сказал это спокойно–Только зачем? Мы всё равно примем тебя таким, какой ты есть. –тёплая улыбка озарила лицо. У меня на лице такая никогда не заиграет из-за клыков. На душе стало поршиво. Сердце стучало в быстром темпе, а потом взяло и остановилось. Я начал тяжело дышать. –Не верю. –я не смог сдержать ком в горле и слёзы потекли по щекам. Я не показывал на лице эмоций, глаза я направлял в пустоту, а слёзы текли и текли сами по себе. –Хэй, ну не плачь, не плачь. Поверь мне, это правда. Мы все тебя простили. –он начал гладить меня по голове. –Тише, тише. –и снова эта улыбка, и снова я бросаюсь в слёзы. –Почему всё так хорошо, когда всё всегда было так плохо? Это не может быть правдой, тут подвох. –что-то в груди болит, колет. –А если так? –он приподнял меня за талию, что меня немного уняло, потому что я начал смущаться. Потом он обнял меня крепко, как в детстве, в далёком и таком неприкосновенном,чистом. Я обнял его в ответ и уткнулся в мою любимую грудь. Всегда становилось немного легче от обьятий, которые я получал к сожалению только от Союза. И эта его тёплая, уютная грудь...Боже, она.. она. Как описать? Становится легче, когда уткнёшся в неё. –Мне намного лучше, спасибо. Ich lie.. Оу...–и что это было? Мысли вслух? Я чуть-ли не признался ему в любви, хоть и сам не знаю, что к нему чувствую. Что-то я разбежался. Я влюбился? Не может такого быть. Наверное до сих пор в сознание доконца не пришёл. И опять колотится сердце, но замирает местами. –Что ты хотел сказать? Ты аж на немецкий перешёл? Что-то случилось? Всё нормально? –в ответ на меня посыпалось куча вопросов. –Со мной всё хорошо. –сказав это я вызволил Совета из обьятий, в свою очередь он положил меня обратно на кровать. Мы смотрели друг на друга красные, как созревшие томаты секунд пять. –Ну, я тебе обработаю рану пока на затылке. –он быстро открыл баночку со спиртом и вылил немного на ватку. Потом приблизился ко мне и приподнял голову. Ватка докоснулась до затылка, и я начал шипеть от боли, даже немного рычать. –Сейчас посмотрю что там у тебя. Привстань чуть-чуть, пожалуйста. –я выполнил просьбу Коммуниста. Союз встал и сел сзади меня. И без того идеальная осанка, стала ещё прямей. –М-да, рана глубокая. Ладно, ложись обратно. Собственно я почти упал, а не лёг. В итоге я упал на СССР. Я лежал на его груди. Да, я точно не пришёл в сознание доконца. –Уж-жас, прости...–я начал вставать, но Союз схватил меня за плечи сзади и притянул обратно. –Ч-ч-что т-ты д-д-делаешь, С-союз? –на каждом слове выходила запинка. Я взялся за место, где находилось сердце. Оно отбивало ритм настолько быстрый, я просто не мог и подумать, что так может быть. Дышать начал я в ускоренном темпе. Почувствовалось тёплое дыхание в шею. Что происходит, Господи? –Н-ничего, прости! –вдруг послышалось сзади. Внезапно руки отодвинули меня обратно, и я оказался в положении, которое было до этого случая. –Всё, будем дальше обрабатывать раны. Совок снова взял ватку со спиртом и начал обробатывать раны на моём лице. –Ай, чёрт... –было больно, ведь раны глубокие. –Потерпи ещё чуток, ладно?–Совет уже заканчивал. –Ну вот и всё. Теперь посмотрим что у тебя тут. –Союз взял мазь от ушибов с тумбы и начал рассматривать раны на моём теле. Потом выдавил капельку крема и начал мазать на ушибы и другие раны. Самый сильные синяки были на животе и на правом боку, так-же на груди. –Видно правда, что ты ничего не ешь. У тебя не только рёбра считать можно. –Совет провёл рукой по моим рёбрам. Я старался дышать размеренно, но выходило плохо. Когда СССР закончил с ранами на моём торсе и спине, он начал их бинтовать. Было как-то неловко перед Коммунистом. Я просто не мог на него смотреть, поэтому я отвернулся. –Ты чего от меня отвернулся? –с этими словами Союз закончил бинтовать меня. Совок взял меня за подбородок и повернул меня к себе лицом. –Да.. ничего. –теперь я опять покраснел. Я и не знал от чего такой румянец появляется на щеках, и от чего сердце так быстро стучит,а главное почему когда вижу именно Союза. –Спустя столько лет молчания ты опять молчишь и отворачиваешься? Ещё раз напомню, то что всё наладилось. –он погладил меня по голове. –Ты мой спаситель.. Союз. –я снова бросился к Совету в объятия. Он был тёплый, а я холодный, как лёд...ранее неприкосновенный.