***
Барнс подъехал к многоэтажному дому, в котором жила Ханна. — Спасибо большое, — улыбнулась девушка и открыв дверь машины легко оказалась на улице, — надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Стейси наблюдала за тем, как удаляется женский силуэт и тяжко вздохнула. Даже спустя несколько минут, они не тронулись с места. Она подняла глаза к зеркалу и их с Джеймсом взгляды снова пересеклись. — Где ты была? — бесцеремонно спросил он. — Тебя это не касается, — сухо бросила девушка. Пререкания с Джеймсом не подняли бы ей настроение, как обычно, поэтому она отвернулась к окну, рассматривая ухоженные клумбы. — Ты исчезла почти на сутки. Меня это касается, пока я отвечаю за тебя, — развернулся к ней мужчина. — Ты не отвечаешь за меня. Я не ребенок, а сознательный гражданин Америки, поэтому имею право делать то, что считаю нужным. — Да, но ведешь ты себя как ребенок. Наконец-то они тронулись с места. Девушка не желала, как всегда быстрее доехать домой. Сейчас ей абсолютно ничего не хотелось. Желая найти внутреннее спокойствие, ей было всё равно на кого срываться: на Джеймса или кассира в супермаркете. Если бы не мужчина, спокойно сидящий впереди, она бы уже захлебывалась слезами. Слезами неизбежности. Ничто её не спасет. Стейси и не заметила, как они приехали, но глянув в окно, поняла, что они не возле её дома. — Разве ты не отвезешь меня домой? — немного взволнованно звучал голос Невец. — Нет. — Почему? — Потому что ты не хочешь туда возвращаться, — Барнс заглушил мотор и вытащил ключи. Девушка немного смутилась, вспоминая, не говорила ли чего-нибудь в слух. Ей было интересно, откуда он знает это? Интерес этот быстро растворился, когда она вышла на улицу и взглянула на небо. Кроваво красные облака окутывали солнечный диск, что уже почти скрылся за горизонтом. В квартире было тихо. — А где Стив? — вопросила Стейси, снимая ботинки. В помещении было довольно тепло, но снимать черный свитер ей вовсе не хотелось. — На задании, — Джеймс прошел на кухню и девушка мягкой поступью последовала за ним. Она пустым взглядом сопровождала все его движения. Вот он поставил чайник, достал чашки, аккуратно положил чайные пакетики и закрыл коробку. Развернулся, ожидая пока закипит вода, но не смотрел на неё, привычным, холодным взглядом. «Отвращение? Или злость?» — мелькнуло в светлой голове. — Слушай, я должна попросить у тебя прощение, — глухо начала девушка, — за то что было на задании. Я просто… Немного перенервничала и понимаю, что это было неправильно и я не имею права так с тобой говорить. — Я не за это беспокоюсь, — обреченно сказал мужчина переводя тревожный взгляд на собеседницу. — А за что же? — За тебя, — твердо ответил Джеймс. Раздался тихий щелчок чайника. Этот звук на мгновенье вернул Стейси в день их первой встречи — как она вытащила его из передряги, как они оказались у неё, как она пыталась убить его, как он рассказал про себя и решил остаться на ночь, а потом и на все время. С того момента прошло чуть меньше чем полгода и их отношения поменялись в лучшую сторону: от непонятности и отрицания до доверия и надежности. Сейчас Невец сидела перед ним, в темной кухни за окнами которой начиналась ночь, будто на исповеди. Он ждал, когда она ему всё объяснит. Залив кипяток, Джеймс поставил перед ней чашку и вернулся на свое место, опираясь о столешницу. — Что даже не поторопишь меня? — грустно улыбнулась девушка, поправляя платиновые волосы. — Ещё целая ночь впереди, а я довольно терпелив. — Что ты хочешь услышать? — То, о чем ты все время думаешь. Почему стала такой мрачной и апатичной? — Даже не знаю, с чего начать… — наконец решилась заговорить Стейси. Терять было нечего, а многие психологи советовали в таких ситуациях выговориться, поделиться с кем-то своими переживаниями. Так кому, если не Джеймсу? — Пожалуй с того, что К.Р.И.К. всегда добивается того, чего хочет. Организация обладает невероятными ресурсами и властью. Правда пока только в Европе, но я более чем уверенна, что это временно. До недавних событий, я думала, что они позабыли обо мне. Спустя столько-то лет… Но нет. К.Р.И.К. ни за что не отпустит меня. Куда бы я не бежала, чтобы не делала, где бы не работала – исход один. — Неужели Ник не сможет тебя защитить? — Нет, не теперь. Он и так делал это слишком долго. Это правда было бесполезно, словно медленно отдирать пластырь, надеясь на то, что больно не будет. Теперь остается только ждать, когда они снова упекут меня в свои лаборатории. Это ожидание хуже всего… Лучше было умереть в том переулке или пустить себе пулю в висок, — Джеймс заметил, как из её глаз вот-вот упадут первые слезинки. И в итоге она сдалась. Сняла с себя фальшивую улыбку и дала волю слезам. Они медленно скатывались по её щекам и она прошептала сама себе: «Я так больше не могу». Решительная и стойкая девушка, которая никогда не показывала своих эмоций, сейчас сидела в растянутом свитере, с синяками под глазами и плакала горькими слезами отчаянья. У него в горле стал ком. Снова он бессилен и ничего не может сделать, кроме как просто наблюдать за её страданиями. — Вот поэтому я такая раздражительная в последнее время. Это тоже самое, что лежать на предсмертном одре и ожидать конца. Да ещё и эта Ханна, — скривилась Стейси, измученно прикрыв глаза и потирая их пальцами. Тяжкий вздох. Затем глоток чая. — Я же говорил, что не специально это сделал и больше оправдываться не намерен, — сдержанно пояснил мужчина. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Ты волен поступать как пожелаешь, просто у меня всё это накопилось и… В общем вот. — Мелкие капельки не переставали скользить по щекам, оставляя блестящие следы. Девушка медленно встала из-за стола и подошла к раковине. Включив в воду, ополоснула бежевую чашку. Она была похожа на куклу, которая безжизненно повторяла одни и те же механические движения. — Я же обещал, что смогу защитить тебя, — словно напоминая самому себе, проговорил Барнс. — У тебя не выйдет противостоять им. Даже у меня не вышло, — вода перестала шуметь и она вытерла руки о полотенце. Стейси никак не могла перестать плакать, хоть ей и стало немного легче. Намереваясь вернуться обратно, она развернулась, но мужчина взял её за локоть. Она уже свыклась с тем, что он прикасается только к тем участкам тела, которые скрыты тканью, то ли боясь реакции девушки, то ли до сих пор не привыкнув к чужому телу. Барнсу надоело молча смотреть на душевные терзания этой хрупкой девушки. И пусть все предыдущие разы мужчина тихо бездействовал, ожидая, пока она сама найдет в себе силы успокоиться, сейчас он не хотел её оставлять. Нежно притянув Стейси к себе, Джеймс заключил её в объятия. Никогда себе такого не позволял, но сейчас это было нужно не только ей. Она начинала успокаиваться, ещё крепче вжимаясь в его грудь. Решившись на отчаянный шаг, он ласково провел пальцами по её щеке, растирая соленые слезы. Он этого хотел и уже давно, хоть и признался себе в этом совсем недавно. Серые глаза пытливо всматривались в его лицо, пытаясь найти спокойствие. Горячее дыхание отдавало запахом мятного чая. Он сделал это первым. Наклонившись ближе к заветным губам, обветренным и шероховатым, он прикоснулся к ним. Девушка дернулась и Барнс было испугался, что она сейчас оттолкнет его, но нет. Прикрыв короткие ресницы, она робко ответила на поцелуй, слегка приоткрывая губы. Джеймс не убрал руку с её лица, второй — притянул за талию ещё ближе, желая растворится в этом моменте. Грудь его наполнялась трепетом и нежностью к этой девушке. Такого он не чувствовал никогда. Целуя податливые вишневые губы, мужчине не хотелось останавливаться. Сейчас он жалел только об одном — что не набрался смелости сделать это раньше. Девушка же думала, что сейчас обомлеет. Чувства смешались: печаль постепенно уходила, ей на смену пришло смятение и умиротворённость. Сердце бешено стучало, а щеки пылали. Руками она касалась его рук, наслаждаясь жаром кожи. Этот поцелуй был лишен и намека на пошлость. Нежная кожа начинала болеть от прикосновения щетины, поэтому Стейси прервалась. Опустив голову ему на грудь, она была рада услышать, что его сердце колотиться также как и её. Невец не знала, сколько они так простояли. Из этих теплых объятий не хотелось вырываться, а горячая кожа Барнса приятно согревала даже сквозь одежду. Она вдыхала его запах, запах муската и цитрусов и чувствовала заботу. Мужчина прижимал её к себе. Вдыхал аромат яблок и ванили. Касался руками белых и шелковистых волос, что как песок, рассыпались из-под пальцев. Небо за окном уже давно почернело, но этим двоим было все равно. Какая им разница до окружающего мира, если сейчас хотелось наслаждаться друг другом. — Ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой? — почти шепотом, стараясь не нарушить эту умиротворенную тишину, спросил Барнс, приподнимая подбородок девушки. — Нет. — Останешься здесь? — Только если буду спать с тобой, — «Стейси, как всегда – устанавливает свои правила» — подумал Барнс и аккуратно заправил прядь волос ей за ухо. Это черта его иногда очень сильно злила, но сейчас, он только улыбнулся на такую простую просьбу. — В таком случае, мне нужно забрать вещи из машины, — девушка расцепила объятия. — Я могу сходить сам. — Нет, не хочу оставаться здесь одной, — она медленно провела рукой по волосам. …Стейси уже пятнадцать минут стояла под душем, пытаясь найти равновесие. Горячая вода должна была расслаблять, но напряженное тело никак не слушалось хозяйку. Этот поцелуй с Джеймсом… Никто и никогда ещё не целовал её так нежно и заботливо. Никто так трепетно не касался её волос и не держал за руку. Теперь девушка точно убедилась, что Барнс ей не безразличен. POV Стейси Невец Он был единственным, кому я была готова сдаться. Гордая и сильная, подавляющая любые эмоции, как меня приучили, чувствовала нелепую уязвимость перед человеком. Это странное чувство, будто ты вот-вот разобьешься, но искренне радуешься невесомости в полете. Странно и то, как казалось, обычный и второстепенный человек в твоей жизни вдруг стал единственным к кому хотелось вернуться, оставив весь мир позади. А вы замечали, как люди меняются ночью? Как меняются их голоса и разговоры? Сейчас, в темноте, я лежала на боку и говорила о том, как мне страшно. Зачем? Потому что доверяла. Знала, что он меня не осудит и не посчитает слабой. Барнс лежал рядом и смотрел в потолок. Потом повернулся лицом ко мне, сопровождаемый звуком тихого скрипа кровати. — Это нормально. Бояться – это нормально. Это значит, что ты всё ещё человек, — спокойно заверил меня. — Когда приезжает Стив? — Через два-три дня. А что? Боишься, что он увидит нас вместе? — я не видела, но точно знала, что он сейчас улыбается. — Нет. Ведь это тебе бы пришлось объяснятся, — усмехнулась, представляя себе эту картину в голове. — Он ведь не глупый. Сам всё поймет. Спокойствие. Долгожданное спокойствие пришло, когда уже было за двенадцать и я наконец-то закрыла веки и уснула, пока Джеймс обнимал меня и рассказывал о чем-то. Его ровное и спокойное дыхание было лучше любой колыбельной на свете, а тихий голос унимал беспокойство в груди. Швейцария. Больше пяти лет назад. — Где она? — яростно стукнул кулаком по стеклянному столу Оливер, — где она, черт побери? — Мы не знаем, — спокойно ответил высокий и широкоплечий мужчина в черной форме. — Вы не знаете? За что я вам плачу? Если вы не можете уследить за одной единственно девушкой, то зачем вообще здесь находитесь? — продолжал кричать парень. Он развернулся к большому панорамному окну, откуда было видно почти весь город, как на ладони. — Мы нашли её, мистер Гловер. Она в саду, — в комнате появился невысокий, но довольно массивный человек с короткими каштановыми волосами, который запыхавшись уведомил Оливера о находке. — Отлично, — уже более спокойно выдохнул парень и направился к двери. — А с тобой, Лео, у меня будет отдельный разговор, — сурово пригрозил он мужчине и исчез за дверью. Теперь Оливер уверенно ступал по короткой зеленой траве, заходя в глубь сада. Он был очень большим и потеряться здесь можно было запросто. Огибая декоративные цветы и деревья, он все ближе подходил к дереву, которое истощало мягкий и удивительный аромат, а опавшие лепестки рассыпались вокруг, словно снег. Гловера всегда удивляло, что такое прекрасное, но прихотливое растение, как магнолия смогло приспособиться и вырасти в Швейцарии. Под розовым кустом, как и обещали, сидела девушка в легком бежевом платье из струящейся ткани. На коленях у неё лежал альбом, а рядом хаотично разбросанная пастель. — Детка, я же бросил тебя не исчезать так внезапно, — деликатно начал парень, присаживаясь рядом. — Ты заставляешь меня нервничать. — Тогда попей валерьянки и не трогай меня, — не отрываясь от рисования холодно кинула девушка. — Зачем ты сюда пришла? — Чтобы хоть некоторое время не видеть тебя и твоих людей. Мы по-моему обсуждали мое личное пространство и свободу. — Да, но… Ты не должна выходить… — Выходить за пределы твоих имений, так ведь? Сад – это твоя собственность, так что не вижу никаких проблем, — хмыкнула она, хватая мелок светло голубого цвета. — Как ты обошла охрану? — спустя некоторое время продолжил Оливер. — Это было несложно. — Ты красиво рисуешь, — улыбнулся мистер Гловер, заглядывая через плечо на разноцветный набросок сада. — Спасибо. Слушай, я хочу попросить тебя об одолжении, — уверенно проговорила девушка, отрываясь от бумаги. Она строго смотрела в глаза этому парню, — ты не будешь приходить сюда. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Оставь хотя бы этот уголок мне. Твои охранники окружают меня повсюду и у меня скоро начнутся приступы паники при одном их виде. Ты забрала всё то, что когда-то принадлежало мне, включая и тело, и разум. Оставь хотя бы это… — А что я получу в замен? — склонив голову набок и хитро прищурив глаза, спросил Оливер. — Я постараюсь быть паинькой, — наигранно улыбнулась девушка, хлопая облысевшими ресницами. — Договорились. POV Стейси Невец Проснулась на рассвете, когда лучи солнца ещё не пробрались в комнату Джеймса. Только светало. Он лежал рядом, спутанные волосы прикрывали лицо. Он был таким… безмятежным? Непривычно видеть его таким… Никогда до этого я не видела Барнса спящим, ведь он всегда засыпал позже меня, а просыпался – раньше. Удивительно, как иронична жизнь. При встрече, было страшновато, что он останется со мной в комнате, а сейчас – единственный с кем я хочу оставаться. Бесшумно поднявшись с постели, натянула свитер и заколола волосы, чтобы не мешались. Это скорее привычка, чем нужда. Прохладная вода. Это тоже дань привычке — уже давно есть возможность умываться теплой водой. На кухне, на плите варю кофе в маленькой кастрюльке. Кто бы что не говорил — черный, крепкий, только сваренный кофе, хоть и не частый, но мой любимый утренний ритуал. В коридоре всё так же стоит мой рюкзак и я точно знаю, что в маленьком кармане лежит то, что мне сейчас нужно. Подойдя, недолго роюсь и достаю черную пачку. Поднеся к носу чувствую резкий запах табака и бумаги. Как давно я их ношу в рюкзаке? С тех пор, как меня вызволил Стив и Наташа. Я не курила, ведь мне это было не нужно последние года. Но носила, потому что внутри знала, что когда-то они мне пригодятся. Вот и настал этот день. Бережно несу их на кухню. Крохотный огонек спички на секунду мелькает в серой кухне. Первая затяжка… Как всегда с горечью. На столешнице стоит чашка, наполненная горячим кофе, а за окном рассеиваются остатки ночи. — Стив бы не одобрил, — слышится хриплый и сонный голос. Джеймс стоит без футболки, в черных спортивных штанах и осуждающе глядит на меня, видимо призывая к моей совести. — То, что я курю, или то, что делаю это у него на кухне? — усмехаюсь. — И то и другое. — Он осудил бы большинство моих поступков, если бы знал. Но он не знает. И его здесь нет, — отвечаю я, протягивая Барнсу кофе. Он кидает взгляд на стол, где лежит пачка сигарет. — Кент? Я думал, в твоем стиле курить Мальборо, — хмыкнул он, становясь рядом. — Они слишком романтизированы и кинематографичны, — отвечаю, выпуская белый дым, — хочешь? — кивая на сигарету, зажатую в белых пальцах. На мое удивление, он соглашается, глубоко затягиваясь. — Стив бы не одобрил, — смеюсь я. — Его здесь нет. Так два потерянных человека курили на рассвете. В небольшой, но уютной нью-йоркской квартире, мы наблюдали, как восходит солнце над высотками.***
Ушуайя. Самый южный город Южной Америки, часто называемый краем света. Ветра, которые постоянно продували Огненную Землю не давали здесь развиваться никакой промышленности, кроме туризма. Поистине живописное место привлекало сотни людей с разных уголков мира, поэтому Джеймсу и Стейси не составило труда затеряться среди толпы, которая спускалась с парома. Самолетом они прилетели в Аргентину и на пароме добрались до небольшого острова. С первых же минут пребывания здесь, девушка влюбилась в этот красочный городок. — Тебе здесь нравится? — мягко спросил Барнс, шагая рядом. — Безумно. Мне нравятся вот такие вот спокойные города – с первобытной красотой, острыми скалами и холодными ветрами. Тебе разве нет? — любопытно поглядела Стейси, спрятав руки в карманы куртки. — Да, здесь красиво, — заключил мужчина. В съемном доме, похлебывая только сваренный суп с лапшой, она рассматривала карту. Предстоящая неделя пребывания здесь казалась ей настоящим курортом по сравнению с шумным Нью-Йорком. Задание было сравнительно легким и Невец вполне могла справится сама, но Фьюри всё ещё настороженно относился к её здоровью. Мужчина сидел на диване в просторной гостиной и изучал досье. В последнее время Барнс не был особо разговорчивым, но его действия говорили девушке сами за себя: как держал её за руку в самолете, как аккуратно обнял и поцеловал в макушку после обеда. Всё это было таким непривычным для обоих, но в тоже время таким естественным. В теплом и уединенном доме было просторно: большие окна, преобладание светлых оттенков, большое количество натуральных материалов – дерева, текстиля, керамики и стекла. Здесь была гостиная, кухня, ванная и две спальни. Своей спальней девушка практически не пользовалась — спала она у Джеймса, а в своей лишь хранила вещи. По вечерам Стейси подолгу лежала в ванной с бокалом в руках, пытаясь заглушить неукротимую тревогу, а затем читала вслух книгу, засыпая на плече у мужчины. Мирно и без особых происшествий прошло несколько дней. Днем — они следили за разными объектами и писали отчеты, а вечера коротали в компании друг друга. Несмотря на, казалось идиллическую обстановку, напряжение внутри девушки росло с каждым днем, превращаясь в огромный снежный ком параноидальных сомнений и страхов. …Заварив себя чай с мелиссой, она взглянула на часы. Уже почти десять, а Джеймса ещё нет. «Странно. Обычно мы возвращаемся в приблизительно одно и то же время», — подумала она и отправилась к себе в комнату. Сегодня было холоднее чем обычно: и ветер дул сильнее, и тучи были темнее. Одев огромных размеров толстовку поверх пижамы Невец отправилась в кровать, но сегодня — в свою, так и не дождавшись Барнса. Он вернулся ближе к полуночи, когда девушка уже крепко спала. Закрыв дверь на замок, Джеймс взглянул на оставленную чашку чая, которая давно остыла и улыбнулся про себя. Мужчина посмотрел на спящую и умиротворенную Стейси, которая сейчас видела десятый сон и беззвучно прикрыл дверь в комнату, направляясь в душ. POV Стейси Невец Меня разбудил грохот в соседних комнатах. Инстинкт подсказывал, что нужно бежать. Не до конца проснувшись, поднялась с кровати, но сильные чужие руки тут же схватили меня. Быстро придя в себя, хватило нескольких секунд, чтобы сообразить, кто эти люди. По коже прошелся неестественный мороз, а сердце упало куда-то глубоко. В легких заканчивался воздух и я начала жадно вдыхать его, пытаясь сосредоточится на своих кулаках, которые сжимала и разжимала. У меня не было силы, противостоять им. Страх сковывал всё тело, не давая возможности даже пошевелится. Люди в спецформе не стали зря терять время и схватив меня под руки, потащили в гостиную. Наконец оторвав глаза от пола, посмотрела перед собой и нервно сглотнула. Прямо посреди гостиной стоял сам Оливер Гловер, всё такой же привлекательный и молодой, словно и не прошло пять лет. Его спокойствие и трезвый взгляд поражали, особенно если учесть, что Барнс держал его на прицеле. Всего в нескольких шагах от Оливера. — О, а вот и то, за чем я пришел, — улыбнулся парень, оглядывая меня с ног до головы. Карие глаза взблеснули и он сделал шаг в мою сторону. — Я тебе говорил не двигаться. Сделаешь ещё шаг и я прострелю тебе голову, — рыкнул мужчина. — Я бы не советовал, Джеймс. Наслышан о твоей карьере, но все же, не рискуй, — так же сияя идеальной улыбкой пояснил Гловер. Холодный металл коснулся моего виска. Ну ещё бы. — Полагаю, вас связывают не только рабочие отношения и на твоем месте, я бы опустил ствол. — Помечтай. — Джеймс, просто выстрели в него, — крикнула я, но это было больше похоже на мольбу. По щекам уже катились слезы. Мужчина смирил меня взглядом, оценивая состояние и сомневаясь в моей уравновешенности. — Не думаю, что стоит прислушиваться к этой эмоциональной даме. Она сейчас на грани, да и обычно Невец действует руководствуясь чувствами, а не рациональностью, — кинул парень. Из других комнат вышли ещё пять мужчин в такой же форме. — Здесь чисто, сэр, — уведомил один из них и заприметив Барнса достал пистолет из кобуры. Напряжение в комнате заметно усилилось. — Ну что ж, рад был повидаться, но нам пора, — весело сказал Оливер и направился в мою сторону. — Нет, — твердо ответил мужчина. Тут же раздался звук выстрела. Металлическая рука Джеймса, едва дрогнула, но этого хватило. Парень воспользовавшись промедлением Барнса мгновенно выхватил пистолет у него из рук и наставил на него же. Мужчина, что стоял позади Джеймса, достал электрошокер. Все произошло в долю секунды. Стон боли Барнса. Затем его падение на колени. От электричества бионика отказала. Гловер кинул ненужное оружие в сторону, обошел меня и надел металлические наручи. Я знала для чего они и громко вскрикнула, умоляя Гловера остановиться. Могу сказать пока-пока своему единственному оружию — сверхсилам. Пятеро окружили Джеймса и я заплакала ещё громче. От своего бессилия. От того, насколько я слабая в руках этого человека. Оливер мягко взял меня за предплечье и уже едва не обомлевшую повел к выходу. Сопротивляться теперь не было смысла. Пластины, что обвивали мои руки от запястий до локтей блокировали способности и секунда за секундой убивали надежду на спасение. В доме ещё были слышны выкрики мужчин, но я уже абстрагировалась от этого. Парень вел меня к черной спортивной машине. Усадив мое, почти безжизненное тело на переднее сидение, он достал из кармана парки маленький шприц и воткнул его в шею. Даже не почувствовала укола. — Так будет лучше для тебя. Спи, Стейси, — последние слова Оливера, перед тем как глаза сами собой сомкнулись. Начинался новый кошмар моей жизни.