Игра

      Свежий морской ветер трепал покрытые запёкшейся кровью волосы Розалинды. Она ехала в машине Августа, крепко сжимая руль, а сам Август сидел на заднем сидении. Она приковала его наручниками в ручке сиденья, чтобы он не смог дёргаться, и каждый раз, проверяя в отражении зеркала заднего вида, как там её пленник, ловила его пронизывающие взгляды. У него и правда были красивые глаза, этого Розалинда не могла отрицать.       Она остановила машину на берегу, у самой кромки воды. Было ещё очень рано, и даже рыбаки ещё не проснулись, чтобы отправиться в море. Филд-Порт просыпался, до города оставалось рукой подать, но Розалинда знала: Августу это не поможет.       ― Вылезай. ― Она распахнула дверцу машины и посмотрела на бледного Августа. ― И не вздумай кричать.       ― Не делай этого, Розалинда, ― наконец, выдавил из себя Август. Это были первые его слова с того момента, как Розалинда бросила его в машину. ― Оливер тебя не простит.       ― Он не простит тебя за то, что ты убил его мать, ― отрезала Розалинда, внимательно наблюдая за тем, как Август, пошатываясь, вылезает из машины.       Ветер тут же подхватил его волнистые чёрные волосы и бросил россыпью ему на глаза. Даже со скованными руками Август умудрился отбросить волосы с лица так, что Розалинда невольно залюбовалась.       ― Да, я убил Рейчел. ― Август выпрямился, глядя на Розалинду. ― Да, я не любил её так, как следовало бы, как она того заслуживала. Но если бы ты знала, Розалинда, как мучительно горько, до тошноты, мне было видеть, как жена страдает и сохнет по тебе. Да, Розалинда, ― он усмехнулся. ― Я знаю, что между вами было. Об этом не трудно догадаться.       ― Так ты что же, убил Рейчел из милости? ― Розалинда не верила ему. Август никогда не делал ничего для других.       ― Это было одной из многих причин, ― ответил Август. ― Но главная, конечно, бриллианты на сумму пятнадцать миллионов долларов и почти бесценные акции. Я бы распорядился ими куда лучше Рейчел. И Оливера бы научил. Он любит меня, Розалинда. Как ты будешь смотреть ему в глаза, когда увидишь?       ― Не твоё дело. Важно, что ты в его глаза смотреть уже не будешь. ― Розалинда стояла и рассматривала Августа.       Он говорил совершенно обычные, пошлые вещи, какие она сотни раз слышала в допросной. Людей всегда мотивировали деньги. Или ревность. Или всё вместе. Но с ним пора было заканчивать.       Август, похоже, понял ход её мыслей. По его бледным губам, пересечённым тонким шрамом, скользнула горькая усмешка.       ― Вот так вот просто убьёшь меня? Станешь убийцей, детектив Уайт?       ― Вовсе нет, ― спокойно ответила Розалинда. ― Если ты не заметил, дуэльных пистолета у меня два. И в каждом из них, как принято, один патрон.       ― Я или ты? ― склонив голову набок, произнёс Август. ― Заманчиво. Можно вопрос?       ― Конечно, ― чуть улыбнулась Розалинда. Август не терял лицо никогда, даже перед смертью старался казаться сильным. В предрассветных лучах его чёрные волосы ловили отблески солнца на морской глади.       ― Ты когда-нибудь целовалась с мужчиной?       ― Нет. ― Вопрос оказался неожиданным и совершенно неподходящим для ситуации. Розалинда почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она знала, что за этим последует. ― А что?       ― Да вот всё думаю, что было бы, родись ты первой, ― говоря это, Август оставался совершенно серьёзным. ― Наверняка ты стала бы моей женой, а не Рейчел.       ― Неужели ты не видишь во мне её?       ― Вы такие же разные, как рассвет и закат, ― улыбнулся Август. ― Но в одно время удивительно похожи. Когда солнце светит так, как сейчас, неясно, ещё пока тускло, мне кажется, что передо мной стоит Рейчел. Как будто призрак её вернулся на землю.       ― Не знала, что ты мистик, Август. ― Розалинде уже порядком надоел этот бессмысленный разговор. Но в тоже время на границе сознания билось нечто, смутно походившее на любопытство. Что предложит Август, в какую игру он захочет поиграть напоследок?       ― Я не мистик, я романтик. ― Август снова улыбнулся, и Розалинда почувствовала, как предательски задрожали колени. Сейчас она смотрела на Августа не как на врага и убийцу сестры, а как на красивого… мужчину. ― Так что, Розалинда, поцелуешь меня?       ― А ты в это время пырнёшь меня припрятанным ножом? ― с сомнением произнесла Розалинда. Ей вовсе не хотелось целовать Августа. Разве только чуть-чуть.       ― Обыщи меня, если хочешь. Ничего у меня нет.       ― Это я сейчас проверю. ― С этими словами Розалинда подошла к Августу.       Не сводя глаз с лица Блэка, чтобы не пропустить ни одну эмоцию, Розалинда провела рукой по его торсу. Похлопала по карманам, скользнула под пиджак. У Августа действительно не было с собой никакого оружия. Только стройное мускулистое тело под одеждой и дьявольское обаяние. Розалинда начинала понимать, почему Кайра с томным придыханием вспоминала Августа. Его не могли не любить: ни женщины, ни мужчины.       ― Убедилась? ― Большие чёрные глаза Августа вбирали в себя лучи солнца. ― Теперь поцелуешь?       ― У меня есть выбор? ― процедила Розалинда. Она чувствовала, что уже не вся принадлежит себе. Как будто эти дьявольские глаза заманивали её в ловушку.       ― Можешь просто застрелить меня, ― пожал плечами Август. Казалось, он стоит не в наручниках, а в королевской короне. ― Но тогда ты никогда не узнаешь, что столько лет чувствовала Рейчел. Признайся, Розалинда, тебе всю жизнь было чертовски интересно, что же такого находила во мне твоя сестра, что в определённый момент она перестала отвечать на твои ласки.       ― Ты говоришь так, будто знал её.       Розалинда чувствовала, как на душе скребётся ледяными когтями сомнение. А в работе детектива сомнение ― худший враг. Стоит только допустить, что ты можешь быть неправа, как всё тут же полетит к чертям, увлекая тебя за собой.       ― Я отлично знал твою сестру. ― В голосе Августа слышалась одна только железная уверенность. ― Настолько хорошо, что никогда бы не спутал вас.       ― Так зачем ты убил её? ― Август говорил о Рейчел так много, так полно, что казалось, будто он ни дня не мог прожить, чтобы не быть с ней. ― Если любил?       ― Знать ― не значит любить, ― произнёс Август. ― А ты любила когда-нибудь, Розалинда?       Она знала, что если не ответит, то проиграет. Она позволила Августу увлечь себя в странную, опасную игру, частью которой стала в тот момент, как переступила порог Филд-Хола. Или, может быть, намного раньше? Когда только появилась на свет? Поцеловала Рейчел? Задумалась о том, что и у Августа губы могут быть такими же мягкими и податливыми, как у её близнеца?       ― Да, ― глухо отозвалась Розалинда. ― Я любила свою сестру.       ― А по-настоящему? ― Казалось, что Август насмехался над ней, играя.       ― Ты не понимаешь. ― Никто бы не понял то, что было между Розалиндой и Рейчел, двумя сёстрами, бывшими большим, чем просто родственниками.       ― Где уж мне, ― вздохнул Август. ― Ну так что, Розалинда? Поцелуешь или как? ꟷ Он провёл кончиком языка по тонкой верхней губе, где шрам был особенно заметен.       От этого небрежно-эротического жеста у Розалинды перехватило дыхание. Откуда он знал? Сколько раз она уводила из баров и ресторанов случайных партнёрш на одну-две ночи, которые облизывали губы так же бесстыдно, как и Август?       ― Будь я проклята, если не поцелую. ― И она резко шагнула вперёд.       Розалинда запустила пальцы в густые волосы Августа. К чёрту всё, она коснётся их или перестанет себя уважать. Жёсткие пряди скользнули в ладони, она сомкнула пальцы и притянула Блэка к себе.       Розалинда на мгновение заглянула в его глаза: тёмные, в оправе чёрных ресниц, почти золотившиеся в лучах солнца. Она не увидела там ненависти или любви. Только своё отражение. А затем поцеловала его прямо в губы. Поцеловала жёстко и требовательно, сминая губы и врываясь языком во влажный рот.       Его щетина непривычно кололась, но Розалинда, не обращая на это внимания, целовала Августа. Она уже не сжимала в кулаке его волосы, а просто пропускала пряди сквозь пальцы. Сердце гулко билось в груди, дыхание перехватило, а внизу живота предательски ныло. Безжизненная кукольная Кайра даже рядом не стояла с Августом.       ― Будь ты женщиной, я бы выгнала Кайру, ― прошептала Розалинда.       На одно-единственное мгновение у неё мелькнула мысль, что не стоит, не нужно выдавать Августа. Не нужно отправлять вместе с доказательствами в полицию, где его уже не спасёт ни один адвокат, будь он хоть адвокатом Дьявола. Что, быть может, лучше оставить его себе, посмотреть, попробовать, что же такого было в нём, чего не было в ней и что так нравилось Рейчел?       Этого секундного сомнения, мгновенного помешательства хватило Августу на то, чтобы выхватить из-за пояса Розалинды пистолет. Словно в замедленной съёмке Розалинда смотрела на то, как Август взводит курок скованными руками, а затем нажимает на спусковой крючок. На лице Блэка застыла торжествующая усмешка.       Раздался сухой щелчок. А затем ещё один. И ещё.       Розалинда на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, улыбнулась, глядя на ошалевшего Августа, продолжавшего вхолостую, точно заведённый, щёлкать спусковым крючком.       ― Он пустой, ― произнесла она. ― И этот тоже. ― Розалинда вытащила из-за пояса второй пистолет и поднесла к виску. Раздался такой же сухой треск. ― Я не успела их зарядить. И забыла тебе об этом рассказать. Я никогда не собиралась тебя убивать. Мне нужны были доказательства того, что именно ты убил свою жену.       И Розалинда вытащила из кармана флакон с миндальным маслом.       ― Откуда? ― вырвалось у Августа. ― Откуда это у тебя? ― Он разом утратил весь свой блеск, только машинально сжимал в руке пистолет. ― Я приказал Биллу всё уничтожить.       ― Твой Билли предал тебя. ― Сейчас Розалинда не чувствовала радости. Лишь мрачное торжество. ― А ты плакал над его телом.       ― Твоя Рейчел тоже предпочла меня. ― Казалось, Августу нужно было сказать хоть что-то. Если он промолчит, то проиграет. ― Но ты никогда не получишь от меня признания.       ― Уже получила. ― На этот раз Розалинда улыбнулась. Полубезумно и хищно, отбрасывая с лица волосы так, как это делал Август. ― Весь наш разговор записан. ― Она вытащила из кармана диктофон. ― Привычка копа. Игра окончена, Август Блэк. Ты арестован. Игра окончена, Август Блэк. Ты арестован.       И, не дожидаясь, пока Август что-то скажет, она наотмашь, с оттяжкой, врезала ему кулаком в лицо. Она не чувствовала боли в разбитых костяшках и ноющем запястье, лишь смотрела на тот, как Август оседает на песок, а из его разбитой губы капает кровь. Быть может, она слизнула бы её, но потом, позже.       Розалинда бросила пистолеты в бардачок, села за руль и посмотрела через лобовое стекло. Перед ней просыпался порт.