Совиная ночь

      В ночь скупого ноябрьского солнца запирай поплотнее засов — выбираются на охоту стаи диких взъерошенных сов. Тайники гнездовые пустуют, шорох крыльев стрекочет в ночи, совий глаз чёрен, голос их душен, как уголья потухшей печи.       В ночь совиных крестовых походов, когда яблони криво шуршат, ищут совы заблудшие души, подбирают их, будто мышат. Ловят совы их, в клювах уносят за болота и ягодный бор, за холмы из морошки и клюквы, за закатный кровавый костёр.       Глухо ухают, выйдя из тени, и садятся на шаткий карниз. Подбираются к окнам вплотную, прячут голову в перья из риз. Пёстро-серые, с сонмом кошмаров, позапрятанных в острых когтях, совы нервно скребут подоконник, выдыхая кладбищенский страх.       Совы ждут ежегодную жатву, по снопам собирают жнивьё, ночь темнеет, как соль с четверга, выползает на волю зверьё. Подвывает за мусорным баком, за шоссе и в овражье крутом, на косматых пружинистых лапах посолонь обступает твой дом.       Всё тревожнее ухают совы, и уже не уйти от беды: зазвенят сквозняком где-то окна, пробегутся по полу следы.       Шторы будут в агонии биться, ветки — яро стучаться в окно…       …В кресле мягком останется кукла.       Кукле будет уже всё равно.