Хагрид - любитель потроллить

      В Англии, близ города Лондон, в графстве Суррей, в городке Литтл-Уингинг проживал самый обычный мальчик: Гарри Поттер. Маленький, худой, с ярко-зелёными глазами, обрамлёнными круглой оправой очков, и странным шрамом на лбу. Его родители погибли в автокатастрофе, когда ему был лишь годик, и мальчика подбросили к его дяде и тёте — Вернону и Петунье Дурсль, которые были самыми непримечательными жителями Британии. Вернон был полноватым, имел шикарные пышные усы, светлые волосы и настолько короткую шею, что её не было видно под складками. Он не курил, не пил, ненавидел всё необычное, обожал своего дражайшего сына Дадлика и жену, а также являлся офисным планктоном фирмы «Граннингс». Иными словами, типичный мужчина средних лет. Его жена Петунья была высокой тощей блондинкой. В отличие от мужа имела приемлемую шею, даже чуть более длинней, чем положено при её росте. Любила слушать разные сплетни и обсуждать соседей и прочих людей, а также выращивать различные цветы. Обожала Дадли даже чуть больше, чем её муж, которого она тоже любила всем сердцем. Иными словами, стереотипная домохозяйка. И, наконец, их сын Дадли — копия своего отца. Единственные отличия его от Вернона — это, непосредственно, то, что он ребёнок, и то, что Дадлик уж очень любил подраться. Он всё время пинал и бил Гарри, с самого детства до школы, где он нашёл себе шайку приспешников и издевался над своим бедным кузеном уже в компании друзей.       Семья Дурслей жила в самом обыкновенном нормальном доме под номером четыре, ничем не отличающимся от прочих таких на Тисовой улице, где он и располагался. Вернон с Петуньей имели свою просторную спальню с широкой и длинной двухместной кроватью, их сын имел аж две спальных комнаты, а Поттер жил себе поживал в чулане под лестницей, с которой постоянно сыпалась всякая дрянь: пыль, витающая в воздухе, и щепки, покрывающие весь пол, стали для него обычным явлением. Освещалось это, с позволения, помещение одной лишь настольной лампой, работающей от розетки. Дурсли постоянно запирали мальчика, и он не понимал такого к нему обращения. Всякий раз, когда Гарри задавал подобный вопрос, его прогоняли или за ухо оттаскивали обратно в чулан, где закрывали на день-другой.       Однако жизнь Гарри нельзя было назвать заурядной. «Странности», или «ненормальности», как их величал Вернон, случались спонтанно и очень редко. Чаще всего они проявлялись в мелких неурядицах или ситуациях. То чашка внезапно разорвётся, то кран на кухне вдруг перестанет работать, хотя вода во всём доме есть, и мастер только-только проверил его на работоспособность. Поттер понимал, что будто бы имеет к этим происшествиям какое-то отношение, однако и ответа на этот вопрос от дяди с тётей было не добиться.       Но самое необычное и неординарное событие произошло двадцать третьего июня, в одиннадцатый день рождения Дадли. Тогда, непосредственно, именинник, его друг Пирс, Гарри, миссис и мистер Дурсль отправились в зоопарк. В целом, поездка была обычной. Пирс ходил и плевал в зверей, находящихся в клетках, Дадли бегал от одного загона к другому, потому что заострять внимание на одном животном было для него слишком сложно, Гарри заметил, что его кузен очень похож на гориллу. Ничего необычного. И всё было бы так, если бы Дадли не повёл себя как последняя свинья, когда вся компания отправилась в террариум. Куча скучных нешевелящихся пресмыкающихся бесили именинника и тот молил про себя, чтобы его родители наконец пошли дальше. Гарри было чуть повеселее. Он с огромным для себя шоком обнаружил, что змея способна понимать и отвечать ему! Она рассказывала, как бы хотела в свои родные края, как жаждет свободы… Диалог прервал из ниоткуда появившийся Дадли, оттолкнувший брата и с огромным интересом уставившийся на змею. Поттер, сам того не осознавая, случайно применил невербальное заклинание «УУУУ СЪУКА! 1!». Стекло исчезло и питон выполз наружу. Дурсли, вопя на всю территорию зоопарка, разбежались в разные стороны, а Пирс споткнулся перед самым выходом и высоким до треска стекла голосом взревел: «МАМОЧКА». Кто-то прямо позади Гарри громко прыснул, причём настолько сильно, что у мальчика взъерошились волосы. Поттер оглянулся, однако сзади никого не оказалось. К подростку резко подошёл Вернон. По-видимому, ему тоже стало интересно, кто это так радуется инциденту. Но Дурсль старший не оглядывался по сторонам в поисках того, кто смеётся, а направился прямиком к Гарри и поднял его за ухо.  — ТЫ, СКОТИНА, ЧЕГО РЖЁШЬ, А? ДАДЛИ С ПЕТУНЬЕЙ ЧУТЬ КОНДРАТИЙ НЕ ХВАТИЛ!  — Это не я, клянусь! — оправдывался Поттер.  — АГА, КОНЕЧНО, БЛИН! КУДА СТЕКЛО ПРОПАЛО?!  — Я смотрел на змею, потом подошёл Дадли и стекло исчезло, словно по волшебству!       Последнее слово явно затриггерило Вернона. Он сжал ухо Гарри так сильно, что чуть не пробил ногтями кожу до крови. Лицо мужчины покраснело, а его выражение стало настолько суровым, что начало действовать подобно взгляду Василиска, но Поттер успел от страха зажмуриться. Пол под ногами Дурсля начал плавиться, собственно, как и усы. Вообще было похоже, что дядя вот-вот взорвётся. Так в общем и получилось.  — АРХХПАХПАЗАДЗВЛАХВЛХАОЩВОЗАЗКОЛУОВЛЗВЖЛАУАОЛААААА! — зарычал Вернон настолько грозно, что даже уползающий питон подскочил и после приземления замер. — ТЫ… ПРОВЕДЁШЬ… В ЧУЛАНЕ… весь остаток… грёбанного лета… ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?!       Гарри поспешно отрывисто кивнул. Такого никто из находящихся в террариуме явно не мог ожидать, а потому все без исключения взгляды были устремлены на отца Дадли. Даже змея со страхом глядела в его сторону, ощущая вибрацию его дрожащих от злости ног даже через топот толпы.  — И запомни, — уже тихо прибавил дядя Поттера и отпустил наконец ухо. — никакого волшебства не существует       Вернон зашуровал к выходу, поманив Гарри рукой. Петунья с Дадли направились за ним и посмотрели на мальчика со шрамом какими-то неопределёнными взглядами.  — Эй, парень! — шепнул кто-то из толпы. — Я из службы опеки. Тебе не нужна помощь с этими… людьми?  — Нет, спасибо, у меня нет никаких проблем, — беззаботно ответил Поттер и отправился вслед за своей «семьёй».       Через час Дурсли уже были дома, а Гарри на своём привычном и ставшем уже родным месте. Теперь ему снова безо всякого разнообразия придётся гнить в чулане, а в сентябре, толком не отдохнув за лето, вновь идти в школу и быть грушей для битья кузеном и его дружками. Ещё и настольная лампа, та самая, которая являлась единственным источником света в помещении, начала барахлить. Сначала Поттер подумал, что в доме отключили свет, но, увидев через замочную скважину работающую в коридоре люстру, понял, что это конкретно его светильник сбоит. За что ему всё это? Почему дядя с тётей ему это не объяснят?  — Гарри… Гарри… Гарри… — откликнулся эхом откуда-то издалека чей-то басистый голос, неизвестный мальчику.       Он вскочил и осмотрелся вокруг. Эхо последний раз отдалось в чулане и замолкло. Гарри вновь заглянул в замочную скважину, через которую можно было мельком увидеть кухню, где прямо сейчас обедали Дурсли. Судя по их спокойствию, они не услышали голос. Поттер не на шутку перепугался и начал ошалело бегать по комнате, в надежде отыскать источник слов «Гарри», и неожиданно поскользнулся на банановой шкурке. Странно, откуда она здесь? Её ведь только что не было! Тут громом разнёсся оглушающий заливистый смех, насмехающийся над споткнувшимся. Через несколько секунд, сквозь эхо от такого громкого гоготания, мальчик смог различить слова: «Ой, не могу! Это ж надо быть таким слепым! Умора!», и смешок продолжился. Гарри теперь охватила паника и он уже не мог сдерживать рвущийся изнутри крик. Хохот тут же прервался и послышался звук поворачивающегося в замке ключа.  — Ты чего разорался? — грубо спросил Вернон.  — В-Вы не слышали смех? — дрожащим голосом поинтересовался Поттер.  — Какой смех? Совсем кукухой поехал? Стоп! А это что? — Дурсль-старший обратил внимание на лежавшую на полу кожуру. — Когда ты умудрился своровать из холодильника банан?! Я тебя спрашиваю!  — Но его тут не было…  — Что ещё расскажешь? Что он сам прилетел к тебе и попросил съесть? Иди и выбрось этот мусор, и что б больше такого не повторялось!       Гарри повиновался и направился к мусорному ведру. Он был уверен, что слышал голос. Отчётливо слышал. Ещё этот необъяснимый случай со стеклом. Мальчик по-прежнему недоумевал, почему дядя так разозлился именно в тот момент, когда Поттер сказал слово «волшебство». Никакого волшебства ведь нет, так? К счастью, скоро для Гарри всё разъяснится. Осталось подождать лишь месяц.