Твое истинное лицо

      Не знаю как, но я дожил до субботы, а, значит, полное право имею наконец нормальной еды поесть.       Встав ближе к обеду, тут же направляюсь на кухню, ведь жрать хотелось смертельно, потому что проснулся, естественно, раньше на пару часов. Просто думал и в телефоне сидел.       Я решил сварить картофеля, пасту я уже видеть не могу. Когда поставил кастрюлю на плиту, сбегал быстро в душ, а после и за ноутом, чтобы позвонить маме. Пока техника включалась и подключалась к вайфаю, я успел наложить картошки и сесть за стол, тут же кинув запрос маме по Скайпу. К счастью, она была онлайн и приняла вызов.       - Привет, милый! - она улыбнулась, а я начал пускать слюни на солнечную погоду за ее окном.       Конечно, это просто огромный плюс Испании - вечное лето, но в Нокфелл меня тянут неведомые силы. Мне хочется быть здесь и всё. Сам себе даже не смогу объяснить причину.       - Ага. Как у вас дела? - завтракаю, успевая общаться с мамой. Сегодня надо бы еще к тете наведываться.       - Ой, замечательно! Приезжай как-нибудь, Ларриженок. И я, и Диего ужасно скучаем, - мама положила голову на руку, вздыхая.       - Знаю, я тоже. Не могу ж пока, только начало семестра. Потом как-нибудь, - откладываю тарелку в сторону, уделяя свое внимание всецело маме.       - Это да. Кстати, деньги еще есть? - обеспокоенно и с любовью оглядывает меня.       - Да. Знаешь, они опять не приняли мою работу, - безнадежно усмехаюсь, качнув головой.       Наверно, я всё-таки бездарность.       - Ой, да не переживай ты из-за этих идиотов. Ты прекрасно рисуешь, милый. Давай я поговорю с Диего, и он по связям что-нибудь придумает, - мама загорелась идеей, а это значит, что никто не сможет потушить теперь это пламя.       Около часа мы обсуждали будни. Впрочем, ничего нового. За это время я успел запустить стиралку и помыть посуду, таская везде ноутбук за собой.       Да, всё это, вроде, женские обязанности, но я уже привык. Тем более кто это сделает, если не я?       Попрощавшись с мамой, я тут же засобирался к тетушке, перепроверяя всё по сто пятьдесят раз, ведь ехать далеко, а деньги не бывают лишними.       Тетя Альберта заведует отделением детского дома, а именно корпусом, где живут сироты-инвалиды. Я не считаю этих детей «ненормальными», ведь они совершенно обычные, совсем как мы. Также разговаривают, едят, радуются и грустят.       Чаще всего я играю с ними или по просьбе самих детей рисую. Они обожают мои работы.       Молодой врач приюта, с которым мне как-то удалось пообщаться, спросил: «Вот сейчас ты так говоришь. Что любишь этих инвалидов. Но стал бы ты жить с девушкой, у которой, к примеру, нет руки?». Конечно, я посчитал это возмутительно глупым, но не стал показывать свое негодование, лишь ответив, что полюбил бы. Какая разница сколько у человека рук? Да зачастую здоровые люди намного гнилей, чем эти самые колеки, хотя я таковыми их не считаю.       До приюта я доехал за пару часов, а как вышел из автобуса, то сразу понял, что сегодня, вероятнее всего, будет дождь, ведь ясное утром небо уже успели затянуть тучи. Хорошо, что хоть дождевик додумался взять.       На вахте меня сразу пропустили, ведь Фред знал меня, да и пытался приударить за моей тетушкой.       Кстати, я так рад, что Альберта не бросила нас, когда ушел папа, хотя ее больше ничего не привязывало ко мне и маме, но она осталась и помогла. Она - единственная живая частичка, оставшаяся от папы. Они так похожи во всем, точно разнополые близнецы, но это не так. Тетя младше папы на пару лет.       Когда я наконец зашел в нужный корпус, то на меня налетел Итон - самый шебутной из ребят. Его особенностью является глухота. Ради таких детишек я выучил азбуку немых и ни разу об этом не пожалел еще.       Конечно, я не был удивлен, что тот пацаненок налетел на меня, ведь время тихого часа, а Итон не любит его, ведь мальчик ненавидит оставаться в полном одиночестве. Он боится тишины, которая стала его спутницей на всю жизнь. Как же это грустно. Мне так хочется помочь всем этим ребятам, но я не всемогущий.       Узнав, где сейчас тетушка, я за руку с мальцом направился к ней, по пути обсуждая мультик, который вчера показывали перед сном в приюте.       Альберта - святой человек. Она знает каждого ребенка по имени и их предпочтения, никогда ничего не путая. Тетя не заботится о личной жизни, отдавая себя сиротам, делая для них буквально всё. Думаю, только благодаря ей, эти дети улыбаются.       - Привет, - захожу к тете в кабинет, пока она раскладывала какие-то бумаги по папкам. - Я с Итаном.       - Привет, Ларри. Ох, опять этот проказник сбежал, - Альберта добро улыбнулась, тут же отодвигая волокиту на второй план. - Как поживаешь? - мы сели за небольшой круглый стол, расположенный в самом кабинете, и тетя налила всем нам по чашке чая.       - Да нормально. Как ребята? - делаю глоток, и не успевает тетя ответить, как у двери послышался тоненький голосок.       - Дядя Ларри приехал! - маленькая девочка в легком сиреневом платьице радостно воскликнула. Это Меган - самая голосистая, все ребята, да и персонал обожают, когда она поет. Но у девочки нет ног: потеряла, как и родителей, в аварии.       - Да, я здесь. Пойдем к остальным? - улыбаюсь, садясь на корточки перед инвалидным креслом.       - Конечно! - она рассмеялась.       Итан тут же подбежал к нам, становясь за Меган, чтобы повезти коляску.       Хвалю мальца, потрепав по голове, и такой компашкой мы направляемся в игральный зал, где дети проводят практически всё свое время.       - Дядя Ларри! - раздалось отовсюду, и веселые ребята, побежали ко мне с объятиями. Всего-то пятеро. Значит, остальные спят.       - Только давайте тихо, - прикладываю указательный палец к губам, когда все детки встали передо мной. - Остальные хотят отдохнуть. Чем хотите заняться? - игриво спрашиваю, на что посыпалось тысячу ответов и предложений. - Так-так, мы всё успеем. Только по очереди, - дельно строго произношу и тут же начинаю смеяться, на что ребятки тоже расхохотались.       - У меня не получается, как у тебя рисовать. Нарисуй мне, пожалуйста, моего Гизмо, - ко мне тянула листок Мария. У нее нет рук по локти, ведь девочка во время пожара в частном доме пыталась спасти своего питомца, не обращая внимая на боль, но того отобрали, ведь в приюте запрещены животные, поэтому Мария каждый раз просит нарисовать своего кота.       - Конечно! - грустно улыбаюсь, взяв листок и карандаши.       Последующие несколько минут я рисовал Гизмо, а дети расселись вокруг, с интересом наблюдая. Многие из них восхищались, а кто-то задавал кучу вопросов, на которые я еле успевал отвечать.       Я не хочу, чтобы эти детки когда-нибудь грустили даже из-за какой-нибудь ерунды. Я понимаю, что это невозможно, но стараюсь делать всё ради этого.       После полдника, когда все ребята были в сборе, по плану были игры на свежем воздухе, но их пришлось, к сожалению, отменить из-за дождя. Но никто не пал духом, ведь я тут же придумал увлекательную небольшую квест-игру.       В приюте я провел весь день и вечер. Когда пришло время расставаться, мне не хотелось уходить отсюда, ведь тогда с ними останется этот черствый персонал. Они снова не будут улыбаться.       - Точно сможешь нормально добраться? - обеспокоенно осадила меня Альберта у поста охраны.       - Точно. Не маленький уже, - застегиваю дождевик, накидывая капюшон. - Лучше иди к ребятам, - обнимаю тетю.       - Аккуратнее только будь, уже поздно, - взволнованно лепечет Альберта, стряхивая несуществующие пылинки с моих плеч.       - Да что со мной случится? Ладно, я пойду. Пока, - еще раз прижимаю тетушку к себе. - До свидания, Фред! - машу рукой прежде, чем хлопнуть дверью.       Завтра обязательно вернусь сюда. Я должен им помочь. Никто не заслуживает грустить в этом мире.       Как только вышел на улицу, то ощутил всю атмосферу осени. Нет, время для цветных листьев, конечно, не пришло. Зато сильный дождь хлестал меня по лицу, ветер так и норовил содрать капюшон. Я был рад, что хотя бы волосы завязал, и сейчас они не могли промокнуть. Хотя бы что-то.       Уж не знаю каким образом, но я смог дождаться маршрутки и не закоченеть от резкого похолодания. Ну и дела. А ведь дождь не обещали.       Расплатившись за проезд, сажусь в самый дальний угол, достаю наушники и телефон, чудом не промокший.       Так, надо Альберте написать, а потом... Точно! Можно попытаться найти в какой-нибудь соцсети голубоволосого. Вдруг мне повезет. Так легче будет начать общение, хотя я, вроде, и не имел проблем с этим. Потом разберемся.       Когда настал момент икс, я шелестел всё подряд в надежде найти его, уже прикидывая в голове, что напишу, но передо мной появилась преграда. Сала нигде не было. Не представляю, как современный человек может не иметь ни одного профиля в соцсетях.       Я чуть ли не проворонил свою остановку, ведь музыка слишком яро выносит меня из этого мира.       Стоя под козырьком, я думал о том, как бы побыстрее и посуше пробежать, чтобы не промочить тряпичные кеды. Теперь я-то точно понимаю, что это была дурацкая затея. Но ведь они такие удобные.       Делаю глубокий вдох и тут же срываюсь с места, только на самой дорожке лишь на миг поднимая голову. До того, как холодные капли попали в глаза, я заметил фигуру, стоящую на краю крыши.       Я должен помочь этому человеку! Вдруг он спрыгнет! Я должен отговорить!       Позабыв обо всем, со всех ног несусь наверх. Лишь чертов лифт меня тормозит. Чуть ли не упал на ступенях лестницы, ведущей на крышу.       В висках стучал пульс, а сердце бешено колотилось. Тело было какое-то не мое. Я не прощу, если не смогу помочь этому человеку.       Взбираюсь наверх, плюя на капюшон и ледяные капли. Мигом оказываюсь рядом с этим человеком, тут же затаив дыхание и неверяще смаргивая.       Голубые, насквозь промокшие волосы висели на плечах, а безэмоциональное лицо смотрело наверх, в небо. Он будто ловил кайф с этого.       - Эм, чувак, - аккуратно касаюсь его плеча. Да я весь напряжен, как струна. - Чего ты тут делаешь? - бесконечные струи ласкают мое лицо, затылок, протекают под дождевик. Но я не замечаю, ведь есть кое-что поважнее.       Конечно, я бы не хотел знакомиться с этим пареньком при таких обстоятельствах. Но что поделать?       Лишь на миг голубоволосый посмотрел на меня, а потом резко стартанул к выходу, чуть ли не поскользнувшись.       - Постой! - сбивчиво кричу, но шуршание дождя заглушает меня.       Бегу следом, хотя, казалось, в моих легких не осталось больше кислорода. Я смог перегородить ему проход перед самой дверью в подъезд.       - Послушай, я желаю тебе только добра... Меня зовут Ларри Гарсия, - улыбаюсь, боясь потерять бдительность. Это мой шанс. - А тебя... Как? - не могу уже нормально что-то сказать, чуть ли не задыхаясь.       - Я... - разного цвета глаза паренька потеряно моргали, с ужасом округлившись. Неужели, я напугал его? - Сал Фишер, - глядит уверенно на меня.       Хотя бы настоящее сказал. Это радует. Наконец расслаблюсь уперевшись в колени руками.       Не стоило мне этого делать.       В этот же миг Сал дернулся и прошмыгнул мимо меня, скрываясь на лестничном пролете.       Заебись, конечно! Сил у меня уже нет, чтобы бегать за ним. Господи, чего он такой шуганый?       Я же начал спускаться только спустя минут пять, когда смог восстановить дыхание.       Неужели, я настолько страшно выгляжу? Вроде, никто не жаловался еще.       Смыв с себя усталость и дождь в душе, я быстро перекусил картофелем и отправился в спальню.       Я улегся в постель, подложив локти под голову и тяжело вздыхая.       Моей колыбельной сегодня был приятный стук капель о стекло. Такой ритмичный и уже привычный. Не скажу, что ненавижу его, но и не обожаю, хотя сейчас самое то. Успокаивает.       Сал - первый человек, с которым я не поладил в первые минуты знакомства. Для меня это крайне непривычно. Да и почему он там стоял? Не думаю, что умереть - нормальный выход, даже если у тебя в жизни полная задница.       Может, просто так... Любовался? Но мне жалко голубоволосого, если честно. Кажется, что он одинок. И из-за этого факта хочется еще больше сдружиться с ним. Помимо этого я хочу понять его, раскрыть все его загадки, найти ключи ко всем дверям, даже самым скрытным. Это не игра и не азарт. Да вообще понятия не имею, что это. Интерес?       Я не знаю ничего, кажется, кроме одного: я хочу помочь Салу, стать для него другом. Но я не смогу сделать этого, если желание не будет обоюдным.