Твое истинное лицо

      - Ларри, возьми с собой хоть перекус! - резко набрасываю на плечи куртку, взяв с тумбы ключи от машины. - Ларри! - Мэри выбежала за мной в коридор, тряся руками с пакетом сэндвичей.       - Отстань, женщина! Меня уже тошнит от тебя! - грубо выпаливаю, грозно смотря на нее.       - Но... - она как-то поникла, глядя на меня с надеждой.       - Идите все вы уже, а! - громко и агрессивно восклицаю, тут же хлопнув входной дверью и быстро пробежав по подъездной дорожке к автомобилю, который разблокировал на ходу.       - Ларри! - жалобно кричала с порога Мэри, но я оставил этот возглас без внимания, залезая в машину и заводя мотор.       Иногда мне становится жалко ее, но точно не сейчас. Я бы был рад напороться на фонарный столб, ведь сегодня один из тех дней, в которые мне совершенно не хочется существовать. Да тем более я не понимаю ее: я редко считаюсь с Мэри, а она всё равно находится рядом. Странный человек. Я просто позволяю ей это, но всё равно зачастую грубо обращаюсь с ней или вовсе неделями не живу дома, или запираюсь в своей студии, запрещая даже рядом с дверью ходить.       К счастью, по дороге попалось не так много машин, благодаря чему до леса я добрался быстро. Кажется, осталось лишь одно место, способное подарить мне умиротворение в этом мире - это небольшой пляж, то самое место Сала, куда я так спешил на всех порах. Мне это нужно. Я так давно не писал картины, ведь каждый раз руки начинают трястись, а то и вовсе иной случай забываю, как это делать. Мне нужно выплеснуть все эмоции наружу, и только там я могу быть свободным, только там я могу быть собой, будто вырывается внутренний зверь.       Оставив авто у леса, буквально лечу к пляжу, будто мог опоздать, хотя спешить мне уже давно не к кому. Причина погибла вместе с ним, точнее он ею и являлся.       Я пытался не напороться ни на одну ветку, что так жестко хлестают по лицу, или кочку, о которую легко можно споткнуться. Я так торопился, но всё же заметил это. Оно наводит неосознанный страх. Будто с каждым шагом к опушке леса тучи сгущались и начинали темнеть, деревья начинали сильнее раскачиваться под действием озверевшего ветра. Я пошел быстрее, тряхнув головой, ссылаясь на глюки.       Наконец выбежав к пляжу, задыхаясь, подхожу к самой кромке воды, пытаясь дышать полной грудью и оглядываясь. Неизменно. Лес везде, но атмосфера слишком мрачная. Темно, солнце даже не пытается пробиваться сквозь облака. Слякоть и полуобнаженные деревья, высокая влажность. Падаю на колени в мокрый песок, закрыв глаза. Вода приятно шуршит, достигая ног, насквозь намочив штаны. Прохладно, но я пытаюсь отвлечься от физического восприятия, вступить в гармонию со своей душой. Мне нужно вдохновение.       - Ларри, - скрипуче. Откуда она здесь? Что ей нужно?       Не отвечаю, надеясь, что мне показалось, но сильный порыв ветра, поднявший волну по середину бедер, заставил подскочить на ноги и вздрогнуть от холода, нервно вздохнув.       Стало темно, будто настал уже вечер, а погода даже и не думала стихать. Казалось, она наоборот разыгралась пуще прежнего. А сзади стояла она, отчего мурашки побежали по коже. Морщинистое лицо выглядело ужасней обычного, оно будто постарела на несколько лет. Одежда была мокрой насквозь, а волосы растрепаны, будто она только с заплыва.       - Ларри, я знаю зачем ты здесь, - стоя далеко, она начала шептать, но я слышал этот тихий голос, словно он у меня в голове.       - Откуда? - непонимающе смотрю на миссис Пакертон, как вдруг она оказалась за мной, с силой сжимая мои плечи и дыша буквально в ухо.       - Я знаю, - шепот отдался эхом, а неприятный холодок страха заморозил мое сердце и тело. Я боялся шелохнуться. - Я помогу тебе, бедный мальчик, - раздался раскат грома совсем близко, а вспышка молнии на миг ослепила меня. Казалось, земля вздрогнула. - Откопай. Принеси. Зажги, - на грани слышимости разлилось, ведь я не отошел еще от грома. - Откопай. Принеси. Зажги! - шипяще раздалось, как вдруг я ощутил, что что-то ползет по моей спине, похожее на жуков. Я начал трястись и, раскрыв рот, дышать, пытаясь избавиться от этого ощущения руками, но ничего не помогало. Я даже будто не мог нащупать собственной спины. - Откопай! - громко раздалось одновременно с новым раскатом, отчего я вздрогнул, сделав шаг назад и упав с громким криком, которого вовсе и не услышал. Голова и спина начали ныть, но на тот момент это казалось чем-то второстепенным. - Принеси! - Пакертон нависла надо мной, а ее волосы вдруг удлинились, падая на меня, ударяя грубыми концами, точно хлестая. - Зажги! - оглушительно завопила она, вознеся голову к небу, а затем затряслась, как в припадке эпилепсии, но не падая, а поднявшись над землей буквально на несколько сантиметров. От ужаса я впился пальцами в песок, начиная отползать и громко дышать. Пакертон резко посмотрела на меня, а затем ее шея вывернулась, а голова начала крутиться вокруг своей оси, я застыл на месте, не в силах даже вдохнуть. - Откопай! Принеси! Зажги! - беспрестанно повторяла она, а я вдруг нашел в себе волю, ползти назад, что и поспешно начал делать, как вдруг одна нога увязла в мокром песке, начав проваливаться. Я пытался оттянуть ее на себя, но тщетно. - Зажги! - Пакертон начала смеяться, а сильный ветер подувший сзади, вдруг откинул ее подальше, но она будто испарилась, и на землю приземлились лишь какие-то лохмотья.       Я нахмурился, прикрыв губы и тяжело вздохнув, затем вновь начиная дышать ртом, смахнув пот со лба. Я только понял взгляд к небу, как надо мной нависла огромная волна. Я не мог ничего сделать. Стало тихо, точно кто-то выключил звук. Вода обрушилась на меня сильным потоком, смывая, придавливая к земле своим громоздким весом, не давая и шанса.       Шуршание дождя. Ледяные капли хлестали по лицу, причиняя боль, спускаясь ниже. Я уже не чувствовал холода, я буквально стал им.       Открываю глаза, тут же щурясь, ведь вода попала в них, начиная неприятно щипать. Вдохнув, обвожу взглядом местность. Кладбище. Да не просто, а то самое, где нашел свой покой любимый. Лишь от одной мысли по коже побежали мурашки. Тут же захотелось уйти, ведь захоронения кажутся такими зловещими в дождь, будто он пробуждает их мистическую силу.       Сжав ладони в кулаки и громко сглотнув, решительно киваю самому себе и напрягаюсь. Несмотря на смелые мысли, внутри всё дрожит. Отталкиваюсь от грязи ступней, но тут же падаю лицом в лужу, чуть ли не задохнувшись. Не обращая внимания на воду, застилавшую глаза, от которой легко получить заражение, я поднялся, даже не стряхнув землю с себя, и со всей дури ломанулся к калитке с открытым ртом, ощущая этот вкус. Такой противный, вместе с тем реальный.       Но вдруг я врезался в несуществующую стену, упав назад. Пока я находился в недоумении, я ощутил, как что-то ползет по языку. Что? Всё внутри остановилось от леденящего страха и непонимания. Округлив глаза, руками убираю это изо рта, занеся еще больше грязи, затем начиная плеваться. Это оказался червь. Я начал дрожать, сжимая пальцами землю.       - П-пиз-ззз, - настолько сильно трясусь, что зубы сами по себе прокусывают язык, из-за чего не могу нормально говорить.       - Откопай, - раздается эхо в голове, причиняющие боль, словно заставляет подчиниться.       Хватаюсь за виски и жмурюсь, зашипев и заскрипев зубами.       - Откопай! - громче, голова начала больше ныть.       Поднимаюсь, и боль начала стихать. Как? Медленно иду к его могиле, ведь только в этом направлении становится легче, будто Сал способен избавить меня от этого ужаса. Только он.       Дождь уже стал чем-то привычным, как холод, лишь шипение его выводит из себя, заставляя нервничать.       Смотрю на его имя, тяжело вздохнув. Сердце в груди жалобно заныло, еще помня те былые прекрасные времена. Кинув взгляд чуть выше, вижу лопату, прислоненную к холодному камню. Неужели, я должен... Нет, я не могу потревожить его. А вдруг это поможет? Вдруг он воскреснет?       Надежда забурлила внутри, рождая адреналин в крови, благодаря которому я забыл о холоде, усталости, страхе и схватил инструмент в руки, подгоняемый навязчивой идеей.       Земля поддавалась легко, но была размыта дождем, из-за чего было немного трудно, но плевал я на все тяготы, видя лишь итог, видя его образ перед своими глазами. Я справлюсь, мы будем вместе.       Когда лопата ударилась о что-то твердое, я вздрогнул по инерции, чуть ли не упав, а затем радостно вскрикнул, начав работать с удвоенной силой. Вот он, конец, я почти у цели, я почти рядом с ним!       Моему счастью не было предела, я готов был взорваться тысячью фейерверками.       Инструмент наконец был откинут, а я с восхищением оглядывал грязную крышку гроба, которую поспешил открыть, но она не поддавалась, как бы я ни пытался открыть его. Непонимающе осмотрев ее, я понял, что крышка прибита гвоздями, поэтому хрен я открою. Черт! Что делать?       Прикусив задумчиво нижнюю губу, смахиваю назад пряди, прилипшие ко лбу из-за дождя, и начинаю оглядываться, как вдруг меня озарила идея. Лопата! Ею можно попытаться пробить крышку. Мигом взяв инструмент вновь, со всей силы ударяю по деревяшке, которая лишь жалобно скрипнула, не более. Мне пришлось приложить очень много усилий, я начал дышать громче и вскрикивать при каждом движении, чувствуя, как заныли руки, но я не сдавался. Я должен. Мы будем вместе.       Когда деревяшка наконец хрустнула, а на крышке появилась первая небольшая дыра, я готов был повалиться от усталости в грязь, но вместе с тем этот маленький шажок лишь подстегивал продолжать, ведь цель стала ближе, он стал ближе.       Дождь, казалось, усилился, нагнетая обстановку. Холодные капли проникали в гроб, затапливая его, потому когда отверстие стало достаточно большим, я увидел внутри небольшую лужицу. Запах гнили тут же ударил по легким, и я закашлялся, но не отшатнулся, ведь это он, мой любимый, мой родной.       Сумев вытащить тело Сала из этого плена, я еле залез наверх, тут же обессиленно падая и прижимая его к себе. Кожа его не была такой прекрасной, как и лицо, кое-где тело уже разложилось, но я не могу отпустить его. Я не хочу. Я наконец с любимым.       Нежно смотрю на его почерневшее лицо, кратко улыбнувшись. Сердце в груди отчаянно забилось, чувствуя его, чувствуя того, ради кого оно не останавливались. Сейчас оно готово было замереть в предвкушении.       Возношу к небу глаза, которые тут же залило грязной водой дождя, и тихо шепча слова благодарности, прикрываю отяжелевшие веки. Теперь можно...       Стало так спокойно и глухо, но звенящую тишину перервал шорох листьев. Дождя не было. Я не спешил открывать глаза. Вдруг я почувствовал холод, отсутствие Сала, из-за чего я мигом вскочил на ноги, оглядываясь. Меня охватила самая настоящая паника. Я не готов потерять его еще раз!       Я опять оказался около пляжа. Деревья качались от легких порывов ветра, шелестя листами, но в них казался мне шепот: «Зажги!»       Я не стал медлить, далее оглядывая берег. Тут же я приметил тело любимого, вокруг которого было расставлено четыре свечи. Мигом оказываюсь рядом с ним, прикусив губу и едва касаясь тонкого плеча. Противного запаха уже не было, но всё же меня напрягало происходящее.       Заметив коробок спичек, валяющейся у одной из свечей, я взял его в руки. Не мокрый. Странно. Да и вся земля была сухая, будто не было того противного ливня с грозой.       Когда я поджег один фитиль, тени вокруг него начали шевелиться и будто танцевать, а шепот листьев стал четче и громче. Теперь горела вторая свеча - слышится, что кто-то ходит за кустами, точно желая, чтоб я знал, что оно здесь. Третий огонек озарил пляж. Тогда тело Сала вздрогнуло, и любимый вдруг стал прежним - таким же прекрасным, но мертвенно-бледным. Кожа его напоминала фарфор, была тверда, как камень.       - Зажги-и! - шептали мне деревья, но внутри родилось предчувствие, противоречащее их приказу.       - Нет! - пока я всматривался в тени, танцующие с особым усилием, на мою шею прыгнул любимый, смотря на меня мертвецкими глазами и впиваясь в плечи пальцами, слишком сильно сжимая их, отчего я вскрикнул, запрокидывая голову назад. Я попытался убрать его руки, но это было невозможно, я ведь буквально слышал, как что-то хрустит под его «тисками».       - Дрянной мальчишка! - зло воскликнула Пакертон, появившись буквально из ниоткуда и зажигая последнюю свечу. Тени начали будто петь, а по воздуху разнесся барабанный удар. После него всё на миг стихло и остановились. В следующую секунду начался полнейший хаос, я едва успевал осознать происходящее.       Тени стали становиться ближе к нам, не переставая танцевать, Пакертон отошла в сторону, потирая ладони, а Сал вдруг ослабил хватку, падая на спину и хватаясь за сердце, начиная истошно вопить, из-за чего заложило в ушах. Эти нечто в длинных темных мантиях и капюшонах вышли из-за деревьев, что-то говоря. Свечи начали неистово мигать, через некоторое время огонь их воспрял до самого неба. Я стал понимать ровным счетом ничего.       - Да! Наконец! - радовалась Пакертон, тряся руками. Ее безумный смех оглушил берег, превращаясь в раскат грома. Молния резко ударила прямо в Сала, разрезая пространства на две части. И в этом проходе показалась тень, светя своими алыми очами.       Я весь дрожал, но тем не менее поднялся и попытался подойти к Салу, чего не удалось, ведь меня тут же откинуло назад, а одежду подпалил пламень свечи.       Из темноты вылезла рука с огромными когтями, вместе с которой послышался голос. Он был такой низкий, что начинала болеть голова.       Все тут же пали на колени, опуская голову, а я замер. Страх не давал шелохнуться, даже вдоха сделать. Наверно, я сейчас отключусь от недостатка кислорода.       Рука резко прижалась к груди Сала, проникая внутрь с неприятным хлюпанье, а затем она быстро вынырнула обратно, показывая сердце на ладони. Оно было бескровно и обездвижено, затянувшееся черной дымкой. Миг, и уже нет ни руки, ни тени.       - Слава! Слава! Слава! - хором вскрикнули мантии. После они вместе с Пакертон помчались сюда.       Я хотел забрать его! Но не успел! Я уже поднялся на дрожащие ноги, как меня сбили, и я упал на землю, пытаясь тянуть руку к любимому, который лежал обездвиженно. Надежда плескалась еще где-то внутри. Но их было слишком много. Они тучей набросились на него, закрывая от меня.       - Сал, - хрипло произношу, ощущая как всё тело окоченело. Я напрягся, пытаясь шелохнуться, но у меня не получилось.       - Молодец, - надо мной нависла Пакертон, держа в руках свечу. - Хороший мальчик, - елейно пропела, лукаво улыбнувшись, а затем кинула на меня огонь, который мигом распространился по телу.       Пламя охватило меня, забирая у меня всех, всё. Нет. Я должен бороться. Но я не могу. Просто уже не могу. Я потерял самое важное - смысл.       - Ларри!       Открываю глаза. Мэри сидит рядом, печально смотря на мое лицо. Я дома? Вот моя кровать...       - Опять кошмар? Это, наверно, побочный эффект. Тебе нужно выпить таблетки, как говорил доктор, - она накрыла ладонью мою ледяную щеку. Я был весь в холодном поту и тяжело дышал. Нет, это не может быть сном! - Садись. Сейчас воду принесу, - слушаюсь. Мэри тут же вложила в мою ладонь таблетку, которую я начал рассматривать. Она отошла к столу, на котором стояла бутылка минералки. Я лениво следил за ней, но вдруг напрягся, взглянув в зеркало. В отражении я увидел ухмыляющуюся миссис Пакертон, отчего потерял дар речи и начал трястись. - Ларри? - Мэри подошла ко мне, протягивая воду, но я тут же отпихнул бутылку, отскакивая назад к изголовью кровати и сжимаясь. - Что такое?       - Не трогай меня! - грозно рычу, как чувствую резкий укол в плечо, от которого мигом стало дурно.       - Прости меня, что не смогла, - я слышал ее всхлипы, пока падал на постель из-за тяжести во всем теле. Решила усыпить меня, как собаку! - Док, ему стало совсем плохо...       Ее голос медленно затухал в темноте, где начали мелькать яркие пятна, успокаивая, в которых я скоро растворился.