***
Прошло два года со смерти отца. Эта весть вмиг сняла с Дина его розовые очки, превратив в серьёзного мужчину, и навела в голове полнейший переполох. В один день неуправляемые эмоции расставили все приоритеты юноши по полкам. Джона Винчестера действительно можно было назвать знатоком своего дела, потому он был направлен в самый центр боевых действий, которые впоследствии приняли название «Крымская война». Джон был одним из тех главнокомандующих, благодаря которым английским войскам удалось штурмом взять финскую крепость Бомарсунд, тогда являющейся частью Российской империи. В 1855 году Британские войска предприняли ожесточённый штурм крепости Кронштадт, находящейся в Петербурге, непосредственно рядом с Финским заливом. Однако русские военные выстояли ожесточённую осаду мощнейших сил Великобритании — супердержавы, в распоряжении которой находились ресурсы почти всего мира. Во время захвата крепости боевой корабль, на котором находился Джон, был разгромлен выстрелами тяжелой артиллерии. Семью Винчестеров чёрной мантией накрыло горе. Шло время, и Сэмми вскоре оставил это событие в прошлом, окунаясь с головой в невероятно-интересный для маленького человечка мир. Стойкая Мэри, как мудрая женщина и ответственная мать, волей-неволей должна была переступить через себя, похоронив воспоминания, и принять тяготы Судьбы, - что угодно, лишь бы в очередной раз не травмировать своих мальчиков. Но сложнее всего приходилось старшему сыну — Дину. После этих событий всё, даже лишняя улыбка из вежливости, стало для него нелепыми эмоциями, демонстрирующие банальное отсутствие интеллекта. В тот день горькая правда осколками прошлась по его сознанию, и эмоции, что вырвались тогда наружу, в момент сгорели, потухли, исчерпав свой предельный запас. Теперь он не чувствовал ничего. Не мог или не хотел? Этот вопрос он задавал себе не раз, но всегда задвигал его на чердак своего разума, как нечто, что не нуждается в решении в сию минуту. Были дела поважнее. Есть мама, есть Сэм. Есть последняя просьба отца, заставившая его забыть о том, кто он есть на самом деле.***
— Дин! — в комнату юноши лихо ворвался Сэм, останавливаясь прямо напротив стола из дорогой древесной породы, за которым сидел его 19-летний брат. Парень поднял томный взгляд, оглядывая своего младшего брата в бордовом костюме и белоснежной блузке. — Дин! Мне скучно! - Тот закатил глаза, сделав порывистый вдох. Подобные заявления Сэма не блистали новизной, это происходило каждый раз, изо дня в день. По правде, у Дина были смешанные чувства на этот счёт — он не знал, радоваться тому, что его младший брат обладает незаурядным интеллектом или же печалиться от своей обречённости на постоянную смену личных преподавателей, с которыми маленькому Сэму довольно быстро становилось скучно. Выражая свой юношеский протест, Сэм начинал вести себя не совсем подобающим, даже чуть нахальным образом, указывая преподавателям на какие-то их мелкие недочёты. Он хотел чувствовать себя на голову выше других, в это он и верил. — Возьми почитай книгу, — выдохнул Дин. — Я уже всё прочитал! — деловито сдвинул брови мальчик. — Потому мне и скучно! Дин вновь поднял замученный предъявлениями взгляд: — Прогуляйся в парке, не знаю... или помоги Марте прибраться по дому, если тебе совсем уж заняться нечем! — Дин, а почему ко мне больше не приходит профессор Роджер? — Сэм уселся на пол, подобрав под себя ноги. «Потому что ты его задолбал, ровным счётом как и всех остальных», — первым пришёл в голову ответ, но Дин снисходительно ответил: — У профессора Роджера появились дела, и он был вынужден отказаться. — Дела? А что за дела? — тут же принялся донимать мальчик. — Дин, ты знаешь, что за дела? — он поднялся с пола и в пару прыжков очутился возле своего брата, теперь тряся его за широкий рукав рубашки. — Сэм! — чуть прикрикнул тот. — Ты хочешь себе нового учителя? — вырвался Дин из его хватки. — Да-а! — улыбнувшись во все 32, оживлённо ответил Сэм. — Я найду тебе учителя, но только при таком условии: если он уйдёт от тебя раньше, чем через три месяца, больше я никого для тебя нанимать не стану, и даже не проси! — заявил Дин. Радостно взвизгнув, Сэм выбежал из комнаты. «Боже...» — юноша прикрыл ладонями лицо.***
Здравствуй, Дин! Пишу тебе сообщить хорошую весть! Через три недели моя мама устраивает бал и просила передать, что ты в списке приглашённых. Очень надеюсь, что увижу тебя. Как обстоят твои дела? Как младший брат Сэм? Передавай мой поклон миссис Винчестер. Моя мама в скором времени заедет вас навестить и заодно привезёт с собой тот самый вкуснейший пирог! Жду ответа.С любовью, Мисс Джоанна Бэт Харвелл.
Дин аккуратно сложил письмо и убрал в верхний ящик под столом. «Джо Харвелл». «Мисс Джоанна». Но для него всегда просто Джо. Джо, которую он помнил ещё маленькой девочкой. Она была ему дорога, как человек, с которым их скрепили долгие годы общения... И как девушка, с которой он был помолвлен. Дин и Джо росли вместе. Конечно, их матерям приходила в голову шутливая идея о светлом будущем, в котором двое детишек будут любить друг друга, состоять в крепком (взаимовыгодном) браке. Шутка, которая вскоре стала реальностью. И вот, спустя время, сердца маленьких Дина и Джо уже по всем законам принадлежали друг другу. — Милый, — подошла к стоявшему у окна Дину мать, — ты опять принялся за отшельничество? — погладила его по голове она. Дин непонимающе повернул голову. — Опять сидишь дома днями напролёт, — уточнила она, продолжая нежно гладить каштановые волосы. Мэри чувствовала отчуждённость Дина. И чувствовала уже на протяжении двух лет. Она старалась никогда не донимать его с лишними вопросами, что творится в голове и на душе у парня, дабы не вздымать пыль столбом, но всё же периодически порядком беспокоилась за сына. — Мама, я не Сэм! — напомнил ей Дин и отодвинулся от матери, ладонями приводя в порядок волосы и закатывая глаза. — А что мне на улице делать? — смягчился парень, найдя свой тон немного грубоватым. — Там не происходит ничего нового. Толпа людей, шум, звон лошадиных подков... это обычная городская суета, — сказал он и уставился обратно в окно. — Дин, прошу тебя, прогуляйся хоть немного, — начала Мэри. — Подыши воздухом, пообщайся с людьми. Тебе это пойдёт на пользу. Поверь мне... я же твоя мама, я знаю, — обняла она сына, затаив в сердце надежду, что тот прислушается. Если Дин когда-либо и делал какие-то вещи, которые ему не нравились, то только лишь для того, чтобы не расстраивать мать. Например, подолгу оставаться с Сэмом, пока мама в отъезде, а «Марта так хорошо старается, почему бы не прибавить ей выходных?». Тогда и начинался сущий ад с этим маленьким чертёнком. Но Дин любил и, прежде всего, уважал свою мать и считал, что многим ей обязан, так что и сейчас подобную её просьбу он согласился исполнить. — Ладно, мам, — неуверенно ответил он. — Правда? — лучисто улыбаясь, отогнулась Мэри, заглянув Дину в глаза. — Да... да, хорошо, пойду прогуляюсь по Лондону, — не устоял Дин под озарением её светлой улыбки. Размеренным шагом плетясь по улицам Лондона, Дин недовольно обращал внимание на магазинные вывески, активно жестикулирующих в диалоге людей, прекрасных девушек с их заботливыми кавалерами... Вокруг него кипела жизнь, но ничему из этого он не придавал значения. Он ощущал лишь утомляющую абсурдность, то и дело с прохладцей кидая свой незаинтересованный взгляд и скептически поджимая губы. Хоть война уже давно и закончилась, отголоски её всё равно продолжали растрясать внутренний баланс... точнее, его отсутствие. Вывески хлебобулочных изделий сменялись вывесками ателье, мужские кафтаны женскими утончёнными платьями, чёрные цилиндры - невесомыми шляпками. Одно лицо сменяло другое, перед глазами мелькали сотни глаз: тёмные, светлые, янтарные, серые, голубые... голубые? Дин на мгновение замер и обернулся. Мимо него прошёл молодой человек, останавливаясь напротив цветочного магазина. Это не то, что так просто бы заинтересовало молодого Винчестера среди толпы таких же ничем не примечательных людей, отчего Дин сам же и удивился. Тот парень оказался брюнетом в чёрном жилете, приветливо указывающим продавцу на конкретные цветы. Его волосы были уложены в аккуратной, чуть небрежной причёске. Лицо идеально чистое, на белоснежной рубашке в виде банта красовался синий галстук, концы которого, как было принято, заправлены под жилет. Дин осмотрел с головы до ног этого незнакомца: никогда на улице он не замечал подобного рода важных манер. Может быть, потому что давно не покидает стены своего зачарованного замка? Или всё же было здесь нечто особенное? Все движения юноши были плавными, аккуратно-отточенными, и сейчас Дину он, скорее, напоминал таинственного лебедя. Такие церемонии были естественной нормой на балах. Но все знали, что, как только приглашённые покинут здание, начнётся базар свиней — плевки по сторонам, дикий гогот и ржач. Этот молодой человек не был похож на остальных, что-то в нём было особенное, и это отражалось в его действиях, подаче, взгляде... Винчестер вновь издалека заглянул в его глаза и во второй раз мысленно отметил их сапфировый блеск. Мыслей было много, и одновременно их не было вовсе, будто некая неосязаемая кипа бумаг прямо перед тобой на столе. На одну секунду Дину пришло в голову одно предположение, не очень приличное, но вполне имеющее место быть насчёт этого человека... и парень тут же его отбросил, удивившись, как подобное вообще могло прийти ему в голову. «Не всякий следящий за собой юноша должен обязательно быть геем, Дин», — с укором сказал он самому себе в голове. Дин никогда не углублялся в эту тему. У него была любимая девушка, да и во всём мире знали, что такие "особенности" презирались обществом, будучи для людей сродни убийству. «Это всё даже как-то глупо, — соглашаясь с доводами своего подсознания, подумал он. — Это всё равно что...» Когда голубоглазый парень повернулся и поднял взгляд на Дина, тот мигом осёкся. Секунду длилась немая пауза, и Дин тут же обнаружил себя в неловкой ситуации, где он стоит прямо посреди улицы и с минуту пялится на какого-то незнакомого человека. — Вы что-то хотели, сэр? — обратился брюнет к юноше. — Нет, нет! Всё в порядке. Прошу прощения. Дин состроил что-то наподобие неловкой улыбки и, развернувшись, направился дальше к центру Лондона, удаляясь от цветочных витрин.