За рубежом Кронштадта

— Добрый день, — зашёл в коридор молодой человек и снял с себя бежевый плащ. — Куда могу повесить? — Отдайте Марте, — ответил Дин. — Сэм сейчас в своей комнате, я вас проведу.       В это время по лестнице спускалась Мэри и очень удивилась, увидев в доме незнакомого молодого человека. — Позвольте представить, это моя мама, — повернулся Дин. — Здравствуйте, миссис Винчестер, — вежливо поприветствовал парень. — Мама, это… — Кастиэль Новак, — учтиво продолжил тот и улыбнулся. — Я пришёл на занятия с Сэмом Винчестером. — Очень приятно, спасибо, — улыбнулась в ответ Мэри. — Дин, — обратилась она к сыну, — можно тебя на пару слов? — Хорошо, сейчас. Марта, — сказал он к служанке, — будь добра, проводи мистера Новака, я сейчас подойду.       Голубоглазый парень ушёл вдоль по коридору. — Да, мама, что такое? — подошёл парень. — Дин, — строго начала Мэри. Очевидно, она была сегодня не в духе. — Сколько можно? — парень непонимающе сдвинул брови. — У нас постоянно в доме чужие, это тебе не проходной двор, ты понимаешь? — Нет, мама, это же новый учитель для Сэма, — запротестовал юноша. — Я понимаю. Но это не отменяет тот факт, что он является очередным незнакомцем.       Дин понял, с чем связано негодование матери, и было бы очень нехорошо, если бы она начала раздражаться. — Знаешь, если честно, это уже начинает выводить из себя, — голос Мэри стал более грозным. — Мама, постой, ты не так всё поняла, — суетливо начал Дин, лишь бы не пробуждать «древнейшее зло». — Кастиэль — мой давний хороший друг, он недавно вернулся со стажировки за границей, и я предложил ему попробовать поработать с Сэмом, — соврал он. — Я ему доверяю, он довольно порядочный парень.       В глазах Мэри появилось облегчение, но с толикой подозрения: — Правда? Не слышала о нём раньше. — Ну, он же уезжал, — пытался быть более убедительным юноша. — Хм… — задумалась миссис Винчестер. — Давно общаетесь? — Да, уже достаточно давно, — утвердительно кивнул молодой человек. — Если так, то хорошо. Но пойми и меня, Дин… надеюсь ты понимаешь? — сказала она, ища в глазах понимание. — Я не хочу постоянно видеть в своём доме посторонних. — Я тебя услышал, мама. — Ладно, иди, — улыбнулась та и направилась в другую комнату.       Дин облегчённо выдохнул, но всё же корил себя за эту ложь, и направился в комнату Сэма. — Да, это я уже знаю… И это, — доносился из комнаты детский голос Сэма.       Дин вошёл в комнату. Мистер Новак сидел за столом, раскладывая перед собой бумаги и задавая мальчику наводящие вопросы, чтобы проверить уровень его знаний. — Ну что? — обратился Дин к парню. — Как обстоят дела? — Сэм достаточно умён, что могу сказать, — перебирая стопки и ища что-то конкретное, ответил Кастиэль. — Мы уже прошлись по основным моментам в математике, и он действительно немало знает.       На лице мальчика засияла довольная гордая улыбка. Он сидел на полу перед столом, вырисовывая геометрические фигуры на листке бумаги. — Сэм, — поднял голову Кастиэль, — полагаю, ты хорошо разбираешься в точных науках. А тебе знакомо такое понятие, как философия?       Тот нахмурил лоб. — Д..да-а… — задумчиво протянул он, пытаясь что-то вспомнить. — Философия — это учение о цельном мировоззрении, — упёр взгляд мальчик, обрадовавшись, что вспомнил определение. — Нет, я говорю о философии, как о способе духовного осмысления человеком мира, — продолжил мистер Новак. — Могу предположить, ты не изучал эту гуманитарную науку?       Кастиэль понимал, что подобные вещи изучают лет в семнадцать, он и сам-то только недавно окончил обучение, но Сэм Винчестер был не просто 12-летним мальчиком, а был 12-летним вундеркиндом, так что это направление определённо должно было заинтересовать его. Кастиэль никогда не относился к детям как к детям. Каждого ребёнка он воспринимал, как личность, со своими размышлениями, желаниями и своим мнением. Поэтому ему нравилось работать с детьми — с каждым из них он находил общий язык, понимая внутренний мир малыша, — хоть и хрупкий, но богатый и полноценный.       В ответ на вопрос Сэм потупил взгляд. Ему было непривычно, что он мог о чём-то не слышать, что-то не знать. — Нет, мистер Новак, вроде бы не изучал… — тихо протянул он. — Хорошо, — достал пару бумаг парень. — Тогда давай начнём как раз с этого. — Не буду вам мешать, — стоя на выходе, улыбнулся Дин. Было по-странному приятно увидеть замешательство на лице брата, который раньше то и дело доставал всех своими знаниями. Парень развернулся и закрыл за собой дверь. — Итак, давай начнём с тобой с философии Древней Индии… — Мы будем изучать её историю? — перебил Сэм. — Можно и так сказать, — ответил Кастиэль. — В ней выделяют три этапа, разделённые по векам, и она длится с… — А это в ней существует Карма? — вновь перебил мальчик. — Да, в ней, — Кастиэль выдохнул. — Прошу тебя, будь добр в следующий раз не перебивать меня. Я расскажу тебе всё по порядку.       Юноша понял, что здесь не прокатят размеренные монотонные речи под запись в тетрадочку и что в мальчике нужно разбудить какой-то интерес. Таким образом, было бы легче всем. — Что ты знаешь о круге Сансары? — вдруг спросил он. — Не знаю… Не слышал о таком. — Круг Сансары — это путь жизненных перерождений души. Считается, что творцом Вселенной является бог Брахма, и Его жизнь длится 100 лет, — начал Кастиэль. — Но для него сто лет — это не наши годы, длящиеся на Земле, а гораздо-гораздо больше…       Сэм замер, услышав столь заумные слова. — Иди сюда, садись напротив, — предложил Кастиэль. — Если интересно, бери листок, записывай.       Он предпочитал не навязывать знания, а делать так, чтобы ученик сам стремился их получать. — Душа человека делится на две составляющие, как говорится в древнеиндийской философии. Это искра Брахмы — та святая божья частица — и знания, полученные в ходе жизни.       Сэм медленно встал и, взяв новый листок, уселся за стол, попросив повторить. Ему было впервой слышать нечто подобное. Голос мистера Новака звучал плавно и чётко. Каждое слово отпечатывалось в сознании. Говорил он легко, так, что Сэм хватался за каждую его фразу. — Когда тело человека умирает, — продолжил учитель, — душа его продолжает жить. И, в зависимости от того, как он прожил данную ему жизнь, каким человеком он был, хорошим или плохим, в следующей жизни он перерождается в другое существо. Но если он жил правильно, соблюдал законы, то может заново родиться Человеком — это высшее благо. Это и есть круг Сансары, — мягко улыбнулся Кастиэль.       Мальчик быстро делал кое-какие заметки на листе, параллельно представляя перед глазами всё, что говорил мистер Новак. Ему виднелся Космос, где на облаке сидит странный дяденька и управляет планетами. Дописав последнее слово, мальчик вновь поднял глаза, заворожённо приоткрыв рот. — «Все поступки вызывают свои последствия» — а так гласит тот самый Закон Кармы, о котором ты говорил, — сказал юноша. По правде, он бы сам хотел сейчас оказаться на месте Сэма и точно так же увлечённо услышать это всё в первый раз.

***

      Спустя чуть больше часа дверь открылась и из комнаты вышел молодой учитель. На сегодня занятия были окончены. — Мистер Новак! — подбежал Дин, заметив парня в коридоре. — Ну как Сэм? — с ноткой волнения спросил он. — Всё хорошо, — поразил его ответ. — Сэм достаточно сообразительный мальчик, лёгок в обучении.       Такого заявления Винчестер не ждал. Он ожидал услышать всё, но только не похвалу в адрес его младшего брата. — Правда? — вскинул брови Дин. — И.. и что... всё прошло хорошо? — всё же решил он убедиться. — Да, вполне нормально, — улыбнулся Кастиэль.       Дин шёл вместе с ним по коридору и пытался вникнуть в реальность. — Ну, если это так, то замечательно, — наконец выдал он. — Спасибо вам. — Не стоит благодарности, мне только в радость.

***

— Не хотите остаться у нас на чашечку чая? — вежливо задал вопрос Дин, стоя уже у дверей выхода. — Благодарю, я откажусь, — ответил Кастиэль. — Мне сейчас надо спешить в город, хотел бы успеть сходить в парочку мест. Вы слышали, что там открылся новый магазин? — поддержал диалог он. — Да, слышал. Хотел туда зайти, да всё возможности нет.       В прихожую вышла Мэри, чтобы проводить гостя, и услышала их диалог. — Ох, Дин, хватит тебе уже, — сказала она и перевела взгляд на голубоглазого парня. — Он всегда говорит, что ему некогда, хотя на самом деле он просто не хочет, — женщина неодобрительно поджала губы. — Думаю, вы знаете, что он у меня отшельник, — улыбнулась она.       Кастиэль хотел было что-то ответить, но промолчал. — А вы сейчас в центр собираетесь, я услышала? — продолжала Мэри. — Да, — кивнул парень. — Дин, — с тонким намёком повернула она голову на сына. — Вы не будете против, — обратилась она к Кастиэлю, — если он составит вам компанию? — всё ещё думая, что общается с закадычным другом Дина, спросила Мэри. — Дин, сходи прогуляйся с другом. Заодно я запишу тебе что надо купить, — Кастиэль сощурил глаза и по-птичьи наклонил голову, как обычно он делал, когда что-то не понимал, и перевёл взгляд на Винчестера. Тот в ответ максимально округлил глаза, говорящие: «Не пали. Пожалуйста». — Ну так что, не возражаете? — Д..даа... — медленно закивал головой Кастиэль, то и дело переводя взгляд с Дина на его мать. — Да, конечно, никаких вопросов, — подыграл он. — Замечательно! — обрадовалась Мэри. — Дин, подожди, я напишу список, — сказала женщина и быстро направилась в другую комнату. — Спасибо, что всё поняли и не сдали, — выходя на улицу, выдохнул Дин. — Я не до конца разобрался, в чём дело, но… — Да это так… — отвёл взгляд парень. — Мелкие мамины заморочки.       В двух словах он прояснил ситуацию. — Что будете делать сейчас? — спустя время спросил Кастиэль. — Видимо, слоняться по Лондону, — улыбнулся Дин. — В магазин схожу, — кинул он томный взгляд на бумажку в руке и запихнул её в карман. — Если хотите, то можете действительно составить мне компанию… Если есть желание. — Ну, почему бы и нет… — сказал Винчестер. — Да, давайте. — Может быть, на «ты»? — предложил Кастиэль. — Хорошо, — вновь улыбнулся Дин и глянул на голубоглазого юношу.

***

— Так ты говоришь, конным спортом занимался? — спросил парень в плаще, держа в руке булку с сахаром. — Да, в детстве. Потом мы с родителями переехали в Лондон, и это всё как-то забылось.       Молодые люди шли по сырым улицам Лондона, рассказывая каждый о своей жизни. Последние два дня время от времени моросил дождь, но это, наоборот, добавляло городу туманной таинственности. Дин нёс в руках бумажный пакет, на дне которого лежала записка, написанная материным почерком. — Слушай, а «Кастиэль» же твоё полное имя? — спросил вдруг Винчестер. — Да, — ответил тот, жуя последний кусок булочки. — Можно называть тебя Кас? Звучит необычно.       Юноша улыбнулся. — Да, без вопросов, — проговорил он.       Они продолжали идти по улице, как, пройдя ещё несколько метров, Кас остановился: — Подожди пару минут, пожалуйста.       Парни вновь стояли напротив цветочного ларька, и Кастиэль поздоровался с продавцом и указал на цветы. Дин задумался. — Девушка? — спросил он. — Нет…       Голос прозвучал потеряно, на момент выбив из колеи. Дин сдвинул брови, как бы спрашивая: «А что тогда?» — Мама, — отрезал юноша в плаще. — Мама умерла две недели назад.       Дин встрепенулся, словно ошпаренный кипятком. — Соболезную… — лишь выдал он. — Я не понаслышке знаю, каково это.       Кастиэль сочувствующе поджал губы, ожидая, пока продавец завернет цветы в бумагу. — Спасибо, — сказал он, взяв в руки букет оранжевых гербер, и расплатился.       Дойдя до перекрёстка, Дин повернулся и, пытаясь подобрать слова, сказал: — Кас… я понимаю тебя. Если понадобится моя помощь, хоть какая… — Я тебя понял, — ответил Кастиэль. — Спасибо.       Юноши распрощались, и каждый пошёл в свою сторону…       Дин подходил к дому, думая и понимая, что он не единственный, на чью участь могут выпасть подобные преграды. Тем не менее, сравнивая его и Каса, тот держался молодцом, Дин ни за что не сказал бы по нему, что у парня произошла такая ситуация. Он не знал, что это: внутренний стержень или же роковая отчуждённость от реалии жизни, в которой Кастиэль стремился надевать маску в обществе, но на деле же его внутренний мир был опустошён и разбит. По второму сценарию шёл же и сам Дин.

***

      Время шло. Через день на протяжении всей недели приходил Кас и занимался с маленьким Сэмом, и казалось, что тот неустанно грызёт гранит науки, пока в один день старший брат не подошёл к нему после очередного занятия. — Ну что, Сэмми, как тебе мистер Новак? Вы, похоже, ладите? — спросил он, присаживаясь на кровать мальчика. — Дин! — резко развернулся тот в его сторону, и парень заметил на его глазах слёзы. — Меня бесит эта философия! Зачем я вообще начал заниматься ею?! — Что? — удивился Дин. — Как же… ты говорил, что тебе нравится. Что не так, Сэм? — встал он и направился к брату. — Да, мне нравится, Дин… — мальчик опустил голову и потёр глаза ладонями, убирая слёзы. — Но я ничего не понимаю! Раньше я думал, что знаю всё обо всём, пока не пришёл мистер Новак и не начал мне впаривать то, о чём я вообще никогда не слышал! — по его щекам вновь полились слёзы обиды и негодования.       В его маленькой голове не укладывалось, как он — невероятно умный мальчик, о котором говорит вся его семья, который может пристать к любому, удивляя своими феноменальными познаниями — и вдруг не разбирается в каких-то вещах. Сэм боялся не оправдать надежд, боялся предстать перед людьми не тем выдающимся парнишкой, каким его считают. А вместо того, оказаться не таким уж умным, не таким эрудированным, как будто бы он такой же обычный пацан, просто слишком высокого о себе мнения. — Сэмми, — растрогался Дин и, подойдя к нему, прижал маленького брата к себе, — ты не должен расстраиваться, — Дин погладил его по длинным каштановым волосам. — Поверь мне, даже я, скорее всего, не знаю тех терминов, которые уже спустя несколько занятий знаешь ты. — Дин, ты же учился в университете! — отогнулся Сэм, посмотрев тому в глаза. — Вы ведь проходили философию. — Ну, д-даа… — Дин сжал губы в нить, отведя взгляд. Философию проходили все. Кроме него. И ещё нескольких ребят, включая Бальтазара. Дин ненавидел этот предмет всей душой, считая себя далёким от подобных глупостей, поэтому пару лет назад ему казалось гораздо более интересным прогуляться по городу в шумной компании, нежели сидеть и вдалбливать себе в голову какие-то абстракции. Естественно, об этом не знала ни мама, ни младший брат. — Но у нас преподавали её ужасно, профессор практически ничего не объяснял, понимаешь? Так что, думаю, ты разбираешься в ней лучше, чем я.       Да, это было правдой, и Дин не соврал. Но всё же мысленно упрекал маму за то, что та внушила Сэму и всем, будто её сын идеален, от чего маленький Сэм постоянно убеждался, что он гениальный ребёнок. Сэм не умел проигрывать, да и не было подобных ситуаций для опыта — в его жизни всё шло по маслу, он справлялся со всеми трудностями и схватывал всё налету. Поэтому, когда он внезапно столкнулся с фактом обратного, мальчика охватила внутренняя паника. — Всё хорошо, — вновь прижал его к себе Дин, и его рубашка промокла от горячих слёз. — Если будут какие-то трудности, всегда обращайся.

Спустя три дня.

      Дин проснулся от того, что на его глаза падали лучи солнца. Зажмурившись, парень повернулся на другой бок, не открывая глаз. Но утро победоносно унесло сон в свои просторы, пробуждая сознание. Приподнявшись на кровати, Дин взглянул на часы. — Ого, уже 12! — произнёс он.       Сегодня у него была возможность дать себе халяву и проспать до обеда, потому что ещё рано утром Сэм с мамой уехали к её подруге. Юноша потянулся, встал и, надев на себя халат, направился в ванную, после чего спустился вниз. Раз уж дома не было никого, кроме него, он мог позволить себе не надевать костюмы-фраки-рубашки и тому подобное. У Марты был выходной день, поэтому, зайдя на кухню, он удивился, что мама оставила на столе завтрак.       Дин подошёл к месту и, притянув к себе чашку с блюдцем, налил остывший чёрный кофе из чайника. В доме было тихо и спокойно. Парень отпил пару глотков и уселся за стол. Под металлической крышкой находилось жареное яйцо с беконом, рядом стояла тарелочка с овсянкой.       Такое происходило нечасто, что Дин мог позавтракать самостоятельно, но всё же это доставляло ему удовольствие и погружало в утреннюю нирвану.       Дин жевал бекон и думал, чем занять себя до прихода матери. Потом, отбросив этот вопрос, пришёл к выводу, что ничем. Просто наслаждаться внутренним покоем. Ведь это так хорошо, когда тебя никто не тревожит и…       Раздался стук в дверь. Резкий, сильный, невозможно не услышать. Парень встал и, подойдя, открыл дверь. — Дин, я знаю, это немного неловко с моей стороны, но я уже обратился к кому мог, — напротив него стоял голубоглазый парень в плаще. — Прости, что беспокою… но мне нужна твоя помощь.       Кас стоял растерянный, запыхавшийся. По его глазам было видно, что он будто бы ищет спасательный шлюз. — Да, конечно, заходи, — распахнул дверь Дин. — Что случилось?       Молодой человек вошёл внутрь, суматошно оглядываясь по сторонам. Казалось, что его паника охватит всё вокруг. — Успокойся, проходи на кухню, — указал рукой Дин и направился в комнату. — Кофе? — предложил у стола он, подливая себе в чашку. — Да, если можно, — ответил Кас. Его губы дрожали, и он нервно сглотнул. — Что произошло? — усаживаясь напротив, спросил Дин, оставив завтрак на другом конце длинного стола.       Кастиэль машинально сел вместе с ним, смотря куда-то сквозь помещение, и затем перевёл взгляд на Дина. — Я говорил тебе, у меня умерла мама, — начал он, стуча пальцами по стенке чашки. — Да, помню. — Я был её единственным наследником, и она оставила завещание… — Да, и что дальше..? [ — Мистер Новак, я не занимаюсь составлением документов, я лишь только их регистрирую, — незаинтересованно ответил нотариус. — Выбор клиента — не моя сфера. — Но как же так, мистер Корбетт… — исказился в лице юноша, в чьей голове не укладывалось происходящее. — Вам этот вопрос надо было обсуждать заранее и не со мной, — повторился он. — Может быть, вы сможете что-то исправить, пожалуйста, помогите мне, этого не могло произойти, какая-то ошибка! — отчаянно проговорил Кастиэль. — Я отчётливо помню, как миссис Новак сидела передо мной и собственноручно заполняла документы, — ответил мужчина в кресле. — То, что ваше имя не было указано в завещании, вина не моя. Если вы хотите заставить меня заняться фальсификацией, то, увы, мистер Новак, вы не по адресу.       Парень почувствовал слабость в ногах. — И что, не указано даже ничего… — Ничего, — отрезал нотариус. — Простите, но ничем не могу помочь.]       Договорив, Кастиэль упёрся лицом в ладони. Дин не знал, что ответить, простые «соболезную» тут были лишними. — Позже я узнал, что какой-то аферист заставил мою маму составить завещание на его имя. И она повелась, поверив, что эти деньги и имущество пойдут на пользу стране в послевоенное время, — закончил Кас. — Даже мне ничего не сказала… — Ну, — произнёс Дин, отставив чашку в сторону, — одного знакомого моей мамы тоже однажды так развели… — Дин подумал, что быть может это как-то утешит Кастиэля, и тот поймёт, что он не один страдает в этом аморальном бренном мире. — В любом случае, Кас… — Мне жить негде, Дин! — резко поднял голову парень. — Моих денег не хватит даже чтобы купить квартиру.       Повисло молчание. — Я пришёл тебя попросить, — прикрыл глаза юноша. — Я буду заниматься с Сэмом бесплатно и найду ещё одну работу, только, прошу, позволь мне остаться на какое-то время здесь. Либо так, либо ночевать на улице. Умоляю тебя, Дин, ты остался моим единственным вариантом.       Дин заглянул в пронзительно-голубые глаза, полные безнадёжности, мокрым блеском сверкающие на свету, и понял, что, будь он на его месте, то сам бы кричал о помощи. — Хорошо, Кас, конечно… — выдохнул Дин. — На втором этаже есть пустая комната, я поговорю с мамой, — парень опустил глаза. — Обещал же, что помогу… — Ты не представляешь, как сильно ты меня выручишь, Дин, — голос Кастиэля вдруг будто приобрёл нотки жизни. — Спасибо тебе, правда, — он встал из-за стола, и Дин поднялся вместе с ним. — Я постараюсь вам не мешать, я… — Да успокойся, — перебил парень и улыбнулся. — Всё в порядке, — с этими словами он подбадривающе обнял Кастиэля и похлопал того по спине. — Хорошо, я вечером завезу вещи, — сказал юноша. — Спасибо.       Он посмотрел в его зелёные глаза с искренней благодарностью.