Спустя три дня, которые тянулись скучно, уныло и долго, в особенности для Акихиро, который постоянно пребывал в состоянии «подозреваю всех вокруг», члены клуба, за исключением Юри, были вновь собраны Акеми для чего-то важного. Сидя на диванах, они смотрели на голубоглазого, ожидая, когда он, наконец, скажет, что хотел. Тот, как и обычно, с улыбкой проговорил:
— Хорошо, парни. Сегодня я хочу рассказать вам кое-что: мы продолжаем преследовать нашего сталкера! А как поймаем — сразу же изнасилуем! Отряд, давайте кончим! — широко улыбаясь, воскликнул Кейчи. А вслед за ним все крикнули «Вперёд!» и подняли руки вверх. Все, кроме Такаши, что вновь оценивал ситуацию довольно скептично.
Нишимуре так и хотелось, чтобы неугомонного брюнета, наконец, поймали и вытрахали всю дурь из его головы. А ещё у блондина было желание как следует избить парня, но насилие — не его путь, в большинстве случаев. Да и слухи тут разнесутся быстро, а за ними последует исключение из академии, чего сероглазому очень не хотелось.
Парни разделились на несколько групп для поиска: Тамура и Тооно, Итомэ и Кейчи, Шикатани и Кашима, только лишь блондин решил пойти без компании. Одиноко прогуливаясь по периметру учебного здания в поисках сталкера, Акихиро еле перебирал ногами, пребывая в плохом настроении — вновь этот «Джимми», от него всегда одни лишь проблемы. Буквально через пару минут он услышал какой-то шум за углом и чуть ускорил шаг, решив проверить, что происходит.
Юри, напирающий на того самого брюнета, сидящего на земле, аккуратно вложил в его руки зелёный телефон, а после, сняв очки, нежно поцеловал. Нишимура был готов поспорить, что ни разу за все шесть дней не видел Аято таким. Разорвав поцелуй со своим сталкером, розоволосый что-то прошептал, после вновь припадая к губам напротив в трепетном поцелуе, не развратном, как это обычно бывало в стиле парня, а совсем ином, чувственном.
Сердце в груди сероглазого болезненно сжалось, быстро отбивая шумные удары, и, пока он смотрел, глаза внезапно стали влажными, а по щекам потекли хрустальные, прозрачные слёзы. Когда же Юри поднялся на ноги и направился в сторону Акихиро, оставляя сталкера позади и довольно улыбаясь, их взгляды столкнулись, и, не выдержав, блондин побежал прочь, давая волю эмоциям, ведь слёзы текли в несколько раз сильнее, чем секунду назад.
«Никогда не снимая очков, он снял их для малознакомого парня, поцеловал его и…» — мысли в хаотичном порядке кружились в голове Нишимуры, а тело отказывалось слушаться, поэтому парень чуть ли не падал, спотыкаясь о свои же ноги через каждый метр. Полупрозрачная пелена слёз застилала глаза, не позволяя нормально видеть дорогу перед собой.
Но, несмотря ни на что, он бежал, не оглядываясь, вновь и вновь думая о том, какой он жалкий, проигравший посредственному, заурядному «Джимми». Он не хотел возвращаться, просто не мог, ещё несколько мгновений — и он бы потерял сознание на месте, ведь внутри его разрывала боль, что с каждым мигом становилась всё сильнее и невыносимее. Она давила на внутренние органы, заставляла прерывисто, тяжело дышать.
Вдруг блондина кто-то схватил за руку, не позволяя бежать дальше, а после нежно повернул к себе за талию, чуть обнимая. Это был Аято, что уже не улыбался, смотря с неким сожалением сквозь тёмное стекло очков. Ему хватило увидеть лишь одну блестящую от солнца слезу на щеке сероглазого, когда тот убегал, чтобы сломя голову побежать вслед.
— Пусти, идиот! Дай мне просто уйти! — слёзы новым потоком нахлынули на сероглазого, а сам он почти достиг состояния истерики, ладонями упираясь в грудь обнимающего парня в попытках отодвинуться. Но сильные руки Юри не пускали, стараясь удержать рядом с собой как можно дольше. Состояние блондина словно иглой кольнуло в сердце, заставляя вечного пофигиста, которому всё безразлично, испытать некоторое чувство вины, пусть он и смутно понимал, за что именно.
— Ниши-кун… — единственное, что смог вымолвить розоволосый, притягивая сероглазого ближе к своему телу. Последний просто обессиленно прижался к Аято, слезами заставляя ткань его одежды намокнуть. Чуть отстранив Акихиро от себя, Юри обхватил его лицо ладонями, большими пальцами утирая слёзы, которые никак не хотели останавливаться.
— Знаешь… — сквозь ком в горле, мешающий дышать, заговорил Нишимура, — Я ведь… Я ведь тоже люблю тебя, Юри-сенпай, — притягивая розоволосого ближе к себе за воротник расстёгнутой белоснежной рубашки, сероглазый накрыл его губы своими, целуя нежно и трепетно, так же, как Аято целовал невзрачного сталкера, но намного более чувственно и искренне, желая вложить в поцелуй всю ту боль, которую он испытал за сегодня.
Сероглазый отстранился, позволяя тонкой ниточке слюны протянуться между ним и Юри. Тяжело дыша, он бросил тихое «прости», грубо отталкивая ошарашенного второгодку и убегая так быстро, как только мог, вновь позволяя горячим, солёным слезам стекать по своим щекам.
Больно. Невыносимо больно, ведь для парня это впервые. Нежное по своей сути, пусть и извращённое, сердце ещё никогда не испытывало чего-то подобного. На нём не было ни единой раны, ему не приходилось так страдать, ведь не было случая, да и любви раньше не было вовсе.
Тооно был прав: он чёртов девственник. Да, в голове он рисовал развратные сцены с собой в главной роли, но на деле каждое касание, подаренное и Юи, и Аято, было в первый раз. И весь спектр чувств тоже в первый раз. Парень даже влюбился в первый раз. И этот поцелуй был первым, отданным сладким губам розоволосого парня. Хотя сам блондин вовсе не так представлял себе свой первый поцелуй.
Пелена перед глазами помешала увидеть Такаши и Тамуру, идущих Акихиро навстречу и о чём-то бурно болтающих. Блондин бежал быстро, не заметив парней, и врезался прямо в грудь синеволосого, несмело поднимая на него заплаканные глаза. Но и рядом с голубоглазым он надолго не задержался, вновь убегая.
— Эй, Тооно, что это было? Что с Ниши-куном? — удивлённо глядя вслед сероглазому, спросил Юи.
— Понятия не имею. Что вообще случилось? Он был весь в слезах… — задумчиво ответил каштановолосый. — Прибежал он, в любом случае, оттуда. Нам стоит пойти и проверить, что могло произойти.
Не успели они свернуть за угол здания, как перед ними появился Юри, медленно бредущий в сторону общежитий.
— Юри, ты не видел Акихиро примерно минуты три назад? — задал вопрос розоволосому Тамура.
В ответ на это парень лишь недовольно цокнул языком, запихивая руки в карманы школьных брюк и продолжая идти вперёд, совсем не улыбаясь и даже не останавливаясь. И Такаши, и Юи были удивлены поведениями обоих парней, ровно как и сразу поняли, что что-то произошло между ними двумя.
На следующий день Акихиро не появился на собрании клуба, да и ходил мрачный, как грозовое облако, ни с кем не желая общаться. Целый день он был словно сам не свой: от бывшего жизнерадостного и улыбающегося блондина не осталось и следа. На последующий день он и вовсе не пришёл на занятия, заставляя Тооно волноваться.
— Что же случилось с Нишимурой?.. — задумчиво проговорил зеленоглазый, сидя за партой и разглядывая свою тетрадь.
— Он, кажется, заболел, — внезапно появившийся перед парнем Ягучи заставил каштановолосого вздрогнуть в испуге. С обеспокоенным выражением лица Кёске продолжил: — Вчера он жаловался мне на плохое самочувствие и пошёл в лазарет, к медику академии. Я думаю, что ему дали больничный.
Любой бы отправил парня отдыхать, ведь, насколько смог увидеть тогда Такаши, Акихиро выглядел ужасно: опухшие, красные глаза, воспалённый нос, полное отсутствие даже минимального интереса к окружающему его миру и понурые, опущенные плечи.
Так проходил день за днём, пока место в классе, принадлежащее сероглазому, пустовало. Пролетела целая учебная неделя, а Нишимура так и не вышел на занятия.
Тооно никак не хотелось думать о том, что во всей этой истории есть подвох, связанный с Юри. Но как бы Тамура не пытался выпытать у розоволосого хоть малейшие факты о произошедшем, ничего не выходило: либо Аято затыкал его поцелуем, который довольно быстро перетекал в секс, либо просто предпочитал ретироваться, убегая, а бегал парень быстро, ведь в спорте всегда был хорош.
В пятницу после занятий Акеми с серьёзным видом объявил о внеплановом и очень важном собрании. Он не улыбался, был слегка напряжён, и тихим голосом проговорил, когда все, наконец, собрались в клубной комнате:
— Меня очень напрягает ситуация с Хиро-куном, поэтому я хочу попросить кого-нибудь сходить к нему и убедиться, что всё в порядке, — оглядывая всех беглым взглядом голубых глаз, парень вздохнул.
— Он не открывает дверь, — устало сказал Тооно, отводя взгляд. Это и правда было так: в свою комнату парень не впускал, притворяясь спящим или просто говоря через дверь, что он болен и боится заразить кого-нибудь ещё.
— Значит нам нужен тот, кто сможет убедить его это сделать, — Кейчи вновь обвёл всех взглядом и уже хотел сказать имя предполагаемого кандидата, как в комнате послышался другой, более грубый голос.
— Я схожу, прямо сейчас, — Юи поднялся со своего места, двигаясь в сторону двери, и Юри пошёл вслед за ним.
— И-и-и йа то-же, — протянул розоволосый, улыбаясь, но Тамура преградил ему путь рукой.
— Нет. Я точно не знаю, что между вами произошло, но он точно не захочет тебя видеть, кретин! — процедил синеволосый, выходя из комнаты. Аято с недовольным видом уселся обратно на диван, пока Юи уже спускался по лестнице с целью добраться до общежития.
Слова синеволосого привлекли внимание всех членов клуба, и они устремили свои взгляды на Юри, что с безразличием запихнул себе в рот леденец. Никто, кроме Юи и Такаши, даже не знали о том, что что-то случилось. И теперь, услышав фразу Тамуры, Акеми с серьёзным видом, и скрестив руки на груди, попросил парня объясниться.
***
Пустой и тусклый взгляд серых глаз смотрел в потолок, пока абсолютно здоровый от болезней парень лежал на кровати, а по его щекам вновь стекали единичные слёзы, заставляя ткань подушки намокать. Розовая футболка, украденная у Юри, была надета на блондина, и он иногда притягивал её ткань к своему лицу, вдыхая приятный, сладкий аромат тела Аято, ведь вещь была просто пропитана им насквозь.
Акихиро уже даже ни о чём не думал, просто хотел вырвать и растоптать своё сердце, что не давало покоя уже столько дней. Он не смог ответить себе на вопрос, почему же так больно и почему он так привязался к розоволосому за жалких шесть дней. Возможно, это была и не любовь, как выразился бы сам парень, а просто желание добиться сенпая, показать, что он лучший, обладать сенпаем и сделать его своим.
У Нишимуры сложилась своя философия. Он понимал, что Юри переспал с половиной учеников этой академии, но секс — это секс, мимолётные плотские утехи, снимающие напряжение и забывающиеся уже через день. Но любовь, привязанность, чувства — совсем другое. Для блондина было омерзительным видеть, как Аято принимает чужие признания, как целует кого-то слишком по-особенному.
Вдруг в дверь раздался стук, прерывающий размышления сероглазого. За ним, через несколько секунд, послышался и ещё один, более громкий и упорный. Блондин вздрогнул.
— Эй, Ниши-кун, я знаю, что ты там. Открой дверь, или я выбью её к чертям, — сказал до мурашек знакомый, грубый голос. Акихиро мгновенно поднялся на ноги, спешно стягивая с себя футболку Аято.
Блондину не очень-то хотелось впускать кого-либо в свою обитель, но зная довольно агрессивный характер Юи и то, что он лишь внешне может выглядеть как милый щеночек, парень решил открыть. Ибо лишиться двери на вторую неделю жизни здесь не хотелось.
— Х-хорошо, но Таму-сенпай, подожди немного! — воскликнул парень, быстро надевая одну из своих личных громадных футболок и пряча вещь Юри среди стопки зимних свитеров.
За теперь уже открытой дверью стоял растрёпанный, унылый Нишимура, упорно старающийся не сталкиваться с гостем взглядом. Он вновь сел на кровать, из-за слабости не имеющий возможности ровно стоять, и притянул к себе одеяло, укрывая ноги. Юи запер за собой дверь и расположился рядом с блондином, оглядывая его.
— Как я понимаю, ты не болеешь, — на утвердительный кивок голубоглазый ухмыльнулся. — Пусть так, но выглядишь ты всё равно ужасно.
— Знаю, — Акихиро грустно улыбнулся, пальцами перебирая край одеяла. В комнате повисло неловкое молчание, пока оба парня думали каждый о чём-то своём, но Тамура решил нарушить его:
— Ты обижаешься на Юри? Злишься на него? — вдруг выдал синеволосый.
— Скорее просто разочарован. В себе, — долго не думая над ответом, сказал сероглазый. Но потом его глаза удивлённо расширились. — А ты узнал, что произошло?
— Ну, частично, — как-то скованно проговорил Юи, задумавшись, а после продолжил: — Слушай, не обращай на него внимания. Этот говнюк Юри всегда такой, и, боюсь, он никогда не изменится, но… Не только ты переживаешь из-за этой ситуации.
— В каком смысле? — чуть оживился Акихиро, принимаясь слушать более внимательно.
— В день, когда всё случилось, Аято выглядел очень напряжённым. Я даже не могу вспомнить, когда последний раз видел его таким и видел ли вообще. Да и сейчас он собирался пойти к тебе вместе со мной, но я остановил его, — пояснил свои слова Юи, прикрывая глаза. — Я думаю, что вам просто нужно поговорить друг с другом и всё прояснить. Хотя разговоры с Юри — та ещё задачка.
— Хочешь сказать, у меня ещё есть шанс.? — робко спросил Нишимура. Вновь вспоминая о поцелуе сенпая со сталкером, блондин опустил плечи, ожидая ответа голубоглазого.
— Уверен в этом. Но скажи, почему ты думаешь только об этом болване? — слегка раздражённо спросил синеволосый, заглядывая парню напротив в глаза.
— Ч-Что ты имеешь ввиду? — чуть испуганно прошептал сероглазый, когда Юи начал напирать, и попытался чуть отодвинуться, но ничего толкового в итоге не вышло, ведь:
— Это, — повалив блондина на мягкую подушку, Тамура, не дожидаясь реакции парня, накрыл его губы своими, врываясь языком в чуть приоткрытый от удивления рот.
Действия голубоглазого были резкими и чуть грубыми, поэтому Акихиро невольно начал отвечать на поцелуй под напором парня. Но нельзя не сказать, что самому сероглазому нравилось то, что с ним сейчас происходит.
Юи потрясающе целовался, до дрожи в коленках и до покалывания в пальцах. Влажный, страстный танец языков обоих парней сводил блондина с ума, заставляя краснеть и рвано дышать, судорожно хватая каждый глоток воздуха. Нет, ему это явно нравится, иначе бы он не сжимал пальцами холодные простыни своей постели с такой силой.
Тамура принялся дарить горячие поцелуи шее парня, от чего сероглазый блаженно прикрыл глаза. Но стоило синеволосому потянуть за край резинки ночных шорт Акихиро, как последний будто очнулся, протестуя:
— Нет… Таму-сенпай, остановись… Пожалуйста… — ладонями Нишимура уперся в грудь нависшего сверху парня, сдерживая его и стараясь отодвинуть от себя.
— Да что, блять, не так?! Ты же дрожишь от каждого моего прикосновения, хочешь меня, но ломаешься, как девчонка! — прорычал Юи, смотря покрасневшему прямо в глаза.
— Да, но всё не так… Сейчас не тот момент, когда бы я по-настоящему хотел этого… Сейчас я хочу другого… — блондин тяжело, прерывисто дышал.
— Чего же? — разочарованно проговорил Тамура, садясь на кровать и спиной опираясь о стену.
— Просто останься со мной сегодня вечером, и давай разговаривать о чём-нибудь. Это то, что мне сейчас действительно нужно, — сероглазый с надеждой посмотрел на сенпая.
Синеволосый улыбнулся, кивая, а после заговорил:
— Хорошо. Но потом я всё равно стану тем, кто лишит тебя девственности, Ниши-кун.
Есть ли у Акихиро шанс стать для Юри особенным? Что об этом думает Юи и как он относится к Нишимуре? Может ли вступить в игру ещё один, фиолетовоглазый, парень?
