***
Когда в понедельник утром он выходит на работу, то идет искать Ричарда, чтобы оттянуть перспективу всерьез начать делать что-то еще на час-другой. Он тратит минут двадцать на поиски рабочего кабинета Ричарда на автопилоте, прежде чем ему приходит в голову, что он понятия не имеет, где этот кабинет находится и есть ли вообще у Ричарда кабинет. Может, у него был только стол в опенспейсе? Но нет, вспоминает он, пару недель назад Ричард стал младшим партнером — разумеется, у него должен быть кабинет. У всех партнеров есть свои кабинеты. Вот у Гарри своего кабинета нет, но он вообще скорее уж получит не дверь с табличкой «Младший Партнер», а такую, которая вела бы прямиком в Рай… «Что?» — внезапно думает Гарри, прерываясь на полумысли — а это случается с ним не так уж часто. — «Как мне вообще такое могло прийти в голову? Что за сравнение такое? Боже, это Ричард так на меня влияет». Он спускается, чтобы найти Сильвию — она должна знать, где сейчас может быть Ричард, если хоть кто-то вообще в курсе этого — и спрашивает ее, на каком этаже находится его кабинет. — Ричард Эйнсли? — уточняет она. — Нет. Ричард Мэхью. — У нас работает кто-то по фамилии Мэхью? — удивляется Сильвия и нажимает несколько клавиш на своем компьютере. — Конечно, — говорит Гарри, неуверенно улыбаясь. — Он… был с нами в пятницу вечером. Нет? Сильвия самоуничижительно смеется, в-следующий-раз-голову-собственную-забуду. — Ох, и правда! Прости. Честно, сама не знаю, что на меня порой находит… — Натянутый смех обрывается, и она возвращается к компьютеру. Гарри ждет несколько секунд, затем откашливается; Сильвия выжидающе смотрит на него. — Кабинет Ричарда Мэхью? — Он вроде уехал?.. — неуверенно тянет она. — Нет, он был с нами на пятничной вечеринке. — Ох, был с нами, точно… А мы разве не отъезд его отмечали? Гарри сдается и соглашается, что да, наверное, он просто забыл, честно, он сам не знает, что на него порой находит, а затем он идет к своему столу и смиряется с необходимостью начать наконец работать. В тот вечер он возвращается домой с мучительным смутным ощущением, что произошло что-то необычное, но он не может вспомнить, что именно.***
А после этого ему снится прекрасная женщина, вся залитая кровью, над ней стоят двое мужчин, и один из них держит в руках копье. Слышен нарастающий утробный гул, за которым можно различить звук шагов — слишком тяжелых, чтобы принадлежать человеку.***
В четверг он идет выпить с ребятами после работы, и когда кто-то упоминает в разговоре свою девушку, собирающую этих маленьких пластмассовых троллей, Гарри автоматически откликается: — Прямо как Ричард. Все за столом смотрят на него без капли понимания. — Ну, знаете, тот парень с работы, с растрепанными волосами, — объясняет он. И все согласны в том, что нет, вообще-то они не знают, пока Пол из бухгалтерии не восклицает: — О, вспомнил! Это же тот парень, который уехал на Майорку и не вернулся? — Нет, он вернулся, стал партнером, — неуверенно отвечает Гарри. — Или младшим партнером? В общем, получил повышение. — Ну да, конечно, я тоже подзабыл, — легко соглашается Пол, а потом кто-то что-то говорит о такси, и разговор идет дальше.***
Через несколько дней Гарри просыпается в три ночи, увидев во сне прекрасное андрогинное лицо с серыми глазами, и не может заставить себя снова заснуть до самого утра.***
В следующий раз когда он идет ночью прогуляться по Сохо, то видит какое-то грязное ночное кафе, пока дожидается такси, и его охватывает волна тошноты настолько мощная, что прежде чем он полностью осознает, что он делает, он уже заканчивает блевать в канаву, а проходящие мимо люди глядят на него с презрением. Он вытирает рот рукавом и думает, что, должно быть, выпил больше, чем ему казалось, — и нетвердо идет дальше по улице. Он проходит мимо кирпичной стены, прислонившись к которой сидит старуха, и видит в стене широкий дверной проем, в котором стоит какой-то парень с работы и смотрит на него грустными глазами. Гарри не обращает на это внимания, пока не проходит еще пару шагов, но когда он оборачивается, чтобы поздороваться с парнем и спросить, почему он стоит в дверном проеме в Сохо, то там уже нет ничего, кроме бездомной старухи и сплошной кирпичной кладки. На следующий день Гарри звонит сестре — она живет в Суррее и работает психиатром — и рассказывает ей слегка бессвязную историю, путающуюся еще больше во время самого повествования, так как он на ходу забывает детали. — Разумеется, ты не сходишь с ума, — говорит ему Дженнифер. — Ты просто выпил. Все забывают, что они делали, пока были пьяны. Гарри соглашается с этим, да, так и есть, так обычно бывает, — но отмечает, что если только он не был постоянно пьян в течение нескольких последних недель, то это немного странно, что он продолжает забывать, что парень, работавший раньше в паре столов от него, решил переехать на Майорку. — Ничего странного, не глупи, — резко отвечает Дженнифер. — Ты его даже почти не знал. Глупо беспокоиться, что не можешь вспомнить каждую мелочь о любом своем коллеге. — Если так на это смотреть… — признаёт Гарри. Потом Дженнифер спрашивает, пойдет ли он на свадьбу их кузины Памелы, и Гарри коротко поздравляет с днем рождения пятилетнего сына сестры и делает пометку в памяти — перевести ребенку немного денег в честь праздника; и он забывает, о чем говорил с Джен, но чувствует себя почему-то менее беспокойно — он не может вспомнить почему.***
Этой ночью ему снится, что он пытается попасть на работу, садится не на тот поезд в метро и оказывается в Абердине, а когда следующим утром он просыпается, то впервые за последние несколько недель наконец чувствует себя отдохнувшим.***
Однажды на линии Пикадилли Гарри кажется, что он видит отражение кого-то знакомого в темных окнах поезда, но, когда он оборачивается, человека уже нет. Позже в тот же день он останавливается как вкопанный, идя по улице, и у него возникает странное чувство, словно кто-то извиняется перед ним, хотя рядом никого нет. «Я, должно быть, схожу с ума», — криво усмехается Гарри с комичной непоколебимой уверенностью человека, который знает, что он — один из тех, кто точно в своем уме; но потом он забывает обо всем — и идет своей дорогой.