***
Кирен застал Тома в его кабинете. — Здравствуйте. В какую палату перевели Саймона? Как он? Доктор поднял глаза, и какое-то время смотрел на парня. Сплёл пальцы перед лицом. — Кирен, сегодня его лучше не беспокоить. — Почему? Раны плохо заживают? Я видел кровь… — Присядь. Ночью произошло ЧП, — медленно проговорил доктор. — Неизвестный проник в больницу и напал на мистера Монро. — Что? — информация не хотела укладываться в голове парня. — Ему пробили лёгкое. Я наложил окклюзионную повязку и жду хирурга для проведения зондовой торакостомии, так как я раньше никогда этого не делал. — Так с ним всё в порядке, — медленно, делая паузы проговорил ошарашенный парень. — Я могу его увидеть? — Кирен, он всё ещё в тяжёлом состоянии. Пока его лучше не беспокоить лишний раз. — И когда он поправится? — у Уокера потемнело в глазах и по телу прошла волна слабости. — Если честно, не знаю каковы его шансы. Операция на спине и пневмоторакс… Будем надеяться, что текстонис поможет ему прийти в норму. — Можно я хотя бы передам ему пакет? Я не буду его волновать. — Вещи ему сейчас не понадобятся. — Там продукты. Я подумал, что ему захочется попробовать что-то из этого, — тихо сказал парень, пытаясь проглотить ком в горле. Доктор тяжело вздохнул. — Зайди на пять минут. Только не буди, если спит. Саймон не спал. Обезболивающие ещё плохо распространялись по оживающему телу, а вот боль уже была вполне отчётливой. Каждый вдох приносил мучение. Он старался делать маленькие, короткие вдохи, чтобы грудная клетка не сильно поднималась. Но воздуха не хватало и всё равно иногда приходилось глубоко дышать. Мокрая от пота постель неприятно липла к телу, мышцы затекли, шея ныла. Это была пытка. Он не то чтобы не хотел жить, но проходить через всё это мужчина оказался не готов. Да и как можно подготовиться к круглосуточной агонии? И почему ему воздух понадобился именно сейчас? Не будь такой нужды в дыхании — одной проблемой было бы меньше. Дверь тихонько скрипнула. В комнату зашёл Кирен, внимательно глядя на измученное лицо возлюбленного. Казалось, Саймон был даже бледнее чем раньше. — Привет, — тихо сказал Уокер, подходя ближе на ватных ногах. Монро проглотил вязкую слюну и смог выдавить из себя только хриплое «Хай». Парень дошёл до кровати и сел на корточки возле ирландца на уровне груди. Бинты с темно-бордовыми пятнами, хриплое поверхностное дыхание, пальцы сжимающие простыню, словно она держала от падения в пропасть. Парень чувствовал, как наворачиваются слёзы. — Что произошло? — Поз-же, — прохрипел Саймон. Разговоры — последнее до чего ему сейчас было дело. Он был рад Кирену. Монро жаждал, чтобы хоть кто-то смог избавить его от этой боли. Но присутствие Уокера не помогало. Так что он просто продолжал регулировать своё дыхание. — Это был кто-то из твоих последователей, да? — Саймон молчит. — Или Кендал? — снова без ответа. — Да ответь же ты! — слёзы наконец покатились из глаз. Страх, раздражение, злость, беспокойство. Кирен хотел рвать и метать. Как можно делать такие хлипкие двери, что в больницу может проникнуть любой желающий? Почему именно сейчас? И где этот чёртов хирург?! Кирен опустил голову на постель, пряча слёзы и сжимая зубы от бессилия. Он почувствовал жёсткую хватку на своей кисти. — Не. Трясись. Больно, — сказал Саймон с перерывами. Кирен тут же убрал голову с постели. Парень и подумать не мог, что одно его присутствие может приносить боль. Он положил вторую руку поверх руки Саймона. И стал думать, как можно отвлечь любимого. Уокер наконец проглотил ком в горле. — Знаешь, Эми вернулась домой. Вместе с Робом и Фрэнки. И, кажется, они весьма неплохо поладили, — он сделал паузу. — Она переживает за тебя. Как я ей всё это расскажу? Монро слабо улыбнулся, давая понять, что он его слышит. Но на самом деле его сейчас больше волновало дыхание. И тепло чужой руки. В палату зашел хирург и попросил Уокера удалиться. А Саймона вновь повезли в подготовленную операционную. Пока Кирен сидел в коридоре, ожидая завершения операции, в больницу вошел Филип. — Кирен? Привет. Вы уже вернулись? — Уокер оторвался от изучения пола и посмотрел на приятеля. — Ого, хорошо выглядишь. Неужели, ты ожил? Я о таком только в новостях слышал. — Да. Я думал ты тоже уехал. — Угу, искал Эми, но потом узнал, что она вернулась. А тут этот взрыв, — парень плюхнулся рядом с бывшим одноклассником. Он держал в руках лоток, видно принес обед матери. — Так ты уже был у неё? — Где? — с недоумением спросил Филип. — Она вчера вернулась домой. После взрыва. — Домой? — Уилсон подскочил, роняя лоток. Он попробовал его поднять, но тот ещё пару раз встретился с полом. С третьей попытки парень всё же его поднял, сунул Кирену с просьбой передать его Ширли и выбежал из лечебницы.***
Лёгкие жгло, но он не смел останавливаться. Столько времени было потрачено на поиски. Столько сил выпило ожидание. Он боялся снова опоздать, разминуться с ней. Адреналин помогал не свалиться после бессонной ночи. Неужели она дома? Он буквально впрыгнул на порог, и начал колотить в дверь. — Эми. Эми! Дверь отворилась, а на пороге стояла, как всегда неотразимая хозяйка дома. Филип тут же заключил её в объятия, словно боясь, что она исчезнет как мираж. — Эми, наконец-то. Моя Эми. Я так беспокоился. Как ты? — он слегка отстранился, глядя на её лицо. Затем мягко поцеловал в лоб и губы. И снова заключил в объятия. Дайер отвечала не менее крепкими объятиями. Но потом шепнула: — Полегче, тигр, меня могут увидеть. Давай зайдём внутрь. Парень подхватил её на руки и занёс в дом, прикрыв дверь ногой. — Если отнесёшь меня на кухню — я смогу сделать тебе чай. — Я готов неделю голодать, лишь бы ты была рядом. — Эм. Не-а. Это сделает меня плохой хозяйкой, — возразила девушка. — Так что неси меня, мой принц. Неси прямиком на кухню. Филип старался не выпускать любимую из рук. То он обнимал её сзади за талию, то просто касался руки. Она здесь. Она жива. Точнее полужива, но кого это волнует? — Чем занимался всё это время? — спросила Эми, поворачиваясь в объятиях парня. — Тебя искал. — Да, Ширли говорила, что ты пропал без вести. Нельзя так поступать с матерями. Тем более, что это могло плохо повлиять на мою репутацию в её глазах. Филип поцеловал девушку. — Меня не волнует ничьё мнение на твой счет. — И всё же она твоя мать. Тебе придётся считаться с её мнением. Вдруг она скажет, что я дурно на тебя влияю. — Так, на меня не влиял ещё никто. И плевал я на все другие мнения, — Филип снова поцеловал её.