Just blogger

— Боже, прекрати издеваться! Чонгук ухмыляется, а после прикусывает тонкую кожу в области пупка. Медленно сцеловывает тазовые косточки, не забывая оставить парочку маленьких синяков; одной рукой начинает массировать пульсирующий член, а второй мнет накаченные ягодицы. — Ты же знаешь, чего я хочу, Тэхен-и. Разреши мне это сделать, ну же, — смотрит прямо в глаза. Старший под ним молчит, упрямо не хочет давать согласия, но и сил, как и желания, чтобы терпеть эти сладкие пытки, не осталось. — Ну же, — шепчет Чонгук. Большим пальцем надавливает на головку, отчего Тэхен вскрикивает, сжав простыню. Тело Кима дрожит, покрывается потом, потому и блестит. Чонгук продолжает ему медленно надрачивать, и, не останавливаясь, ведет языком по ореолу сосков. Ким эту пытку не выдерживает. — Х-хорошо, — заикается. — Свяжи мои руки, делай, что хочешь, только дай мне кончить. Чонгук хищно улыбается, предвкушая долгие игры в ночи́, о которых они нескоро забудут. Да и забудут ли вообще? — Не так просишь, Тэхен-и, — выдыхает в ухо. — Свяжи мои руки и отымей во всех позах, каких только пожелаешь. Только начни уже, пожалуйста, — хнычет Тэхен. — Умница. Чонгук грубо переворачивает старшего на живот, пару раз шлепает по аппетитным ягодицам, чтобы они покраснели — это персональный фетиш Чонгука, — затем хватает Тэхена за запястья и фиксирует их в крестообразном положении. — Только двинься. Гук открывает тумбочку, достает оттуда плотные веревки и, не удержавшись, легонько бьет ими по бедру Тэхена. Тот, как пригрозил Чон, не двигался, верно дожидаясь действий от младшего. Обмотав у изголовья кровати веревку, парень принимается за руки своего хена. — Ничего же страшного, если твои запястья покраснеют? — спрашивает Чонгук, ведя пальцами вдоль выпирающих позвонков. — Да плевать, приступи ты уже наконец! — снова хнычет Тэхен. Полученное разрешение дает еще бóльшую свободу в действиях, и посему Чонгук завязывает тугой узел на запястьях старшего. Эстетично. Оставить россыпь укусов, засосов, синяков, чтобы утром Тэхен, когда будет собираться в универ, видел воспоминания бурной съемки и краснел, как может только он: сначала носик, потом уши, а потом уже все лицо, — вот чего желает Чонгук. Первый громкий стон разносится по квартире в момент укуса шеи. Гук вылизывает рану, замечая, как она заливается кровью, и снова кусает кожу цвета молока с шоколадом. Руки сильнее прижимают тело старшего, да так, что воздух не может пройти между ними; тяжелое дыхание его главного контент мейкера лишь сильнее раззадоривает, а Чонгук отказывать себе не привык. Шлепок за шлепком, сопровождаемые тэхеновым полустоном-полукриком, эхом отдаются в их студии. Ягодицы переливаются цветом раннеспелой малины. Чонгук наклоняется и поочерёдно целует половинки, будто забирает себе ту садистскую боль, которую он доставил выгибающему задницу парню. Чонгук снова прижимает спину Тэхена к своей груди и берет его член в руку. Пальцы сразу становятся влажными из-за предэякулята. Немного надрочив, Чонгук смазывает анальный проход старшего его же жидкостью. Гуку доставляет нереальное удовольствие тот факт, что он растягивает Тэхена его же естественной смазкой. Два пальца проходят легко — они вот уже два дня как не могут отснять один эпизод для канала, — но когда в ход идет третий, Тэхен начинает что-то не связано мычать, прикусывая уголочек подушки. Чонгук делает круговые движения пальцами, и когда Тэхен резко выгибается в спине, он начинает целиться именно туда. Теперь одними мычаниями они не обойдутся. — Прек-крати, Г-гук, — выстанывает Тэхен. — Мать твою, вытащи свои п-пальцы, ах! и займи мою задницу чем-нибудь п-поинтересней. Чонгуку дважды повторять не надо. Выдавив лубрикант на свою руку, начинает размазывать его вдоль ствола. Презервативы он давно не использует — Тэхену не нравится с ними, — поэтому сразу же приставляет головку ко входу, надавливая одной рукой на поясницу старшего. Тэхен сжимает колечко мышц, после чего член младшего внутри Кима дергается. — Не только же тебе издеваться, — слышит Чонгук. Парень набирает бешеную скорость, жадно вытрахивая своего хена в кровать. Одной рукой изредка бьет по правой ягодице, и, выйдя из Тэхена, кусает ее. — Если хочешь завтра сидеть на парах, не провоцируй меня, — с придыханием рычит Гук, а после делает резкий толчок, задевая простату. — Сука, — почти скулит Тэхен. Он нервно сжимает веревки, которые натерли его чувствительную кожу на запястьях, желая поскорее от них избавиться. Чонгук ускоряет темп, попутно ускоряет и свою руку на члене старшего, пытаясь подстроиться под свой темп. Чонгук чувствует, как все тепло стекает к паху, желая вырваться наружу, чтобы все тело билось в маленькой приятной судороге. Еще пару толчков, думает он. — Возьми трубку. — Чего? — не понимает Чонгук. — Прими мой звонок, блять, — говорит Тэхен, отчего-то голосом Чимина.

***

Чонгук резко вскакивает с кровати, схватившись за голову. Сердце идет ходуном, дыхание сбито напрочь, а пах ноет, требуя свою порцию ласки. — Какого хуя я видел такой сон? — спрашивает у тишины парень. Видимо, все дело в температуре, но проблема у Гука налицо. Телефон и вправду горит от звонков и 270-ти смс от Чимина, но вместо ответа он направляется в душ. И опять дрочить, грустно думает он.