В Начале была любовь

Dear my love, haven't you wanted to be with me (Дорогой, любовь моя, разве ты не хотел быть со мной?) And dear my love, haven't you longed to be free (Любовь моя, разве ты не жаждал свободы?) We're leaving here tonight (Мы вместе уходим отсюда этой ночью) There's no need to tell anyone (И никому не нужно говорить об этом) They'd only hold us down (Они нам только помешают) So by the morning light (Поэтому к первым лучам солнца) We'll be half way to anywhere (Мы будем на полпути куда-нибудь) Evanescence, «Anywhere»

Перо ангела грело Кроули. Он надежно спрятал его в складках одежды, поближе к груди, и наслаждался теплом, которое от него исходило. С этим маленьким сувениром было намного проще возвращаться в Ад, потому что он помнил, что рано или поздно еще раз встретит того, кто стал ему так близок. Азирафель! При одном воспоминании об их близости внутри все начинало подрагивать, а губы растягивались в совершенно позорную счастливую улыбку. Кроули с готовностью пережил бы еще одно кошмарное Падение, лишь бы только иметь возможность остаться в Эдемском саду вместе со своим ангелом, но, увы, у каждого из них были свои дела и обязанности. Он вернулся в свой новый дом, миновал мрачный темный вход. У массивных ворот, помимо стражников-демонов, находился Хастур. Стоя на обсидиановой лестнице, герцог Ада старательно вырисовывал кистью надпись над входом: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». С кисти зловеще капала густая кровь. Кроули вскинул бровь. Интересно, какого несчастного беса Хастур прикончил ради этой идиотской живописи? — Вернулся? — хмыкнул между тем Хастур, предусмотрительно слезая со своей лестницы — с Кроули сталось бы слегка его подтолкнуть, просто из вредности. — Иди-иди, тебя там уже с фанфарами заждались, Вельзевул аж жужжит от восторга. — Симпатично, — кивнул Кроули на надпись. — Неужели сам додумался? — А хоть бы и так, — отозвался Хастур, поджимая губы. — По-моему, символично. Если нет надежды у нас, то ее не будет и у тех людей, которые сюда станут попадать. — Несомненно, — согласился Кроули. Он был в таком хорошем настроении, что даже не стал намекать на то, что творчество Хастура, мягко говоря, странновато. Кроули хотел было уже пройти мимо и спускаться вниз, на процесс одобрения князя, но не учел кое-чего. Хастур действительно его невзлюбил, считая любимчиком начальства, и искал малейший повод придраться. А когда такой демон, как Хастур, ищет повод, он его обязательно отыщет — или выдумает сам, на худой конец. Поэтому доморощенный художник зачем-то отставил ведерко с кровью и кисть, последовал за удачливым собратом вниз. По дороге он ухмылялся и даже небрежно выражал восхищение тем, как здорово Змию удалось искусить людей. Чистая — то есть грязная — работа, нечего сказать! Внизу действительно царила шумная пирушка. Довольная Вельзевул развалилась на троне, окруженная демонами и бесами, которые наперебой бормотали слова восхищения и подносили ей лакомые кусочки с огромного стола в центре пещеры. Кроули благоразумно не стал смотреть, что там на обед у Повелителя Мух, собственные нервы пока что были дороже. — Ага, герой дня! — громко воскликнула демоница, заметив Кроули, и махнула ему рукой. — Садись, мы оставили для тебя почетное местечко. Повеселись как следует, сегодня мы сделали первый шаг к тому, чтобы победить Ее Саму и Ее приспешников! — И более деловым тоном прибавила: — К вечеру жду от тебя подробный отчет об искушении и о том, как ты совращал этих людишек. Кроули поклонился — и как раз в этот момент тенью следовавший рядом с ним Хастур очень ловко выдернул у него из-за пазухи сияющее перо. — Ага, вот оно что! — довольно вякнул он — и выронил перо, тонко взвыв и сунув в рот обожженные пальцы. — Проклятье! Хастур торопливо махнул рукой, перо вспыхнуло адским пламенем, почти мгновенно обратившись в пепел. Повисло тяжелое молчание, затихли даже те бесята, которых обычно было не заткнуть. Вельзевул выпрямилась, сощуренными глазами уставилась на кучку все еще посверкивающего пепла у нее под ногами. — Перо ангела, мой лорд, — злорадно бросил Хастур. — Этот Змий не заслужил оказанных ему почестей! Больше всего хотелось разбить Хастуру нос — или хотя бы напихать ему побольше таких же перьев в… куда-нибудь. Вместо этого Кроули широко улыбнулся, изящно поклонившись Вельзевул. — Трофей, мой князь, ничего иного. Вчера, помимо искушения людей священным яблоком, я добавил к списку своих заслуг совращение высшего херувима! Он доверился мне, поддался на обман и позволил провернуть это дельце с людьми. Я усыпил его и забрал перо, пока он спал. — Ты и впрямь это сделал? — сощурилась Вельзевул. — З-з-замечательно! Хастур, прекрати так возмущенно булькать. Это отличный трофей в знак первой победы над ангельским воинством! Думаю, Кроули добудет для нас еще немало таких же ценных вещиц, не так ли? За вроде бы ласковыми словами крылась угроза. Кроули сделал вид, что ничего не понял, и еще раз поклонился, на сей раз куда ниже, чем раньше. И сделал в уме несколько очень важных галочек. *** Азирафель заскочил на Небеса ненадолго и, в отличие от Кроули, не планировал задерживаться у начальства. У него все еще дрожали крылья после недавнего нового опыта, хотелось мирно посидеть в тишине и подумать над тем, что произошло между ним и этим необычным демоном. Азирафель был ангелом, и он искренне удивлялся, как это после того странного неистового слияния душ они с Кроули не развоплотились окончательно и, более того, остались сами собой. А когда он чего-то не понимал, то отправлялся на Небеса, чтобы поискать ответы. Мягкое сияние Небес успокоило его, как и всегда. Здесь было безопасно и мирно, как думал херувим. Здесь он был создан. И, несмотря на кошмарную трагедию, что недавно имела место быть в этих сияющих чертогах, Азирафель все еще считал это место своим домом. — Добро пожаловать, — у врат сегодня дежурила Михаил, строгая и прекрасная, как всегда. Она всегда тепло относилась к Азирафелю, считая его не то другом, не то кем-то вроде младшего брата. Однако сегодня ее лицо было весьма прохладным. — Мы хотели посылать за тобой, Ангел Восточных врат. Гавриил хотел поговорить с тобой. «Т-так-так», — стукнулось новообретенное сердце. Азирафель выдавил из себя радостную улыбку. — Всегда рад видеть моего друга Гавриила, — сказал он — почти искренне, как ему показалось. Кажется, предстояла выволочка. Ох, только бы в личном деле никаких следов не осталось! Не хватало еще утратить белизну крыльев… Сверкающие коридоры Рая были будто бы покрыты хрусталем. В каждой грани, преломляясь и искажаясь, отражались те, кто шел по этим бесконечным переходам. Зеркальный потолок пропускал лучи яркого солнца, а от белизны стен слезились глаза. Зеркала, повсюду зеркала — чтобы каждый, проходящий здесь, заглянул в самое себя и убедился, что его намерения честны. Азирафель сильно подозревал, что при помощи этих зеркал Гавриил просто-напросто следит за всеми прочими ангелами. Начальственный архангел обнаружился в просторном светлом зале на самом верху Рая, как раз под зеркальной крышей. Он стоял у окна, заложив руки за спину и аккуратно сложив все шесть крыльев. Заслышав шаги Азирафеля, он обернулся, и крылья с шорохом развернулись, явив взору слегка напряженного херувима крайне широкую и дружелюбную улыбку на лице Гавриила. — Вот и ты, друг мой, — весьма радушно приветствовал визитера начальник ангелов. — Наконец-то! — Доброго дня, — торопливо пробормотал Азирафель, чувствуя, что под этим пристальным взглядом прямо-таки жаждет начать оправдываться. — Послушай, я ненадолго, только отчитаться и… ох, по поводу того яблока, я только… — О, ты прекрасно справился, — уверил его Гавриил. — Она весьма довольна, что в нужный момент ты смог отойти в сторону и предоставить людям самим преодолеть искушение. Они не справились, разумеется, но это уже не твоя вина. Честно говоря, Азирафель ожидал строгого выговора. Он удивленно вскинул брови. — Погоди-ка, я лишь… то есть… что? Вы знали, что Кро… э, что демон попытается искусить смертных? — Ну разумеется, — кивнул Гавриил. — Чего еще следовало ожидать от демона? Кроме того, Она говорила мне, что люди рано или поздно должны будут покинуть Эдем. Останься они в саду надолго — и стали бы равными Ей. Этого в Замысле не было. Азирафель потерял дар речи. То есть людей изгоняют из их единственного дома, где им хорошо и спокойно, только за то, что они вкусили запретный плод и осмелились, эм, познать тела друг друга? Но разве Она Сама не сказала всему живому: «Плодитесь и размножайтесь»? Неужто люди хуже животных? Они не имеют права на любовь? А что же тогда сказать о них с Кроули? Последнюю мыслишку он торопливо запихнул на самые дальние задворки сознания, чтобы не думать ее даже ненароком. — Людей изгонят? — выдавил он наконец. — Но как они выживут в пустыне? Там жара, там дикие звери, которых Она расселила по миру, там могут быть ядовитые растения или… — Ты слишком беспокоишься, — уверил его Гавриил. — Надо просто верить. Ее воля никогда не даст пропасть избранному народу. Азирафель с ужасом поймал себя на очень, очень негативных мыслях по отношению к собственному Богу. И к Гавриилу заодно. — Мне надо с Ней поговорить! — выпалил он. — Это очень важно и очень срочно! — Боюсь, сейчас не получится, что бы там ни было, — удивленно приподняв бровь, отозвался Гавриил. — Она отправилась в Эдемский сад, чтобы объявить Свою волю людям. Видишь, как сильно на самом деле Она их уважает? Весть мог передать любой ангел — да вот ты, хотя бы. Но Она пошла Сама. — Ага, разумеется, — невпопад брякнул Азирафель. — Ну что ж, в таком случае я вернусь к своей работе… да, надо вернуться и… ну, в общем, вернуться. — Азирафель! — окликнул его Гавриил, когда херувим уже торопливо направился к выходу. На лице архангела была мягкая улыбка, но глаза оставались очень холодными. — Не думай, что мы не заметили, как потемнела твоя аура. Если захочешь отдохнуть от демонических козней, тебе всегда здесь рады. А Восточные врата может посторожить и Михаил, ей не будет это в тягость. Ты, должно быть, страшно потрясен коварством этого демона… как его там… — Кроули, — одними губами выдохнул Азирафель и, не ответив начальнику, бегом бросился к выходу из Рая. Они с Кроули договорились встретиться сегодня на закате в саду, но если там сейчас Бог… Азирафель запретил себе думать о том, что может стать с отступником. *** Ангел никогда в жизни так быстро не летал. Земное тело, что было даровано ему в пользование, не было рассчитано на такое напряжение, но он чувствовал себя как никогда решительным и сильным, слетая с Небес в Эдем. Только бы успеть, только бы попросить Ее за бедных изгнанников и за одного очень коварного демона, который был виновен всего лишь в неудачной шутке… Он немного опоздал. Когда Азирафель рассек попавшиеся на его пути густые заросли и проломился на поляну, где ощущалось божественное присутствие, Она уже была там. Сегодня Бог принял облик высокой женщины с длинными вьющимися волосами, облаченной в яркий свет. Она стояла на полянке, и свет от Ее ног омывал траву, корни деревьев, которые тут же яростно зазеленели и зацвели, и ручей. У Ее ног, упав на колени, горько плакали люди. У Азирафеля больно защемило в груди, когда он увидел, что даже теперь несчастные держатся за руки и стараются прижаться друг к другу поближе. Потом он взглянул чуть ниже — и замер, забыв о дыхании. Прижатый к земле, стараясь приподняться, на траве лежал Кроули. Он плохо выглядел, но был жив, судя по тому, что отчаянно дергался, силясь встать. Гордому демону претило падать ниц даже перед Богом. Ты будешь изгнан, Адам, и тяжким трудом станешь добывать себе пропитание на голой и сухой земле, — показалось, или голос Ее слегка дрожал? Нет, быть не может! — А ты, Ева, будешь осквернена и проклята болью ежемесячной, в муках станешь производить детей своих. Что касается тебя, падший Змий, то за твое коварство ползать тебе на брюхе до скончания веков, и да будешь ты вечным врагом людям! — Господи! — Азирафель сам не понимал, что творит, он был в ужасе просто от мысли о том, что осмелился перебить Бога, но это было выше его сил. Он бросился вперед, как был, с мечом, и упал на колени, заслонив всеми шестью крыльями Кроули. Хотелось убедиться, что он в порядке, но это потом, потом, сейчас надо умолять, надо просить, надо убедить… — Господи, прости их! Милостью Твоей, любовью Твоей, силой Твоей молю! Это я, я виновен в том, что люди вкусили яблоко, что нарушили Твой запрет! Не надо было покидать свой пост, признаю, казни меня, если пожелаешь, но они, они ни при чем! Это же только люди, Господи! Это только люди, ты сам сказал, — печально согласился Бог. — И свою земную юдоль они испьют до дна. Ради твоего чистого сердца, ради твоей преданности, мое любимое творение, я пощажу и людей, и того змея, что так корчится за твоей спиной. Но не проси о большем! Азирафель быстро обхватил Кроули за плечи, приподнял. Как только ему удалось подняться на ноги, демон начал как-то странно покачиваться, совсем немного, но вполне заметно. Его немигающий взгляд не отрывался от Бога. — Мне не нужны никакие милости, — хрипло выдавил он. — Но послушай слово отступника, Создатель: не заставляй Азирафеля, ангела Твоего, жертвовать жизнью и крыльями ради людей! Он редкостный дурень, честно говоря, и вполне может отдать последний хитон ради случайного Змия. В общем, не слушай его. Наказывай, если хочешь, и прогони подальше этого глупого ангела, пусть валит к себе в Рай и дальше услаждает твой слух своим идиотским пением! — Ты думаешь, я уйду, зная, что ты тут горишь и… и что там еще? — задохнулся Азирафель. Он осекся, но было поздно: Бог смотрел на них весьма внимательно. Ты, ангел Восточных врат, пал и желаешь этого демона? — вдруг спросила Она. Азирафель буквально загорелся внутри, чувствуя, как позорным огнем заполыхали щеки и шея. — Нет, — тем не менее уверенно ответил он. — Я люблю его, Всевышний. И это превыше моих сил. В таком случае Я буду вынужден сделать это, — задумчиво признал Бог. — Только прежде пусть твой демон прекратит свои нелепые попытки Меня загипнотизировать. — Кроули! — укоризненно ахнул Азирафель, только теперь поняв, что демон действительно не просто так смотрит на Бога, не мигая, и ритмично покачивается. — Попробовать стоило, — буркнул Кроули, наконец опуская слезившиеся от света глаза. Азирафель ощутил нетерпеливое касание его руки и поспешил встать рядом, крепко сжав ладонь демона в своей. Бог вдруг утратил схожий с земным облик, превратившись в гигантский столб света. Голос Ее загремел над всем садом, над Небесами и Адом, над всей Вселенной. Отныне да будут Человек Адам и Жена его Ева связаны воедино до самой смерти своей! Плоть к плоти, душа к душе, вместе во всех невзгодах и радостях! Отныне да будут связаны судьбы демона Кроули и ангела Азирафеля, и ни один не сможет разорвать эти узы! К благу и к проклятию вашему, соединены будете во веки веков! Да будет так. Люди, обнявшись, замерли, и Ева дрожала в объятиях своего мужа. Кроули же, едва дождавшись, пока столб света исчезнет в Небесах, принял змеиный облик и осел на траву, прошипев: — Ангел, мы попали! Только представь, что скажут наверху и внизу! Бля, я надеялся, что Она менее злопамятна и не станет орать о наших связях на весь мир. — Не богохульствуй, — устало и счастливо пробормотал Азирафель, тоже позволяя коленям подогнуться и обхватывая руками тяжелую змеиную голову. — Мы и так получили больше, чем надеялись. Я же говорил, я же говорил тебе, Она милостива! Кроули не стал возражать восторженному ангелу. Он представлял, какими неприятностями для него может обернуться все это в Аду, особенно с учетом обнаруженного пера. Впрочем, даже тут можно было что-то придумать. — Простите, — Адам осторожно коснулся плеча усталого ангела. — Так получается, что нас с женой изгоняют? Мы никак не могли бы искупить свою вину и остаться? — Боюсь, что так, — вздохнул Азирафель. — Я сотворю вам одежду, в пустыне по ночам ужасно холодно. И еще — вот, возьмите! — Он решительно протянул им пылающий клинок, который до этого покоился у его пояса. — Может, у меня будут неприятности из-за этого, но вам он пригодится. Берите и ступайте, пока не поздно! — Пос-смотри на это с-с другой с-стороны, — прошипел Кроули, покосившись на Еву. — Вы будете вместе. И вас ждет новая еда, а не только эти бесконечные фрукты. Женщина слабо улыбнулась сквозь слезы. Они с мужем, поддерживая друг друга, направились к высокой стене, окружавшей сад. Для них были уже открыты врата, и за ними ждал огромный, страшный, но неизбежный мир. Над головами оставшихся наедине ангела и демона загрохотало. По бескрайнему небу Эдема ходили тучи, и первые капли дождя упали сверху, подобно слезам Бога, что оплакивал Своих ослушников-детей. Азирафель приподнял крылья, укрывая от дождя и себя, и свернувшегося кольцами Змия. — Век бы так сидел, — задумчиво признался он. — В луже? — хмыкнул Кроули и получил легкий щелчок по носу. — С тобой, хитрый ты змей! Не порти момент. Что делать будем? Зная Гавриила… В общем, не думаю, что даже изъявление божьей воли помешает ему попытаться меня прикончить. — О, твой Гавриил — просто ангел по сравнению с нашей Вельзевул и ее сворой, — проворчал Кроули и ухмыльнулся. — Придется много врать, ангел. Или мы можем просто уйти вот туда, — он кивнул вслед Адаму и Еве, чьи силуэты еще виднелись за вратами. — За ними. В большой мир. Вряд ли наши и ваши будут искать нас, если мы затеряемся в пустыне. Азирафель засмеялся. — Убежать вместе? Ты шутишь? — и вдруг посерьезнел. — Нет, не шутишь. Ох, Кроули, да это ведь прекрасная мысль! Я могу сказать, что приглядываю за людьми, чтобы уберечь их от беды. — А я — что продолжаю искушения и совращаю невинные души, — продолжил Кроули. Охваченный азартом, он даже принял свой обычный вид и протянул руку. — Ну что, заключим сделку? Будем прикрывать друг друга от нашего начальства. Азирафель без колебаний пожал его пальцы — и, не удержавшись, поднес узкую ладонь демона к губам. Было очень приятно полюбоваться на вспыхнувшие глаза Кроули. — Идем, — тихо шепнул херувим. — До рассвета нам надо успеть уйти как можно дальше, пока нас не хватились всерьез. Через некоторое время врата со звоном закрылись за их спинами, отрезая путь в потерянный Эдем.