В Начале была любовь

И с этой горькой поры, Куда б ни хотел я пойти, Дороги вели только в Рим, Сплетались, как змеи, пути… И в груди Что-то, как прежде, горит. Все пути Будут вести меня в Рим… Сэм Квинта, «Все дороги ведут в Рим»

Искупительная жертва Иисуса наделала много шуму как на Небесах, так и в Аду. Достаточно сказать, что такого количества бумажной волокиты обе конторы не знали со времен Творения мира. Предстояло отчитаться за каждого грешника, чьи преступления были прощены, перевести всех их снизу наверх, да притом еще собрать в архиве все сведения о том, кто и за что был наказан. Например, убийц прощать никто не собирался, они так и остались в Аду, наказанные по усмотрению демонов. А вот тех, кто, скажем, просто не был крещен, надо было возносить Наверх. Работа была невыносимо скучная и муторная, и Кроули, как один из ответственных за это демонов, застрял Внизу на несколько земных лет. Время в Аду текло немного не так, как на поверхности — чтобы грешники дольше мучались, время искусственно растянули, и оно текло медленно, как патока. Кроули успевал трижды обежать все круги Ада и в полном бессилии вернуться в собственное жилище — а здесь еще только заканчивался один-единственный день. Иными словами, это был самый долгий период в жизни Кроули, и он часто жалел, что не посмел ослушаться начальства и остаться на Земле. Тогда у него были бы крупные неприятности, это верно, зато можно было бы не маяться с теми, кто давно уже покинул земную жизнь и переселился в Ад или Рай. Одно утешало: за время этой вынужденной работы Кроули несколько раз видел Азирафеля. Ангела тоже припахали к труду на благо родной конторы, и он терпеливо встречал оправданных праведников у дверей, ведущих в райскую контору. Кроули подозревал, что супруг сам напросился на то, чтобы исполнить роль привратника, поскольку так у них был шанс увидеться. Они обменивались едва заметными приветственными улыбками и теплыми взглядами, ни на что большее, увы, не хватало времени и сил. Кроули отлично видел, какие у ангела глубокие тени под глазами, и пообещал себе, что как только они вернутся на Землю, найдет местечко, где их обоих не беспокоили бы хотя бы сотню-другую лет. Им определенно требовался длительный отпуск. Наконец все дела были закончены. Вымотанный демон сдал в архив последний отчет и в последний раз выслушал ядовитые подколки Хастура относительно того, что любимчик начальства на этот раз не избежал общественно полезного труда. На сей раз было легко ухмыльнуться в лицо недругу — просто потому, что Кроули скоро мог вернуться на поверхность, а Хастуру предстояла еще куча рутинной волокиты. Напоследок его вызвала к себе Вельзевул. Она тоже выглядела измотанной и недовольной, хотя и не изменила себе — сидела на троне с таким видом, словно это Люцифер был у нее в подчинении, а не наоборот. — Хорошо потрудился, — заметила она, глядя на Кроули очень пристальным взглядом. — Теперь обратно к смертным, не так ли? — Верно, — согласился демон. — Искушать, совращать и все такое. Все на благо нашего Владыки. — Держи, — демоница передала ему небольшой свиток. Внутри значилось несколько имен, написанных ее корявым почерком. — Это твои будущие жертвы. Пара праведников, которых не помешает совратить, несколько политиков — тут тебе не составит труда разобраться… Ты — наш лучший сотрудник, Кроули, не забывай. Эту заслугу несложно оспорить, так что работай лучше. Откланявшись, Кроули поспешил наверх, на Землю, чувствуя себя школьником, которому дали огромное домашнее задание. Впрочем, работа всегда развлекала его — вероятно, он вполне сможет в ближайшие пару десятков лет выкроить время, чтобы искусить будущих грешников. Если, конечно, не забудет. *** Воистину, все дороги ведут в Рим — Кроули убедился в этом, когда оказался в этом огромном городе. Мегаполис, подобный Риму, в те времена был делом неслыханным. Тысячи людей, живших в пределах городской черты, распределенные по кварталам, смеющиеся, плачущие, кричащие и спешащие по делам. Яркие краски, вспышки дорогих тканей на рынке, броские вывески забегаловок, вонь и ароматы — таким предстал глазам Кроули Рим. Демон влюбился в этот город. Здесь была масса пороков, требовавших тщательной отшлифовки и доработки. И здесь же была масса добродетельных людей, которые не поддавались на искушения. Это тоже радовало Кроули, ведь Азирафель просто не сможет упустить такой чудесный, лакомый кусочек. По правде говоря, остановившись в одном небольшом кабачке, Кроули жалел только о том, что нет каких-то удобных средств связи, чтобы они могли встретиться с ангелом сегодня же. Поскольку у него появилось немного времени на себя самого, демон занялся собственной одеждой и внешностью. Да, можно было просто сотворить маленькое греховное чудо и наколдовать себе одеяния, достойные императора — но куда веселее оказалось пройтись по торговым рядам и до хрипоты торговаться за самые лучшие ткани. Рим кружил голову, пьянил не хуже отличного вина, и Кроули с удовольствием погрузился в эту новую жизнь. Несколько лишних монет и крохотный щелчок пальцами заставили торговцев забыть, что перед ними иноземец, и Кроули обзавелся одеждами богатого гражданина Римской империи. Правда, предпочел, по обыкновению, черный цвет, уподобившись вдовцу или скорбящему. Не то чтобы Кроули боялся изменить адскому обычаю и надеть иные цвета, вовсе нет. Просто он был уверен, что именно в черном смотрится наиболее привлекательно. Кроме того, в Риме Кроули ждал приятный сюрприз: он прослышал, что император изволил наблюдать за гладиаторскими боями через некие особые линзы из цветного стекла, скрепленные на носу дужкой, чтобы его не слепило солнце. Кроули, при его возможностях, не составило большого труда раздобыть такие же линзы — естественно, тоже черные. Теперь он мог не тратить концентрацию на то, чтобы никого не напугать змеиным взглядом, глаза его надежно скрылись за стеклами первых очков. Итак, вопрос с одеждой и проживанием был решен, оставалось навестить какое-нибудь приличное заведение и как следует угоститься вином или пивом, пока он будет ждать ангела. Его ожидание не продлилось долго. Азирафель объявился в первом же кабачке, где подавали чудных фазанов и сочную свиную колбасу. Ангел сидел в кругу скромного вида людей и охотно угощал их, украдкой создавая деньги прямо из ничего. Он был так увлечен беседой, что не сразу заметил приблизившегося к нему демона. — О, мой дорогой! — просиял херувим, поднимаясь, чтобы радостно обнять Кроули. Демон украдкой вдохнул свежий запах его кожи и улыбнулся кончиками губ. — Ты совершенно изменился с нашей последней встречи, надо сказать. Он любовно коснулся рыжих волос демона, которые тот пару дней назад подстриг по последней римской моде — очень коротко, как у самого Азирафеля. Кроули с теплотой в душе отметил, что ангел нисколько не возражает против новой прически возлюбленного и восхищен новым обликом ничуть не меньше, чем прежде — его платьем и длинными завитыми локонами. — Не представишь меня своим друзьям? — полюбопытствовал Кроули. Люди, сидевшие за одним столом с Азирафелем, смотрели на него с недоверием, но без вражды, и это показалось демону забавным. — Ох, конечно! — засуетился ангел. — Присаживайся, я сегодня угощаю… На Кроули высыпался целый ворох имен — в основном иудейских, но среди них была и пара римских. Демон вопросительно приподнял бровь, посмотрев на Азирафеля, и тот согласно опустил ресницы. Вот, значит, как… Кроули догадывался, что страшную казнь на кресте не забудут — и, как оказалось, многие люди настолько впечатлились речами Иисуса, что понемногу начали распространять его веру в Единого Бога. Азирафель, как уполномоченный представитель Небес на Земле, разумеется, не мог упустить такой момент. Как бы он ни относился к начальству, вера была превыше личных разборок. И ангел начал встречаться с первыми христианами. Новая религия была еще молода, и римские власти были, мягко говоря, не в восторге от того, что какие-то оборванцы появились в их землях и проповедуют явную ересь. Так что христианам приходилось собираться тайно, под видом дружеских посиделок в кабаках, а затем — и вовсе уйти в подполье. В присутствии ангела эта небольшая компания была в полной безопасности, и все же долго задерживаться в людном месте не стоило. Кроули шепотом напомнил об этом Азирафелю, когда тот уж очень увлекся и начал по привычке разглагольствовать о судьбах мира и о возможной воле Бога. Слушали его, конечно, с открытыми ртами, но не хотелось бы снова убегать от стражи. Когда вдохновленные речами христиане разошлись, Кроули развалился на лавке посвободнее, покачивая под столом ногой. — Твои новые приятели выглядели как будущие мученики, — прямо сказал он, отхлебнув пива и мимоходом поморщившись. Знавал он и лучшие образчики этого напитка. — Им ничего не угрожает, — возразил ангел, но его выдали нервно стиснутые руки. — Я позабочусь об этих людях. Вера должна жить, Кроули, ты же понимаешь. Это и в интересах твоей стороны тоже. Если не будут верить в Бога, то и Дьявола забудут. — Меня волнует не вера, а возможность возведения новых крестов на окрестных холмах, — покачал головой демон. — Места-то много, да и дерево в Риме не переводится. На всех твоих подопечных хватит и еще останется. — Прошу, не говори такие вещи, — вздохнул Азирафель. — Я получил разрешение на применение чудес, чтобы оградить этих людей от беды. — Ну да. А если они попадутся солдатам, когда тебя не будет рядом, Гавриил из хламиды выпрыгнет от радости, что святых убиенных стало на пару десятков больше, — Кроули спрятал нос в стакане с пивом и не смотрел на укоризненно качавшего головой ангела. Ему было горько отчего-то. Встреча, которая обещала стать легким и приятным воссоединением, обернулась новыми проблемами. В этом весь Азирафель. То ли ангел почувствовал его настроение, то ли просто сообразил что-то наконец. — Можно тебя соблазнить на что-то замечательное? — осторожно спросил он. Кроули обернулся к нему несколько быстрее, чем планировал, и мысленно выругал себя за это. Не стоило давать повод для подколок. — Обед? — алчно поинтересовался демон. — Я бы не отказался от деликатесов, а то все это мясо чересчур тяжело для желудка. — Нежнейшие устрицы, и идти до кабачка, где их подают, не так уж далеко, — Азирафель выразительно подвигал бровями вверх-вниз. — А потом мы могли бы наведаться в термы Агриппы. Я был там однажды, несколько дней назад, но не откажусь навестить это место еще раз. Удивительно приятно для отдыха души и тела. — Хм, я что-то упустил в этом городке, — Кроули усмехнулся — без малейшего следа приличий. — Ты не безнадежен, мой ангел. Надо отдать тебе должное, получать удовольствие от жизни ты умеешь. *** Устрицы оказались солеными и мерзковатыми на вкус, по мнению Кроули, но он честно заглотнул несколько штук, наслаждаясь не вкусом, а теплым взглядом возлюбленного. Азирафель явно был счастлив, что кто-то еще разделил с ним вкусовое наслаждение. Демон жаждал наслаждений иного рода. В кабаке было довольно уютно, но Кроули хотелось найти местечко, чтобы сбросить маску притворства и показного цинизма и просто обнять Азирафеля. Несколько лет, Бо… Сатана всемогущий! Он умел терпеть, но жажда коснуться вновь этой светлой кожи, нездешних мягких волос и горячих пухлых губ стала почти нестерпимой. Наконец, они покинули храм желудка и отправились на процедуру очищения в храм телесный. Термы были просторным зданием, возведенным несколько десятков лет назад и с той поры сильно расширившимся. Римляне приходили сюда, когда жаждали не только чистоты, но и общения. Здесь всегда было достаточно много народа, и Кроули, в отличие от витавшего в облаках ангела, прекрасно знал, что в термах всегда царил истинно адский разврат. Впрочем, демонам в Аду по большей части было далеко до мастерства смертных, когда дело касалось плотских утех. Они уже подходили к баням, свернули на узкую улочку, и Азирафель как раз рассказывал, что при дворе императора есть чудесная библиотека. — Только представь, там хранится несколько сотен бесценных свитков! — с жаром говорил он. — Я просто обязан прочитать их все! У тебя, дорогой, случайно нет доступа в императорский дворец? — Будет, — коротко ответил Кроули, слегка улыбаясь. Пусть ангел думает, что он станет гипнотизировать охрану и втираться в доверие к сановникам только ради его визита в библиотеку. Лишенный общества супруга на пару дней, Кроули успеет проделать всю свою демоническую работу.Двойная польза, как говорится. Азирафель вдруг замер и пару раз моргнул, медленно наливаясь ярким алым цветом от ушей до шеи. Кроули с интересом поглядел, что его так смутило, и усмехнулся. — Не глазей так, ангел, — посоветовал он. — Это всего лишь проститутка, здесь их полно. Видимо, ты ходил исключительно по очень приличным кварталам. — Да, но… — задохнулся несчастный херувим, не находя слов. — Она ведь… Разве можно заниматься этим прямо на улице, на глазах у прохожих? Кроули не стал сообщать, что прохожие очень даже не против. В конце концов, девушка получит свои деньги за труды, а мужчина уйдет довольным, и это считалось главным. Как уже говорилось, Кроули понравился Рим. — Идем, — прошептал он на ухо ангелу, слегка склонившись и приобняв его за плечи. — Нас ждет чистая горячая вода и много удовольствий. Оставь смертным смертное. Азирафель шумно выдохнул и торопливо отвел взгляд. Бедняга за все тысячи лет на Земле так и не привык к тому, какими развратными бывают люди. *** В термах Азирафель немного расслабился, его не смутила даже перспектива оставить одежду в раздевалке и пройти к бассейну обнаженным. Зато Кроули наслаждался вовсю. Он наконец-то оказался полностью в своей стихии и с удовольствием залез в горячую воду, вальяжно развалившись у бортика. Мозаичная плитка пола слегка скользила под руками, и демон откинул голову, наблюдая за людьми вокруг. Как он и думал, здесь было полно тех, кто пришел не только смыть с себя грязь. Термами в большей степени пользовались состоятельные граждане Рима, рабы здесь только прислуживали. К Кроули как раз подошла одна рабыня — полногрудая, едва одетая, зазывно улыбающаяся. Она была нарочито ярко накрашена и открыто демонстрировала себя. — Чего желает господин? — игриво спросила она, выставляя на обозрение округлую ножку в открытой сандалии. Кроули перевернулся в воде и легко коснулся губами стройной коленки девушки, заставив ее ахнуть. — Потри мне спинку, милая, — попросил он. — А там посмотрим. Была еще одна вещь, за которую он так любил своего небесного супруга — полное отсутствие ревности. Азирафель говорил ему, что ангелам не полагается иметь чувство собственности, ведь это сродни алчности, смертному греху. А потому, если Кроули желал поразвлечься со смертными, Азирафель не возражал. Это было бы так же некрасиво, как если бы демон начал прерывать его попытки оделить человечество благодатью. Так что ангел вежливо отказался от услуг рабынь, но только проводил взглядом своего демона, который выбрался из бассейна и направился в дальний конец терм об руку с проституткой. Кроули улыбнулся про себя. Милый, добрый Азирафель и не подозревает, какой сюрприз его ждет! Демон слишком долго ждал воссоединения, чтобы вот так просто оставить супруга в этот день. Так что рабыня была немало удивлена, когда получила много денег и ни одного непристойного предложения. Кроули только попросил ее кое о чем, что весьма поразило рабыню и рассмешило. Но она с охотой исполнила пожелание странного господина, отчего-то желавшего уподобиться рабу. Спустя некоторое время в глубине терм послышалась музыка. Ритмичные удары барабана и тонкие переливы флейты завораживали слух, и Азирафель невольно обернулся на звук. Взору его предстала потрясающая картина. Кроули, абсолютно обнаженный, если не считать тонкой повязки на бедрах, приближался к бассейну, непристойно виляя бедрами. Грациозная походка змеи, присущая демону, стала еще более откровенной из-за сандалий на очень высокой платформе, обхвативших его ноги. Демон прикрывал лицо и грудь тонким полупрозрачным покрывалом и сбросил его на пол у бассейна, только подойдя к ангелу поближе. Азирафель невольно вскинул брови. По просьбе Кроули рабыня накрасила его, оттенив сурьмой высокие брови, подведя золотой краской глаза и кармином — губы. Демон бросил взгляд на супруга, и Азирафель восхищенно приоткрыл рот. — Что ты делаешь? — прошептал он, невольно цепляясь за бортик бассейна. — Искушаю, — откровенно ухмыльнулся Кроули, показав клыки, и одним быстрым движением поднялся, с места бросая тело в танец. Ангел наблюдал, восторженно стискивая пальцы. Кроули вился, текучий, как пламя, обманчиво мягкий и покорный — и вдруг вскидывался, блестя желтыми глазами, которые теперь не скрывали темные стекла. Опасный, нарочито диковатый, безумно соблазнительный и откровенно похотливый. От него невозможно было отвести глаза, и Азирафель смотрел, жадно впитывая эту картину. Этот танец видели и смертные, судя по восторженному шепоту и выкрикам вокруг, но предназначался он только для него одного. Кроули весь прогнулся в спине, опустился почти до пола, подчиняясь барабанному ритму — и взвился вихрем обнаженной плоти, бросил руки вверх. Затрепетал, падая на пол, последний тонкий клочок ткани, скрывавший его тело, и демон обвил себя руками за плечи, скользнул к бедрам, будто напоказ стыдился происходящего. — О, Кроули, — восхищенно прошептал ангел. Все это зрелище будоражило кровь, но гораздо соблазнительнее было то, как демон изредка взглядывал на него искоса, приглашая, совращая, предлагая себя и свои объятия… Когда музыка оборвалась, Кроули упал на колени на бортик бассейна и наклонился, чтобы крепко и сильно поцеловать тяжело дышавшего ангела. — Вылезай, — потребовал он. — Мы почти не виделись все эти годы, и не думай, что я просто так тебя отпущу сегодня. Азирафель послушно покинул бассейн — тихий и обольщенный, глядевший с такой любовью, что в груди все заходилось. Кроули поманил его за собой, нарочито разболтанной походкой прошел по мозаичному полу, виляя бедрами так, что все местные рабыни были посрамлены. — Милый, что о тебе подумают люди? — с некоторым сомнением попробовал урезонить его ангел. Кроули только закатил глаза — вот ханжа! — Они подумают, что я — твоя шлюха, — обернувшись, он задорно сверкнул глазами. — И сегодня я намерен ею стать, так что расслабься и наслаждайся. Он подвел ангела к стене, за которой находились небольшие комнатки для тех, кто желал уединиться с рабом или рабыней и получить услуги сексуального характера. Азирафель впервые сорвался — прижал его грудью к стене, сам прислонился плотно, обнимая за худую талию. — Ты невозможен, — слегка сердито сказал он. — Это нечестно, Кроули. У меня нет никаких шансов, когда ты такой. Он провел пальцем по его губам, стирая яркую помаду, поцеловал под изгибом челюсти, как раз там, где билась ниточка пульса. — Такой красивый, — нежный шепот был для Кроули неожиданным — он-то ожидал, что ангел набросится на него прямо здесь. — Самое ценное неземное сокровище! Азирафель вдруг опустился вниз, и демон ощутил на своих ступнях несколько горячих поцелуев. Он невольно дернулся, желая более сильной ласки, и вскрикнул, когда ангел со смехом вытянул руки и поднял его в воздух, обняв за пояс. — Ты умеешь вызывать похоть, дорогой, — наставительно сказал Азирафель. — А я, пожалуй, разделю на нас двоих любовь. И все же он не сдерживал стонов удовольствия, когда демон, набрав полные руки мягкого ароматического масла, начал водить ладонями по его телу. Кроули не доверил ни одному рабу коснуться его ангела, делал массаж сам, разминая сведенные мышцы, расслабляя и соблазняя. И только когда ангел покорно размяк, со вздохом откинувшись на просторной скамье, Кроули забрался на него верхом. — Ты не заставишь меня ждать еще несколько лет, святейший, — заявил он сердито, провокационно потерся бедрами о крепко стоявший член ангела и зашипел сквозь зубы, когда Азирафель дразняще подтолкнул его за плечи. — Я весь твой, о коварный демон, — глаза ангела выдавали лукавство. — Ты победил и можешь воспользоваться моим земным телом, как тебе вздумается. Яростно сверкнув глазами, Кроули подался чуть вниз и сам насадился на пенис любовника. Принял почти сразу, не жалея масла и движений рук, откидываясь назад и приоткрывая в стоне губы. Он знал, что выглядит невероятно сексуальным, знал, что желанен и любим — и это кружило голову получше всякого вина. Азирафель обхватил его бедра, провел пальцами по тонким костям таза, выступающим у основания ноги, и слегка толкнулся в первый раз — слишком уж бережно. — Глубже, — потребовал демон и, не дожидаясь, послушаются ли его, вильнул бедрами. Азирафель захлебнулся воздухом, застонал непривычно низко, начал наконец двигаться — сильно и со страстью, как хотел его партнер. Кроули довольно охнул, склонился к его груди, чтобы целовать приоткрытые губы и ловить сорванное дыхание. Насаживался яростно, весь извивался, но член из себя не выпускал. — О, о, Кроули, это… о, милый, — Азирафель шептал что-то неопределенное, то ли молясь, то ли признаваясь в любви. Демон самодовольно улыбнулся, блеснул золотом взгляда из-под яркой краски на веках — и выгнулся, принимая в себя капли чужого семени. Себя он довел до оргазма рукой, не преминув перепачкать весь живот ангела, а потом, не слезая с чужого члена, наклонился, чтобы еще раз крепко и глубоко поцеловать Азирафеля. — Мыться, — пробормотал он. — И выпить. Я чертовски хочу отличного вина, неразбавленного, а не того пойла, которое в кабаках считают вкусным. А потом мы испачкаемся еще раз.