Oops!... I did it again

      Финн как раз вчитывался в договор, который ему переслала по почте его агент, когда его телефон неожиданно ожил. И на экране высветился номер человека, которого он ожидал услышать в самую последнюю очередь.       — Финни! — проурчала с того конца Милли.       Вулфард сжал переносицу и потёр пальцами глаза. Посмотрел на часы. Половина двенадцатого ночи.       — Ты пьяна?       — Нет! — возмутилась девушка, пфыкнув в динамик.       На фоне слышалась громкая танцевальная музыка и характерный гул голосов. Браун явно была в каком-то клубе. К тому же определённо не трезвая.       Разве она не должна отмечать своё двадцатиоднолетие в кругу семьи? Когда он поздравлял её сегодня утром, он точно слышал голос повзрослевшей Авы, которая в тот момент утаскивала у сестры косметичку.       — Финни, ты здесь? — обиженно спросила Милли.       — Да. Да, я здесь. Ты чего-то хотела?       — Забери меня отсюда.       — Где ты?       Ни вопроса о том, почему именно он, ни вопроса о том, почему она сама не доберётся до дома, нет, ничего подобного.       — Я… я не знаю… Подожди, я сейчас спрошу.       Финн снова тяжело вздохнул, попутно переодеваясь из домашних штанов в джинсы. Благо, что он жил этот месяц в Лос-Анджелесе, иначе от её звонка в Ванкувер — или ещё куда — ему было бы ни холодно ни жарко.       — Хэй… Epic Club Crawls, — томно прошептала в трубку Браун немного заплетающимся языком. — Я жду тебя, Финни.       — Сиди на одном месте и ни с кем не уходи, — потребовал Вулфард, надевая куртку и подхватывая со столика около входной двери ключи от квартиры. — Я скоро буду.       — Поспеши…       Парень вздохнул и вызвал такси к дому. Проверил, есть ли у него с собой банковская карточка, наличка и ID-удостоверение. Мало ли, как сложатся дела.       И чего Милли не сиделось дома в её День рождения? Она ведь всегда была очень спокойной и домашней девочкой, предпочитавшей шумным клубам и дискотекам уютную семейную атмосферу. Нет, безусловно, Браун была той ещё оторвой, но только в том случае, когда обстановка была контролируемой. А он был на сто процентов уверен, что сейчас с девушкой в этом клубе нет никого из членов её семьи.       Таксист попался пожилой и не особо словоохотливый, так что доехали до места в тишине, нарушаемой лишь сигналами автомобилей, проезжавших мимо, да включённым радио.       Когда перед ним появилась голубоватая вывеска клуба, а на улице — характерная толпа молодёжи, выстроенной в ряд, как по линеечке, Финн понял, что они на месте. Попросил мужчину не уезжать и подождать его буквально минут пятнадцать, заплатив водителю сверху ещё пятьдесят долларов за терпение.       Только когда его оглушили визги и крики, а ещё ослепили вспышки фотоаппаратов и камер телефонов, он понял, что явиться в столь людное место без маскировки было весьма и весьма глупо. А если он сейчас ещё и выйдет отсюда с нетрезвой Браун под ручку, то тогда слухов вообще не оберёшься.       Проскользнув мимо толпы, прикинувшись, будто он совсем не понимает, кто такой Финн Вулфард, он быстро прошёл через охрану на входе, которая узнала популярного актёра и радушно освободила ему проход, пропустив без билета.       Ну и где в этом огромном зале ему искать Милли? Большую часть клуба представлял переполненный людьми танцпол, у подсвечиваемой аппаратуры крутилось два диджея, почти под потолком под улюлюканье толпы извивалась в лентах полуголая девушка (это вообще что такое?), а в уединённых ложах со столами чинно заседали особо мажорные посетители заведения.       И длинная барная стойка вдоль одной стены. Там-то Вулфард каким-то чудом и заприметил среди огромного количества посетителей (не иначе, как «любовь» довела) качающуюся туда-сюда на высоком стуле Браун.       Она покачивала головой в такт музыке и явно полностью игнорировала стоящего рядом с ней мужчину, который пытался с ней флиртовать.       Финн устало вздохнул, прикрыв на секунду глаза, и двинулся, обходя нетрезвых людей, в сторону бара. Он надеялся всей душой, что в скачущих бликах и необычном фиолетовом освещении его узнают хотя бы не сразу и поэтому не зажмут в каком-нибудь углу с целью сфотографироваться и взять автограф (как за всё это время никто не узнал Браун, он вообще не представлял).       Милли отреагировала на него не сразу. Он пару раз даже тряхнул её за плечо, чем вызвал ухмылку у стоящего рядом мужчины.       — Если это твоя девушка, не завидую тебе, — сказал незнакомец. — На утро у неё будет знатное похмелье.       — Не твои проблемы, — огрызнулся, ощетинившись, Вулфард, поворачивая Браун к себе лицом.       Он похлопал ей по щекам, немного приводя в осмысленное и сознательное состояние.       — Финни. — Расплылась в совершенно глупой улыбке она, подаваясь вперёд с высокого стула, практически сразу же повиснув у парня на шее.       Тот закатил глаза, подхватывая её и поддерживая за талию. И едва не рухнул вперёд вместе с подругой, когда Милли зачем-то решила подогнуть под себя ноги, дёргая ими и вереща, как маленький ребёнок.       — Тише, пьянчужка, — прохрипел придушенно Финн, одёргивая задравшееся платье девушки. — Иначе здесь сразу соберётся толпа фанатов.       — Забери меня домой, — горячо зашептала ему на ухо Милли, практически касаясь накрашенными губами его кожи.       — Твой отец меня убьёт, — вздохнув, ответил ей Вулфард и жестом подозвал одного из барменов.       — Так мы поедем к тебе, — радостно отозвалась ничуть не смутившаяся Браун.       — Что?..       — Я не хочу к себе домой. Там скучно. Пригласи меня в гости…       К ним в этот момент подошёл приятный молодой человек, тряся шейкером в руке. Он почти сразу узнал звёздную пару.       — О чёрт! Вы Финн Вулфард и Милли Браун? С ума сойти! — сказал он.       Благо, вокруг играла музыка, а единственный человек, находившийся рядом с ними, мирно подрёмывал на стойке, подложив себе руки в качестве подушки.       — И мы были бы очень тебе благодарны, если бы ты вывел нас через чёрный ход. Сам понимаешь…       — О, да, конечно, идёмте!       Крикнув своему напарнику о том, что он отлучится, бармен вышел из-за стойки и быстро провёл их вдоль стены к служебному входу. Там, через кухню и комнаты для персонала, он вывел их к задней двери, которая была закрыта на магнитный замок.       — Спасибо большое, чувак, ты очень помог! — пожав молодому человеку руку, сказал Финн, придерживая второй рукой неустойчивую Браун за талию, которая, словно клещ, вцепилась ему в шею и никак не хотела отпускать, почти бессознательно дремая у него на плече.       — А можно…       — Прости. Видишь, сейчас не самый удачный момент для фотографии. Вот. — Вулфард достал из кармана пятисотдолларовую банкноту. — И пусть это всё останется только между нами.       — О, да, конечно. — Бармен закивал, запихивая деньги себе в нагрудной карман. — Всего хорошего. — И разблокировал дверь именным электронным пропуском.       — Спасибо тебе огромное! — ещё раз отблагодарил от всего сердца Финн, прежде чем выйти наружу.       — Пока-пока… — пробормотала сквозь сон Милли, явно осознавая реальность лишь в обрывках фраз.       Парень чертыхнулся, когда понял, что такси осталось перед главным входом. Тащиться туда с Браун было равносильно самоубийству, поэтому, посадив сонную девушку на холодную лестницу, он хотел было уйти за машиной, как Милли с неожиданной силой вцепилась ему в запястье, приоткрывая глаза.       — Ты куда? — обиженно спросила она, выпятив нижнюю губу. — А я?..       — Я сейчас вернусь, — как можно убедительнее сказал Финн. — Нужно пригнать сюда такси.       — Ты хочешь бросить меня… — захныкала она. — Не надо, пожалуйста.       Ну вот, пьяные слёзы. Этого ему ещё не хватало до полного счастья.       Он присел перед ней на корточки, приподняв голову за подбородок.       — Я вернусь, обещаю.       — Обещаю… — завороженно повторила Браун. — Вернись…       — Я быстро!       Парень проследил за тем, чтобы она не рухнула с лестницы вперёд, на асфальт, и умчался по неширокому проезду между домами, пиная по пути какой-то случайно попадающийся под ноги мусор.       Таксист и правда честно ждал его на том же самом месте, в котором он его и оставил. Финн объяснил мужчине ситуацию и попросил проехать между домами. Тот вздохнул, но согласился, и Вулфард убежал обратно, чтобы найти плачущую Милли, привалившуюся лбом к железной балясине лестницы.       — Хэ-э-эй… — мягко позвал её он, снова присаживаясь перед ней на корточки. — Ну и чего мы здесь ревём?       — Ты вернулся! — всхлипнула девушка, а потом, неуверенно покачнувшись, буквально упала ему в объятия. — Ты тёплый. — И уткнулась ледяным носом ему в открытую шею.       Ну ещё бы, тёплый. Конечно, когда на улице вторая половина февраля, ночь, а на ней лишь короткое платье и тонкий жакет. Тут волей-неволей замёрзнешь.       По-джентльменски сняв с себя свою куртку, он накинул её на плечи Милли, прижимая её к себе. Та почти спала стоя, уютно устроившись у него в объятиях. Заметив проблеск фар, Финн махнул таксисту рукой и начал медленно вести Браун к машине.       Открыв заднюю дверь, он усадил сначала её, а потом в итоге залез сам, когда она, не желая выпускать его из объятий, по-детски канюча, потянула его за собой.       Вулфард назвал свой адрес и удобнее уселся на сидении. К нему почти сразу буквально на колени залезла сонная девушка, свернувшись от холода забавным клубочком, обхватив его за туловище руками и прижавшись лбом к его ключице. Буквально через пару минут она уже мирно спала, спокойно сопя у него в объятиях, накрывшись его курткой.       А вот Финн, абсолютно потрясённый событиями последнего часа, ещё долго рассматривал её умиротворённое и повзрослевшее лицо, пытаясь понять, как они до такого докатились.       Как так получилось, что после окончания съёмок пятого сезона «Stranger Things» они почти перестали общаться, а теперь вот он везёт её, пьяную, к себе домой в её двадцать первый День рождения, обжимаясь с Милли на заднем сидении такси? Что должно было произойти в мире, чтобы она, Милли Бобби Браун, вновь обратила на него своё внимание?       Когда они доехали до его дома и он расплатился с услужливым таксистом, Финн подхватил Браун на руки, неся домой. Не то, чтобы та была совсем пушинкой в своём возрасте, но явным весом всё равно не отличалась, и семь лет спустя оставшись всё такой же тонкой-звонкой.       Открывать дверь в таком положении тел было определённо неудобно, поэтому пришлось сгрузить ценную ношу с рук и прижать её к себе за плечи, чтобы разобраться со связкой ключей в кармане и ещё и не с первого раза подобрать к замку нужный.       Квартира встретила его приятной прохладой и автоматически включившимся в прихожей светом. Финну снова пришлось подхватить девушку на руки и, разувшись, наступая себе на пятки обуви, отнести её к себе в комнату, уложив на кровать.       Милли сразу же удовлетворённо вытянулась, выгнувшись, словно кошка, а потом снова свернулась в клубок прямо поверх одеяла, обняв его подушку (не любую из тех, что были на постели, а именно его), и продолжила спать.       Парень решил её уже не трогать и оставить так до утра, а самому заночевать на диване (комнаты для гостей у него не было, да и зачем, если в этой квартире он бывал редко, лишь когда на месяц или два останавливался в Лос-Анджелесе пожить).       Но сначала требовалось закончить с договором и срочно направить его своему агенту обратно по почте, иначе они сорвут все сроки подачи заявок.

***

      Финн не заметил, как задремал прямо за столом поверх своего ноутбука. Проснулся он от того, что ноутбук пискнул о разряженной батарее, в ванной громко шумела вода, а спина неприятно затекла, отдаваясь болью в пояснице. Он рассеянно посмотрел на часы. Всего четыре утра. Ещё есть время, чтобы поспать.       Но стоило ему только встать из-за стола и направиться к дивану, как из ванной показалась определённо посвежевшая и протрезвевшая Милли.       Завёрнутая в полотенце, с мокрыми волосами и смытым макияжем, она выглядела ещё года на четыре младше. Девушка сначала испуганно, а потом виновато посмотрела на хозяина квартиры, низко опустив голову.       — Раннего утречка тебе, пьянчужка, — улыбаясь, заговорил первый Финн.       — Прости, — пробормотала Браун, переступая с одной босой ноги на другую. — Мне очень стыдно перед тобой за своё поведение.       — Всё в порядке, Миллс. Вчера был твой День рождения, так что я понимаю. Ещё раз прими мои поздравления.       — Да… Спасибо… — она вздохнула. — Не хочешь поговорить?..       — Прямо сейчас? — Вскинул бровь Вулфард, снова глядя на наручные часы.       Прошло только десять минут, как он проснулся.       — Пока у меня есть смелость, — призналась Милли. — Видимо, алкоголь ещё не окончательно выветрился из организма.       — И много ты выпила?       — Пару бокалов какого-то неонового коктейля. Первый был отвратительный, а вот второй ничего так, сладенький, — пожимая плечами, рассказала девушка.       — И да… Могу я во что-нибудь переодеться?       — О, конечно! — Финн неловко взмахнул рукой, сначала указывая в сторону своей спальни, а затем запуская пальцы в спутанные кудри на затылке. — Можешь выбрать, что понравится, у меня в гардеробе. Выбор, правда, не особо широкий, потому что я редко здесь живу.       — Правда? Как жаль… Милая квартирка, — сделала комплимент Браун, прежде чем скрыться за дверью спальни.       Вулфард тяжело выдохнул, надув щёки и распахнув глаза. Что-то он был слишком сильно взволнован нахождением Милли Браун рядом с ним — тем более в таком виде — в одной комнате.       Прошло уже два года с тех пор, как они нормально общались последний раз. Они почти не виделись, вместе не снимались, да даже на совместных мероприятиях перекидывались лишь парочкой слов и расходились в разные стороны. И его это огорчало.       Он понимал, что они разные по характеру и мировосприятию, но, когда они были младше, это не мешало им дружить и даже… быть влюблёнными друг в друга. Сейчас всё было иначе, и Финн даже не знал, хотел бы он вернуть всё обратно, или его устраивает такое положение вещей, как сейчас, когда не надо каждый раз глупо замирать в ожидании её появления и провожать жадным и грустным взглядом вслед. Злиться из-за очередного приписываемого ухажёра и при этом с упоением лайкать фотографии потрясающей его воображение девушки в Instagram.       За те два года, что они не общались, он уже привык быть один. Да, у него были случайные связи, как же без этого, и несколько скоропалительных интрижек, когда он был помладше, но сейчас он вновь вошёл в ту же колею, которой придерживался в пятнадцать-шестнадцать лет, — музыка и съёмки. Ничего лишнего, никаких отношений.       Но это не мешало ему по-прежнему в тайне желать длинноногую подругу, полюбившую в какой-то момент откровенные образы с открытыми платьями и всё чаще и чаще наведывавшуюся ему в эротических снах.       Дверь его комнаты открылась, вырывая его из раздумий, и к нему вышла смущённая до крайности Милли, придерживающая края его рубашки, в которой он через пару дней должен был быть на встрече с новыми продюсерами.       — Прости, это, конечно, клише, но ничего другого подходящего я не нашла, — вздохнула девушка, натягивая ткань ниже на обнажённые бёдра. — Всё остальное мне слишком велико, а никакие твои штаны мне не подходят.       — О, ничего страшного. Если тебе… м-м-м… удобно, то я не против… — сглотнув, зачастил ошарашенный Финн, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, но только не на замечательных ножках, до сих пор являвшихся к нему в самых непристойных снах. — Кофе? — откашлявшись, предложил он, махнув в сторону кухни, а потом запихнул руки в карманы джинсов от греха подальше.       — Да, если можно…       Им обоим было жутко неловко друг перед другом, но не более. Никакой напряжённой тишины не было, хотя она была вполне ожидаемой.       Они прошли на кухню, и Финн, оглянувшийся на подругу, едва не умер, когда понял, что на той нет нижнего белья. Вообще никакого.       Видимо, она всё оставила в ванной, когда выходила, а у него уж точно никакого комплекта женских трусиков и бюстгальтера в комоде не завалялось. Поэтому, наверное, она и одёргивала постоянно с таким смущением рубашку ниже.       Они сели за барную стойку, дожидаясь, пока закипит чайник. Милли с одной стороны, Финн — с другой.       Девушка смущённо облокотилась локтями на столешницу, опустив взгляд вниз, задумавшись, а вот Вулфард не мог ею налюбоваться. Из-за мокрых волос на дорогой тонкой ткани рубашки появились влажные пятна, из-за которых её кожа была видна, как на ладони, а ещё эта до неприличия открытая из-за расстёгнутых двух верхних пуговиц шея, такая чистая, в смысле, без каких-либо подозрительных следов вроде засосов. Это его утешало. Но ненадолго.       А точнее, до тех пор, пока его взгляд не скользнул в заманчивую пустоту удачно сложившейся рубашки, из-за чего часть обнажённой груди была прекрасно видна.       Он сглотнул и незаметно обтёр вспотевшие ладони об джинсы. На удачу, именно в этот момент закипел чайник, и он сразу нашёл себе оправдание, чтобы отвлечься от пристального разглядывая красивой — сексуально красивой — подруги.       — Так ты… Эм… Как поживаешь? — неуверенно начала Милли, накручивая на палец мокрую прядь и глядя куда-то в сторону.       — Отлично, ты как? — ответил, не поворачиваясь, Финн, заваривая им быстрорастворимый кофе (и только на утро, кстати, его осенило, что у него была кофемашина).       — О, лучше всех! — наигранно радостно произнесла девушка.       Они снова замолчали. Разговор явно не клеился.       — Тебе сахар?..       — Да, две ложки, если можно.       — Да, конечно…       Вулфард поставил на столешницу две чашки и снова сел на стул, пристально глядя на кофе. Он и не заметил, что начал нервно барабанить пальцами по поверхности и трясти коленом, пока прохладная маленькая ладошка не легла поверх его ладони, останавливая.       — Финн? — мягко позвала Браун.       Парень лишь промычал, завороженно разглядывая, какой хрупкой и тонкой выглядит на фоне его руки женская ручка, как контрастирует его белая кожа с её смуглым загаром.       — Посмотри на меня…       Он неуверенно поднял голову, заглядывая ей в глаза, теряясь в их изумительном блеске.       — Нам нужно поговорить.       — О чём?       — О нас.       Финн удивлённо вскинул брови.       — О нас? Но никогда не было никаких нас.       Милли поджала губы.       — Я знаю. И именно об этом нам нужно поговорить.       — Что именно ты хочешь от меня услышать? — нахмурился парень, ощущая, как тонкие пальчики ласково распрямляют его напряжённую ладонь, чтобы почти сразу же сцепиться в замок с его пальцами.       — Правду.       — Какую?       — Что ты чувствуешь ко мне?       Вулфард вздохнул. Шила в мешке не утаить, они оба это прекрасно знали. Вопрос лишь в том, насколько долго они бы продолжали притворяться, что этого шила там нет.       — И что ты ожидаешь услышать от меня? — ощетинился парень. — Признания в любви?       Браун опустила глаза вниз и обиженно поджала губы, а потом дёрнула их соединёнными руками, пытаясь вырвать свою.       — Видимо, я ошиблась, — пробормотала она, всё сильнее и сильнее дёргая свою ладонь, но тот держал крепко. — Финн, пусти, мне больно.       — Прости, я не хотел, чтобы вышло так грубо, — извинился Вулфард, снова вздыхая, виновато поглаживая покрасневшую от трения кожу. — Просто меня сбивает с толку твоё отношение ко мне. То ты два года практически игнорируешь меня, то внезапно звонишь мне в не самом трезвом виде, напрашиваешься ко мне домой и теперь сидишь у меня на кухне в одной моей рубашке, держишь меня за руку и просишь меня рассказать тебе, что я чувствую. Это несколько… странно, не находишь?       Браун положила поверх его ладони ещё одну свою, начиная нервно перебирать его пальцы.       — Я не знаю, Финн, не знаю. Это сложно объяснить, почему всё так получилось, но… Господи, я веду себя, как полная дура. — Она опустила голову на столешницу. — Я не знаю, что сказать, не знаю, как перед тобой оправдаться. Те два года, что мы не виделись, не означают, что я забыла тебя. На самом деле, я внимательно следила за всеми твоими проектами и номинациями, личной и общественной жизнью. Но никак не могла написать тебе даже элементарного «Привет». Прости…       Вулфард тоже наклонился и невесомо поцеловал её ладони, перехватывая их своими.       — Почему ты была в том клубе?       — Набиралась храбрости позвонить тебе, — грустно хмыкнула девушка. — Сбежала от родителей, как только официальная часть вечеринки в честь моего Дня рождения закончилась, никого не предупредив, кроме Авы. Думаю, они оборвали уже все телефоны горячей линии службы помощи.       — Я позвонил миссис Браун, пока ты спала. Хотя и было поздно, но она ещё бодрствовала, ожидая тебя. Я предупредил её, что ты останешься у меня на ночь.       — Теперь мама будет уверена, что у меня с тобой секретный роман.       Финн горько хмыкнул.       — Действительно. Роман. У тебя со мной. Какая глупость.       — Ты меня не так понял, — сразу же исправилась Милли. — Я имела в виду, что она будет считать, что мы уже какое-то время встречаемся у неё под носом.       — А ты бы хотела этого? — вдруг со всей серьёзностью спросил парень.       — Чего именно?       — Встречаться со мной?       Браун игриво склонила голову на бок, улыбаясь.       — Это предложение?       Финн тоже мягко улыбнулся.       — Да.       — Ты такой романтик, Финни, — рассмеялась девушка, закатив глаза. — Ни тебе цветов, ни тебе свидания. Но, чёрт возьми, я скажу «да». Да, я согласна, Вулфард! Много лет мечтала о том, что ты скажешь мне эти слова.       Тот тоже негромко засмеялся, расслабляясь.       — Может, поцелуемся? — с нахальной ухмылкой предложил он.       — О боже… — Милли снова закатила глаза. — Ты определённо не склеил бы ни одной девушки в баре.       Тот молча пожал плечами, а потом встал со стула и обошёл барную стойку по кругу, подходя к восхитительной Браун, сидящей в одной его полурасстёгнутой рубашке на голое тело.       Она протянула к нему руки, как ребёнок, обхватывая за шею и зарываясь пальцами в спутанные кудри, которые он так и не решился отстричь. Их губы мягко соприкоснулись.       Сначала поцелуй был томным и неспешным. Они привыкали друг к другу, изучали привычки друга друга, любимый наклон головы, движения губ.       Финн в какой-то момент неожиданно подхватил её на руки и усадил на свободную поверхность барной стойки, из-за чего теперь ей приходилось немного наклоняться вперёд, чтобы было удобнее целоваться. Напор усиливался, поцелуй становился грубее и требовательнее, а движения рук — менее скромными и застенчивыми.       Вулфард с замиранием сердца провёл чуть подрагивающими руками по её обнажённым бёдрам, наслаждаясь тем, как ощущается её шелковистая тёплая кожа, добрался до края своей рубашки и, помедлив всего секунду, уверенно скользнул под неё, оглаживая внешнюю сторону бёдер, немного ягодицы, поясницу и изогнутую спину.       Девушка в его руках мелко дрожала, послушно подставляясь под его касания и отвечая на поцелуи, и сама забиралась пальцами за ворот его футболки, приятно массируя ногтями напряжённые мышцы.       Финн осмелел и увереннее дёрнул девушку ближе к себе, буквально втискиваясь между её бёдер, заставляя её обхватить его за талию ногами. Милли вдруг приглушённо простонала в поцелуй, и парень вздрогнул, отстраняясь, жадно глотая воздух, а потом почти сразу припал губами к её шее, с наслаждением оставляя на нетронутой коже свои метки.       Он сначала хотел начать медленно расстёгивать пуговицы, чтобы исследовать открывшиеся участки совершенного тела всё ниже и ниже, но потом решил не заморачиваться и просто стянул рубашку ей через голову, оставляя полностью обнажённой и раскрытой перед ним.       Она смущённо прикрыла грудь руками и попыталась свести ноги вместе, но не тут-то было. То, что её колени находились вокруг талии Вулфарда, не позволяло ей толком соединить бёдра. К тому же Финн обхватил её пальцами за запястья и мягко развёл её руки в стороны, открывая своему жадному взору аккуратную девичью грудь.       Прежде, чем коснуться вожделенного тела губами, парень всё-таки хрипло спросил:       — Ты девственница?       Милли, казалось, покраснела ещё сильнее и низко опустила голову, закусывая распухшую от поцелуев губу.       — Ты сильно расстроишься, если я скажу «да»?       Финн изумлённо приоткрыл рот. Девушка, в которую он был влюблён лет с тринадцати и которая волновала его юношеские фантазии лет с шестнадцати, которую он отчаянно желал, хотя умом понимал, что такого никогда не будет, спрашивает его, сильно ли он расстроится, что окажется у неё первым. Она сейчас так шутит, да?       Но, судя по её взволнованному взгляду, он понял, что нет.       Он обнял ладонями её прелестное лицо и коснулся губами её губ, срывая нежный и трепетный поцелуй.       — Ты издеваешься? — сбивчиво и низко шепчет он, облизываясь и соединяя их лбы. — Да я о таком и мечтать не мог.       — Так значит, ты не злишься? — облегчённо выдохнула Браун, улыбаясь.       — С чего бы мне злиться? Девушка, которую я уже очень давно люблю, говорит мне, что я буду у неё первым. Это большая честь для меня.       — Просто многие ведь любят опытных партнёрш, — смущённо бормочет Милли, отводя взгляд.       — Ну, я — не многие. К тому же всё зависит от мужчины и того, с кем он…       — Господи, просто заткнись и сделай это наконец, — рассмеялась Браун, притягивая его к себе за затылок и отчаянно целуя.       Финн огладил руками точённую талию и подхватил охнувшую девушку за ягодицы, снимая её с барной стойки. Милли что-то шептала, хохоча, сквозь поцелуй, кажется, что-то о клише и его «романтичности», пока они собирали по пути все стены, жарко целуясь и лаская тела руками, когда появлялась такая возможность.       До кровати оставалось всего ничего, когда Вулфард вдруг запнулся, и они под громкий хохот Браун упали на матрас, несколько раз отпружинивая вверх. Но потом стало не до смеха, когда Милли поняла, в какой провокационной позе она оказалась: обнажённая, с разведёнными в стороны ногами, и прижавшимся к ней всем телом парнем, сбивчиво дышавшим ей в шею.       Она обхватила его ладонями за щёки и крепче прижала к себе, с удовольствием ощущая, как внутри всё пульсирует в предвкушении.       — Ты тако-о-ой медлительный, — с ухмылкой прошептала девушка, взъерошивая его кудри.       — А куда нам спешить? — Пожал плечами Финн, приподнимаясь на руках и нависая сверху. — У нас вся ночь впереди.       — Ты хотел сказать «утро», — поддразнила его Браун.       — Ох, просто замолчи и получай удовольствие…

***

      Простыни зашуршали позади него, когда к его спине прижалась тёплая обнажённая грудь, вызывая приятные мурашки во всём теле.       — Почему не спишь? — пробормотала Милли, обнимая его за пояс и утыкаясь лицом ему в загривок.       — Не могу заснуть, — честно признался Финн, накрывая её ладони своими. — А ты почему проснулась?       — Без тебя холодно, — пожаловалась девушка, зябко ёжась и теснее прижимаясь к нему со спины обнажённым гибким телом.       Вулфард негромко рассмеялся.       — Только не говори, что теперь спать на мне войдёт у тебя в привычку.       — М-м-м?.. Уже одна мысль о том, чтобы просто регулярно засыпать с тобой рядом, мне нравится, — протянула Браун, сонно зевая.       Парень сглотнул.       — Именно об этом я хотел с тобой поговорить. Меня мучают вопросы о нашем общем совместном будущем.       — А что с ним не так?       — Мы актёры, Миллс, да и не только актёры. Постоянно путешествуем по миру, участвуем в разных проектах. Мы редко будем видеться.       Простыни сзади снова зашуршали, и теперь сонное, но такое милое лицо Милли появилось перед ним.       — Что ты хочешь этим сказать? — хмурясь, спросила она.       — Нам придётся столкнуться со многими проблемами, связанными со звёздными отношениями. Нас будут подставлять в глазах друг друга, возможно, приписывать тайные романы и измены, но если ты готова пройти через всё это со мной, то я готов пообещать тебе свою преданность и любовь. — Финн переплёл их пальцы, крепко сжимая.       Браун вдруг тихо всхлипнула и уткнулась лбом ему в плечо.       — Эй, ты чего? — с беспокойством спросил парень.       — Я подумала, ты хочешь сказать мне, что всё, что произошло между нами, было ошибкой, и предложишь по-тихому разбежаться, — сбивчиво прошептала она, сглатывая слёзы. — Я испугалась.       — Прости. У меня и в мыслях не было вводить тебя в заблуждение своим вопросом, — искреннее извинился Вулфард и обернулся к девушке, сразу же притягивая её к своей груди, рассеянно целуя в висок.       Милли снова солнечно улыбнулась и ненадолго прижалась своими губами к его, а потом отстранилась и со вкусом потянулась в кровати, прекрасная в своей наготе и естественности, с алеющими на шее, груди и бёдрах метками.       Его метками.       — Завтрак? — весело спросила она и уже хотела встать, как парень вдруг опрокинул её обратно на матрас.       — Я всё сделаю сам. Тебе сейчас нужно лежать.       — Что? Почему? — изумилась Браун, приподнимая бровь.       — Ну… — Финн мило покраснел и застенчиво почесал затылок. — То, что произошло между нами этой ночью, кое-что изменило в твоём организме…       Милли схватилась за сердце.       — Я беременная?       Парень сам изумлённо вскинул брови, приоткрыв рот.       — Что? Нет! Нет, конечно! Просто ты больше… не девственница.       При свете дня неожиданно вернулся стесняшка-Финн, которого Браун просто обожала. Её очень умилял контраст между нахалом-Финном, который ещё пару часов назад вытворял с ней что-то невероятное, заставляя буквально кричать от удовольствия, и стесняшкой-Финном, который смущался произнести вслух даже слово «девственница».       — Я знаю. И, скажу тебе по секрету, ты сыграл в этом не последнюю роль, — засмеялась девушка, заставив Вулфарда ещё сильнее покраснеть.       — Миллс, о боже! Прекрати! Мне жутко неловко, — пробормотал тот, закрыв лицо руками.       — Так в чём же моя проблема, доктор Вулфард? — по-прежнему издевалась над смущённым парнем Милли, откровенно хихикая.       — Просто лежи и не вставай, хорошо? — натягивая на себя нижнее бельё, ответил Финн. — Я скоро вернусь.       — Я буду ждать тебя, малыш! — крикнула ему вдогонку хохочущая девушка.       Когда парень скрылся за дверью, она дотянулась до его подушки, которая неуловимо пахла, как он, и уткнулась в неё лицом, счастливо улыбаясь.       Теперь у них всё будет хорошо.