Не прикасайся

В свете вечерних огней на окне автобуса поблескивали дождевые капли, а Тэхен уже даже не пытался скрыть спокойную улыбку, отвернувшись к стеклу. Он пробыл с Чонгуком до последнего — прямо до того, как ему сообщили, что Чонгуку пора спать. Они так и держались за руки целую вечность, думая о своем. Если сначала Тэхена захлестнули такие эмоции, что он едва мог дышать, а по щекам катились слезы, то потом ему резко стало легче. Наверное, такого облегчения Тэхен не испытывал с того самого дня, когда узнал, что Чонгук жив. Стоя вот так — в темной палате, под едва слышный шум дождя, он пытался запомнить каждую деталь: сухую кожу, чуть поблескивающие в глазах напротив огоньки, даже тихое дыхание, которое он ощущал почти физически. Чонгук наконец его услышал. И даже попытался пойти на контакт, хотя Тэхен даже не представлял, с каким трудом ему давалось общение. «А ты убеждал меня, что от ноотропов никакого толку не будет», — Юнги победно ухмылялся, провожая его к выходу. — «Я-то побольше твоего знаю!» Тэхен не стал возражать, пусть и считал, что ему не хватает опыта, да и ноотропы тут ни при чем. Просто Чонгук наконец начал оживать. Именно оживать, будто просыпаться от бесконечно долгого холодного сна. Тэхен улыбнулся еще шире, когда вспомнил прогноз цветения сакуры и сравнил природу с состоянием Чонгука. Он точно наконец начал просыпаться. Вместо того, чтобы наконец заняться учебой, Тэхен всю дорогу искал лучшие парки в Сеуле и пытался найти наиболее уединенное место на следующие выходные, чтобы взять Чонгука с собой. В конце концов, он решил запланировать поездку на утро воскресенья: арендовать машину, забрать Чонгука из больницы пораньше, чтобы к восьми утра уже быть в парке, и прогуляться, пока он еще не заполнен такими же ценителями природной красоты. Чонгука, по крайней мере раньше, очень впечатляло подобное, и Тэхен надеялся, что поездка в парк поможет ему почувствовать себя лучше. Воодушевленный, он все же собрался с силами и проучился до глубокой ночи, думая лишь о завтрашней встрече с Чонгуком. Может, он проявит еще больше внимания, раз смог взять его за руку. А может, даже согласится попробовать миндаль в персиковом сиропе, который Тэхен купил специально для него. С лакрицей ничего не вышло, и он надеялся, что новый вкус поможет ему проснуться. Он намеренно стал приходить в разной одежде, чтобы разнообразить его дни, оставлять что-нибудь вкусное, к чему, впрочем, Чонгук так и не притрагивался, и даже заменил его любимую кисть на новую. Но ничего из этого не оказывало никакого эффекта до последней встречи. Проснувшись утром с температурой, насморком и болью в шее, Тэхен просто уткнулся лицом в подушку, кусая губы от разочарования. Ну конечно. Пара пробежек на учебу и обратно по неустойчивому весеннему теплу в легкой кожаной куртке, открытое окно в аудитории, дождь, ветер и все еще ослабленный иммунитет после зимней болезни — он до последнего был уверен, что холод ему ничем не грозит, и теперь просто надеялся вылечиться до выходных. С чистой совестью оставшись лежать в кровати до начала занятий, он кое-как сбил температуру и начал собираться к Чонгуку. Стоп. Не стоит. Увидев его в таком состоянии, Юнги наверняка пинками выгонит его из палаты, указав на проблемы со здравым смыслом, а Чонгук будет вынужден наблюдать за этим зрелищем. Мысли о том, что Чонгук может забыть его за неделю, привели Тэхена в ужас. Он не может этого допустить. Не сейчас, не после стольких мучений и попыток сократить огромную пропасть, образовавшуюся между ними. Около часа он просто смотрел в потолок, пока серый рассвет не наполнил комнату призрачным светом. Почему-то, глядя на ровную белую поверхность, он вспомнил кессонные потолки в шикарной квартире в стиле ар-деко на Манхеттене. Нет. Он не должен об этом вспоминать. Тэхена осенило, когда он вдруг вспомнил про Джина. Джина, который его ненавидит. И приходит к Чонгуку раз в неделю. Согласится ли он помочь, если Тэхен изложит ему все как есть и попросит поговорить о нем с Чонгуком? Судя по последней реакции, помощи от него ждать не стоит. Тэхен допустил мысль о том, что он может попросту ревновать Чонгука к нему, особенно после того, как Чонгук попросил его не приходить. Возможно, ревность наложилась на обиду и обвинение в случившемся, и Джин окончательно его возненавидел. Но если Тэхен убедит его, что это на благо Чонгуку, он может хоть немного изменить свое отношение к нему. Мысль написать Юнги показалась ему самой лучшей, но никаких контактов у него не оказалось, и даже просмотрев соцсети, он нигде не нашел того самого Мин Юнги. Идею написать Намджуну он отбросил сразу же. Директор больницы слишком занят, чтобы заниматься такой мелочью. В конце концов, он все же открыл переписку с Джином и уставился на пустое поле нового сообщения. Ну и что он может сказать? «Прости, что бросил Чонгука тогда, — он помедлил, задержав палец над кнопкой «отправить», и добавил еще: — Но мы оба хотим, чтобы он поправился. Может, будем сотрудничать ради этого, а не ссориться?» Тэхену не понравилось построенное предложение, но голова соображала слишком плохо, чтобы что-то переделывать. Он отправил сообщение, нервно глядя на сетевой статус. Наверное, он еще спит. Или просто не хочет отвечать Тэхену. Но Джин ответил. Тогда, когда Тэхен, заставив себя встать с кровати, с сонным видом чистил зубы перед зеркалом. «Ну и что ты предлагаешь?» Все не так плохо. Но и не хорошо. Под такой формулировкой могут скрываться любые эмоции. «Помоги мне. Пожалуйста». Тэхен не ожидал, что за этим последует долгий телефонный разговор с разъяснениями позиций друг друга, попытками примирения и общим согласием с тем, что они должны сделать все, чтобы помочь Чонгуку. Тэхен нервно наматывал круги по квартире, успел разогреть завтрак и убрать его обратно в холодильник из-за полного отсутствия аппетита. Когда возникали разногласия, Тэхен нервно сжимал кулаки, ожидая окончательный разрыв. Но каким-то чудом они пришли к согласию, проговорив около часа. — Ладно, — Джин выдохнул, говоря чуть хрипло после повышенных тонов в начале разговора, — поправляйся. Я приеду к нему завтра, и… — он задумался. — В четверг и в пятницу. Пойдет? Тэхен снова почувствовал облегчение, устроившись в кресле у окна. У него получилось. — Спасибо. И спасибо, что понял меня. — Прости, что так налетел на тебя сразу. Я… Не знаю. Мне просто не хотелось подпускать тебя к нему. Раньше я был его единственным другом, и мне было трудно смириться, что ты стал для него еще ближе меня. Я много об этом думал, а нужно было всего-то обсудить все с тобой. Кажется, ему тоже стало легче. Тэхен понял это по переменам в голосе: сначала он был раздраженный и недоверчивый, потом стал спокойнее, а затем и вовсе смягчился и потерял напряжение. Им просто нужно было поговорить. И оба не хотели признавать это до последнего. Тэхен попросил рассказать Чонгуку что-нибудь из их прошлого вместе, показать пару фото и почаще упоминать его имя в разговоре, чтобы Тэхен точно остался у него в памяти. И Джин согласился, пообещав писать ему, если заметит какие-то изменения в состоянии Чонгука. К счастью, врач посоветовал Тэхену оставаться дома до выходных и запланировал повторный визит на пятницу. К тому времени, как он выразился, Тэхен точно поправится. И Тэхену действительно становилось лучше с каждым днем. Он наконец позволил себе отдых и сон не меньше десяти часов, и даже после двух дней больничного почувствовал, что его организм пришел в даже лучшее состояние, чем до болезни. Ему определенно это было нужно. Джин сообщил, что Чонгук никак не реагировал на его разговоры, но когда он смахнул фото с экрана, потянулся к его телефону, чтобы взглянуть на Тэхена еще раз. Мало, но не так уж и плохо. В четверг Тэхен уже забронировал машину и даже нашел небольшое кафе рядом с парком, где удалось найти отдельную комнату, чтобы позавтракать вдвоем, вдали от лишних глаз. Тэхен и сам начал оживать по мере того, как на улице становилось теплее, а дождь и темное тяжелое небо сменялись на солнце. Почти засыпая в ночь на пятницу, он уже предвкушал поход в больницу и, возможно, даже поездку к Чонгуку вечером. Он почти задремал, когда телефон завибрировал. Кому он мог понадобиться среди ночи? Когда он открыл новое сообщения, щуря отвыкшие от света глаза, он не сразу разобрал имя адресанта. Но когда он убавил яркость до минимума, сонливость моментально исчезла, а сердце подпрыгнуло в груди. Тэхен перечитал сообщение несколько раз, не веря своим глазам, и даже обновил переписку дрожащими пальцами. Глаза наполнились слезами. То ли от неожиданности, то ли от радости. Последнее осеннее сообщение с извинениями значилось прочитанным. Впервые за долгое время появился статус онлайн. «Где ты?» Чонгук точно помнил о нем все это время, зная, что Тэхен приходит почти каждый день. Помнил и скучал.