Не прикасайся

Как бы Тэхену ни хотелось уделять как можно больше внимания Чонгуку, пришлось вернуться к учебе. Он наконец стал приезжать в больницу реже, все больше времени проводя за подготовкой к экзаменам, а о самочувствии Чонгука узнавая из коротких переписок и разговоров с Юнги. Тэхен всячески старался игнорировать усталость, убеждая себя, что совсем скоро все закончится, и ему просто нужно хорошо поработать в последний раз. Проводя ночи над разбором учебников и чтением научных работ, он временами созванивался с Чонгуком, дожидаясь, пока тот уснет. Чонгук нарушал молчание редко: обычно просто сидел на кровати с чашкой зеленого чая, а затем, с приходом темноты, принимал лекарства и ложился, поставив телефон напротив лица. Временами Тэхен даже не замечал, как Чонгук медленно погружался в сон, и мог разбудить его шелестом бумаги или чайником, кипящим пятый раз за вечер. В такие моменты Чонгук обычно сонно моргал и безуспешно просил для разнообразия выпить чай вместо кофе. Да, Тэхен немного переживал из-за учебы и предстоящих экзаменов, не спал целыми ночами и потом засыпал на ходу. Ему хотелось бы наконец почувствовать такую долгожданную стабильность, но перспектива жизни с Чонгуком пугала. Он все еще не мог понять, как представить всю ситуацию родителям, как перестроить свой привычный образ жизни и подстроиться под Чонгука. — Ты хоть понимаешь, на что согласился? — Юнги закатил глаза, когда одним из вечеров они все же встретились в неформальной обстановке в небольшом баре в Итэвоне, — Хотя нет, с твоими знаниями… — Ну хватит уже, — Тэхен устало вздохнул, — Я знаю, каким он может быть. Он разбивал мне нос, убегал куда-то на несколько часов… Тэхен поморщился от слишком громкой музыки из колонок. Он слишком устал. Атмосфера совсем не располагала на серьезные разговоры, а музыка отзывалась неприятной болью в виске. — Пойдем выйдем. Слишком шумно, — не дожидаясь ответа, он поставил пустой бокал на стойку и встал. — Ты сам предложил выпить… — Юнги едва успел за ним, пробираясь сквозь толпу к свежему воздуху, — Ладно, — он решительно скрестил руки на груди, усаживаясь на ближайшую скамейку, — Ты не забыл, что он убил свою сиделку? То, что сейчас лечение дает хорошие результаты, совсем не значит, что он не совершит что-то подобное снова. Тебе стоило лучше подумать… Тэхен глубоко вдохнул и медленно выдохнул, уперевшись взглядом в свои видавшие виды конверсы. Он устал. И от подобных разговоров в том числе. — Да подумал я уже. У меня нет выбора. — У тебя он был. Так и будем здесь сидеть? Могли бы и созвониться… — Юнги поднял на него скучающий взгляд, но заметив, что Тэхен проигнорировал его вопрос, решил продолжить, — Пока все нормально, он хорошо справляется. Но никак не принимает изменения в питании. Он весит слишком мало для своего роста, но отказывается от любой еды, кроме того меню, к которому привык с самого начала. Если внести изменения в курс препаратов, это может плохо сказаться на его социализации. Я все же думаю, что не стоит идти на такой риск. Но приходится колоть ему витамины для поддержки… Ты слушаешь вообще? — он ткнул Тэхена локтем и тяжело вздохнул. — Ага, — тот встряхнул волосами и поднял взгляд, — Справимся как-нибудь. Может позже. Сейчас это действительно может принести вред… — Пошли внутрь, — Юнги вдруг схватил его за капюшон и потянул к двери, — Хватит развешивать сопли… Последним, что запомнил Тэхен за тот вечер, было короткое «сегодня не созвонимся», отправленное Чонгуку.

***

А Чонгук ждал. Первое время расстраивался и даже немного обижался на Тэхена за то, что тот стал навещать его всего раз в неделю, хоть и знал, что для него сейчас важно учиться. А после успокоился, начал все чаще звать Джина, временами выбираться в небольшой парк на территории больницы и даже выходить из палаты без сопровождения. Джин почти никогда не отказывал: обязательно приезжал по первому зову, даже если мог провести с ним всего минут пятнадцать. Он наверняка считал, что нужен Чонгуку хотя бы ради спокойной прогулки: его всегда отпускали прогуляться с Джином, но если он хотел выйти один, то обязательно получал в сопровождение кого-то из медсестер. А если всячески пытался показать, что хочет прогуляться один, то получал дозу успокоительного и возвращался в палату. Но Джина он звал не только для прогулок. Впервые за долгое время он испытал недостаток общения. Времени, проведенного с Тэхеном, явно не хватало, чтобы поделиться мыслями и просто почувствовать себя нужным и интересным. Чонгуку почему-то хотелось долгих разговоров ни о чем и одновременно обо всем на свете, объятий и даже улыбок. Он чувствовал, что все это — эффект от четырех разных таблеток, которые он принимал три раза в день. Но ничего не мог с собой поделать. — Хёоон… — он устроил голову на плече у Джина, вдыхая жаркий воздух. Легкий ветерок ерошил волосы, но рубашка неприятно прилипла к телу. Дни стали по-настоящему жаркими, и гулять днем становилось неприятно. И пока Джин в большой белой футболке и свободных шортах наслаждался клубничным мороженым, огромным шпилем возвышавшимся над рожком, он чувствовал, будто вот-вот расплавится от жары. — Жаркооо… — протянул он, вздыхая, — Может вечером погуляем? — Вечером у меня есть дела, — он протянул с мечтательной улыбкой, облизывая с верхней губы розовый крем, — Ты можешь расстегнуть рубашку, тут все равно никого нет. — А что за дела? — Чонгук проигнорировал предложение, — Расскажешь? — Ну, знаешь… Еду поужинать с семьей, уже неделю их не видел. Не ревнуй, ладно? — он потрепал пушистые волосы большой ладонью. — Да с чего это мне тебя ревновать… — Чонгук попытался обмахиваться ладонью, но понял, что это бесполезно, — Я соскучился. Давай тогда завтра утром погуляем, а? — Сегодня всего двадцать пять, — Джин вздохнул и наклонился ближе, одной рукой цепляя верхнюю пуговицу на его рубашке, — Я могу купить тебе мороженое, но… — он инстинктивно отдернул руку, случайно коснувшись грубого рубца на шее, уходящего под воротник, — Прости, я забыл. — Хён… Это совсем ужасно выглядит, да? — Чонгук будто физически почувствовал отвращение, вспомнив о шрамах, — Тэхен не обращал на них внимания… — Эй, все не так. Я просто понял, почему ты не хотел расстегивать рубашку, и убрал руку. Ты расстроился? На разгоряченную шею вдруг легла прохладная рука, и Чонгук невольно прильнул ближе, наслаждаясь прохладой. Вот только почему-то от прикосновения его тут же бросило в жар. — Они совсем не страшные. Все в порядке. Чонгук невольно уставился на губы. Совсем не такие, как у Тэхена. Губы Тэхена всегда были сухими и горячими, иногда даже кололись из-за того, что тот постоянно откусывал целые куски кожи, когда нервничал. А губы Джина — розовые, мягкие и пухлые, напоминали карамель. Он инстинктивно подался вперед, поддавшись очередному приступу таких непривычных эмоций. Он не привык быть тактильным. Он не привык хотеть прикосновений и поцелуев. Но сейчас его мозг просто требовал сделать это. — Стой, — внезапно Джин отстранился, и стремительно выставил вперед руку с мороженым, — Нет. Зачем ты это сделал? Чонгук смутился, тут же отводя взгляд. Он не знает. Он вообще не понимает, что сейчас творится в его собственной голове. — Чонгук, — Джин глубоко вздохнул, — Мы больше не можем так делать. Не пытайся сделать вид, что ничего не понимаешь. У тебя есть Тэхен, у меня тоже… — Но до Тэхена… До него ты не был против… — он вспомнил. Вспомнил то, что с появлением Тэхена вдруг стало таким незначительным и ненужным. Но сейчас он действительно начал скучать по старым ощущениям. — Ты заменил меня Тэхеном. Попросил больше не приходить. С тех пор прошло много времени. Не делай вид, будто не можешь определять границы. Голос изменился. Джин больше не улыбался, и даже отодвинулся от него. — А ты говорил, что любишь меня. Это же значит… — Тогда я хотел тебя поддержать. И я буду тебя поддерживать, буду твоим другом. Но ты не должен переходить границы. — Но раньше… — Чонгук беспомощно выдавил пришедшие на ум слова и замолчал. Он запутался. Слишком много каких-то странных, выдуманных границ. Он никогда не думал, что их связь была чем-то особенным. Просто воспринимал общение как данность, не думал, что они могут отдалиться. Но сейчас, когда Джин отказался отвечать на первый поцелуй спустя целый год, он почувствовал себя совсем ненужным. — У тебя есть Тэхен. И ты по нему скучаешь. Я попрошу его приходить чаще. Ты знаешь, он сейчас учится… — Джин справился с мороженым за пару минут, хотя до этого растягивал удовольствие, — Пойми, ты не можешь заменять нас друг другом, когда тебе хочется. Это просто… Я не знаю, как объяснить, если ты до сих пор не понял сам, — он взглянул на часы и быстро встал, потянув Чонгука за руку. Тот не сразу поддался, чувствуя, как все больше кажется себе бесполезным и ненужным. — Мне нужно идти. Пойдем, провожу тебя в палату. Чонгук так и не смог произнести ни слова, быстрым шагом покидая парк следом за Джином, тянущим его за запястье.