Memento mori

      — Это что, Шир? — Кили суетливо огляделся, одновременно хватая Тауриель за руку.       — Нет, — Гарри глубоко вдохнул. Он дома. Его мир встретил его обилием знакомых запахов и ощущений. — Мы в Уэльсе.       Смотря на недоумевающих гномов и эльфов, Гарри ухмыльнулся. Наконец-то он знает что-то, о чем не знают они. Теперь он будет их проводником. Взяв Фили за руку и кивнув Леголасу, Гарри прошел вперёд, выискивая подходящий предмет.       — Что ты делаешь? Нам разве не нужно спешить? — нахмурился Старший Принц.       — Да, нам нужен портал. Я ищу подходящий предмет, — отстраненно произнес маг. А потом замер, оборачиваясь. Эльфы. — Кричер!       С негромким хлопком прямо перед ним возник домовик. Принцы и эльфийка смотрели на него со смесью жалости и отвращения. Гарри ужаснулся.       Бывшая когда-то выглаженной и чистой наволочка стала серой от пыли, покрытая пятнами, кое-где даже виднелись дыры, которые домовик не удосужился зашить. Неверяще взглянув на мага, Кричер рухнул на землю и разрыдался.       — Мастер Гарри!.. Хозяйка Андромеда!.. Прервали!.. Род...       — Тшш... — парень присел, взяв домовика за худую руку. — Я здесь, я жив. И я разберусь.       — Мастер! — Кричер спрятал лицо в коленях сидящего на корточках мага. Гарри растерянно погладил домовика по голове.       — Это кто? — с трудом справившись с удивлением, спросил Фили.       — Это Кричер. Мой домовой эльф, — объяснил маг, не оборачиваясь. Он невероятно привязался к этому домовику после битвы. Оказалось, домовики, как и любые другие существа, впрочем, чувствуют эмоции, направленные в их сторону. А ещё магический потенциал. Поэтому они были привязаны к семьям волшебников и поэтому содержать их могли только знатные семьи, с родословной, чистой кровью и сильной магией. Гермионе потребовалось много времени и сил, чтобы смириться с этим фактом и забыть о ГАВНЭ.       А Гарри пришлось смириться с тем, что Сириус сам, в какой-то степени, был виноват в отношении Кричера к нему. Домовику всего-то и нужно было, что хорошее отношение и немного магии. Стоило Гарри признать Кричера, как домовик начал делать невероятные вещи, которые вскоре стали вполне привычными. В доме на площади Гриммо стало чисто и уютно. Ну, конечно, повлияла ещё и магия Гарри, возросшая после победы над Темным Лордом.       Изначально домовик пытался отговорить мага от ремонта, но осознав, что Гарри собирается обновить, а не менять, наоборот помог. А парню действительно начал нравиться интерьер. Спокойный, неброский, но со вкусом. Зелёные обои, чуть светлее предыдущих, с серебристыми полосами напоминали гостиную Слизерина, но доставляли истинное эстетическое удовольствие.       А ещё Кричер следил за Тедди. Не больше Меды, разумеется, но очень часто. И он очень любил его, несмотря на то, что он сын вервольфа. Гарри предполагал, что это из-за способностей Тедда к изменению внешности. Метаморфы обладают особой магией, которая волнами исходит от них, поэтому домовики любят их. Поэтому Сириусу не стоило волноваться о том, будет Кричер слушать Тонкс или нет. Он бы сделал это, пусть и притворился бы недовольным.       Кричер и сейчас частенько ворчал и хмурился, в силу возраста. Иногда прятал безделушки, если ему вдруг казалось, кто-то хочет их забрать. Сзади послышался смешок. Потом ещё. И ещё один. Гарри обернулся и уставился на гномов. Кили, повиснув на брате, смеялся, безуспешно пытаясь это скрыть, уткнувшись в плечо Фили. Сам Наследник бесшумно смеялся, опустив голову. Эльфы, причем оба, стояли в одинаковой позе, скрестив руки на груди и обиженно поглядывая сверху вниз. Гарри приподнял бровь, все ещё поглаживая худую руку домовика.       — Эльфы! — только и смог выговорить Кили.       Парень, переведя взгляд с гномов на эльфов и обратно, закатил глаза.       — Эй, Тау, милая, не обижайся, — гном попытался взять эльфийку за руку.       — Вообще-то, их магии позавидовали бы и сильнейшие маги Арды, — домовик с благодарностью взглянул на улыбнувшегося мага.       Тауриель и Леголас переглянулись и с усмешкой уставились на вытянувшиеся в удивлении лица гномов.       — Спасибо, хозяин, — Кричер кряхтя поклонился и встал с земли, — Вы совсем как Мастер Регулус.       Гарри буквально почувствовал напряжение Фили и, обернувшись, покачал головой.       — Потом, — произнес маг и взял домовика за руку. — Ты можешь перенести нас на Гриммо?       — Конечно, хозяин, — прокряхтел домовик и с налетом обиды посмотрел на гномов. — Пусть эти неизвестные существа подадут руки.       — Это мои друзья, Кричер. Обращайся с ними как следует, — попросил Гарри, жестом остановив открывшего было рот Кили.       Парень покачал головой и махнул рукой, призывая всех собраться и подойти к домовику.       Один громкий хлопок разнёсся по лесу, спугнув пару ворон. ***       — Грейнджер уже запаниковала, — по подвалу разнеслось эхо, и мальчик вздрогнул, с опаской оглядываясь.       — Значит, скоро он придет, — ровный, спокойный голос резко контрастировал с суетливой речью первого надзирателя.       — Уверен? Может, отрежем волчонку лапу и пришлём? Чтоб пошевелились, — в голосе четко слышались кровожадные нотки и абсолютный энтузиазм. Заключённый невольно потёр запястья.       Вдруг ему захотелось плакать. В глазах защипало, подбородок задрожал. Маленький волшебник сжал губы в тонкую линию и тряхнул головой, отбрасывая пепельно-серые пряди со лба, в тусклом свете, пробивающемся через щель, сверкнули черные глаза. Решетка скрипнула, и в окошко влетела тарелка.       — Ешь! — отвратительный голос резанул по ушам, оглушая.       Нет, он не будет плакать. Он будет сильным. Он ведь уже взрослый, уже в школу в этом году идти. Тетя Гермиона уже знает, что он здесь. Не может не знать, она ведь такая умная!       Крестный всегда говорил, что без нее они бы и дня не продержались. Она скажет крестному и он придет. Он не оставит его здесь. Мальчик бросил взгляд на тарелку с непонятной смесью, и живот предательски заурчал. Теперь бойкот и голодовка казались ему ужасно глупой затеей. Он должен был дожить до того момента, когда крестный придет. Он должен быть храбрым, как его родители. Он должен помочь Гарри.       Очень медленно серые волосы покрылись розовым налетом, а глаза по-волчьи сверкнули жёлтым.