Memento mori

      Гарри ворвался в помещение. Он чувствовал, как за ним забегают его друзья и рассредотачиваются по комнате, занимая выгодные позиции. Фили коротко оглядел комнату. Голые каменные стены, плесень по углам и струйки грязной воды, стекающей с потолка. Комната, на первый взгляд, была правильной квадратной формы, прямо посередине стоял огромный котел, около него находился колдун в мантии с капюшоном. Почему-то он был один. Он стоял спиной, но гном был уверен, что человек слышал, как они зашли, и почему-то не стал никак реагировать на это. Принц почувствовал, как на него волнами набегает гнев. Гарри буквально трясло от злости. Маг уставился на колдуна в попытке, кажется, прожечь дыру в его спине. Психанув из-за полного игнора, маг сорвался с места, словно хищная кошка, и в ту же секунду был у колдуна за спиной. Рывком развернув его, Гарри с размаху ударил его в челюсть. Гнев, наконец, начал выплескиваться из мага, словно гной из раны.       — Где мой Крестник? — Гарри говорил ровно, но в его голосе сквозила сталь. Помещение наполнилось его магией. Голова колдуна дернулась вправо, он пошатнулся. Капюшон слетел с его головы, открывая присутствующим русые короткие волосы. Это был явно не Забини.       — Я тебя не боюсь, Поттер, — хрипло, с усмешкой сказал колдун и поднял голову.       Гарри в шоке замер, Гермиона удивленно воскликнула и прикрыла рот руками. Драко зашипел.       — МакЛагген?! ***       — Не ожидали, верно? — Кормак растянул губы в высокомерной улыбке.       Фили нахмурился. Это же был тот парень, который Аврор? Гарри ведь о нем рассказывал. Разве он... Он что, предатель? Фили буквально остолбенел. В его сознании добро и зло всегда было строго разделены. Да, он понимал, что нет идеальных и безгрешных, что каждый оступается, иногда поступает неправильно. Иногда даже бывает, что свет прибегает к суровым мерам, особенно у гномов. Но самым важным для него всегда было намерение. Те, кто понимает, что делает зло, те, кто совершает его специально, вот они — враги. И ему не могло прийти в голову, что кто-то, с кем ты дружил, с кем был на одной стороне в войне, мог вот так растоптать оказанное ему доверие. Доверие это же что-то такое... Ценное. То, что очень трудно заслужить. Зачем он это сделал? Разве была достаточно веская для этого причина для такого поступка?       — А вы что, думали, вам все с рук сойдет? — отсмеявшись, произнес Кормак, пользуясь тем, что ребята еще находятся в недоумении.       — Что за чушь ты несешь? — первым опомнился Драко.       — Закрой рот, Пожиратель! — проорал Кормак и сорвался с места. Дорогу ему преградил кончик стрелы. Колдун снова засмеялся.       — Знаешь, кого ты защищаешь, Высший? — резко выплюнул Кормак. Леголас выгнул бровь. — Он Пожиратель! Этот слизень ревел как ребенок, пока все остальные сражались! Из-за него погибли люди!       Драко отступил назад, его плечи опустились, спина согнулась, он отвел взгляд, украдкой пытаясь разглядеть реакцию эльфа. Он чувствовал, что их связывает что-то, что далеко за гранью их понимания. Что-то особенное. Магия. Но все равно не мог отделаться от мысли о том, что недостаточно хорош для эльфа. Что тот в любой момент осознает ничтожность и мерзость Малфоя. Что он уйдет, посмотрев на действия Драко со стороны. Леголас фыркнул и ткнул наконечником в щеку Кормака.       — Двинешься, и я убью тебя.       — То есть, Забини тут не при чем? — выдохнул Гарри. Он судорожно размышлял. Как он мог так ошибиться? Малфой был прав, Блейз никогда так открыто не сказал бы о своих намерениях. Но тогда зачем? Кормак заставлял его? Шантажировал? Заколдовал?        Гермиона легко кивнула головой. Она должна была догадаться. МакЛагген имел доступ к ингредиентам, к лавкам с не совсем разрешенным товарам, он был в самом центре сети. Он имел возможность скрывать свои действия, он имел доступ к редким книгам, запрещенным заклинаниям и зельям. Он был на самом виду, и именно это сбило их со следа. Кормак всегда был завистливым и высокомерным. Неудивительно, что он нашел причину для гнева. Гермиона растерянно посмотрела на ушедшего в мысли Гарри.        И это стало их ошибкой. Они замешкались, потеряли бдительность. Предательство так сильно обескуражило их, что из всех присутствующих лишь Тауриель заметила движение в углу. Но было слишком поздно. Прозвучали проклятия. Темную комнату осветили вспышки. ***       Тедди ломился в дверь. Сил не было, он еле стоял на ногах, но звуки битвы заставляли его не сдаваться. Он знал, что там его Крестный. Он все это время знал, что его спасут. И вот, когда он наконец дождался, он не может ничем помочь. Даже выйти отсюда не может! Мальчик уткнулся лбом в холодный металл. Плечи задрожали. По щекам потекли слезы. Все те, что он сдерживал на протяжении всего заточения. Слезы все капали и капали на пол, не желая заканчиваться. Тедди остервенело вытирал глаза грязными руками, оставляя на пыльном лице разводы. Пепельные волосы стали черными от грязи, с прядей свисали клочья земли.       Маленький волшебник обессиленно сполз на пол, закрывая голову руками, запуская пальцы в волосы. Хогвартс игнорировал его. Казалось, будто стены, пропитанные магией, на самом деле пусты и холодны. Тедди помнил, как его привезли сюда. Помнил, как видел башни замка сквозь потертую ткань мешка. Крестный всегда говорил ему, что в Ховартсе каждый, кто нуждается в помощи, рано или поздно получает ее. Люпин надеялся, что Замок поможет ему. Ведь он не может причинять вред своим ученикам, верно? Мальчик со злостью замотал головой. Видимо, Гарри все же ошибся. Ведь и он сам страдал в этом замке. Почему школа не помогла ему? Тедди прислонился затылком к металлу и прикрыл глаза. Почему? Почему?       Раздался громкий мужской крик, и Тедди вздрогнул. Звуки битвы загрохотали с новой силой. Мальчика охватила паника. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Руки онемели, противное холодное покалывание поднималось все выше, захватывая шею, будто волны ледяного моря. Стало трудно дышать. Из детского горла раздался волчий рык. ***       Первое же проклятье, полетевшее в Фили, отскочило от щита, выставленного Гарри. Один Махал знает, как маг успел вовремя среагировать. Начался хаос. Со всех сторон на них надвигались волшебники в черных балахонах и безликих масках. Они шли уверенно, будто не в первый раз. Их движения были точными, резкими, жесткими. Они непрерывно посылали проклятия, не давая передохнуть. Они словно вернулись в прошлое. Щит Гарри не выдержал натиска и уже через минуту пошёл трещинами. Фили оглянулся. Гермиона отбивалась от двух магов сразу, двигаясь как кошка. Спиной к ней сражалась Тауриель, ее клинки сверкали с невероятной скоростью, отбивая лучи проклятий. Эльфийка никак не могла найти время для удара, единственное, что у нее получалось – отбиваться. А врагов становилось все больше.       Просвистела стрела, Драко обернулся в поисках лучника. Леголаса не было видно нигде. Он будто испарился. Но стрелы неизменно находили своих жертв. Эльф принял правила волшебного мира и не убивал магов, лишь лишал их возможности сражаться. Враги появлялись будто из-под земли, давя числом. Фили чувствовал спиной спину брата. Драться в мантии было очень неудобно и непривычно. Вскоре плащи были брошены на врагов. Несколько дизориентированных колдунов были повержены. На их место встали новые. Кили с раздражением перекинул меч с одной руки в другую. Сталь, принимая на себя проклятия, нагревалась. Рукоять было невозможно держать. Им нужна помощь.       Драко столкнулся спиной с Гарри, на секунду опустившим палочку.       — Страшно, Поттер? — ухмыльнулся Малфой. Это был его шанс на прощение. Все вокруг было так похоже на Битву за Хогвартс. И он наконец на верной стороне.       — Еще чего, — прошипел Гарри. В плечо уперлась спина Невилла. Теперь он был спокоен за свой тыл. Как никогда не был спокоен, будучи спина к спине со своими друзьями. Вокруг тройки образовался купол из заклятий. Каждый, кто приближался, получал совсем неприятные и не всегда светлые проклятия.       Воздух буквально искрился, он стал плотным, наполнился запахом озона. В самом центре всего этого хаоса стоял МакЛагген, спокойно помешивая зелье. К нему приблизился Забини, облаченный в зеленую мантию. Маг выглядел встревоженным, его руки заметно дрожали, взгляд бегал. Он не был похож на того невозмутимого Слизеринца, каким он был когда-то. Он что-то пробормотал, смотря в пол. Кормак в ответ усмехнулся и дернул головой. Забини со злостью посмотрел на колдуна. Он будто боролся с собой, что-то решал, уговаривал себя. Блейз резко дернулся, схватил Кормака за руку и со всей силы отдернул ее от котла. Завязалась драка. Кормак, размахнувшись, ударил Забини по лицу. Фили, краем глаза заметив резкое движение, развернулся и бросился к Блейзу. Враг моего врага — мой друг, верно?       В эту же секунду Гарри прошило чувство опасности, чувство, что что-то приближается. Он огляделся. Фили бежал в сторону Кормака. Один из Пожирателей приближался к гному. Через мгновение из его палочки вырвалось заклятье, а кинжал Гарри полетел в Пожирателя. Фили не успел увернуться. В гнома ударил красный луч. Принца отшвырнуло в сторону, брызнула кровь. Время будто замедлилось. Гарри будто издалека наблюдал за летящими во все стороны каплями крови. Его тело будто разорвалось на куски. Комнату заполнил отчаянный крик.       Из ниоткуда появилась МакГонагалл. Она кошкой петляла между врагами, всячески мешая и паралельно пытаясь найти Тедди. Его запаха не было нигде. Зато внезапно повеяло волком. Пытаясь отогнать запах, неприятный ей из-за анимагической формы, Минерва склонилась над гномом, пытаясь вылечить рваные раны, полностью скрывшиеся за кровью. Главное, чтобы Гарри не сорвался. Стоило этой мысли пронестись в голове Профессора, как в комнате стало холодно. Битва прекратилась. Маги стали оглядываться. Невилл и Драко медленно, со страхом в глазах начали отходить от опустившегося на колени Поттера. Его зрачки и радужка побелели, проступили темные круги вокруг глаз. Кожа будто начала светиться. На голове выступил венец из костей, на шее появился камень, на плечи лег плащ. Кили и Тауриель, уже наблюдавшие за подобным издалека, теперь приглядывались, подмечая новые детали. В отличии от магов, они не были ужасно напуганы. Лишь настороженны. Бузинная палочка коснулась камня, и пол покрылся трещинами. Здание затряслось. Из-под земли показалась костлявая рука. Повелитель Смерти призвал мертвых. Пожиратели в страхе попятились. Но в этот момент из угла выпрыгнул большой белый волк. Зверь вцепился в плечо колдуна, стоявшего ближе всех. Мгновение спустя огромный кусок плоти полетел в сторону. Из-под земли встали мертвецы и волной набросились на Пожирателей. Дверь распахнулась, и в помещение влетели Авроры в красных плащах. Пожиратели в панике метались по комнате, как загнанные в ловушку тараканы.       Рон бросился к сидящему на коленях Гарри. Мертвецы все продолжали лезть, загоняя врагов в узкий круг. Авроры, так уверенно вошедшие, замешкались, наблюдая за происходящим. Никто из них даже не заметил раненного, пока Гермиона, Кили и Тауриель не подбежали к Фили.       — Гарри! — Рон без капли страха опустился рядом с другом и начал трясти его за плечи. — Гарри, прекрати! Все хорошо, Гарри!        Окровавленный белый волк, вырвавшись из толпы, бросился к Рону. Маг вскочил, поднимая палочку. Волк затормозил буквально в шаге от Уизли и уставился на него удивительно знакомыми глазами. Рон пригляделся. Это был не взрослый волк, а очень крупный щенок. Через мгновение на месте зверя стоял грязный измученный мальчик. Он покачнулся, но устоял на ногах. Один шаг. Руки ребенка обвились вокруг шеи Повелителя Смерти, к которому побоялись подойти Авроры.       — Гарри... — мальчик уткнулся носом в шею Крестного. И разревелся. Боль, страх и тревога постепенно отпускали его, вырываясь наружу с рыданиями.       Скелеты рухнули на пол, рассыпавшись на косточки.        Тедди со всех сил сжимал в руках Крестного. Ему так не хватало тепла и заботы Гарри, что сейчас он был готов раствориться в маге, врасти в него. Лишь бы больше никогда не испытывать то всепоглощающее чувство одиночества. Тедди не волновали ни дядя Рон с тетей Гермионой, ни Профессора, ни Авроры, суетящиеся вокруг и арестовывающие злодеев. Он даже не заметил эльфов и гномов. Все, что его интересовало сейчас, — это его Крестный. Который лишь спустя минуту пошевелился и глубоко вздохнул.       — Волчонок, — Гарри прикрыл глаза, прижимая к себе хрупкое, дрожащее тело. Кости, расбросанные вокруг, медленно вросли обратно в землю. Магические артефакты растворились.       В ушах Гарри стоял звон, в голове было абсолютно пусто. Он чувствовал, что вокруг много людей, и все они что-то делают, куда-то спешат, но не мог заставить себя открыть глаза и посмотреть. Или хотя бы осознать, где он находится. Рядом ли кто-то из его друзей? А Фили?       Мага словно током ударило. Он вскочил на ноги вместе с Теддом на руках. Мальчик обвил Крестного руками и ногами, положив голову на плечо. Он явно не собирался отпускать Гарри в ближайшее время. Сам парень бросился к лежащему Фили. Гном лежал без сознания, с одной стороны от него сидела Гермиона, заживляя и перевязывая раны. Крови уже не было, как и большей части одежды Принца. Все тело Фили было покрыто свежими ранами, которые продолжали расползаться по коже. С другой стороны сидела Минерва, придерживая дрожащее тело одной рукой, другой творя контрзаклятье.       Гарри, прижав к плечу голову Тедди, чтобы не оборачивался, присел около своей Пары. Его не волновала собственная слабость. Его не волновала тяжесть в области талии, прям за ремнем. Он уже не слышал разговоров вокруг, Кили, которого утешала Тауриель. Ему уже было плевать на Кормака, на то, что он орет. Ему были уже не интересны мотивы его поступков. Он только почувствовал волшебное спокойствие, когда краем глаза заметил ноги подошедшего Леголаса.       — Я помогу ему, — произнес эльф, смотря на уже явно отчаявшуюся Минерву. — Отойдите.       Директриса замешкалась. Что-то в этом эльфе настораживало ее. Он был слишком закрытым. Слишком непонятным. А его ведение боя? Совсем не по-гриффиндорски. Рейвенкло, быть может. Или даже Слизерин. Она не могла позволить себе доверить дорогого для Гарри человека непонятно кому. Но ведь Гарри сам приехал с ним. Он доверяет ему. Но Макгонагалл по опыту знала, как сильно можно ошибаться в человеке и как отчаянно детям, выросшим на войне, необходимы люди вокруг. Даже если сами они этого не осознают. Однако сам парень кивнул и, дотронувшись до плеча Профессора, попросил ее отойти. Макгонагалл со вздохом отступила.       Леголас опустился на колени рядом с гномом, которого еще относительно недавно держал в плену. Он никогда не думал, что будет сидеть на коленях перед гномом. Если бы кто-нибудь сказал ему об этом год назад, он бы посчитал этого эльфа совершенно лишенным рассудка. А ведь сейчас его действительно волновала судьба этого Принца. Они прошли через столько испытаний. И теперь он был готов поделиться с ним самым сокровенным — волшебством своего народа. Маги отошли. Помещение озарилось белым успокаивающим сиянием.       Кормак, воспользовавшись затишьем и всеобщей рассеянностью, бросился на Гарри. ***        Наверное, в данный момент Гарри мог с чистой совестью сказать, что он счастлив. Несмотря на все, через что ему пришлось пройти. Не смотря на то, скольких он потерял. Сейчас он чувствовал необычайное спокойствие. Он сидел на мягком уютном диване. На его коленях покоилась голова Тедди, справа пристроился все ещё слабый, но полностью здоровый Принц. Вокруг сидели друзья. Уставшие, грязные, в порванной одежде. Но живые, мирно переговаривающиеся. Даже Рон и Драко лениво перебрасывались фразами. Казалось, будто прошло не два часа, а десятилетие с той битвы. Гарри устало откинулся на спинку, перебирая седые волосы крестника, чуть влажные после душа. Его все еще трясло при мысли о том, через что мальчику пришлось пройти. Он исхудал, его взгляд потух, движения стали осторожными, хищными. Что, в принципе, было неудивительно, учитывая то, что мальчик оказался с врожденным даром анимага. Таких магов крайне мало, как, в прочем, и метаморфов. Гарри не был особо удивлен, когда ему объяснили, откуда в комнате взялся Тедди, ему скорее было интересно. Вероятнее всего, такой необычный эффект дало сочетание генов вервольфа и метаморфа. Но с этим все равно нужно быть осторожным. Гарри решил для себя, что стоит присмотреться к дару крестника, дабы избежать несчастных случаев. Непонятно, может ли Тедди контролировать превращения или они спонтанны, и насколько он осознает что делает в теле волка. Пока что Гарри не хотел спрашивать об этом. Он вообще не хотел говорить с мальчиком о том, что с ним стряслось. Крестник еще не был готов к этому, потрясение было слишком сильным, и Гарри знал, что потребуется время, чтобы он был в состоянии рассказать о минувших событиях. Тедди не произнес ни слова с того момента, как они встретились. Он лишь цеплялся за Гарри, как за спасательный круг, пряча лицо в его шею. Мальчик все плакал, не в силах остановиться. Казалось, будто он совершенно не видит и не понимает, что происходит вокруг. Даже магия Леголаса, распространившаяся по всей комнате, проникшая в душу каждого, не успокоила мальчика. Единственный, к кому Тедди проявил интерес, — это Фили.       Сбоку шевельнулся Принц, звеня заколками на усах. Гарри мягко улыбнулся. Фили, потеревшись носом о щеку мага, мягко провел рукой по плечу Тедди. Сердце парня защемило от нежности. Было невероятно спокойно. Несмотря на то, что МакЛаген попытался атаковать мага снова, отчаянно не желая сдаваться. Несмотря на то, что МакЛаген в принципе оказался предателем. Сейчас он лежал где-то в Мунго, и Гарри малодушно не желал ничего знать ни о его состоянии, ни о том, выживет ли Кормак вообще. Яд в кинжале, который выковал Фили, был слишком сильным и слишком непредсказуемым для Гарри. В тот момент, когда Кормак набросился, маг даже не понял, как призвал оружие, у него было смутное подозрение, что оно само появилось в его руках, возможно это какая-то гномья магия. Не будь в клинке яда, Гарри и Тедди точно пострадали бы сильнее. Но стоило магу лишь задеть Кормака кончиком лезвия, как тот скорчился и заорал от боли. В тот момент и была одержана победа.       Забини пришел в себя достаточно быстро. Он подошел к Гарри, пока тот разбирался с Аврорами, явно не желая наносить визит вежливости после. Он рассказал Гарри все, что тот хотел знать, согласился сотрудничать. Однако говорил он с такой надменностью и холодом, что, не знай Гарри, какие именно приемы используют аристократы, чтобы скрыть чувство вины, неуверенность и стыд, ни за что не поверил бы, что Забини раскаивается.       Оказалось, что изначально идея была его. Семья Забини всегда поддерживала нейтралитет, ни он, ни его мать не сражались с Темным Лордом или против него. Однако семьям нейтралов пришлось хуже всего. Вот что понял Гарри в этот момент. Таких семей было ничтожно мало, многие просто покинули страну. Но кто-то не успел или банально не смог. Эти семьи подвергались огромному стрессу и опасности из-за того, что постоянно проверялись обеими сторонами на предмет шпионажа или тайной поддержки врага. Блейз потерял свою мать в войне. Пожиратели убили ее, просто так. Просто потому, что не поверили ее словам. А самого Блейза пытали. Но уже не Пожиратели, а светлая сторона. Кажется, на этом моменте Гарри готов был разорваться от злости и стыда. Он не знал о том, что его союзники практиковали пытки. Да и не мог же он знать всего. Нет, он был обязан знать все. Маг прикусил губу, вслушиваясь в размеренную речь Забини. Злость Блейза, которая копилась в нем все эти годы, вырвалась в День Празднования Победы. Когда Мальчик, который выжил, решил, что может не приходить. Что это выше его достоинства. Решил, что какие-то там дела важнее, чем сотни погибших, литры крови, часы криков жертв, которых пытали и реки слез. Блейз решил, что лучше бы Поттера никогда не сущестовало. Дом Забини имеет очень много редких книг. А сам род имеет Дар к Зельеварению. Неудивительно, что у Блейза была возможность найти самый необычный и редкий рецепт по приготовлению зелья, считавшегося чуть ли не мистическим. Зелье, стирающее с лица земли человека. Одного человека, чью последнюю каплю крови нужно добавить в котел вместе с частью тела родного по магии. И это далеко не самые необычные ингредиенты в составе. Во время поисков его и заметил МакЛаген. Оказалось, он и сам хорош в зельях. Особенно в зельях правды. И в пытках. С этого момента главным стал Кормак. Он подхватил идею и сделал из Блейза безвольную марионетку с помощью умелого Империуса. Именно Кормак решил, что будет забавно возродить Пожирателей. Из-за Кормака умерла Меда. Он еще хотел сварить оборотное зелье, прийти к Гарри в образе крестника. Да вот только не учел, что Тедди — метаморф. В них невозможно перевоплотиться. Гарри вздохнул. Эти двое своими действиями могли уничтожить весь магический мир...       — Слишком много думаешь, — Фили усмехнулся и легко дотронулся губами до щеки мага, вызывая мягкую улыбку.       Невидимая стена между ними рухнула.