DELETE

      Я никогда не задумывалась как прекрасна жизнь, потому что с рождения не видела в ней ничего хорошего. Несмотря на то, что я единственный ребёнок в семье, мной никто не интересуется. Да мне оно и не нужно. Я привыкла считать себя изгоем, неодарённым ребёнком, вот уже семнадцать лет висящем на шее у родителей, которые и без того еле концы с концами сводят.       Я сижу в маленькой комнатушке. В ней всего одно крохотное окошечко, которое плохо пропускает свет из-за образовавшегося слоя пыли, зато эта комната моя. Мебель довольно скудна. Здесь есть низенький письменный стол, причинявший столько хлопот моей спине и ногам уже на протяжении десяти школьных лет, и несоразмерно с ним огромный стул. Признаться, сидушка не менее отвратительная, просиженная до дыр, но я, отчего-то, перестала чувствовать дискомфорт. Привыкла. Мне удобно. Односпальная кровать осталась, пожалуй, с советских времён. Пружины не дают спать спокойно.       Но мои ночи скрашивает телевизор-коробка. Да, да, это такая штука, которая ещё бесконечно рябит перед глазами и создаёт непонятные звуки, когда связь совсем теряется. У меня есть каналы с мультфильмами, ток-шоу, историческими сюжетами и даже передачами о природе, но я смотрю одни только новости. Последнее время они пестрят скандальными заголовками, вроде, "Школьник не пережил экзамен", "Подростки устроили массовый самосуд над одноклассником", "Отчим надругался над падчерицей за то, что она попыталась сбежать из дома" и прочими темами, неразрывно связанными с трудностями подрастающего поколения. А смотрю я это, наверно, потому что каждый сюжет до боли знаком. Я и не знала, что успела так много пережить за жалкие годы своего существования. Очередная сенсационная новость заставляет меня мысленно и бегло вспомнить все самые отвратительные моменты.       Я помню себя лет с четырёх. Скорее всего, само моё рождение было уже сомнительным событием, однако именно в четыре года, я впервые была вынуждена ночевать на улице. Родители отвезли меня на выходные к бабушке (сами поехали по делам, хотя их "дела" были слышны на весь многоэтажный дом и соседи ещё очень долго жаловались на крики и стоны, доносящиеся из нашей квартиры на протяжении целых суток), а она в субботу с утра пораньше знатно напилась. Отправила "любимую" внучку гулять, заперла дверь и преспокойненько уснула. Кажется, тогда бы её и пушечный выстрел не смог бы разбудить. Тогда я первый раз почувствовала себя одинокой. Первый, но не последний.       Когда мне исполнилось пять, я пошла гулять во двор, по обыкновению, одна, без присмотра взрослых. Там лежал такой очаровательный котёнок. Его шёрстка была черна как смоль, и приятно поблёскивала на весеннем солнышке. Малыш оказался бездомным, но чертовски симпатичным. Он жил своей жизнью. Один против целого мира! Точно также как и я... Конечно, дала котёнку имя - Черныш - и притащила его домой. Как сейчас помню эти вопли и несколько жгучих ударов ремнём по обнажённым ногам. Лишь дедушка за меня вступился. Единственный человек, который всегда был рад меня видеть. И дедуля охотно забрал бы внучку к себе, если бы только мог. Ему диагностировали рак. Он не хотел умирать на руках ребёнка. Из уважения к деду, Черныша оставили, но через полгода скончался тот, кто готов был защитить меня и моего питомца. Кота утопили на следующий же день. Надо же, в миг лишиться всего, что до сих пор могло бы порадовать. И никому не было меня жаль. Тогда я осознала, что отныне жизнь превратиться в существование. И на слёзы мои, кстати, всем тоже было плевать.       Ох, "лучший" период пришёлся лет на семь-восемь. Меня отдали в интернат. На время. Надо сказать, что 90% детей оттуда попадали в дом малютки. Здесь все дети были такие же загнанные как и я. Странно, ведь интернаты созданы совсем для другого. Здесь, вроде как, учиться должны. Но у нас в городе всё было не как у людей. Ничему уже никто не удивлялся. Мы все ели из грязной посуды, и я всё чаще задавалась вопросом "А бывают ли здесь какие-нибудь государственные проверки?". Ведь и впрямь, неужто наш аппарат управления совсем не интересуется судьбой молодёжи и детей? Впрочем, подобные вопросы вслух я задавать не решалась. И да, я быстро смирилась с тем, что совсем скоро попаду в детский дом. И даже была рада такому исходу событий. Везде лучше, чем дома и здесь .       Всё было так, как я предполагала. До истечения срока моего нахождения в интернате, поступил отказ родителей от своего единственного ребёнка. Меня тут же перенаправили в детдом. У меня впервые появился свой маленький уголок и чистая подушка. Мне даже вручили пару чистых рубашек. И завтраками всегда кормили. На период в этом месте я не жалуюсь. Мне нравилось, хотя вниманием детей обделяли и здесь.       Примерно в двенадцать меня удочерили. На вид приличная семья. Судя по одежде, явно не богатая, но с добрым взглядом. Я уж было решила, что наконец заживу как человек. И надо отдать должное, в этой семье - в лице новых мамы и папы - я действительно нашла своих друзей. Но с моей стороны было весьма глупо предполагать, что фортуна наконец улыбнулась. Буквально через три недели Виктора (приёмного отца) сбила фура. Мама Вероника была безутешна. Она бросила работу, и мы жили лишь на малюсенькое пособие по безработице. Часто приходилось голодать, но к такому образу жизни я привыкшая.       К счастью Вероники, примерно через год ей встретился новый мужчина. Интересный, высокий с яркой многообещающей внешностью. Он так красиво ухаживал за мамой. Она расцвела. Я была счастлива. Через каких-то пару месяцев они обручились. И новый отчим - Антон Владимирович - переехал в нашу уютную квартирку. Совсем скоро выяснилось, что он - пустозвон и альфонс. Он заставил маму устроиться на работу, а сам сидел дома, меняя бутылки пива в своей руке одну за другой.       А два года назад, страшно подумать, он впервые изнасиловал меня. Да, в свои семнадцать я - не девственница. Не о такой жизни я мечтала. Он часто делает это и до сих пор. Очень часто. А мне приходится молчать и просто повиноваться, ведь иначе Антон Владимирович грозится убить Веронику, а этого я допустить не могу. Как никак она дала мне когда-то шанс на новую жизнь. Но кто ж знал, что всё пойдёт не по плану? Кстати, именно в пятнадцать я попросила маму очистить для меня чердак. Она удивилась, но против не была. А я знала, что делаю, потому что здесь была хоть в какой-то безопасности: дверь чердака имела дополнительный внутренний замок, снаружи который было никак не открыть. Тут я прячусь от отчима и его "выкидонов" сексуального характера.       Единственным моим спасением был компьютер. Ноутбук, если быть точнее. Мне его подарил Виктор. Я часто проваливалась в сеть, искала себе там утешение. И внезапно я поняла, что если не могу жить здесь и сейчас так, как хотелось бы, я могу создать программу, где был бы мир моей мечты.       Я много раз думала о самоубийстве, но суицид - это слишком просто для моей избалованной фантазии. Я знаю способ удобнее, изящнее, круче! Я удалю себя. В последний раз коснусь клавиатуры своего измученного ноутбука. В последний раз нажму клавишу "Delete" и провалюсь в бесконечный сон...