***
Классик сидит на кухне и думает о происходящем за прошедшие дни. Анализирует и пытается понять, что можно было сделать иначе и как. Анализ продолжается до тех пор, пока на кухню не заходит Боец. Участник боев без правил смотрит на Боба. — Ты какой-то чересчур нервный в последнее время. — Произносит Боец и садится за стол. — Я просто… не знаю… в общем, я кое-что знаю, и это кое-что убивает меня… — Боб кладет руки на стол, а на руки голову. Он пытается вспомнить, как все было.***
Маленькая комната, подвал. Он очень мал и не верится, что это действительно подвал. Классик и Флеш сидят рядышком у стены, иногда думая, что жить на заводе было безопасней, чем в этом наполненном демонами городе. В подвале пахло сыростью и грязью. Видимо, дождь даже сюда добрался. Осень выдалась слишком холодной и мокрой. Гробовая тишина напрягает. Боб решает, что просто сидеть как-то скучно, поэтому начинает разговор. Говорят они немного, Ртуть говорит вообще как-то неохотно, хотя раньше поддерживал любой разговор на любую тему. Диалог растворяется в тишине. Оба парня не знаю, как продолжить разговор. — Ты чем-то обеспокоен, Флеш? — Спрашивает Боб, разрушая пятиминутную тишину. Этот вопрос волновал парня достаточно долго. Скоростной медлит с ответом. На секунду Бобу кажется, что его вопрос навсегда останется забытым. — Д-да… — Ртуть произнес всего одно слово и при этом очень неуверенно и немного заикаясь. Спустя минуту он продолжает. — Я сделал нечто ужасное… — Что такого ужасного ты мог сделать? — Спрашивает Классик снова. — Я всех предал. — Ч-что? — Боб не мог поверить в услышанное. Классик подумал, что ему показалось. Но Флеш повторил: — Я всех предал… — Он вздохнул и начал рассказ. Он выложил всё. То, как встретил Диктора, то, почему он согласился работать на него, то, как он это делал. Рассказал даже, как ему удавалось обводить вокруг пальца всю команду и даже лидера. На удивление про команду было сказано много, а, когда речь пошла о Шраме, парень замялся и смог выдавить из себя всего пару предложений. Классик сидел и не мог поверить во все то, что слышал. С одной стороны хотелось ударить Флеша, с другой — ничего не предпринимать, потому что все закончилось, они живы и в этом нет необходимости. Под конец рассказа Ртуть плакал и извинялся за все это, говорил, что сам не понял, что произошло и что не знал, как все получится. — Не говори никому, если мы их найдем. Пожалуйста, не говори. — Просил Ртуть, захлебываясь в слезах.***
— Ты можешь рассказать, что именно ты знаешь? — Спросил Боец, прерывая ход мыслей Классика и поспешно добавляя. — Если хочешь, конечно. — Я… — Боб не знает, стоит ли говорить о предательстве, когда все уже закончилось и когда все это не имеет значения. Да и Флеш просил не говорить. Но Классик решает все же сказать, так как Боец его друг, и слишком уж сильно ему надо с кем-то поделится этим. — Я знаю, почему мы проиграли революцию. Боец немного удивленно смотрит, а Боб продолжает, но уже шепотом, чтобы никто не услышал: — Среди нас был предатель. Участник боев без правил теперь уже не немного удивлен. Он смотрит, и его взгляд буквально требует ответа. И Боб выкладывает все. От того, как он и Флеш убегали от демонов до того, как Ртуть рассказывал про предательство. Классик, кажется, упомянул все — хорошо он помнит этот вечер, который шел к ночи — и даже запах подвала вспомнил и то, как там было сыро. Боец был в шоке, как и Боб когда-то. — Я, вроде, не должен был говорить всего это… — Тихо говорит Классик под конец рассказа. Дальше клоны сидят в тишине. Боб дает Бойцу переварить информацию, потому что понимает, что от нее может лопнуть мозг.***
Участник боев шел по коридору и все еще думал о том, что сказал вчера Боб. Боец, видимо, настолько сильно увлекся мыслями, что и не заметил, как случайно врезался в Эля. — Прости. — Произнес Боец. — Ничего страшного. — Эль стоял и ярко-ярко улыбался. Ему, кажется, было все равно на то, что в него только что врезались. — Задумался? — Неожиданно спросил испанец. — Да, немного. — Ответил участник боев. — О, о чем, если не секрет? — Сразу спросил Эль. Боец решил вспомнить, разрешал ли Боб рассказывать кому-либо еще о предательстве, и, не припоминая никаких запретов, сказал: — Я узнал вчера, что среди нас был предатель. Испанец был в замешательстве, до него, кажется, сразу не дошло. Поэтому Боец просто вздохнул и начал рассказывать все, что ему выложил и разложил по полочкам Боб. Конечно, таких подробностей, которые упоминал Классик, он не рассказывал, но и без них все было понятно. — То есть… ты хочешь сказать… — Эль все еще был в замешательстве и пытался переварить, как вчера Боец, информацию. — что Флеш был предателем?.. — Да, — произнес рассказчик, — именно это я хочу сказать. — Нет, ну этого не может быть. — Эль неуверенно улыбнулся. Он не идиот и понимает, что каждое сказанное Бойцом слово было правдой. Понимает, что врать тут незачем. — Он не мог этого сделать… — Грустно добавил испанец и улыбка спала с его лица. — Этого просто не может быть… — Может… — Так же грустно произнес рассказчик.***
Эль сидел в комнате и совершенно спокойно думал о информации, которую ему преподнесли на золотом блюдечке. Флеш не упал в глазах испанца, так как последний считал, что революция уже не так важна. Сейчас другие проблемы, да и какая разница? В комнату зашел Шизо и пошел к матрасу, на котором он обычно с Алексом спит. Всем бы спросить: какого фига? Но все решили на это подзабить. — Привет, что грустный такой? — Сев на матрас, главный социофоб базы спрашивает без заикания и не так тихо, как все привыкли его слышать. Шизо очень общителен с людьми, которые ему нравятся. А Эль очень добрый — он нравится всем. — Я кое-что узнал. — Произносит испанец. Шизофреник немного улыбнулся, тем самым показывая, что он слушает и, может быть, будет комментировать. Эль делает глубокий вздох и очень-очень быстро начинает рассказывать, попутно добавляя то, что он почувствовал, когда узнал ту или иную информацию, где он эту информацию узнал, от кого. Испанец до этого дня думал, что Шизо не может побледнеть еще больше, но или он все-таки может, или из-за отсутствия освещения ему просто кажется. Но зрачок у психа точно расширен. — То есть из-за Флеша мы были мертвы? — Тихо произносит Шизофреник. — Да… — Тише, чем Шизо говорит Эль и добавляет. — Я не мог поверить в это… Псих внезапно улыбнулся и встал с места. — Что ж… мне нужно это кое с кем обсудить. — И психически больной уходит, оставляя дальше Эля наедине со своими мыслями.***
Шизо заходит в гостиную и подходит к Алексу, который сидит на диване и говорит о чем-то с Джеймсом. — Ал, поговорить надо… — Почти шепотом произносит Шизофреник. — Сейчас вернусь. — Говорит Александр Джею и спокойно улыбается Шизо, пока они идут на улицу. — Ты не поверишь, что я узнал. — Сразу говорит психически больной, за спокойствием пряча ненависть и злость за ту боль, что почувствовал во время революции. — И что же? — Спокойно спрашивает маньяк. И Шизо рассказывает ему всю ситуацию. Под конец шизофреник обогнул взглядом Алекса — что нам с этим делать? Апельсин поступил немного в стенку, и вдруг на его лице появилась маниакальная улыбка. Шизо приподнял уголки губ, они оба знают, что будут делать…***
А теперь давайте вернёмся на некоторое время назад... Должно быть, вам интересно, как Флеш отреагировал на Ди? Нет? Да? Впрочем, не важно. Флеш спокойно сидел на кухне за пустым столом с грязной скатертью с Элем на пару, испанец как всегда что-то лепетал, увлечённо рассказывая какие-то мелочи из своей жизни. Тут спокойно вылазит Том, которого Флеш видел только пару раз за два дня, и всё это время он хотел поговорить с ним, выяснить что за херня, но как начать – непонятно, словно все его навыки общения отнялись и он не может задать один простой вопрос. Флеш замер, концентрируя своё внимание на блондине и уж совсем не обращая внимания на разговоры Эль-Бобо. Томас быстренько украл себе бутылку воды (запаса которой им хватит, кажется, на полгода) затем парень мельком посмотрел на двоих, сидящих за столом. Серые глаза пали на лицо Флеша, тот дёрнулся и оба на миг замерли. Диктор тихо вздохнул, схватив Ртуть за руку, и, пока тот был в небольшом шоке, утащил клона в коридор, где никого нет. Эль же остался сидеть, замолкнув и смотря на это, не понимая что произошло. Флеш вышел из транса, вопросительно смотря на Томаса. Блондин огляделся, удостоверившись что ничьи любопытные глаза или уши их разговор не заметят. Затем он повернулся обратно к клону, отпуская его руку, и самым тихим шёпотом, на который он только был способен, начал разговор: – у тебя, как я понял, есть вопросы? – взгляд холодных уставших глаз увильнул в сторону, голос также был сонным. Ртуть неуверенно кивнул. – хорошо, тогда: Шрам в курсе кто я, он придумал, что я немой, я не особо в курсе что случилось с городом, но знаю многое про демонов и я не собираюсь никого из вас убивать, это не особо выгодно. Это всё? Флеш немного подумал и снова кивнул. Пожалуй он слишком шокирован, чтобы задавать вопросы. – отлично – и так он оставил Флеша стоять посреди коридора.***
Ну а теперь вернёмся к настоящему времени...***
Утро. Флеш спокойно спал в тесной комнатушке на тонком покрывале из лоскутов, глубже зарываясь в одеяло, тем самым стараясь хоть как-то не замёрзнуть. С ним в комнате сопели Том с Классиком в таких же условиях. Ртуть перевернулся на спину, потягиваясь во сне и вот так он медленно открыл глаза, просыпаясь. Взгляд сфокусировался и он увидел лицо Шизо, что смотрел на него безжизненным взглядом. Шустрик тихо вскрикнул, отскакивая к стене от испуга: – Ш-Шизо, ты что делаешь? – всё ещё испуганно спросил он, утихомиривая своё сердце после резкого прилива адреналина. Шизо. Всё ещё смотрит. Тот же пугающий взгляд: – просто пришёл посмотреть на предателя – произнёс он безучастным тихим голосом, будто бы пытаясь просверлить в Флеше дырку взглядом. – Ч-что? – Ртуть впал в упор – что ты сказал? – пришёл посмотреть на тебя, предатель – Шизо неуместно улыбнулся – что, думал никто не узнает, да? Но мы узнали, все-е-е – он тихонько рассмеялся, нервно тряся плечами – попытайся не сдохнуть сегодня, мразь, мне будет интересно на это посмотреть... Флеш не знал как реагировать и поэтому прошептал напуганное: – х-хорошо.... И так Шизо оставил его в комнате наедине со своими мыслями и двумя спящими людьми.