Sol et luna

      

***

Смерть. Его прикосновения приносили лишь смерть. Взглядом он сушил цветы, которые она носила рядом с сердцем, залитым серебряным светом зари. Дотронувшись, он в пыль превращал хлопковые облака, ловящие его нежный летний свет. С каждым вздохом он нес в нежных объятьях летнего ветра золотистые лучи, отблески которых целовали необъятную высь лазурного небосвода. Огненными перьями золотых крыльев он разгонял ароматный воздух. Кончики трав воспламенялись, горели, пылали в свете огненно-фарфорового тела. Алые губы выдыхали пламенный жар, нагревали воздух. Шепот сладостного ветра развивал золотистые волосы. Он вдыхал его аромат, но не мог чувствовать. Превратил жизнь в пепел, коснувшись земли. Здесь он был вчера. И позавчера. И несколько дней назад. Несколько лет назад. Несколько тысячелетий. Здесь ему быть ещё много лет, пока свет в пламенной душе не погаснет. Пока не погаснет она. Время останавливалось. Ветер переставал дуть, нашептывать нежные песни райской тишины, переставал ласкать обжигающую кожу светлого лица. Темные глаза пылали, горели; а затем закрывались, скрывали непроглядный мрак горького тумана. Скрывали нетленные мечты о невозможном, хотели их уберечь. Хотели спасти от ожегов и ран, не оставив на ее теле багровые цветы. Боль сковывала тело, сковывала мысли. А он все горел... Мокрые дорожки на мраморно-белоснежных щеках превращались в пар. Сероватыми клубнями он стремился в небеса, летел все выше и выше, пока не уносил его легкий порыв ветра за розовый небосвод. Закрыл лицо руками. Если бы она только знала. Как же хотелось коснуться, потрогать... Нельзя. Будет только смерть. Ласковые колосья пошатывались, шепча ему о жизни, и о ней… Рассказывали о ее свете, о тишине Эдемских садов под покровом тьмы. Рассказывали о серебряном свете, пробивающемся сквозь толщу бархатных облаков. Обо всем рассказывали. А он рыдал. Заливался кисло-сладкими слезами, ощущал приторный вкус чувств, которые нахлынули на него, как черно-синяя волна, умывающая жемчужными брызгами лезвия каменных скал. Он видел ее. Лишь однажды, на закате. Нарушил правило и обернулся. Заглянул в ее глаза и погиб, как гибнет все, к чему он притронется. Как гибнут цветы, которые напевали ему о холодном серебряном свете; как гибнут травы, нашептывающие ему о Луне...