Sol et luna

***

Холодные капельки росы, застывшие на сероватых травинках, в тумане отблескивали светом звезд. Когда ночной мрак спускал на поля серебристые клубни, спускалась она. Ароматный воздух, пахший мятой, наполнял время, в котором застывал мир. Тогда ее душа увядала в темном раю, среди сожженных колосьев. Тогда серебряный свет мерцал на бледных стеблях, уносил с собой вдаль сладостные сны о теплых летних днях, о нем... Тогда, заламывая кости, сдерживала она плач, сдирала фарфоровую кожу до крови о пепельную землю, лишь бы тишину не нарушить. Лишь бы никто не узнал... Прохладный ветер оставлял на шее хрупкие поцелуи. Его поцелуи. Которыми она так мечтает обжечься, которыми она бредит, из-за которых не может спать. Мечтает погибнуть в испепеляющих обьятьях яркого света, превращающего в тлен все вокруг. Она нежно коснулась верхушек неподвижных трав. Немой шепот небес сводил с ума. Райская тишина в ее глазах бурей рвалась наружу, разрушала тяжесть летней ночи. Глухой гул в ушах замерзал в холодном свете миллионов звезд, шепчущих ее сердцу о золотом свете, который просыпается, когда она засыпает. Они шептали и шептали, напевали песни о карих глазах, которые мечтают увидеть ночь. Но боятся убить... А она лежала и слушала, чувствовала, как тихое постукивание в груди сбивалось, как по щекам струйками текла кристальная горечь. По разбитому телу туманом проходила морозная дрожь. Глубокая непроглядная темнота наполнялась искрящимся светом бархатной кожи. Когда она увидела его на закате, она улыбнулась, потому-что знала. Знала еще давно, с самого начала. Тогда сердце, окутанное синим мраком, пропустило удар, засветилось Капеллой, и горит до сих пор. Ради него горит. Ночи напролет она лежит на обожжённой земле, мечтая, как золотой свет согреет ее, погубит нежностью, но она будет с ним...