Небесный принц: Новое чудо

Замешательство Оноды было ожидаемой реакцией, когда Манами попытался объяснить, что проблема с обскуром стала чуточку проще. Ему и самому трудно было поверить в это, но ощущения не могли обманывать, да и браслеты, которые и правда больше не светились, — тоже. Манами действительно не ждал такого подарка. Это могло стать настоящим глотком свежего воздуха, это была возможность побыть на поверхности несколько лет, прежде чем снова начать тонуть. Не было ничего удивительного в том, что настроение начало улучшаться с каждым следующим днем. Не омрачил его и разговор с Наруко и Имаизуми, который состоялся после встречи с отцом. Это было очень нелегко для Манами — пересказывать все, что он услышал, смотреть на лица друзей, которые приобретали разные оттенки эмоций. Наруко молчаливо хмурился, Имаизуми был подавленным и напряженным, а Онода наклонился над столешницей библиотечного стола, прижав запястье ко лбу. Трудно было сказать, что именно он испытывал, к тому же Манами заинтересовался немного другим. Его интересовал Наруко, а точнее — тишина в голове. Они перестали чувствовать эмоциональное состояние и читать мысли друг друга, как выяснилось чуть позже, и Манами пришел к одной-единственной догадке. Магический артефакт, который они сделали, который он носил, давал возможность ментальной связи лишь тогда, когда работал. А теперь силу обскура не нужно было трансформировать, и артефакт как будто уснул вместе с ним. Не было больше и ощущений в области браслетов — все стало так, словно Манами просто надел на себя ненужное тяжелое украшение. Осознание потери привело к легкому чувству тоски, но с тем Манами понял, что он получил нечто взамен, — наконец обрел свободу в том плане, что артефакт больше не влиял на его чувства по отношению к создателям. Однако сложно было сказать, что из-за этого эти чувства сильно изменились. Стали спокойнее разве только. Нормальными, — мысленно начал называть их Манами, признавая, что ему все еще было приятно, когда они проводили время вчетвером, даже если атмосфера в их кругу немного потяжелела. Им пришлось вынести непростое испытание, ударившее по психике, пришлось узнать о себе что-то новое и взглянуть друг на друга с другой стороны — такие вещи, конечно, не проходили бесследно. Но, как бы то ни было, Манами знал, что спустя время они почувствуют себя лучше. Им всем требовался отдых, и приближение рождественских каникул было только кстати. Через неделю после того, как Манами отправил маме письмо с внезапной просьбой, она прислала свой, к счастью, положительный ответ. Мысли о маме теперь вызывали воспоминания и об отце, о том, что он, как оказалось, вовсе не умер. Мама должна была узнать об этом. Манами понимал, что ему придется все рассказать, но он не знал, как лучше это сделать. Писать об этом в письме он не мог, а с учетом того, что он проведет зимние праздники не дома, реальный разговор тоже откладывался. Неужели придется ждать до самого лета? Манами задумывался об этом с усталостью, а спустя некоторое время все же решил, что во втором семестре обязательно встретится с отцом снова и обсудит этот вопрос прямо с ним. Было бы неплохо, если бы отец сам рассказал обо всем, — это было их личное дело, разве нет? Отложив эту проблему на потом, Манами попробовал сосредоточиться на других вещах, вроде учебы и проведения времени с Онодой, Наруко и Имаизуми, и с этим день отъезда из школы приблизился практически незаметно. О сборах Манами не особенно задумывался. Он знал, что мама наверняка привезет ему сумку с магловскими вещами, раз уж они с Онодой на время решили притвориться обычными. Единственное, что он собирался взять с собой в Хогвартс-экспресс, — это волшебная палочка, рождественский сувенир для мамы и деньги, которые передал его отец через отца Оноды. Сумма была, вообще-то, довольно большой, но Манами понял это уже в своей спальне и решил, что при встрече вернет все, что не потратит, — кажется, он просто физически не мог спустить куда-то столько денег, и, по всей вероятности, отец Оноды еще и добавил сверху. Когда наконец наступило двадцать третье число, Манами проснулся с хорошим предчувствием. Он догадался, что каникулы пройдут просто отлично, даже если вышло это не специально, — всему виной, наверное, было нетерпение. Нечасто им с Онодой удавалось провести время наедине в Хогвартсе, а если такие моменты и случались, то всегда заканчивались быстрее, чем успеешь наладиться приватностью. Но сейчас их ждал настоящий отдых только вдвоем. В месте, где они не встретят ни одного знакомого, где будет словно чужой мир, в который они сбегут, чтобы забыть обо всем хотя бы на время. Они будут предоставлены только друг другу, как на зимних каникулах в прошлом году, и Манами, думая об этом, каждый раз испытывал приятную взволнованность. Он собирался использовать возможности по максимуму — сделать эти каникулы самыми лучшими из тех, что у него или у Оноды были. Как и всегда, фестралы довезли всех уезжающих учеников до станции. Хогвартс-экспресс был уже полностью готов к отбытию, и Манами занял одно купе вместе с Онодой и Имаизуми. Наруко, как выяснилось, хотел присмотреть за младшими братьями, но обещал заглянуть через пару часов и поэтому наказал купить еды с тележки и на него тоже. Онода пришел с увесистой сумкой, в которой наверняка были его любимые комиксы или фигурки, а еще у него была большая клетка, в которой сидела Слипи, и Манами невольно улыбнулся, подумав о том, что они будут все-таки не совсем вдвоем. С ними будет их друг, словно в напоминание о том, что они уже седьмой год знали друг друга и прошли через все эти годы вместе. Их совместный путь ведь еще не близился к концу? Манами теперь рассчитывал, что хотя бы на ближайшие месяцы ему можно не думать об этом каждый день, борясь с чувством обреченности, а эти каникулы он очень хотел посвятить только приятным и хорошим мыслям. Более того, завтра уже канун Рождества. Он должен был постараться сохранить намечающееся праздничное настроение, даже если они, скорее всего, останутся без снега, уехав в самую южную часть страны. С фантазиями о том, какими будут каникулы в Саутгемптоне, Манами, глядя на светлеющий пейзаж за окном, провел первую часть поездки в Хогвартс-экспрессе, который мчался навстречу Лондону. Онода сидел рядом, раскрыв на коленях волшебный комикс, который, вопреки всем старым принципам, стал его фаворитом, потому что был о квиддиче. Имаизуми же, по обыкновению, читал сначала номер «Ежедневного пророка», после которого переключился на учебник по зельям. Они купили сладостей, тоже как обычно, и взяли побольше, чтобы Наруко тоже смог угоститься, и он не заставил себя долго ждать. Уже вскоре после того, как женщина с тележкой еды ушла, он распахнул дверь купе и взорвал рождественскую хлопушку, которая осыпала всех разноцветным конфетти. — У вас тут тихо, как на кладбище, парни! Совсем не умеете без меня веселиться, а? — рассмеялся он, видимо очень довольный своим внезапным действием. — Это было обязательно? — спросил Имаизуми, пытаясь отряхнуть волосы. Онода открыл клетку, чтобы погладить взволновавшуюся из-за шума сову, и Манами успел перехватить комикс, который чуть было не свалился с его коленей. — Спасибо, Шокичи. У тебя, похоже, очень хорошее настроение, — улыбнулся Манами и лишь на секунду задумался о том, что раньше он знал настроение Наруко точно, а теперь мог лишь строить выводы благодаря тому, что замечал. — Я разобрался со всеми долгами по травологии за прошлый год — конечно, у меня хорошее настроение, — ответил Наруко почти хвастливым тоном. Он плюхнулся на сиденье рядом с Имаизуми и взял из его рук нераспечатанную упаковку кекса. — Здесь куча еды, в самом деле, почему тебе понадобилось именно то, что я хочу? — недовольно поинтересовался Имаизуми, и Манами насторожился, поняв, что Наруко до сих пор не изменил своему стремлению пойти учиться на мракоборца после школы. Даже с учетом того, что он узнал еще раз, как это бывает страшно. Ни столкновение с инферналами, ни встреча с Мидосуджи не поколебали его дух… Все эти события, на деле, были именно той причиной, по которой Наруко хотел продолжать. Манами не нужно было знать наверняка, чтобы понять это, и от этого осознания одолевала тревога. Тем не менее он промолчал, решив никак не комментировать ситуацию. К тому же Онода и Имаизуми повеселели, когда пришел Наруко со своей нескончаемой энергией, и стало еще оживленнее, когда в другом конце вагона что-то громыхнуло. — Вот черт! — Наруко тут же вскочил с места, забывая про сладости. — Я дал второкурсникам петарды! — Что? — пискнул Онода, все же уронив несчастный комикс. — Шокичи, о чем ты думал? Нам влетит от профессоров, если они узнают! Они оба выбежали из купе, и следующий взрыв прозвучал гораздо громче благодаря открытой двери. — Похоже, Шокичи решил начать праздник уже сегодня, — усмехнулся Манами, тряхнув волосами, чтобы оставшиеся конфетти высыпались из них. Он наклонился, поднял комикс Оноды, а потом просунул руку в клетку и погладил Слипи по крылу, из-за чего она перестала ухать и успокоилась. — …Знаешь, я должен извиниться за тот разговор, — сказал вдруг Имаизуми, и Манами удивился, услышав его тихий, виноватый голос. Он вернулся в прежнее положение, поднял взгляд и заметил на чужом лице напряженность, чего совсем не ждал сегодня. — Не должен, — ответил он. — Ты говорил искренне. Зачем извиняться за такое? Я рад, если этот разговор в конечном счете помог тебе пересмотреть ситуацию и что-то поменять. — Самого важного я не сказал, — отвернулся к окну Имаизуми, и в его глазах прочиталась тоска. — Я не поблагодарил тебя за то, что ты бросился спасать Наруко, зная, что это будет очень опасно. Ты ни секунды не раздумывал. — То же самое я сделал бы для Сакамичи. И для тебя тоже, — ответил Манами, из-за чего Имаизуми тихо вздохнул. — Я уж точно не заслужил того, чтобы ты спасал меня. — За шанс на дружбу, — подмигнул Манами, и Имаизуми слабо улыбнулся в ответ. — Теперь это больше похоже на что-то настоящее. В некоторых вещах мы даже очень неплохо можем понять друг друга. Манами показалось, что Имаизуми хотел добавить что-то еще, но промолчал и снова взглянул в окно. Немного позже вернулся Онода. Он выглядел уставшим и рассказал, что им с Наруко все-таки пришлось отчитываться перед их деканом. Но несмотря на это, к концу поездки он успел отдохнуть, и их больше ничего не отвлекало ровно до тех пор, пока поезд не начал останавливаться. Тогда к ним снова пришел Наруко и отвел Имаизуми к тамбуру, видимо, чтобы попрощаться перед каникулами, а Манами тем временем вспомнил, что вскоре ему предстоит встретиться с мамой на вокзале. Он успел соскучиться по ней и представлял, как неловко будет взглянуть ей в глаза с учетом того, что он не останется с ней, чтобы отпраздновать Рождество. В Лондоне, как уже удалось увидеть через окно, снега не было и, вероятно, стояла плюсовая температура. Расставшись с Наруко и Имаизуми на платформе, Манами и Онода поторопились к барьеру, чтобы в числе первых выйти на магловский вокзал, и уже там, недалеко от девятой платформы, нашли своих мам, которые беседовали о чем-то, ожидая их. Как и ожидалось, у них обеих были в руках небольшие спортивные сумки, которые они собирались передать. Радостно улыбнувшись, Манами поприветствовал их и на пару секунд обнял маму, чувствуя, как ее ладонь ложится на затылок, чтобы провести по волосам. — Как добрались? Все хорошо? — спросила мама, мягко улыбнувшись, когда Манами отодвинулся, и ему показалось, нет, это было точно — он стал немного выше нее. Что ж, было в кого расти. Эта мысль даже невольно развеселила, и он тихо посмеялся. — Конечно. Все отлично. — Не передумали ехать? — поинтересовалась мама немного озабоченно и поправила шарф на шее Манами, хотя он совсем не мерз. — Нет, мы едем, — кивнул Манами, взглянув на Оноду, который только что выслушал довольно длинную речь своей мамы. — Я в полном порядке, — неловко улыбнулся Онода, отвечая ей. — Отец сказал, что объяснил тебе все. Сейчас нам ничего не угрожает. — Звони мне каждый день, хорошо? Твой телефон в сумке, и я положила на счет побольше денег. — Мам… — выдохнул Онода, похоже чувствуя себя растерянным от такого беспокойства. Манами сдержал рвущуюся наружу улыбку и снова посмотрел на свою маму, которая вытащила из кармана пальто его смартфон и протянула ему. — Батарея полная. В заметках я сохранила адрес гостиницы и номера такси на всякий случай. Зарядник во внутреннем кармане, — сказала она, отдавая Манами сумку, которая оказалась совсем нелегкой. — Там же деньги. Должно хватить на гостиницу и прочие расходы. — Боже, что ты туда положила? — снова посмеялся Манами и, взявшись за длинную лямку, повесил сумку через плечо сверху на свою небольшую и практически пустую. — Твою куртку, чтобы ты не ходил в мантии, — объяснила мама. — Немного одежды, зубную щетку. То, что понадобится тебе в первую очередь. — Практично, — благодарно улыбнулся Манами и, убедившись, что смартфон и правда полностью заряжен, положил его в карман брюк. — Спасибо тебе. И прости, что так внезапно все решил. В следующем году обязательно проведем Рождество вместе. Обещаю. — Да. Отдохните там хорошо, — кивнула мама, и Манами, чуть не забыв о подарке, достал сувенир. — Очень маленькая компенсация, — виновато объяснил он, протянув маме фигурку в виде Санты, чей красный костюм светился от наложенных чар. — Прости еще раз. Мама приняла сувенир с мягкой улыбкой, и Манами поцеловал ее в щеку на прощание. После этого они с Онодой наконец смогли пойти на вокзал, чтобы в кассе купить билеты на ближайший рейс до Саутгемптона. Поезд был поздним, и до отправления оставалось еще несколько часов, которые Онода предложил провести в привокзальном кафе, где они взяли перекусить, и Манами вновь почувствовал удовлетворение оттого, что еда больше не рвется обратно наружу каждый раз, когда он пытается поесть. Ему и правда было лучше. Незначительно, но все равно. Конечно, он не мог полностью восстановиться и выздороветь, но некоторые вещи стали немного легче, и это было действительно потрясающим подарком для того, кто уже практически лишился надежды на более-менее нормальную жизнь. Онода, кажется, тоже ценил подаренное им время. Он начал улыбаться гораздо чаще, и Манами испытывал счастье каждый раз, когда видел эту улыбку, так сильно напоминающую о временах, когда они были младше и жили практически беззаботно. Было ли возможным то, что когда-нибудь в будущем их снова ждет такая жизнь, в которой самым нервным испытанием останется только квиддич? Манами хотел это знать и одновременно нет, потому что все еще боялся увидеть впереди что-то слишком плохое и сдерживался из-за этого. За прошедший месяц он привык контролировать свои усилившиеся способности, и, более того, чем дальше, тем все чаще приходило желание, чтобы они отключились совсем, подобно обскуру, чтобы даже не возникало искушения предвидеть, что будет с ними дальше. Перед тем, как пойти на поезд, Манами снова достал свой смартфон, чтобы узнать адрес гостиницы, а потом открыл карту Саутгемптона и оценил их путь после того, как они приедут на вокзал. Оказалось, что гостиница была не так уж и далеко от вокзала, а еще довольно близко к пристани, и эта информация не могла не обрадовать. Мама как будто угадала его желание, хотя, возможно, свободных номеров в других гостиницах просто не было. Манами думал об этом недолго. Вскоре им пришлось сесть на поезд, и уже там Манами наконец решил сменить верхнюю одежду. Пока Онода размещался с неудобной клеткой у окна, Манами надел куртку, убрал мантию и положил обе их сумки на верхнюю полку. — А она оживилась, — заметил он, наклонившись к клетке, чтобы поближе взглянуть на Слипи. — Как думаешь, она захочет полетать в новом городе? — Ага, — ответил Онода, улыбнувшись и поудобнее поставив клетку на коленях. — Думаю, я отпущу ее на ночь. Погода тем более теплая. — Она, похоже, не против, — согласился Манами. — А, кстати… я тут подумал, как много твой отец рассказал твоей маме? — Почти все, — пожал плечами Онода. — Только о Тэнгоку он ничего никому не говорил. Это он мне сам сказал. — Ну еще бы, — ответил Манами. — Представляю, как беспокоилась твоя мама. И до сих пор беспокоится. — Твоя тоже, — добавил Онода, кивнув. — Может, нам не стоило уезжать? — Возможно. Но они, похоже, поняли, что нам это нужно. — Да, нам… — сказал Манами и, повернув к себе лицо Оноды, резко поцеловал его. Им нужно было восполнить пробел. Насытиться друг другом. Чтобы просто найти силы идти дальше. Разорвав поцелуй, Манами едва заметил, что поезд уже тронулся, и вжался лбом в лоб Оноды, ощутив неожиданное нетерпение. — Я хочу, чтобы мы сделали это снова, но у меня ничего нет… — прошептал он, едва не задохнувшись, и Онода ответил таким же сбивчивым шепотом: — Я все взял. У меня было еще с лета, на самом деле. — Все нужные штуки, чтобы заняться сексом? — спросил Манами со смешком. — Шшш, кто-нибудь услышит, — усмехнулся Онода, но Манами было, наверное, все равно. Места перед ними все равно были свободны, а сзади была только стена. — Я очень счастлив, что ты со мной, — признался Манами, коротко поцеловав Оноду в губы, и неохотно отодвинулся. — Ты не представляешь насколько. — Надеюсь, представляю, ведь я тоже счастлив, — ответил Онода, нежно улыбнувшись, и, если бы не клетка, он наверняка бы обнял сейчас Манами. Ничего — им нужно было лишь немного подождать. Они доберутся до гостиницы, а там уже наобнимаются вдоволь и сделают друг с другом все, что захотят. Поддавшись предвкушению, Манами взглянул на темноту за окном, мелькающие огни и прикрыл глаза, положив голову на плечо Оноды. Он дремал практически всю дорогу, пока Онода что-то смотрел в своем смартфоне. К концу он разбудил тихим голосом: — Скоро выходим. Ты устал, да? — Не то чтобы, — сонно ответил Манами, выпрямляясь и кладя ладонь на затекшую шею. — Просто расслабился. С Сакамичи очень спокойно. — Вот бы так было всегда, — со слабой улыбкой сказал Онода, блокируя и пряча смартфон в карман мантии. — Так будет теперь всегда, — выдохнул Манами и сжал его ладонь. Онода сжал в ответ, но потом отчего-то тихо ойкнул. — М? Что? — лениво спросил Манами, глядя на новые мелькающие в окне огоньки. — Ничего. Просто… это все еще не прошло. Я ощущаю что-то вроде вихря. И пульсацию, — скованно ответил Онода. — Из-за того, что я впитал магию того целителя, я чувствую твою силу. Уже гораздо меньше, но все равно. — И как она тебе? Нравится? — с усмешкой спросил Манами, на что Онода забавно насупился. — Я дрожу… — едва слышно сказал он. — Я поражаюсь каждый раз. — …Уф, — смущенно выдохнул Манами, расцепляя их руки. — Это ведь нам никак не помешает? — Нет. Я постараюсь не обращать внимания, — ответил Онода, положив обе ладони на прутья клетки. Манами отвлекся, потому что поезд, кажется, уже начинал снижать скорость, и некоторые пассажиры в вагоне засобирались. Им, похоже, тоже пора было готовиться к выходу. Еще через минуту из динамиков послышался женский голос, объявляющий станцию, и Манами снял их сумки с полки. Они вышли на платформу, пропустив вперед тех, кто явно спешил, и, даже если время было очень позднее, ночной вокзал показался Манами довольно оживленным. Возможно, в большинстве это были жители города, которые возвращались из командировок или с учебы, чтобы встретить Рождество с близкими, а, может, кто-то, так же, как они, приехал сюда впервые. Манами почувствовал себя немного странно в незнакомом месте. Все было чужим, а парочка молодых незнакомых девушек открыто усмехнулась, когда они заметили клетку с совой, которую Онода нес в руках, прижимая к себе. Все-таки он выделялся из-за немного странной одежды и не менее странного багажа, хотя это его, судя по всему, ни капли не побеспокоило, и он только светло улыбнулся, когда снова поймал взгляд Манами. Только после этого наконец получилось полностью почувствовать, что они действительно далеко от дома и тем более от Хогвартса, даже если несли с собой частичку магического мира. Решив все-таки воспользоваться услугами такси, чтобы не тащиться по улице со всеми вещами, они уже спустя полчаса были в гостинице, которая оказалась красивым зданием из красного кирпича. Девушка-администратор в украшенном к Рождеству холле быстро зарегистрировала их в забронированном номере по документам и выдала ключи после оплаты. — С наступающими праздниками и приятного отдыха, — пожелала она, когда Манами и Онода, снова взяв вещи, направились к лестнице. Здесь было довольно неплохо, как показалось Манами. С Хогвартсом, конечно, ничто не могло сравниться, но гостиница тоже была красивой. И Оноде вроде нравилось. Он сдержанно осматривался, когда они вышли на шестом этаже и направились налево, по указанию администратора. Искать нужную комнату долго не пришлось. Манами отпер дверь, нащупал выключатель на стене сбоку от себя, и в небольшой прихожей зажегся свет. — Наконец-то, — выдохнул он и сбросил тяжелую сумку на пол. — Вот теперь я и правда устал. — Уже поздно, — ответил Онода и поставил клетку на невысокий комод. — Но теперь сможешь нормально поспать в постели. — Поспать? — переспросил Манами, лукаво улыбнувшись. Сняв куртку, он прошел в комнату и включил светильник на прикроватной тумбочке. — Думаешь, мы приехали сюда, чтобы просто лечь спать? Комната оказалась просторной и красивой, как и вся гостиница. Интерьер был немного старомодным, но вся мебель выглядела новой, создавая какой-то неповторимый уют. А еще здесь была очень большая двуспальная кровать. Манами на подобной только раз смог полежать — и это было в Выручай-комнате еще на шестом курсе, когда им с Онодой понадобилось уединиться. — Я еще не хочу спать, но, если ты действительно устал… — ответил Онода, войдя следом. Он повесил мантию в прихожей и остался в объемном сером свитере, надетом поверх белой рубашки. В такой одежде он очень нравился Манами, но без нее было бы еще лучше. — Я тоже не хочу спать, — снова улыбнулся Манами и, обняв Оноду за талию, прижал к себе. — Тем более завтра никуда не нужно. Сможем выспаться с утра. — Я тебя понял, — сказал Онода как-то сосредоточенно и переместил ладони на плечи Манами, чтобы мягко надавить. Манами опустился на темное покрывало кровати, и не прошло и пары секунд, как Онода оседлал его, сжав бедра коленями. Он не позволил ничего сделать — просто обхватил лицо ладонями и начал целовать, чему Манами не смог не ответить, положив руки на спину Оноды и проведя к пояснице через ткань свитера. Было так здорово. Голова почти тут же стала очень легкой, а от настойчивого поцелуя практически бросило в волнительную дрожь. Не отрываясь от губ Манами ни на мгновение, Онода вдруг перехватил его запястья за своей спиной и направил ладони ниже, пока не переместил их на свои бедра. Манами сжал пальцы, чувствуя грубую ткань брюк, и, дернув головой в сторону, спросил с усмешкой: — На что ты намекаешь, Сакамичи? — …Хочу тебя, — тихо ответил Онода. — Я тоже тебя хочу, — выдохнул Манами, снова перемещая руки выше, на спину. — Я… представлял… — начал Онода, пытаясь что-то сказать, но договорить не смог, все же смутившись. Его щеки вспыхнули красивым румянцем, за который Манами готов был отдать все деньги волшебного и магловского мира. — Представлял что? — спросил Манами, улыбнувшись, и, закрыв глаза, мягко ткнулся в лоб Оноды своим. — Представлял это по-другому, — с трудом произнес Онода, и его сбившееся от волнения дыхание почти обжигало. — Хотел понять, что почувствую, если мы… Если мы поменяемся. — Какие занятные у тебя фантазии, Сакамичи, — тихо посмеялся Манами и, удерживая Оноду за спину, резко перевернулся. Из сидячего положения они оказались в горизонтальном. Манами придавил Оноду к кровати, наваливаясь почти всем весом, и Онода сильнее сжал колени, переместив их немного выше, на талию. — Ты уверен, Сакамичи, что хочешь проверить? — почти шепотом сказал Манами, приблизившись к губам Оноды. — Все будет так. Онода не ответил, и Манами согнул оба колена, отцепляя от своих волос его руки и выпрямляясь. — Не думаю, что смогу, — слабо улыбнулся Манами, переместив ладони на бедра Оноды. — Не сможешь? — тихо спросил тот, и Манами шумно вдохнул через нос. Все было каким-то другим. Ему словно удалось посмотреть на Оноду иначе. В этот момент. В неярком свете лампы. Его волосы немного растрепались, левая ладонь лежала на груди, которая едва заметно приподнималась при каждом вдохе, правая была возле лица, и Онода отводил взгляд, потому что был… по-настоящему смущен и взволнован. — Ох. Я тебя таким давно не видел. Очень, — сказал Манами, ощутив приятный трепет. — Что случилось? — Ничего, — мотнул головой Онода и снова посмотрел куда-то в сторону. — Просто с тобой тяжело. — Тяжело? Что? — невольно посмеялся Манами, наклоняясь немного вперед, и поставил ладони на покрывало. — Видеть тебя постоянно и не желать близости с тобой любыми возможными способами, — объяснил Онода и все-таки взглянул в глаза, отчего сердце Манами, кажется, сделало сальто. — Когда все стало спокойнее, я понял, что скучаю по тебе. По тому, каким ты бываешь… особенным. Только для меня. В те самые моменты. — Хочешь, чтобы я увидел тебя с этой стороны? — спросил Манами. — Не то чтобы… — растерялся Онода и поджал губы, снова отворачивая лицо. — Я хочу увидеть тебя с той стороны, с которой не видел никогда. Когда ты так делаешь, мне очень здорово. — Когда нависаю над тобой? — усмехнулся Манами и наклонился еще ниже для поцелуя. Онода ответил и обхватил коленями сильнее, заставляя почувствовать что-то… действительно новое. Манами не думал об этом раньше, но понял, что собственное тело все же откликается на действия и слова Оноды. Может, они и правда могли попробовать? Манами был уверен, что в физическом плане он сделает это, сложнее было настроить себя морально. Смириться с мыслью, что Онода в какой-то момент столкнется с дискомфортом, а возможно, и с болью тоже. — Ладно, — согласился Манами, разорвав поцелуй. — Только обещай не увлечься этим. Он поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь встать Оноде. Когда они оба снова оказались друг напротив друга, Манами первым делом подцепил край его свитера и снял его. Онода сделал то же самое — снял с Манами кофту, под которой была одна тонкая футболка, и Манами, взяв их одежду, бросил ее на стул, стоявший возле письменного стола. — Ты, кажется, хотел отпустить Слипи, да? — напомнил он, услышав из прихожей знакомый шорох, с которым сова суетилась в клетке, и Онода наконец опомнился. — А, да, конечно. Я чуть не забыл про нее. Он поторопился в прихожую, чтобы перенести клетку в комнату, а Манами тем временем открыл дверь в ванную и обнаружил, что здесь есть довольно большая ванна, в которой можно было полежать, а можно было и просто принять душ. Это было кстати, потому что душ им не помешает, раз уж они все равно собирались заняться сексом прямо сейчас. Они могли сэкономить время и распалить желание еще сильнее. Прикусив губу, Манами поддался фантазии о том, как они раздетые и еще не полностью высохшие рухнут в постель, но Онода не позволил окунуться в эти мысли слишком глубоко. Он вошел в ванную следом, видимо уже выпустив Слипи через окно на улицу, и снова сжал ладонь Манами теплыми пальцами. — Сможем искупаться потом, — улыбнулся Манами, мягко толкнувшись в плечо Оноды своим. — А сейчас просто примем душ, да? — Вместе? — спросил Онода. — Конечно, — ответил Манами. — Так будет гораздо быстрее, и я не хочу ждать. — Я тоже, — согласился Онода, и Манами, встав перед ним, возобновил поцелуй, одновременно с этим начиная расстегивать пуговицы на его рубашке. Они не спешили, пока раздевали друг друга. Теперь у них было много времени, и можно было вообще забыть о существовании реального мира. Завтра им никуда не нужно, если они сами того не захотят. И послезавтра тоже. Когда они избавились от нижнего белья, Манами уже шагнул в сторону ванны, чтобы включить душ и настроить температуру воды, но Онода остановил его, взяв за запястье. — Сакамичи? — спросил Манами, повернувшись обратно, и Онода сделал определенно неожиданный ход. Он перехватил запястье Манами удобнее, а второй рукой потянул за браслет, заставляя его увеличиться и соскользнуть с руки. — Что ты делаешь? — поинтересовался Манами, лишь на секунду ощутив страх и беспокойство. — У нас есть возможность прикасаться друг к другу без артефакта. Не хочешь воспользоваться ей? — вопросом на вопрос ответил Онода и поднял взгляд. — Все будет в порядке. — Да, — тихо выдохнул Манами, подставляя вторую руку. — Все будет в порядке. Эта мысль его успокоила. Бояться было нечего на самом деле — обскур спал, а если бы и был активным, Манами не позволил бы ему причинить вред Оноде. Они, кажется, оба были в этом уверены. Поэтому Манами все позволил. Разрешил Оноде снять с него и ошейник, после чего артефакт, ставший уже скорее бледно-розовым из-за того, что чары на нем иссякали, был оставлен в раковине. Без него было так легко и свободно, что в эти ощущения запросто можно было влюбиться, но Манами понимал, что вскоре все придется вернуть на место. А пока он попытался насладиться нахлынувшими чувствами и Онодой. Вместе они приняли душ, истратив два одноразовых пакетика геля и периодически снова целуясь, а потом попытались вытереться большими белоснежными полотенцами. Попытались — потому что оба, похоже, теперь сгорали от нетерпения, которое все-таки ударило в голову. У Манами все еще капало с кончиков волос, когда они с накинутыми на плечи полотенцами вернулись в комнату. Он отбросил с постели покрывало вместе с одеялом почти на самый край и притянул Оноду за руку ближе, заставляя сесть. — Ложись, — попросил Манами, не сдержав улыбки, на что Онода одарил его вопросительным взглядом. — А ты? — Мне нужно кое-что сделать, — ответил Манами, снимая с плеч полотенце, и завязал его на своих бедрах. Оноде это вряд ли понравилось, но он покорно кивнул и натянул на себя одеяло, оперевшись на пару подушек за своей спиной. Манами, если честно, тоже не хотел оставлять его сейчас, но у него была небольшая идея, которую он хотел исполнить. И если уж Онода просил об изменениях, стоило попробовать преподнести их лучшим образом. Именно поэтому Манами вернулся в прихожую и, подняв свою сумку, бросил ее на комод. К счастью, из одежды внутри было действительно только полезное. Он нашел чистые боксеры и футболку. Оделся, оставив полотенце, и вернулся в комнату, почти сразу же удивив Оноду своим внешним видом. — Уф… что-то не так? Почему ты оделся? — немного обескураженно спросил Онода. — Чтобы раздеться снова, конечно, — улыбнулся Манами. — Я просто хочу немного подразнить тебя. — Подразнить, — насупившись, зачем-то повторил Онода, и, кажется, он вообще стал подозревать о чем-то своем. Манами от этого мысленного предположения не сдержал усмешки, а потом спросил: — Кстати говоря, где там смазка и презервативы? — Э… в моей школьной сумке, — тихо ответил Онода, подтягивая к себе колени и закрываясь одеялом сильнее. — Отлично. Сейчас вернусь, — кивнул Манами и с удовлетворенной усмешкой снова ушел в прихожую. Сумка Оноды была аккуратно повешена на крючок в шкафу. Манами сунул руку внутрь, нашел карман, а там и нужные ему вещи. Лента презервативов состояла только из трех отделений, а баночка лубриканта была маленькой, но в этом вряд ли виделась проблема. На сегодня им хватит, а к следующему разу они просто могут купить еще. Достаточно найти специальный магазин на карте или же на крайний случай заглянуть в аптеку. Пройдя обратно в комнату, Манами подошел к постели и положил все под подушку, к которой прижимался Онода. Тот все еще выглядел немного озадаченным, и его вид снова вызывал невольную улыбку. Забравшись на кровать, Манами уселся на согнутых коленях прямо перед Онодой и, взяв футболку за край, немного приподнял ее, обнажив низ живота. Не было ничего удивительного в том, что взгляд Оноды с ощутимой внимательностью проследил за этим действием. — Хочешь видеть меня? — не сдержав улыбки, спросил Манами и медленно опустил руку. — Да, — ответил Онода с вопросительным взглядом. — Хорошо, — полушепотом сказал Манами, наклоняясь и приближаясь. — Немного позже. Я хочу, чтобы ты пока сосредоточился только на себе. — На себе? — тихо повторил Онода, и Манами взялся за оделяло, чтобы отодвинуть его. — На своих ощущениях, — объяснил он, практически коснувшись губ Оноды своими. — Ложись нормально. И… расслабься, ага? Онода подчинился как-то заторможенно. Немного поерзав, он лег на спину, оставив на подушке только голову, и Манами оттолкнул край одеяла еще дальше, открыв себе полный доступ к груди и животу Оноды. — О чем-то думаешь? — спросил Манами, устроившись рядом на боку, уперев локоть в подушку, и осторожно подцепил пальцами оправу очков. Сняв их, он потянулся к тумбочке и отложил их, чтобы не мешали, а после вернулся в прежнее положение и нежно провел по волосам Оноды за ухом. — Я просто… — проговорил тот снова немного растерянно. — Мне до сих пор не верится, что мы правда взяли и сбежали. А теперь можем быть просто вдвоем. Спасибо. — Спасибо, что согласился на это, — ответил Манами. — Без тебя ничего бы не было. Но в следующий раз придется остаться на праздник с мамами, иначе они совсем обидятся, — добавил он и невольно усмехнулся. — Обязательно, — согласился Онода и, положив ладонь на шею Манами сзади, притянул его к себе для нового поцелуя. Манами пару раз провел языком по нижней губе Оноды, а после все же перехватил его руку за запястье и отвел от себя. Прижав ее к подушке, Манами соскользнул губами ниже и настойчиво поцеловал в шею, едва сдерживаясь, чтобы не оставить яркий след. Онода шумно вдохнул, когда Манами уткнулся носом за его ухом и снова поцеловал, намереваясь воздействовать на самые чувствительные места. Это работало. Манами буквально ощущал, как снова заводится Онода, и будет лучше, если его возбуждение достигнет наивысшей точки. Поэтому Манами постарался использовать все, что мог. Не прекращал целовать ни на секунду, исследуя губами горло и ключицы, проводил ладонью по ребрам и животу. Когда он скользнул пальцами к спине, Онода перевернулся немного на бок, выгибаясь навстречу прикосновениям и стремясь приблизиться к Манами сильнее. От такого и собственное возбуждение начинало неизбежно распаляться. Манами подумал, что хочет оказаться на месте Оноды. Лежать обнаженным, сгорать от его прикосновений. И Онода словно услышал его неозвученное желание — проник ладонями под футболку и так приятно провел пальцами по спине, что Манами не сдержал тихий стон удовольствия. — Ты сожжешь меня. Я умру от страсти к тебе, — выдохнул он, касаясь губами подбородка, и с жадностью прижал Оноду к себе, на что тот ответил той же пылкостью. — Ты сожжешь меня, — повторил Онода сбивчивым полушепотом и запрокинул голову, открывая горло, словно подставляя его. Манами вновь вжался в него ртом, убирая мешающее одеяло, и с уверенностью проскользил ладонью по бедру Оноды. Снова вжимаясь в него, он протолкнул колено между ног и едва сдержал еще один стон, ощутив его возбуждение сквозь ткань своих боксеров. Они оба, кажется, были близки к грани. Еще немного — и я начну умолять его взять меня, — подумал Манами и попытался прийти в себя. Вернуть хоть каплю контроля. Вдохнув побольше воздуха, он уткнулся лицом в плечо Оноды и сунул руку под подушку. Лубрикант нашелся практически сразу, Манами вытащил его и с первого раза смог открыть верхнюю часть крышки, надавив на нее большим пальцем. Произошедший щелчок нисколько не побеспокоил Оноду — возможно, он даже хотел его услышать. — Сакамичи, — позвал Манами, и Онода расслабил руки, позволяя немного отодвинуться. Манами взглянул ему в глаза. — Если тебе будет достаточно этого, скажи мне. К такому нелегко привыкнуть. — Я знаю, — тихо ответил Онода и согнул колено сильнее, приподнимая его. Манами видел это лишь боковым зрением, но его все равно едва не бросило в дрожь, и он ощутил какую-то обреченность. Он знал это чувство — когда безумно хочешь слиться воедино с тем, к кому испытываешь крышесносную страсть и любовь. Противиться этому было практически нереально, даже если знаешь, что в процессе можно встретить боль. — Ладно, — сдался Манами, приподнимаясь, чтобы выдавить себе на пальцы немного смазки. После он отложил ненужную пока баночку на соседнюю подушку и быстро вернулся в прежнее положение. Снова оперся на локоть, а другую руку направил в сторону. Онода на секунду зажмурился и отвел взгляд, когда Манами коснулся его между ног скользкими пальцами. Смущение обычно достигало критического уровня в такие моменты, но Манами не стал делать ситуацию хуже и снова прижался губами к шее Оноды, немного пододвинувшись на кровати. Онода на этот жест прерывисто вздохнул, а потом снова, когда Манами принялся размазывать лубрикант, пытаясь сделать это как можно приятнее. Оценить чужие ощущения было сложно, но, похоже, все было в порядке. Дыхание Оноды немного потяжелело, и он расслабился, благодаря чему Манами смог продолжить. Он постарался действовать аккуратно и неспешно, давая время справиться с дискомфортом, но Оноде это удавалось быстро. Уже вскоре он задрожал от возбуждения, а потом и вовсе тихо застонал, когда Манами, протолкнув в него два пальца, согнул их. — Хочешь еще? — спросил он немного взволнованно. — Еще… — ответил Онода сквозь сбивчивое дыхание, и Манами словно осмелел. Захотелось отпустить себя, сделать все, что хочется, а чего хотелось сейчас сильнее всего — так это доставить Оноде побольше удовольствия. Это могло быть удовольствие, от которого практически теряешь сознание. Манами не сомневался, что все получится правильно. Он сдвинулся еще, припадая губами в районе солнечного сплетения, а потом опускаясь ниже, к животу. Онода понял это запоздало, сжал пальцами плечо Манами и, всхлипнув, произнес: — Я не… Не надо… Но Манами не собирался останавливаться. Вместо этого он проскользил локтем по простыне, пока не прижал ладонь к губам Оноды, а ртом обхватил твердый член, настойчиво надавливая металлическим шариком в языке. Онода застонал почти несдержанно, вцепившись одной рукой в запястье Манами, а другой накрыв его ладонь, все еще зажимающую рот. Надо было наложить на комнату заглушающие чары, пришла нелепая мысль, но тут же в голове стало совсем пусто. Мозги будто сами отключились, и Манами едва осознавал, как ускоряет темп, как начинает двигать пальцами быстрее, одновременно кружа языком вокруг головки члена. Все это приблизило кульминацию. Не прошло, наверное, и минуты, как Онода кончил, охватываемый оргазмом. Его голос и ощущение соленого во рту привело Манами в чувство. Он остановился, чтобы не замучить до смерти, и медленно отодвинулся, проглатывая сперму. Убрав руки и сев, он взял все еще влажное полотенце, чтобы вытереть с пальцев остатки лубриканта. Онода подтянул к себе колено, словно закрываясь, уткнулся лицом в подушку, и Манами только теперь заметил, как тяжело они оба дышат. — Сакамичи, — позвал он, но в горле стало больно от послевкусия, вынудив закашляться. Переместившись на другой край кровати, Манами свесил ноги на пол и налил из бутылки стакан воды. Опустошив его за несколько больших глотков, он почувствовал себя лучше и вернулся к Оноде, врезавшись губами в его дрожащее горячее плечо. — Ты как? — спросил Манами, и Онода все же развернул лицо, хотя глаза открывать не спешил. — Я тебя люблю, — внезапно сказал он, отчего у Манами сердце снова забилось сильнее. — Сакамичи, — повторил он и поцеловал уже в губы. Онода ответил медленно и устало, и Манами, осторожно напирая, уложил его на спину, немного наваливаясь сверху. — Это было слишком тяжело? — спросил он, неохотно отстраняясь. Приоткрыв глаза, Онода слабо улыбнулся и провел ладонью по волосам Манами, задерживая пальцы в прядях на затылке. — Все в порядке, — ответил он вполне убедительным тоном. — Ты потрясающий, как и всегда. Все, что ты делаешь, — потрясающе. — Хорошо, — тоже улыбнулся Манами. — Тогда я, возможно, повторю это снова. — Да, — выдохнул Онода, соглашаясь. — Моими пальцами… И моим языком… — добавил Манами почти шепотом и, наклонившись, на пару секунд обхватил нижнюю губу Оноды своими. — Мне так нравится, когда ты отзываешься на мои прикосновения, словно ты весь мой без остатка. — Не говори об этом так, будто сомневаешься, — ответил Онода. — У меня все внутри переворачивается от твоих слов и твоего голоса. Не говоря уже о том, что я чувствую, когда ты трогаешь меня. — Взаимно, Сакамичи, — сказал Манами, взяв его запястье, и переместил ладонь на свою щеку. — Твои прикосновения — одна из моих любимых вещей, — добавил он и потерся о ладонь. — Я отхожу от главного? — Немного, — усмехнулся Онода. — Я хочу, чтобы ты продолжил. Дошел до конца. — Мы вместе дойдем, — ответил Манами, неохотно поднимаясь и снова принимая сидячее положение. — Теперь можно посмотреть, — улыбнулся он, перемещаясь, чтобы встать на колени. За одно ловкое движение он завел руки за голову и стянул с себя футболку. Отбросив ее в сторону, он заметил, что Онода снова ерзает, пододвигаясь к изголовью кровати. Видимо, чтобы смотреть было удобно, — подумал про себя Манами, едва сдерживаясь от смешка. Он ощутил нетерпение перед непривычным действием, а когда разместился между ног Оноды, вновь приближаясь, стало так волнительно, что бросило в дрожь. — О Боже, кажется, я начинаю действительно хотеть этого, — признался Манами и, взяв руку Оноды, положил ладонь себе на грудь, заставляя трогать. — Я очень возбудился. — Да. Я… — растерянно проговорил Онода, краснея. — Какой же ты красивый. — Работает, да? — улыбнулся Манами и, сунув руку под подушку, на этот раз достал ленту презервативов. Надорвав кончик упаковки зубами, он поднес ее Оноде и попросил: — Сделай это. Онода поджал губы, все понимая, и нерешительно достал презерватив, пока Манами, взявшись за кромку боксеров, приспустил их. Бросив лишь один короткий взгляд вниз и начав, Онода судорожно вздохнул, наталкиваясь уже на взгляд Манами, и у Манами голова закружилась от удовольствия, когда он почувствовал, как презерватив раскатывается по члену. — Молодец, — выдохнул он, когда Онода убрал руку. Тот ответил еще одним многозначительным взглядом, будто собирался упасть в обморок прямо сейчас, и Манами дотянулся до баночки лубриканта, чтобы нанести еще часть на презерватив. — Можно? — спросил он, наклоняясь над Онодой и утыкаясь лицом в его шею. — Да, я готов, — тихо сказал тот, и Манами, помогая себе рукой, попробовал мягко толкнуться. Его встретило жаркое давление, а когда удалось войти почти наполовину, ему показалось, что он кончит, едва начав. Стало так хорошо, что глаза заслезились. — Сейчас. Я все сделаю, — почти задыхаясь, сказал он, просовывая руку под поясницу Оноды и приподнимая, чтобы получить более удобный угол. Возле уха прозвучал еще один прерывистый вздох, а потом и тихий стон, совсем не похожий на стон боли, который Манами так боялся услышать. Войдя на всю длину, он остановился, пытаясь отдышаться. У него темнело перед глазами от удовольствия, которого он никогда не знал раньше, он был готов отключиться из-за ощущений, но взял себя в руки и приподнялся, чтобы видеть лицо Оноды. — Посмотри на меня, — попросил Манами и улыбнулся, когда столкнулся с полностью осознанным взглядом. — Запомни это. Я люблю тебя, — добавил он и медленно двинулся. Новый полустон заставил поверить, что все это действительно реально. Онода сильнее вцепился пальцами в волосы на затылке Манами, обвил его ногами, и в глазах возникла мольба. — Хорошо, я не тороплюсь, — сказал Манами, касаясь губами приоткрытых губ Оноды и практически останавливаясь. Онода на секунду зажмурился, но снова открыл глаза, исполняя просьбу смотреть, и ритм их дыханий слился в один, единый. Ждать долго не понадобилось — возбуждение не успело утихнуть даже немного. Манами почувствовал, что Онода готов продолжать, и осторожно толкнулся снова, пытаясь двигаться как можно осторожнее. Когда удалось сделать все лучшим образом, это дало свой отклик. После следующего движения Онода снова тихо простонал и расслабил руки. Он собирался опустить их вниз, уже направил к члену, чтобы помочь себе достичь разрядки, но Манами попросил его остановиться. — Можешь закрыть глаза, Сакамичи, — сказал он. — Закрой — тебе будет легче, потому что я начну двигаться быстрее. И не опускай руки. Не трогай себя, даже если желание будет невыносимым. Стерпи. Онода тихо сглотнул, возвращая ладони на прежнее место, в волосы Манами. Манами улыбнулся, почувствовав его пальцы на затылке, и томно поцеловал, сжимая одной рукой плечо, а другой все еще придерживая за поясницу. — Вот так, верно, — почти шепотом произнес он, едва отрываясь от губ. — Я отведу тебя туда, где удовольствие выходит за рамки реальности. Он начал ускорять темп постепенно, но с трудом контролируя себя, потому что похоть завладела сознанием почти без остатка. Хотелось сорваться, хотелось быстрее достигнуть оргазма. Манами измученно простонал, вцепляясь в плечо Оноды сильнее, вжался лицом в его шею, и ему показалось, что он чувствует напряжение в каждой клеточке тела. Давление как будто собиралось взорвать мозг, и Манами перестал дышать, потому что не мог, но не перестал двигаться до тех пор, пока стоны Оноды не превратились в жалобный скулеж и он не сказал «Боже». Он вздрогнул, выгибаясь от нового оргазма и кончая, и Манами ненадолго отстал от него. Двинулся еще пару раз и застонал сам, не в силах сдержать голос. Наконец остановившись, он вдохнул побольше воздуха, чувствуя стучавший пульс в горле, и расслабил пальцы, представляя, как под ними расцветают красные пятна, которые наверняка позже превратятся в синяки. И не только на плече Оноды — на его пояснице, вероятно, тоже. Отодвинувшись и перебравшись через его левую ногу, Манами рухнул на кровать и услышал, как Онода снова повторяет это. «Боже». — Боже, — устало усмехнулся Манами, дотягиваясь до лица Оноды, чтобы ткнутся в его щеку носом. — С ума можно сойти, правда? Онода произнес что-то смутно похожее на согласие, и только после этого Манами заметил его мокрые от слез глаза. — Было больно? — грустно спросил он, но Онода поспешно мотнул головой. — Я просто… просто благодарен… — Благодарен? — растерялся Манами, немного приподнимаясь на локте, хотя сейчас очень хотелось просто лежать и не двигаться. — Да, — ответил Онода, переворачиваясь на бок, и прикоснулся ладонью к щеке Манами, ведя к шее. — За то, что ты не оставишь меня одного. Спасибо за то, что будешь жить… — Сакамичи, — выдохнул Манами, чувствуя, как и у самого начинают слезиться глаза. — Прости. Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всю эту боль. Мне так жаль, — сказал он и в который раз бессильно уткнулся в шею Оноды лицом. — Ничего, — ответил Онода, обнимая. — Все пройдет. У нас все будет хорошо. Обязательно. — Да, — согласился Манами. — Все так и будет. И спасибо тебе, что никогда не сдавался. — Ох, я испортил момент, — сказал Онода и тихо посмеялся. — Но чувства так сильно ударили в голову. — Да, — снова ответил Манами. — Я понимаю. Прости, если что-то получилось не очень. Я старался. — Мне все понравилось, — тихо возразил Онода. — Это было гораздо круче, чем в фантазиях. — Я рад, — невольно усмехнулся Манами, неохотно отодвигаясь. Он снял с себя презерватив и, бросив его на полотенце, натянул боксеры на место. Им обоим нужно было снова принять душ, но перед этим они просто лежали рядом минут пятнадцать, прижимаясь друг к другу. Когда Манами вернулся в комнату в следующий раз, снова надев футболку, он принес с собой волшебную палочку, чтобы очистить полотенце и простыню в том месте, где они испачкали ее смазкой. Ему, вообще-то, не хотелось пользоваться магией, пока они были здесь, но кое-что, что требовалось сделать желательно сейчас, без магической помощи было невозможно. — Давай вернем артефакт на место, — предложил Манами, когда Онода, тоже натянув на себя футболку и боксеры и снова в очках, прошел в комнату, на ходу вытирая влажные волосы другим полотенцем. — Думаешь сделать это так скоро? — спросил он немного грустно. — Ты не хочешь отдохнуть от него еще немного? Никто не узнает, пока мы здесь, и на улице ты носишь закрытую одежду. — Я боюсь засыпать без него, — устало улыбнулся Манами. — Тем более рядом с тобой. Ничего страшного не должно произойти теперь, но верх берет старая привычка, видимо. — Хорошо. Я понял, — согласился Онода. — Но ты… Ты хочешь его запечатать, да? — Да, — подтвердил Манами немного обреченно. — Хочу, чтобы ты снова заблокировал его. Мне больше не потребуется его снимать, и я наконец смогу перестать следить за тем, чтобы он оставался красным. Это ведь все еще обязательная мера. Артефакт должен быть закрыт, чтобы я мог спокойно жить в обществе. — Ладно, — кивнул Онода и развернулся. Он сходил за своей палочкой и принес браслеты с ошейником из ванной. Манами надел все обратно, и они, усевшись на постели, закончили с остальным. Теперь артефакт снова окрасился нужным цветом, но на этот раз все было по-настоящему. Онода поморщился, убирая руку, и он уже двинулся к краю, видимо, для того, чтобы в ванной промыть порез, который остался на указательном пальце после заклинания. Манами остановил его, мягко схватив за запястье, и взял поврежденный палец в рот, слизывая кровь. Онода растерянно ойкнул, но руку не высвободил, и Манами провел языком по пальцу еще раз. После он нежно поцеловал его, прижимая к своему рту ладонь Оноды, и потянулся за своей палочкой, которую отложил на тумбочку. — Эпискеи, — заботливо произнес он, указав кончиком палочки на порез, и он тут же перестал кровоточить. — Вот. Спасибо, Сакамичи. — Ага, — с виноватой улыбкой сказал Онода. — Тебе спасибо за этот прекрасный день. Я очень счастлив. Манами улыбнулся в ответ, только сейчас понимая, что уже несколько часов как начался новый день. Еще один день, который они проведут вместе, только вдвоем и обязательно идеально. От этих мыслей он почувствовал себя гораздо спокойнее, и теперь они, пожалуй, могли лечь спать, не думая ни о чем, кроме друг друга.