Небесный принц: Новое чудо

Окончание рождественских каникул оказалось для Манами досадным и нежелательным фактом. Создавалось впечатление, что время пролетело слишком быстро, гораздо быстрее, чем он мог предположить. Он словно не был готов к этому, как и к новому возвращению в школу. Каждое утро, в которое он просыпался в гостинице Саутгемптона рядом с Онодой, он неизбежно сталкивался с мыслью о том, что не хочет, чтобы это спокойствие заканчивалось. И даже если раньше Манами всегда скучал по Хогвартсу, пришлось обнаружить, что желание поехать обратно уменьшилось. Встреча с Мидосуджи оставила неизгладимое дискомфортное ощущение, и, наверное, только возможность вернуться к квиддичу, к ребятам и закончить образование не давала всему разрушиться окончательно. Учеба, как и все остальное, тоже не относилась к простым вещам. Ни Манами, ни Онода не притрагивались к домашнему заданию, данному на каникулы, и можно было с большой вероятностью ожидать, что первая неделя второго семестра пройдет в напряженном и выматывающем темпе. Радовало лишь то, что после экзаменов это закончится. Для Манами не было смысла рваться куда-то за дополнительным обучением — единственным, чем он хотел заняться, был квиддич, и он рассчитывал сделать все возможное, чтобы остаться в этом спорте или по крайней мере сохранить для себя шанс вернуться к нему, если они удачно избавятся от его недуга в будущем. Проблематичнее было с Онодой, который все еще не мог сказать, чего ему хочется, но Манами перестал поднимать эту тему, догадавшись, что словами все равно никак не помочь. Похоже, ему оставалось лишь ждать и надеяться, и, к счастью, время еще было. После того, как Хогвартс-экспресс вернул учеников в школу для продолжения обучения, и после того, как миновала значимая часть января, Манами наконец почувствовал себя чуточку свободнее от бесконечных уроков и новых домашних заданий, которые теперь становились все больше и сложнее. Он начал ловить себя на посторонних мыслях, когда приходил в кабинет ЗОТИ или когда обращал внимание на Элфия, своего одноклассника, у которого, судя по всему, все было в норме. Элфий общался с другими слизеринцами, отец Оноды вел свои уроки с привычным беспристрастием на лице и полной компетентностью, и Манами все чаще вспоминал того, с кем оказались связаны эти два человека. Остался ли он в доме отца Оноды, чем сейчас занимался и что собирался делать дальше? У Манами было много вопросов, и о прошлом тоже, хотя в их последнюю встречу он не смог ничего спросить об этом. Он был, наверное, просто не готов, но отец сказал, что они могут поговорить снова, и, может быть, пора было воспользоваться этой возможностью? Манами знал, что нужно сделать для этого. Он обратился с этим вопросом к отцу Оноды в одну из пятниц, сразу после урока, и тот со спокойствием ответил, что передаст его слова. Оставалось только подождать, и Манами на этот раз не почувствовал никакой нервозности, что, скорее всего, говорило о том, что он наконец окончательно принял ворвавшиеся в его нелегкую жизнь изменения. Возвращаясь в гостиную своего факультета после, он боролся с желанием не заниматься больше учебой сегодня, хотя к понедельнику нужно было многое сделать, и поддаться ему стало гораздо легче, когда в спальне, стоило Манами войти, на его плечо вдруг приземлилась сова. Он узнал ее и обрадовался, поняв, что Тодо прислал ему послание. Первое после небольшой рождественской открытки с хорошими пожеланиями. Дойдя до своей кровати, Манами сел и быстро развернул записку, догадываясь, что она может значить. «Выбил себе выходной в субботу и хочу встретиться с тобой в Хогсмиде. Приходи к часу в «Три метлы», если сможешь», — было написано красивым почерком, и Манами не смог сдержать улыбки. Ну конечно я смогу, как же иначе, — мысленно ответил он и поднялся, чтобы подойти к комоду и достать немного совиных угощений. Он накормил сову, которая, скромно угостившись, расправила крылья и улетела, оставив после себя приятное чувство предвкушения. Они с Тодо давно не виделись, и даже очень. Манами успел сильно соскучиться и был благодарен, что сейчас ему ничего не препятствует отправиться в выходной в деревушку, ведь все могло закончиться гораздо хуже. Что было бы, если бы он решил скрываться и не вернулся бы в школу? Что могло произойти, если бы он не отправился прямо к Мидосуджи, как только узнал о его приходе? О таких возможностях не хотелось думать, не хотелось приходить к пугающим выводам. В итоге они все равно пожертвовали своим спокойствием, а из-за Наруко и Имаизуми Манами до сих пор испытывал неприятное чувство вины, даже если они, конечно, не сердились на него. Их все это не должно было коснуться. Одного из них это не должно было коснуться во второй раз, и у Манами больше не хватало духу заговорить об этой теме. Он мог только одно — испытывать легкое облегчение, когда замечал, как улыбается Имаизуми или смеется Наруко. Они все так или иначе пытались просто жить дальше. Домашней работой Манами так и не занялся. Он пролежал на кровати до ужина, глядя на зеленый полог и погружаясь в свои мысли, а после того, как спустился в Большой зал и поел, пересел к Оноде за его стол. Имаизуми даже за едой изучал учебник, а Наруко с неподдельным увлечением перечитывал статью об одном из драконьих заповедников в сегодняшней газете, но они не задержались надолго. Имаизуми сказал, что ему нужно вернуться в библиотеку, пока она еще не закрылась, и, встав с места, очень очевидно намекнул Наруко на то, что если он так и продолжит бездельничать, то завалит экзамены. Наруко, конечно, скорчил недовольную гримасу, но все же закрыл газету и, повесив на плечо тяжелую сумку, отправился следом за Имаизуми. По всей видимости, они оба занимались и до ужина, и Манами почти содрогнулся от попытки представить, что будет, когда возобновятся и квиддичные тренировки. У них всех не останется времени даже на сон? Тем не менее хотя бы Онода остался, и Манами сообщил ему о том, что пойдет завтра в Хогсмид встретиться с Тодо. — Правда? Я давно его не видел, — улыбнулся Онода, услышав новость. — Ага, — согласился Манами. — Если хочешь, пойдем со мной? — Выйти вместе, боюсь, не успею, — ответил Онода, немного погрустнев. — У старост собрание в двенадцать — я не должен пропускать его. — Конечно. Может, в таком случае придешь позже? А я составлю компанию кому-нибудь из своих ребят. — Да, обязательно, — кивнул Онода. — Но, надеюсь, ты не рассчитываешь прогулять там целый день? У меня еще куча домашки осталась, и у тебя, наверное, тоже. — Нет, к ужину вернемся, обещаю, — с неловкостью усмехнулся Манами, и Онода, нежно улыбнувшись ему, взял его ладонь под столом. Возможно, им и сейчас следовало занять время чем-то полезным для учебы, но Манами быстро понял, что у них обоих нет желания. Гораздо приятнее и нужнее оказалось просто посидеть вместе, время от времени пробуя что-нибудь, что осталось на столе, и болтая на отвлеченные темы. Разошлись они только ближе к отбою. Манами заметил, что заколдованный потолок Большого зала слишком темный, а за окнами идет снег. Похоже, завтрашний поход в Хогсмид выйдет тяжелым, если дорогу завалит, но это подозрение тем не менее не омрачило настроения. Он был уверен, что его ждет замечательный и приятный день, который просто не мог таким не стать, если они с Тодо увидятся и смогут поговорить после долгого перерыва. Чтобы время до утра прошло быстрее, Манами лег пораньше, перед сном все же немного помучив свои мозги главой учебника по трансфигурации, но при этом с утра он едва не проспал. Пришлось собираться в быстром темпе: бежать в ванную, а потом на завтрак, одевшись потеплее, чтобы после сразу пойти в Хогсмид. В Большом зале за полупустым слизеринским столом некоторые ребята из квиддичной команды сидели вместе, и Манами, взяв пару зажаристых тостов, услышал, как они обсуждают, завезли ли новый товар в «Зонко» к сегодняшнему дню. Юто тоже был с ними, хотя и в разговоре не участвовал — просто словно скучающе грыз красное яблоко. Возможно, он тоже собирался прогуляться в Хогсмид, и эта мысль подтвердилась, когда спустя еще минуту он поднялся вместе с остальными ребятами. Манами быстро опустошил кубок тыквенного сока и поторопился догнать их. — Привет. Как прошли каникулы? — спросил он, поравнявшись с идущим в конце Юто. Тот посмотрел на него с легким непониманием. — Каникулы закончились три недели назад, — напомнил Юто. — Ага, знаю, — посмеялся Манами. — Но потом было столько домашки, что мы так и не пообщались ни разу, извини. — Я по этому не страдаю, — снова заскучав, ответил Юто и полез в карман за сладким батончиком. — И каникулы прошли круто. Брат приезжал домой. — О, — улыбнулся Манами. — Звучит здорово. Я рад. — Да, мы даже поиграли немного вместе, хотя было холодно, — добавил Юто. — А ты что делал? — Ну, — замялся Манами, поняв, что первый ответ, который хотел вырваться у него, оказался достаточно неловким и откровенным. — Мы с Сакамичи съездили в Саутгемптон вдвоем. Жили там в красивой гостинице. Юто не удержался от смешка и смерил его снисходительным взглядом. — Охренеть вы романтики, конечно. Репетируете медовый месяц, что ли? — Что? — пробурчал Манами, практически смутившись. — При чем тут медовый месяц? — Очень похоже — вот при чем, — снова усмехнулся Юто. — И где жених сейчас? Не идет с тобой? — У него собрание со старостами в двенадцать, а я встречаюсь в Хогсмиде с Тодо, — объяснил Манами. — С Тодо? Ого, — словно удивился Юто. — С Чемпионата его не видел. Передавай привет. Я тоже, — хотелось ответить, но Манами промолчал и опустил голову. Он, если честно, начал испытывать легкую неуверенность перед встречей. Тодо не знал слишком многого о его жизни — Манами сам решил ему не рассказывать, чтобы не заставлять переживать, а теперь накладывались и новые события, о которых тоже не следовало кому-то рассказывать. Если он сделает это, он может подвергнуть риску важного для себя человека? До самого конца пути по заснеженной дороге к Хогсмиду Манами так и не придумал, что делать в этой ситуации. Он успел немного замерзнуть за время дороги, хотя другим парням определенно было теплее. Они активно общались друг с другом, а потом даже затеяли битву снежками, словно беспечные и веселые гриффиндорцы или хаффлпаффцы. Манами мог бы поучаствовать, если бы у него было настроение, и они с Юто и еще парочкой ребят остались в стороне от этого детского развлечения. В «Трех метлах» было приятно тепло после долгой прогулки по снегу. Парни отправились в «Зонко» за покупками, когда Манами расстался с ними и завернул на крыльцо паба. Он опоздал к назначенному времени, судя по тому, что экран его волшебных часов налился красным цветом, но Тодо все равно терпеливо ждал его, заняв один из дальних столиков. Заметить его не составило труда — в зале пока еще было мало людей, только к вечеру он обещал забиться до отказа, и у Манами при виде знакомых волос быстро испарились все неприятные мысли. — Рад тебя видеть, — ощутив себя счастливым, сказал он, попутно приземляясь на стул напротив Тодо. Тодо от такого резкого появления Манами даже растерялся на секунду, но быстро улыбнулся и положил вилку возле почти пустой тарелки салата. — Сангаку, — сказал он. — Соревнуешься с ветром? — Мы просто действительно давно не виделись, — посмеялся Манами, облокачиваясь на столешницу. Тодо был таким же, как и летом, даже, кажется, стал лучше выглядеть, и Манами только в этот момент понял, насколько же, на самом деле, соскучился. — Дурацкая работа, — устало вздохнул Тодо, прикрыв глаза. — Хотел еще во время Рождества увидеться с тобой, но дел было слишком много. — Ну и ладно, — улыбнулся Манами. — Ты ведь пришел сегодня — я правда очень рад. У тебя все хорошо помимо твоей сложной работы? — Все хорошо, — ответил Тодо. — Если закрыть глаза на работу, все даже прекрасно. — С Макишимой? — многозначительным тоном поинтересовался Манами. — Ага, хотим обручиться, — ухмыльнулся Тодо, и Манами подавился воздухом. — Серьезно? Когда? — Дурень, — тихо рассмеялся Тодо, подняв руку и мягко хлопнув Манами по макушке. — Конечно это шутка. Не будет такого. Мы не можем, да и Юске никогда бы не согласился на такую глупость. — Но это было бы круто, — успокоился Манами, сам поражаясь, как он смог повестись на это. — Ну, возможно, — неуверенно согласился Тодо. — Я получил признание в любви, а это стоит гораздо дороже любых браков. — Что? В первый раз за все эти годы? — тихо спросил Манами, немного насупившись. — Ну и что? — возмутившись, покраснел Тодо. — Время не имеет значения! — Ты прав, прости, — виновато улыбнулся Манами. — Я счастлив за вас. Твои рассказы о Макишиме всегда радуют меня. — А ты… — начал Тодо и обернулся, словно что-то ища среди людей. — Ты пришел один? Без Сакамичи? — У него какие-то дела старосты, — объяснил Манами. — Но он говорил, что может прийти позже. — А, я уже начал переживать, — ответил Тодо, вернувшись в прежнее положение. — Проблем нет? — Ты все время ждешь, что у нас будут проблемы? — невольно усмехнулся Манами. — Не моя вина в этом, — снова вздохнул Тодо. — У вас постоянно что-то случалось — я уже как будто привык к этому. — Относительно все в порядке, — кивнул Манами. — Меня лишь тревожит то, что Сакамичи не может определиться с тем, чем хочет заниматься после школы. — Ему бы в квиддич. Чтобы талант не пропадал, — спокойно ответил Тодо, пожав плечами. — Да, но, похоже, он не хочет, чтобы в будущем мы когда-нибудь столкнулись на поле, — тихо сказал Манами — Если, конечно, я смогу играть. — Ты? Но… — растерялся Тодо. — Знаю, — быстро произнес Манами. — С обскуром у меня нет и шанса, но, если я избавлюсь от него, все станет проще. — Избавишься? — немного нахмурился Тодо. — Да, есть кое-какая идея, — опустил взгляд Манами. — Рискованная, но все же. Я и так могу умереть, а Сакамичи может попробовать убрать обскур и заменить его магией, взятой у меня, но здоровой. — Это… — ошеломленно выдохнул Тодо. — Звучит как безумие. Сакамичи может это? С чего ты вообще взял, что это может сработать? — Если не сработает, я так или иначе покойник, — слабо улыбнулся Манами. — Я просто… — сказал Тодо и замолчал. — Ты действительно позволишь ему брать твою магию снова? — Я не хочу этого, — мотнул головой Манами. — Это крайний вариант. — Ладно, — согласился Тодо, но в его глазах застыла тоска. — Он без тебя, похоже, действительно жить не сможет. Вероятно, ты должен позволить ему попробовать. Вы уже выросли для принятия таких серьезных решений, даже если я не могу их одобрить, извини. Но… Я был бы просто счастлив увидеть тебя на квиддичном поле и после школы, если бы это произошло. — Ага, это моя мечта, которая будет мотивировать меня, — ощутив теплоту на сердце, ответил Манами. — Но знаешь, — вдруг стал озабоченным Тодо. — До меня дошел слух, что ты пропустил одну из своих игр. Я даже поверить не смог. Это действительно было? — Да, сложная история, — подтвердил Манами, понимая, что тема так или иначе приблизилась к Мидосуджи, о котором Тодо ничего не знал. — Что-то случилось? — взволнованно спросил Тодо. — Тебе было плохо? — Нет, — тихо ответил Манами, снова опуская взгляд. — Случилась беда. С моим другом. Из-за меня. — Оу, — озадачился Тодо. — Пришлось спасать его от монстра. Пришедшего за мной, — добавил Манами и натолкнулся на непонимающий взгляд. — Загадки. Ты не можешь просто сказать, как есть? — Наверное, нет, — вздохнул Манами, грустно улыбнувшись. — Никто не пострадал? — спросил Тодо. — Мерлин, еще одно доказательство, что Хогвартс слишком опасен для того, чтобы в нем учились беспечные дети. — Разве только наши души, — ответил Манами едва слышно и помотал головой, словно пытаясь прогнать нахлынувшие страшные воспоминания. — Знаешь, Джинпачи, мой отец на самом деле жив. — О чем ты там лепечешь? — нахмурился Тодо, а потом изумился, поняв, что было сказано. — Что? В каком смысле? — В самом прямом, — сказал Манами. — Все думают, что он умер, но это не так. Он жив. Я даже встретился с ним несколько раз. Тодо застыл совершенно без движения и с открытым ртом. Конечно, ему трудно было поверить, ведь он много лет знал другую информацию, которая в итоге оказалась просто неправдой. — Ты ведь не шутишь? Не прикалываешься надо мной? Так это… — глухо произнес он, когда наконец пришел в себя. — Это все было обманом? — Ага, — подтвердил Манами. — Он всех обманул. Заставил поверить, что умер. Чтобы… вероятно, избежать наказания. — Черт возьми, как это случилось? — спросил Тодо, снова на пару секунд обернувшись и убедившись, что их никто не слышит. Но все и правда занимались своими делами. Разговаривали и вообще сидели достаточно далеко от них. — И когда ты смог увидеть его? У меня просто голова кругом от того, что ты говоришь сейчас. Он что, все время был здесь, в Англии? — Я не знаю, если честно, — ответил Манами. — Возможно, я сумею спросить у него, и… он спас меня. Он вернулся, чтобы спасти меня, и сделал это уже два раза… — Сангаку, — предостерегающе сказал Тодо. — Если ты сейчас же не расскажешь мне так, чтобы я понял… — Прости, Джинпачи, — извинился Манами, и, кажется, его глаза заслезились. — Я, наверное, не могу сказать тебе всего. Я не знаю, что можно говорить, а чего нет. Возможно, я уже совершил ошибку, но я действительно хотел поделиться с тобой. Я просто… Я не осознавал этого, но я счастлив. Я счастлив, что увидел и смогу узнать своего отца, потому что о чем-то подобном я даже не мечтал, но тогда, в детстве… Я все еще помню, как сильно я хотел найти его следы. Я хотел понять хоть что-нибудь. Понять, из-за чего люди пытались избегать меня. — …Выходит, он все же преступник, — сухо сказал Тодо, словно пропустив все слова Манами мимо ушей. — Кем бы он ни был раньше… — выдохнул Манами. — Я уверен, что сейчас я увидел другого человека. — Сангаку, это не игрушки, — сказал Тодо. — Ты можешь связаться… — Пожалуйста, не переживай обо мне, — попросил Манами. — Доверься. — Кошмар, — обреченно произнес Тодо. — Сакамичи знает об этом? — Да, знает, — ответил Манами. — И что он? — Он тоже против… Но он доверился мне. — Ты ведь не думаешь, что это легко сделать? — поинтересовался Тодо, и на его лице застыла хмурая маска. — Я понимаю, что ты очень хотел разобраться во всем этом, но и о своей безопасности не стоит забывать, даже если ты уверен, что все будет в порядке. И ты снова заставлял Сакамичи беспокоиться. Ему ведь и без этого нелегко. — Да, но я думаю, он больше не переживает из-за этого, — кивнул Манами. — И мой отец тоже сделал достаточно, чтобы я мог довериться ему. — Ладно, — снова неохотно сдался Тодо. — Похоже, я в любом случае не смогу тебя отговорить. Ты точно осторожен? — Ага, — улыбнулся Манами. — Все будет в порядке. — Уж надеюсь, — устало сказал Тодо. — И ты писал, что Сакамичи тоже вернулся в основной состав своей команды. Когда ваша игра? — Самой последней, — ответил Манами, отчего рот Тодо снова пораженно раскрылся. — …Ты, верно, собираешься добить меня сегодня? — Конечно нет, — усмехнулся Манами. — Я же не виноват, что расписание такое. — И вы собираетесь играть? — А что делать? — Кому-то из вас следовало отказаться, — помрачнел Тодо. — Почему? — почти возмутился Манами. — Из-за прошлого? — Да, из-за прошлого, — ответил Тодо. — Зачем заставлять себя проходить через это? Вам… чертовски не везет, неужели ты не понимаешь? Раз за разом просто. Это уже переходит все границы допустимого. — Мне кажется, или прошлый Джинпачи никогда не стал бы отговаривать меня от сражения в квиддиче? — ухмыльнулся Манами. — Я всего лишь искренне верил, что вы можете это, — ответил Тодо. — Но, похоже, в позициях, которые вы занимаете, кроется главная проблема. Вас надо выпускать на поле одних, вот и все. — Ну, так не получится, — пожал плечами Манами. — И с Сакамичи гораздо интереснее сражаться, когда он борется за команду. И мне интереснее сражаться, когда я могу принести победу своим ребятам. Я обещал Юто Кубок. — Значит, ты выбрал то, что для тебя важнее? — понял Тодо. — Стараясь ради других, стараешься ради себя? — Ты прямо как Юкинари или Юто, честное слово, — усмехнулся Манами. — Сейчас начнешь читать нотации о том, что квиддич не должен быть важнее реальной жизни? Есть что-то, что и правда важнее, чем квиддич. Это Сакамичи. Или мои друзья. — Спроси себя, уверен ли ты, — сказал Тодо. — Или твои слова работают только в том случае, когда кому-то из них угрожает опасность? — Что? — невольно нахмурился Манами. — Потому что если Сакамичи и правда важнее квиддича, то ты совершаешь ошибку, — безжалостно сказал Тодо, и Манами прикусил губу. — Я не… — Подумай об этом сам, — вздохнул Тодо и, слабо улыбнувшись, положил руку на ладонь Манами. — Может быть, должно пройти время, чтобы ты понял, о чем я пытаюсь сказать тебе. Ты всегда требовал от Сакамичи слишком многого. И до сих пор делаешь это. Пока ты сам этого не признаешь, ты не сможешь увидеть ответы на вопросы, которые тебя волнуют. Манами не нашелся, что ответить. Похоже, абсолютно все были против его игры с Онодой, но даже одна мысль о том, чтобы отказаться от квиддичного финала, была для Манами непереносимой. У него же все еще был долг перед командой и перед Юто. У него была возможность выйти на поле вместе с Онодой — и что, если этот шанс окажется действительно последним? Мог ли он просто выбросить его, словно мусор? К счастью, Тодо закончил этот разговор и больше не стал к нему возвращаться. Он перевел тему, а потом заказал для Манами еды и кружку сливочного пива. К пиву Манами не притронулся, зато с этой порцией отлично справился Онода, когда пришел спустя час с покрасневшими от мороза щеками и сияющим взглядом. Он, конечно, почти сразу принялся расспрашивать Тодо о Макишиме, и Манами практически совсем перестал участвовать в разговоре. Тем не менее встреча прошла не так уж и плохо. Вскоре Манами успокоился, убедив себя, что Тодо заботится о нем и искренне переживает, как это всегда и было, и все стало гораздо проще. Они действительно отлично провели время вместе, даже сходили в «Зонко» перед расставанием, где Тодо купил глупый сувенир в виде разноцветного паука, о чьем предназначении Манами не смог догадаться. Ближе к четырем он сказал, что ему уже пора, и Онода ответил, что им тоже лучше вернуться в школу и заняться уроками. Такая перспектива обрадовать не могла, конечно, но Манами не сильно расстроился. Улыбаясь, он попросил Тодо навестить их снова, как появится время, и тот с ответной улыбкой растрепал волосы Манами, а потом задержал ладонь на его плече. Путь обратно до замка тоже прошел приятно, если не считать того момента, что Манами окончательно замерз и устал обновлять согревающие чары на своей одежде. Будь у них метлы, они добрались бы гораздо быстрее, но в такую погоду можно было серьезно простудиться, и Манами, пожалуй, не хотел представлять себе, что будет, если он загремит в больничное крыло, а потом отстанет в учебе. Онода (даже если он болел нечасто), похоже, придерживался того же мнения, раз пришел пешком. Когда они вдвоем наконец добрались до школы, то первым же делом отправились в Большой зал. К удаче, Манами сразу заметил одного из домовиков, занятого уборкой, и попросил принести им горячий шоколад, что было выполнено уже спустя пару минут. Благодаря сладкому напитку Манами и Онода согрелись, и Манами почувствовал себя практически на седьмом небе. У него поднялось настроение, и, пока они сидели за пустым гриффиндорским столом, доедая из маленького пакета мармеладки, их нежданно потревожил своим визитом отец Оноды. — Он ждет тебя в моем кабинете, — сообщил он, отчего Манами сначала даже растерялся, но быстро понял, о чем речь. Он же просил о встрече с отцом. — Ты снова собираешься встретиться с ним? — немного нахмуренно спросил Онода, тоже обо всем догадавшись. — А, да, хотел кое-что обсудить, — объяснил Манами, виновато улыбнувшись. — Ты же знаешь, что все будет в порядке. Можешь пойти в библиотеку, а за меня не беспокойся. Вечером я освобожусь, думаю. Оноде, казалось, все еще не нравилась эта идея Манами иногда общаться с отцом, но все же он не стал отговаривать и просто поцеловал в щеку перед тем, как Манами выбрался из-за стола и направился к выходу из зала. Отец Оноды за ним не последовал. Возможно, он остался, чтобы о чем-то поговорить со своим сыном, но Манами ненадолго заинтересовался этим. Он подумал, что у него выдается слишком насыщенный день сегодня. Сначала он встретился в Хогсмиде с Тодо, которого очень давно не видел, теперь придется встретиться с отцом, и он ведь, можно сказать, не передохнул между двумя этими важными моментами. Уже взяв путь в сторону лестниц, ведущих наверх, Манами все-таки притормозил, вспомнив, что хотел сделать еще кое-что. Для этого ему пришлось развернуться в обратном направлении и сходить в свою спальню. Там он взял все магловские деньги, которые остались у него после рождественских каникул. Он собирался вернуть их, подумав, что отцу они, наверное, нужны больше. Проскользнула и мысль о том, чтобы поменять теплую мантию на обычную, но Манами не стал этого делать. В замке было прохладно, и ему почему-то казалось, что зимняя одежда еще пригодится. После того, как деньги оказались в кармане, он поспешил обратно на первый этаж, а потом и дальше. На пути практически никто не встретился: только пара учеников с младших курсов и чья-то пушистая кошка, гуляющая сама по себе. В такие моменты Хогвартс теперь внушал легкое чувство дискомфорта, но Манами проигнорировал его, пытаясь думать о более уместных сейчас вещах. Например, о том, как он будет начинать разговор и захочет ли вообще отец рассказать ему что-нибудь о своей личной жизни? Все могло пройти не так здорово, как это было в прошлый раз, но отступать было поздно. Ничего не оставалось, кроме как открыть дверь и войти в пустующий кабинет ЗОТИ. Миновал ряды одинаковых парт Манами уже немного решительнее, а потом, остановившись перед дверью во внутреннюю комнату, он тихо постучал и вошел внутрь, не услышав ответа. Наверное, он ожидал встретить уже виденную однажды картину — отца, сидящим на столе в магловской одежде, какую носили подростки, но в этот раз все было не так. Отец стоял возле камина спиной к двери, и, когда повернулся, Манами смог увидеть черный строгий костюм с накинутым на плечи легким черным пальто. — Не хочешь прогуляться? — спросил отец, слабо улыбнувшись, но Манами замешкался. — Предлагаешь уйти из школы? — уточнил он. — Ненадолго, — кивнул отец. — Беседы в этой комнатушке меня утомляют, а в Лондоне сейчас очень хорошая погода. — Оу, ну… — растерялся Манами. Предложение ненадолго сбежать отсюда было очень искушающим, но он вспомнил об Оноде и подумал, что он скорее не одобрил бы эту почти безобидную затею. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил отец, отрывая от размышлений. — Да, — сразу ответил Манами. — Со временем стало лучше. Спасибо… за это… Я могу снова нормально есть. Даже, наверное, набрал пару килограмм. — Вот и отлично. Значит, переживешь путешествие через камин? — улыбнулся отец, указав рукой на горящие слабым огнем поленья. — Это ведь мог сделать только ты? — спросил Манами, проигнорировав вопрос. — Отключить мой обскур… Потому что… — Потому что я твой отец? — прозвучала подсказка. — В том и была суть, Сангаку. Манами, почувствовав секундную неловкость, опустил взгляд. — Магия есть даже в этом? — Магия, которую наделяют чувствами, — вздохнул отец, — будь то родительская любовь или любая другая, обретает поразительную силу, способную противостоять даже самым страшным вещам. — Здорово, — почти шепотом произнес Манами. — Тогда мне действительно повезло, что ты оказался жив. Без тебя нас бы убил Мидосуджи. Или я умер бы позже из-за своей болезни. — И ты действительно собираешься разговаривать со мной, продолжая стоять возле двери? — спросил отец, и Манами, подняв взгляд, увидел его теплую улыбку. — Не надо благодарностей, Сангаку. Я буду рад, если ты просто примешь все, что я сделал сейчас, за извинения. — Конечно, хорошо, пойдем, — внезапно для себя согласился Манами и тоже улыбнулся. Он подошел к камину, и отец, посмотрев на него еще пару секунд, протянул ему чашу с летучим порохом. — Помнишь адрес? — Помню, — кивнул Манами, зачерпывая рукой побольше. Он бросил порох в камин — внутри сразу вспыхнуло безвредное зеленое пламя. Манами вошел первым, называя адрес, и в этот раз неприятное путешествие действительно перенеслось легче. Он шагнул из другого камина, в доме отца Оноды, удачно удержался на ногах и отряхнул мантию от золы. Казалось, здесь совершенно ничего не изменилось с того времени, как он был здесь в последний и единственный раз. Кабинет был все таким же, с легким беспорядком, как будто здесь никто ничего так и не тронул, но в то же время пыли на вещах не было. Манами не успел получше осмотреться — его отец появился из камина уже спустя пять секунд и сделал шаг в сторону. — Ты голодный? Сообразить тебе что-нибудь поесть? — спросил он. — Нет, спасибо, — с улыбкой отказался Манами. — Я был в Хогсмиде до встречи с тобой, и Тодо меня очень сытно накормил. — Знакомая фамилия… — немного задумчиво сказал отец. — Да, его родители известны в кругу чистокровных волшебников. Они владеют сетью гостиниц, и Джинпачи сейчас унаследовал некоторые из них, — объяснил Манами. Отец слабо улыбнулся. — Раз ты не хочешь есть, выйдем на улицу? — предложил он. Манами кивнул, соглашаясь, и они прошли через дом к выходу, чтобы оказаться на просторном крыльце. Справа от двери стояла небольшая скамейка, и отец первым присел на нее, оставляя для Манами достаточно места. — Контрастно, — выдохнул Манами, замешкавшись и пытаясь переварить разительные изменения в температуре. В Хогвартсе действительно было холодно, а здесь даже снега на земле и деревьях не было. Воздух был приятным, с легкими порывами южного ветра. — Об этом я и говорил, — отозвался отец. — И здесь гораздо просторнее. — Не зря я согласился, — сказал Манами и сел неподалеку, глядя на аккуратную мощеную дорожку, ведущую к калитке. — Так значит, Тодо твой друг? — спросил отец, вернувшись к прошлой теме. — Да, — ответил Манами. — Он старше меня на четыре года. Когда я в первый раз приехал в Хогвартс, он был на пятом курсе и здорово помог мне в мой первый день. Мне очень повезло встретить его, ведь я практически потерялся, потому что слишком поздно покинул поезд и застрял на платформе. — Что? Серьезно? — изумился отец и усмехнулся. — Так у тебя в Хогварсе с первого дня приключения начались? — Да, похоже, так и есть, — грустно улыбнулся Манами. — Я заболел на следующий день, попал в больничное крыло, а когда поправился и пошел на уроки, то в скором времени свалился с метлы и снова оказался в лазарете, но на этот раз с переломами ребер. — Насыщенная жизнь для первокурсника, — ответил отец, и в его голосе все еще слышалась улыбка. — А Тодо всегда заботился обо мне, — добавил Манами. — Он мне как старший брат. Благодаря его поддержке я смог чего-то добиться. Я стал смелее, обрел мечту и пошел в квиддич. — Квиддич, — повторил отец. — Насколько я понял, это стало твоей главной мотивацией вернуться обратно в школу в сентябре? — Мы будем говорить обо мне? — с усмешкой спросил Манами, взглянув на отца, и тот пожал плечами. — Честно скажу, я давно хотел поговорить с тобой о тебе и даже решил, что ты можешь дать мне шанс узнать тебя. — Поэтому ты согласился на встречу? — Я всегда соглашусь на встречу с тобой. Даже если ты ни слова не скажешь мне. — Это выражение благородства или что? — поддразнил Манами. — И если я расскажу о себе, могу я рассчитывать на ответный рассказ? — Если тебе интересно, — ответил отец. — Прикалываешься? — снова улыбнулся Манами. — Я весь свой первый курс пытался разузнать о тебе что-нибудь. Мне кошмары снились. — Оу, прости, неприятность вышла, — с легкой досадой сказал отец. — Есть такое, — согласился Манами. — А ты взял и вернулся, когда я уже потерял всякую надежду приблизиться к тайне. — Не такая я уж и интересная тайна, — без энтузиазма ответил отец. — Твой квиддич — для меня действительно загадка, потому что я, кажется, ничего не понимаю. Разве это не просто игра? — Не просто, — качнул головой Манами. — Эта игра перевернула всю мою жизнь. Она… стала моей жизнью, практически. Я попал на втором курсе в команду и играл в официальных матчах. Я потерял Кубок своей команды, которая всегда была Чемпионом, а потом… Наверное, потом все и началось. Я привязался к квиддичу так сильно, что уже просто не могу отказаться от него. Я… слишком сильно хотел вернуть победу своим ребятам. И как будто до сих пор пытаюсь это сделать, потому что чувствовал к ним безмерную благодарность. Они заботились обо мне вместе с Тодо и всегда были добры, даже когда другие не хотели со мной водиться из-за всяких слухов. И когда… Когда сражаешься с кем-то на одном поле, когда переживаешь с ними что-то, что отпечатывается в самой душе, обретаешь с этими людьми неразрывную связь. Может быть, это фишка спорта, я не знаю. — Звучит серьезно, — ответил отец. — Оказывается, я еще могу узнать в жизни что-то новое. — И обскур, можно сказать… появился тоже из-за квиддича, — совсем тихо добавил Манами, наклонившись немного вперед и поставив локти на колени. — Объяснишь? — спросил отец, и Манами захотелось отказать. — Каждый раз это слишком тяжело, но я попробую. И он рассказал. Вернулся к самому началу, к своему вступлению в команду на втором курсе, и дальше по порядку. В этот раз история, казалось, получилась гораздо длиннее, чем выходила раньше, — наверное, он вложил в нее слишком много деталей, но так, возможно, было проще понять ее. Сложнее всего было рассказать о квиддичном финале третьего курса, но и на этом описание ошибок не закончилось. Пока Манами говорил, отец не сказал ни слова, ни разу не перебил — он слушал очень внимательно, и Манами даже не смог посмотреть на него, чтобы узнать, какие эмоции сейчас были на его лице. Когда наконец было сказано последнее слово, он почувствовал опустошенность и мысленно дал себе обещание больше никогда не возвращаться к этой истории, никогда ни с кем о ней не разговаривать, потому что это, кажется, уже действительно было выше его сил. Он замолчал, и какое-то время никто из них не нарушал воцарившуюся тишину. Отцу, кажется, нужно было переварить услышанное, а Манами — просто прийти в себя. — …Что ж, и ты, — начал отец спустя еще минуту или около того, — собирался стремиться к квиддичу и дальше? После всего разочарования, которое ты испытал. Это не сломило тебя. — Это какая-то больная зависимость, зацикленность, — ответил Манами, грустно улыбнувшись. — Но да. Даже зная, что я могу снова разочароваться, я хочу сыграть. Если я сыграю в финале этого сезона… и не важно, как он закончится, я успокоюсь, потому что буду знать, что использовал все свои шансы. Я не собираюсь трусить и убегать. — Пожелать тебе удачи? — спросил отец. — Нет, — снова улыбнулся Манами. — Либо я справлюсь своими силами, либо никак. — Не создай новый обскур, — добавил отец, и Манами повернулся к нему. — Эй, это дурацкая шутка, — со смешком ответил он, на что отец слабо улыбнулся. — Ты лучше, чем я мог представить, — неожиданно сказал он. — Я даже, честно говоря, поражен тем, что ты действительно мой ребенок. — Считаешь себя настолько ужасным человеком? — поинтересовался Манами. — Я избегал ответственности за свои дела, — ответил отец. — И я использовал твоего одноклассника, чтобы проникнуть в школу, если ты забыл. И снова избежал ответственности. Я даже никогда не раскаивался. Лишь… в один момент. — В тот момент, когда едва не убил меня? — спросил Манами и практически удивился спокойствию в своем голосе. — Так и думал, что ты знаешь, — устало вздохнул отец. — Но это и правда было уже перебором. — Я даже обижался поначалу, — ответил Манами. — Но теперь это неважно, думаю. В любом случае я пришел к тому, что начал пытаться найти оправдание тебе. Так что пусть это остается в прошлом. — Спасибо, если действительно можешь оставить это в прошлом. Ты правда очень добрый. — Я просто хочу ценить то, что я обрел сейчас, — сказал Манами, подняв взгляд на небо. Уже начинало темнеть. Возможно, в Хогвартсе близился ужин, но думать о времени совершенно не хотелось. Как и уходить отсюда. От человека, с которым ощущалось странное спокойствие из-за того, что он смог прогнать самого страшного волшебника, которого когда-либо видел Манами. — И разве я не заслужил историю? — Что ты хочешь знать? — с коротким смешком спросил отец. — Ты продолжаешь жить здесь, в этом доме? — задал свой вопрос Манами. — Да, — последовал незамедлительный ответ. — Я не планировал это, но так уж вышло, что я оказался здесь, и я остался, потому что привязался к нему. — К мистеру Вандерингу? — спросил Манами. — Как вы вообще столкнулись? — Это было в Косом переулке. Случайно, — улыбнулся отец. — Хотя и нет. Я думаю, меня привела к нему интуиция. Заставила пойти в то место, где мы бы обязательно встретились. Без него я бы не смог тебе помочь. — Ты был в Лондоне все эти годы? — Нет. После того, как я сбежал, я уехал из страны. Я жил в Японии, пока пытался разобраться, что с моей магией и как это исправить. Вы справились с этим гораздо быстрее, создав артефакт. — И ты вернулся, чтобы… — Я вернулся, потому что знал, что нужен здесь. Я предполагал, что мое предчувствие связано именно с тобой. — Хотел извиниться таким образом? — слабо улыбнулся Манами. — Ну, изначально не было такой мысли. Но вышло неплохо, по-моему, — ответил отец. — И что будешь делать дальше? Просто останешься здесь? — Ага. У меня и работа есть. Играю на скрипке в местном ресторане. Я увольнялся, но меня быстро взяли обратно. — Ох, — выдохнул Манами, вспомнив о важной вещи. Он сунул руку в карман и достал оттуда свернутые купюры. — Вот. Хотел отдать. Тут слишком много. Мне ни к чему эти деньги в Хогвартсе, а тебе, возможно, пригодятся. — Уверен? — спросил отец, забирая деньги. — Если понадобится еще, все мое состояние в Гринготтсе твое. Мама должна была сказать тебе. — Да, она говорила, — кивнул Манами. — Но пока действительно не нужно, и… Ты правда прятался в Хогвартсе после того, как… сделал то, за что должен был понести ответственность? — Использовал Выручай-комнату, — ответил отец, заставив невольно улыбнуться. — Я знаю о такой. — Решал, что делать, и не смог придумать ничего лучше, кроме как убедить всех, что я погиб. Не хотел, чтобы меня заперли в Азкабан наедине с монстром внутри меня. Я стремился к шансу на жизнь. — Мне тоже кажется, что ты лучше, чем я мог представить, — сказал Манами и увидел, как отец с легкой улыбкой поднимает взгляд куда-то вверх. — Пока меня не заставили принять обскур, я был отличным ребенком, — ответил он. — Хотел стать как мои родители, заводил кошек. Знаешь, у меня в детстве была просто куча кошек. Любимую звали Нокс, и я брал ее с собой в Хогвартс. Один раз ребята превратили ее в мышь, пытаясь насолить мне за то, что я иногда играл в спальне на скрипке. Я еще учился, и это было немного ужасно. Но во время учебы все и начало меняться. Я проникся симпатией к маглам и магловскому миру, о котором еще ничего не знал. Твоя мама помогла мне открыть много интересного. — Мама, — выдохнул Манами, грустно улыбнувшись. — Она должна знать. Ты собираешься рассказать ей? — Не сейчас, Сангаку, — словно с такой же грустью ответил отец. — Не в такое время, когда я могу просто спокойно пожить, зная, что все в порядке. Я не хочу рисковать всем этим, но когда-нибудь, обещаю, она узнает. — Ладно, — согласился Манами. — Это только твое право. Я тоже буду молчать в таком случае… А с отцом Сакамичи ты тоже познакомился в детстве? — спросил он следом. — Нет, к сожалению. Мы уже были подростками, когда это произошло, и я перешел на последний курс. Мы с ним лишь однажды поговорили. Случайно встретились в том месте, где первокурсников учат летать на метле, — рассказал отец. — Что? Правда? — взволнованно переспросил Манами. — Это же… Когда я впервые заговорил с Сакамичи, это было на том же самом месте. — Забавное совпадение, — улыбнулся в ответ отец. — И что вы решили делать после выпуска? Ты думал о том, где хочешь жить? Или собираешься остаться с мамой? — Конечно, я бы хотел, чтобы мы с Сакамичи переехали куда-нибудь, — вздохнул Манами, с улыбкой опуская взгляд. — Но насчет жилья сложно что-то решить. — Остается то место, где вы жили летом, — напомнил отец. — Хотя оно в людном районе — думаю, это не очень тебе подойдет. Есть еще кое-что. Дом, в котором я когда-то жил с твоей мамой. Недолго, правда. Но он находится за городом, и там можно даже на метле полетать. — Он что, просто остался? — изумился Манами. — То есть вы его не продали? — Нет, не продали. Но он должен быть сейчас в очень запущенном состоянии. Там требуется генеральная уборка и подключение электричества. Возможно, в каких-то частях мелкий ремонт. Каминную сеть тоже можно восстановить. — Я с Сакамичи и правда смог бы там жить? — Ну конечно, — подтвердил отец. — Хорошо, что я его не продал. Может, тебе там действительно понравится, если не нахлынут плохие мысли. Ты там родился, считай. — Да к черту плохие мысли, — посмеялся Манами. — Если я смогу жить вдвоем с Сакамичи и смогу там летать, я буду просто счастлив. — Ну и отлично, — ответил отец. — Поговори с ним об этом как-нибудь. — Спасибо. Это просто отличное предложение, правда, — поблагодарил Манами, пытаясь сдержать приступ радости, — его настроение в самом деле запредельно подпрыгнуло. — Хорошо, — сказал отец, поднимаясь. — Тебе спасибо за эту встречу, но пора, наверное, вернуть тебя обратно в школу. Да и прохладнее стало. Манами перемены температуры не заметил, но вот небо окрасилось уже темно-синим, и за пределами забора на тротуаре зажглись фонари. Наверное, он пропустил ужин, пока они разговаривали здесь, хотя сожалеть об этом вряд ли приходилось. — Ага, — согласился Манами, вставая следом. — Действительно лучше вернуться — я ведь ушел без разрешения. Отец на это ничего не сказал, но проводил до самого камина, и его улыбка показалась немного грустной, когда Манами увидел его перед тем, как отвернуться и снова шагнуть в зеленое пламя. Возможно, эта улыбка означала шанс на следующую встречу, и Манами почему-то был уверен, что захочет воспользоваться им в будущем. Отец Оноды был на своем месте, когда он вернулся. Сидел за письменным столом, заваленным пергаментами и книгами, — похоже, проверял домашнее задание учеников. Манами поблагодарил его за исполнение просьбы, а потом ушел, думая о том, закончился ли все-таки ужин или нет. Он снова направился мимо парт через класс, в котором теперь было темно, но за дверью его ожидал подарок. — Сакамичи, — улыбнулся Манами, практически сразу же столкнувшись с Онодой. — Снова стережешь меня? — Э, нет, я не поэтому, — немного насупился Онода, отводя взгляд. — Просто ждал тебя, потому что Наруко попросил нас прийти на пятый этаж. — Зачем? — спросил Манами, заинтересовавшись. — Ужин уже закончился? — Почти, — кивнул Онода. — У тебя все нормально? — Конечно, — ответил Манами. — Я узнал много нового и интересного сегодня. Тебе бы тоже следовало иногда общаться со своим отцом, это круто. — Нет, спасибо, — невесело посмеялся Онода. — Одного раза мне хватило. Так у тебя найдется время? — Ага, — пожал плечами Манами. — Я все равно не притронусь сегодня к домашке — у меня полный хаос в голове. — Тогда пойдем? — сказал Онода и уже шагнул вперед. Манами остановил его, взяв за запястье, развернул обратно и припал к его губам в поцелуе. Онода, словно растерявшись, застыл без движения, но вскоре ответил, осторожно положив ладони на талию Манами. На языке почувствовался едва заметный привкус чего-то сладкого — похоже, Онода ел какой-то шоколадный десерт за ужином, и Манами ощутил еще большую жажду. Захотелось прижаться сильнее, проникнуть глубже, чтобы почувствовать ответное давление языка Оноды, будто это битва. — Скучаю по тебе, — выдохнул Манами, немного отстранившись, и, не открывая глаза, уткнулся в лоб Оноды своим. Его, их дыхания сбились. — Вот бы снова… — Завтра, — прошептал в ответ Онода, догадавшись обо всем, и Манами улыбнулся. — Завтра, — повторил он. — Как можно заниматься учебой, когда есть ты? — Нам все равно придется поторопиться, но учеба не вечна, — сказал Онода и положил ладони на щеки Манами, чтобы мягко погладить. — Вот же… ты становишься все красивее. — Да ладно тебе, — невольно усмехнулся Манами. — Я такой же, как раньше. — Нет. Чем дальше, тем больше я тону в тебе, — серьезно ответил Онода, заглядывая в глаза. — Ты мой ангел. — Хорошо, Сакамичи, — сдался Манами и медленно поцеловал еще раз. — Пойдем — нехорошо заставлять Шокичи ждать. Онода сжал его ладонь своей, и вместе они поднялись на пятый этаж, после чего пошли вглубь правого коридора. Манами не знал, куда точно они направляются, но Онода, похоже, был осведомлен — и шел довольно уверенно. Пустой и мрачный коридор на этот раз не вызвал неприятных ощущений — наверное, потому, что они были вместе, — но Манами все же пришлось ощутить себя немного не в своей тарелке, когда Онода открыл дверь, ведущую в темноту. Это оказался какой-то заброшенный небольшой зал. Здесь оставалась некоторая мебель, вроде шкафов с небрежно открытыми дверцами, в углу замечались очертания темного рояля. Наруко и Имаизуми были здесь, стояли возле высокого окна в полумраке, и ни один из них почему-то не решил добавить света в это помещение. — Да перестань уже! — сказал вдруг Наруко предупреждающим тоном, но о чем именно это было, Манами не знал, потому что не слышал предыдущий разговор. — Что вы делаете? Хотите напугать нас? — спросил Манами, когда они подошли ближе. Наруко уже отвернулся от Имаизуми, игнорируя все вокруг, но на вопрос ответил, нервно взмахнув ладонью. — Я тут хотел показать кое-что крутое, чему научился, — объяснил он недовольным тоном. — Для этого обязательно сидеть в темноте? — поинтересовался Манами. — Да. Чтобы вы совсем охренели! — ответил Наруко и, выхватив из кармана палочку, направил ее куда-то в пустое пространство между Имаизуми и Манами с Онодой. — Собираешься сразить невидимого противника? — удивленно спросил Онода, и Манами едва удержался от усмешки, поскольку лицо у Наруко было таким напряженным, будто он планировал провернуть самое сложное атакующее заклинание. Если стена сейчас разлетится на куски, а половина этажа рухнет, они сами будут виноваты в том, что не предотвратили этого. — Совсем нет, — ответил Наруко, опуская палочку и расслабляясь. — Но вы мешаете мне сосредоточиться. — Что ты пытаешься сделать, серьезно? — спросил Манами, приподняв бровь. — Это сюрприз! — вспыхнул Наруко. — Если снова просто паясничаешь, лучше признайся сразу, потому что у меня еще куча дел, — хмуро добавил Имаизуми. — Парни, вы такие зану-у-ды, ну честное слово, — протянул Наруко с издевательской ухмылкой. — Нам нужно иногда расслабляться, а не постоянно грузиться учебой или какими-то проблемами. — И как нахождение в мрачной пыльной комнате поспособствует этому? — поинтересовался Имаизуми, на секунду закатив глаза. — А ты самый главный зануда из всех, — не теряя улыбки, сказал Наруко и вдруг выполнил движение волшебной палочкой, которое Манами вообще вряд ли когда-либо видел, но он знал его. — Экспекто Патронум, — произнес Наруко, выполняя заклинание, и зал озарился голубой вспышкой. Манами — как и остальные, судя по всему, — пораженно раскрыл рот, не веря, что Наруко смог освоить эту (ну действительно) сложную магию, но удивляться следовало, на самом деле, не сейчас, а уже после, когда Патронус вдруг принял телесную форму. Голубое сияние стало огромной кошкой, пронеслось по воздуху мягкими прыжками, а потом Патронус встал перед ними и пугающе зарычал, открыв пасть с опасными клыками, которые, будь они материальными, могли бы запросто отхватить кому-нибудь руку. И нет, это была не просто большая кошка. По ушам и сияющим полоскам Манами понял — этот зверь был тигром. — Шокичи! — пискнул Онода, едва приходя себя, и схватился за локоть Манами. Имаизуми тоже стоял пораженным, а Наруко засветился от довольства своим определенно неожиданным представлением. — Я хотел, чтобы это был дракон, но тигр — тоже круто! — сказал он. — Посмотрите, какой он большой и устрашающий! Да уж, животное было определенно больше Наруко или Оноды. — Тигр, — нервно усмехнулся Имаизуми. — Серьезно? Это даже не волшебное животное. — Эй! — возмутился Наруко, повернувшись к нему. — Не придирайся! Ты даже такого не сделаешь! — Больно надо, — съязвил в ответ Имаизуми, но все же на его лице возникла легкая улыбка, когда он снова взглянул на Патронуса. — Это очень здорово, что ты научился этому заклинанию, — сказал Манами, и тигр сел, словно ожидая указаний и размахивая длинным хвостом. — Правда поразительно. — Ага, — гордо вздернул подбородок Наруко, поставив кулаки в бока. — На это ушел не один месяц, но я справился! — Ух ты, — выдохнул Онода, дрожа. — Ты потрясающий, Шокичи. — Вот это я понимаю правильные слова, — кивнул Наруко и посмотрел на своего Патронуса, который снова открыл пасть, но на этот раз чтобы просто зевнуть. — Кстати, какое воспоминание ты используешь? — полюбопытствовал Манами, из-за чего Наруко вновь стал недовольным и мотнул головой. — Нет. Ни фига. Не скажу, — возмутился он. — Интересно же, — добавил Онода, улыбнувшись, а Имаизуми вздохнул, отворачивая лицо, словно его все это совершенно не волновало. — Все равно не скажу! — возразил Наруко. Манами попытался подумать. Что-нибудь связанное с квиддичем. Или с его семьей. Может быть, с его друзьями? Или, возможно, это воспоминание было только об одном-единственном человеке, но если Наруко пожелал сохранить это в тайне, пусть так и будет. Манами решил, что ему достаточно и самому быть счастливым от осознания того, что их способность испытывать положительные эмоции вернулась обратно.