Небесный принц: Новое чудо

Не сказать, что Манами увлекался чтением «Ежедневного пророка», как многие остальные ученики. Когда-то был период, в который ему приходилось каждое утро просматривать свежий выпуск, но для этого был и весомый повод. Тогда он отсиживался в защищенном магией доверия доме и совсем не знал, чего ожидать от Мидосуджи, но сейчас больше не было необходимости с опаской перелистывать страницы с двигающимися изображениями и искать на них что-то тревожное. К середине февраля, когда морозы уже отступили, он привык не думать о том, что его подстерегает опасность со стороны кого-то постороннего. Он прекрасно знал, что единственной проблемой, которая у него осталась, был обскур, но с ним они разберутся гораздо позже, если получится, а пока… Разве все они не имели права пожить хоть немного обычной жизнью обычных школьников? Обстоятельства же были против этого, похоже. Манами даже не почувствовал подвоха — он не хотел ничем грузиться, кроме учебы, но стоило ему прийти в библиотеку в понедельник и занять свое привычное место, тут и началось. Они с Онодой, Наруко и Имаизуми уже не в первый раз занимались после уроков по понедельникам. В этот раз Манами довелось прийти немного раньше обычного времени, но не он один оказался таким: перед лицом внезапно шлепнулась газета с помятыми краями, которую прижала к столу знакомая ладонь. Манами поднял вопросительный взгляд на появившегося Наруко. — В чем дело? — Ты читал это? — напряженно спросил Наруко, моментально выдавая свое нешуточное беспокойство. — Нет, — приподнял бровь Манами и пододвинул к себе газету. — Что так сильно тебя взволновало? Искать ответ долго не пришлось. Статья хоть и не была на первой полосе, но определенно привлекала внимание по крайней мере громким заголовком. Убийство, значит, да? Манами невольно нахмурился и пробежался глазами по мелкому тексту. Двое мужчин было убито. Из влиятельных семей, состоятельные граждане магического сообщества. Убийца пока не был найден, а способ, которым он воспользовался, чтобы учинить свое бесчеловечное дело… — Авада Кедавра? — повторил текст статьи Манами и снова поднял глаза на Наруко. — Об этом и речь, — ответил Наруко, и его поставленные на стол ладони сжались в кулаки. — На что ты намекаешь, Шокичи? — со вздохом спросил Манами и прижал пальцы к переносице, поморщившись. Ему показалось, что у него уже заранее начинает болеть голова от предстоящего разговора. — Конечно я об этом! — повысил тон Наруко, но быстро взял себя в руки и продолжил уже гораздо тише, видимо, чтобы их не услышали посторонние. — Разве тебя это не навело ни на какие мысли? — Тебе честно сказать? — спросил Манами, опуская руку. — Ну не поделили что-то между собой аристократы. Уже ведется расследование — кто бы ни был виновником, его найдут. К тому же это произошло в Уэльсе. Наруко нахмурился сильнее и недовольно цокнул языком. — Даже если это не он, ты и сам прекрасно знаешь, на что он способен. А мы ведем себя так, будто нам все равно. Будто мы просто можем закрыть на все случившееся глаза. За все это время ты не задумывался об этом? Тяжело вздохнув, Манами бросил еще один взгляд на статью в газете, и ему захотелось встать и молча уйти. — Мы что, поменялись местами с тобой? — спросил он. — Теперь я должен отговаривать тебя от всяких безрассудств? — Это другое! — запротестовал Наруко. — Здесь совершенно другая ситуация! — Во многом да, — согласился Манами. — Но не в твоем отношении к этой ситуации. Потому что ты поддаешься своим чувствам. Хотя следовало бы подумать головой. Здесь риски могут быть гораздо большими, чем потеря Кубка в школьном квиддиче. Об этом ты думал? — Но что будет, если сделать вид, что мы ничего не знаем? — не сдавался Наруко. — Что, если мы потом пожалеем о последствиях? Вот о чем я думаю. — Даже если случится что-то плохое, ты все еще ученик школы, — напомнил Манами. — Я знаю, — возразил Наруко. — Но есть отец Сакамичи и… — Вот как, — невольно усмехнулся Манами. — По-твоему, им заняться нечем, кроме как погоней за самым неуловимым и опаснейшим магом на этом свете? Им не нужно жить спокойной жизнью? А знаешь, что бы сказал на все это мой отец? Не приближайся к пчелиному улью, и тебя не ужалят. Так что он не станет этим заниматься. — И в конце концов… — поморщился Наруко. — Все просто хотят дожидаться, пока не случится худшее? Так не правильнее было бы объяснить все в Министерстве? — С чего ты взял, что случится это «худшее»? — спросил Манами. — И ты знаешь, что будет, если Министерство начнет разбираться в нашем деле. Очень многое может всплыть наружу. То, что испортит жизнь не только мне. — Да понял я, — недовольно ответил Наруко и отвернулся в сторону окна, сложив руки на груди. — Но я не хочу. Не могу просто взять и сидеть, ничего не делая. Когда-нибудь я… — Не надо, — строго сказал Манами, встав со стула. — Это ни к чему хорошему не приведет. — Это уже будет не твоей заботой, раз помочь ты никак не хочешь, — фыркнул Наруко, глянув в сторону Манами. — Ты прав, знаешь. Тебе, как и всем остальным, нужно просто жить спокойной жизнью. Это никого не должно касаться. Все должны иметь право быть уверенным в завтрашнем дне… — Не говори со мной, как с идиотом, — устало вздохнул Манами и, обогнув стол, подошел ближе. — Я прекрасно понял, что ты не хочешь меня слушать, но… — Взяв Наруко за плечи, Манами развернул его в сторону широкого прохода между столами и стеллажами. Практически в тот же момент пришли Онода и Имаизуми со стопкой книг в руках. Они оба окинули их вопросительными взглядами. — Попробуй, глядя им в глаза, сказать, что ты готов рисковать собственной жизнью ради безрассудного желания, — предложил Манами, и Наруко возмущенно вырвался. — Знаешь, в чем заключается задача мракоборцев? — спросил он, взглянув на Манами. — Они хотят защитить невинных людей. Даже если им приходится рисковать своими жизнями. — Что у вас здесь происходит? — немного потерянно спросил Онода, но Манами, обращаясь к Наруко, сказал: — Ты еще не мракоборец. И не скоро им станешь. Наруко, кажется, нечего было на это ответить. Слабо улыбнувшись, Манами шагнул к своему месту, но интуиция подала сигнал о том, что он совершенно зря повернулся к собеседнику спиной. Быстро вытащив из кармана волшебную палочку, Манами развернулся обратно, одновременно отражая заклинание. Оно отлетело в сторону и шумно всколыхнуло шторы на окне. — Шокичи! — дернувшись к ним, испуганно пискнул Онода под усталый вздох Имаизуми. И конечно, Наруко держал в руке свою палочку, из которой только что просто взял и бесцеремонно выпустил в Манами заклинание. — Чары щекотки? Очень смешно, — с сарказмом сказал Манами, вернувшись обратно и заглянув Наруко в глаза. — Что? По цвету узнал? — спросил тот. — Нет. По твоей дурацкой ухмылочке. — Ну блин, — словно с разочарованием протянул Наруко. — А я так надеялся опередить тебя. — Надейся дальше, — усмехнулся Манами. — Или может, тебе напомнить, что по заклинаниям я был лучше с ранних курсов? — Прекратите это! — все же вмешался Онода, отпихнув их подальше друг от друга. — В самом деле, что на вас снова нашло? — Ничего, Сакамичи, — улыбнулся Манами. — Просто кое-кто заводится с пол-оборота. Ну подумаешь, статья в газете. — Что ты собирался делать? — заговорил на этот раз Имаизуми, поставив учебники на стол и взглянув на Наруко. Тот возмущенно покраснел и опустил глаза. — Да ничего я не собирался. Я знаю, что поспешил с выводами. — Ему просто нужно подтверждение, — ответил Манами, все же сев на свое место. — Мракоборческий центр с этим разберется, а потом напечатают другую статью. Он теперь, похоже, в каждом преступлении собирается подозревать Мидосуджи. — Ну извини! — раздраженно бросил Наруко, после чего нервно смял газету и принялся засовывать ее в свою сумку. — Эй, осторожнее там — это мой выпуск, — напомнил ему Имаизуми. — Неприятность, да уж, — грустно сказал Онода, сев рядом с Манами на соседний стул. — И прямо перед самым праздником, — заметил Манами, слабо улыбнувшись. — Ты про… — начал Онода, но Наруко прервал его, громко фыркнув: — Толку от этого идиотского праздника, если даже с уроков не отпустят? Нам будут засирать мозг почти до самого вечера, и ни в какой Хогсмид мы, естественно, не пойдем. — Точно, — неохотно согласился Онода, пока Имаизуми доставал из сумки пергаменты. — У нас много уроков завтра. — Мы же седьмой курс, — пожал плечами Манами, но мысленно припомнил, что у него самого после обеда завтра будет только один урок, а потом он свободен. В любом случае без Оноды он все равно не собирался в Хогсмид. У него, на самом деле, была немного другая идея для того, чтобы сделать новое четырнадцатое февраля немного особенным. Иногда возвращаясь к своему плану в мыслях, Манами все же постарался сосредоточиться на учебе. Они занимались до самого ужина, а после снова встретились в библиотеке еще на пару часов. Приходилось тяжело, но Манами был рад, что ему удается проводить это нелегкое время в приятной компании. Из-за изнурительных попыток усвоить то, что усваиваться не хотело, он едва не забыл о самом главном деле на сегодня. Вернувшись в спальню перед отбоем, Манами мечтал лишь о том, чтобы лечь на кровать и отключиться до самого утра, но пришлось пересилить себя. Вместо мягкой постели его ждал письменный стол, и он сел за него, предварительно открыв ящик под столешницей и вытащив оттуда несколько валентинок. Он купил их на выходных, когда слетал в Хогсмид на метле. Нужно было больше чем одна открытка, и Манами взял самых разных, а теперь требовалось заполнить их. Дотянувшись до пера и чернильницы, он недолго подумал и принялся рисовать. В первой валентинке спустя пару минут появилось изображение крана, вентили которого были украшены драгоценными камнями. Вышло неплохо и почти ровно, оценил свою работу Манами, невольно улыбнулся и взялся за следующую открытку. Закончив со всеми, он наконец смог отправиться в душ, а потом и спать. Он установил будильник немного пораньше, чем обычно, чтобы успеть все сделать до завтрака, и ночь пролетела практически незаметно, без сновидений. Тем не менее утренний подъем оказался не очень легким. Манами с трудом заставил себя встать, и ему было даже немного завидно, когда он проходил мимо соседних кроватей, на которых все еще спали ребята. Но Манами не мог позволить себе такую роскошь, если хотел произвести должное впечатление. Окончательно отогнав фантазии о продолжении сна, он умылся, почистил зубы и попытался привести в порядок волосы. Когда получилось добиться более-менее терпимого результата, Манами зашел обратно в спальню, чтобы надеть зимнюю мантию и взять все заполненные валентинки. Их получилось все-таки меньше, чем он рассчитывал, но он надеялся, что его придуманное для Оноды задание все равно выйдет интересным. Миновав пустую гостиную, Манами вышел в коридор через проход в стене и взял путь в совятню, решив пройти по замку. От слизеринской гостиной был один короткий путь, и уже вскоре он оказался в знакомой башне, обстановка которой вызывала приятные чувства. Итак, ему нужно было выбрать несколько сов и дать им по открытке с распоряжением. Манами недолго походил, разглядывая жердочки, и в конце остановился перед небольшой серой совой, которая, похоже, с нетерпением ждала какого-нибудь поручения. — Хорошо, — улыбнулся Манами, протягивая ей первую валентинку с рисунком крана. — Лети в Гриффиндорскую башню и передай это Сакамичи Оноде, как только он проснется. Сова тихонько ухнула, взяла в клюв открытку и вспорхнула, чтобы вылететь в ближайшее окошко. Манами подошел к другой птице и, отдав ей следующую валентинку, на которой нарисовал раскрытую книгу, сказал: — А ты лети в ванную старост. Если все окна закрыты, жди снаружи и воспользуйся дверью, когда Сакамичи Онода откроет ее. Отдай ему там это. Получив в ответ умный взгляд, Манами невольно усмехнулся, представляя, как Онода, определенно, поначалу придет в замешательство, но потом наверняка догадается двигаться по его подсказкам. Получив открытку с изображением крана, он пойдет в ванную старост, а там получит открытку, которая направит его в библиотеку. Вторая сова тоже улетела, и Манами протянул следующую валентинку, на которой не было рисунка, но было написано слово «БОГГАРТ», пухлому филину. Ему он наказал лететь в библиотеку и ждать Оноду там, чтобы передать третью подсказку. По ней Онода должен был пойти в кабинет ЗОТИ. На четвертой открытке Манами нарисовал обычный градусник, которым маглы измеряли температуру тела. Он надеялся, что Онода догадается, к чему это изображение, и придет в больничное крыло, где получит еще одну подсказку. Пятая открытка с рисунком парящих свечей направит его в Большой зал, где его будет ждать сова с шестой валентинкой, уже с изображением пера. Он придет сюда, в совятню. Проводив еще одну улетающую птицу взглядом, Манами отдал следующую открытку с рисунком метлы маленькому сычу. — Тебе не надо никуда лететь, но когда увидишь здесь Сакамичи Оноду, отдай ему это, пожалуйста. Сычик взял открытку в клюв и вспорхнул, чтобы разместиться почти под самым потолком для ожидания. Ну вот, вроде с птицами было закончено. Манами выдохнул, надеясь, что все получится как нужно, а потом вышел на свежий воздух, решив пройти к главному входу по тропинке, видневшейся в снегу. Погода радовала. Манами даже не подумал о согревающих чарах — лучи только вставшего солнца и без того были теплыми. Он вернулся в замок и, пока шел по первому этажу, встретил по пути учеников, которые уже шли на завтрак. Некоторые из них с улыбками обсуждали планы на сегодня, некоторые просто зевали, наверняка мечтая о дополнительном сне. Но Манами не собирался идти в Большой зал. Вытащив из кармана яблоко, он откусил кусочек, надеясь немного прогнать проснувшийся аппетит, и ускорил шаг. Когда он добрался до комнаты для метел, он отпер дверь ключом и прошел внутрь, чтобы положить в центре пола самую последнюю открытку, на которой написал: «Помнишь место, где ты впервые встретил меня?» Манами был уверен, что Онода помнит. Отсюда было совсем близко, на самом деле. Подойдя к своей «Молнии», Манами рассек палочкой воздух, чтобы снять защитное заклинание, но замешкался, когда протянул руку. С этого все и началось, да? Они встретились в воздухе, это стало неизбежностью, потому что Онода свалился с метлы, потому что им суждено было встретиться. Значит, мы встретимся в воздухе и сегодня, — подумал Манами, сжав рукоять «Молнии», — чтобы не забывать. Выйдя на улицу с метлой, он быстро запрыгнул сверху и взмыл в воздух, набирая небольшую скорость. Он пролетел над аркой и взглянул вниз, на площадку для летных занятий. Она вся была покрыта еще нерастаявшим снегом, а в тот день, когда он и Онода впервые поговорили друг с другом, она была зеленой, заросшей чистой травой. Вспоминать это сейчас было так легко и приятно, а с другой стороны, совершенно не верилось, что с того момента прошло уже больше шести лет. Все это время казалось бесконечно длинной линией событий и переживаний и одновременно казалось чем-то пролетевшим как один миг. Остановившись на месте, Манами вдохнул холодный воздух и закрыл глаза. Ему не хотелось поддаваться осознанию, что вскоре все это закончится, но учиться оставалось всего четыре с половиной месяца. В начале июня они сдадут экзамены, потом будет выпускной, а после него им придется попрощаться со школой. Как же сильно не хотелось этого, даже если Манами и мечтал, чтобы все эти утомляющие уроки наконец закончились. Но захлебнуться в тяжелых противоречивых чувствах он не успел. Звук развевающейся на ветру ткани отвлек его. Манами взглянул в сторону замка и увидел то, чего и ждал. Онода уже был здесь, на своей метле. Он достиг его, затормозил рядом, немного запыхавшись, и приподнял правую руку, в которой держал все собранные валентинки. — Конечно я помню, — сказал он и улыбнулся, а его глаза заслезились. — Сангаку. Ты все это… — Я заставил тебя побродить, прости, — усмехнулся Манами, почувствовав себя счастливым как никогда. Онода шмыгнул носом, кивнув, и опустил руку. — У меня был долгий путь, чтобы встретиться с тобой в конце концов. — Ты молодец, Сакамичи, — ответил Манами. — Похоже, у тебя всегда отлично получается находить меня. И сейчас, и тогда. Хотя я все-таки люблю думать, что это я первым нашел тебя. — В таком случае… Спасибо, что нашел меня, — улыбнулся Онода и, подлетев еще ближе, прижался губами к щеке Манами, положив прохладную ладонь на другую. — Я тебя очень люблю. — Я тебя тоже, — ответил Манами, подняв руку и коснувшись ладони Оноды. — Ты сделал мне такой прекрасный подарок. Я боюсь, что мой с твоим даже не сравнится. — Ну что ты? — посмеялся Манами. — Дело вовсе не в открытках и подарках. Мне просто хотелось немного развлечь тебя. А свои чувства к тебе я готов выразить в любой день. — Я тоже хочу, — решительно ответил Онода, немного отодвигаясь. — У меня четыре урока сегодня. Я хочу встретиться с тобой после в Большом зале. Приходи, пожалуйста. — Ого, — усмехнулся Манами. — Звучит очень интересно. Что же Сакамичи приготовил для меня? — Узнаешь немного позже, — тихо сказал Онода, покраснев и потупив взгляд. — Жду с нетерпением, — снова улыбнулся Манами. — И раз уж все получилось с моими валентинками, нам стоит вернуть метлы и пойти на завтрак, если хотим хотя бы немного успеть поесть перед уроками и чтобы ты не простудился. Онода поддержал предложение с ответной улыбкой. Они оставили метлы в комнате для метел, и Манами запер за ними дверь, прежде чем уйти. Но всю дорогу до Большого зала Онода шел, прижимая все восемь валентинок Манами к своей груди. Похоже, они заставили его расчувствоваться, но это было неплохо. Манами был рад, что смог добиться такой реакции, и его даже одолела легкая тоска из-за того, что не получится понаблюдать за Онодой подольше: возле столов в Большом зале им пришлось разойтись. К большому сожалению, совместных уроков у них сегодня не было. Манами полдня просидел за партой, мучаясь от желания сбежать, а потом позвать Оноду сбежать с ним вместе. После обеда он даже был готов поддаться этому стремлению души, но сдержал себя, понимая, что им обоим надо учиться, если они хотят без проблем сдать свои последние экзамены. Сейчас нельзя было быть беспечными, как привык Манами. Однако сложнее всего оказалось пережить последний час и дождаться, когда у Оноды закончатся все занятия. Манами был в спальне и пытался написать эссе по травологии, заданное на пятницу, в то время как все его соседи ушли в Хогсмид, по всей видимости. У кого были свидания, кто хотел развеяться и побыть в компании. Манами никуда не хотел — ему бы просто Оноду. Он даже усмехнулся, подумав, что, наверное, этот праздник для влюбленных тоже как-то влияет на него, хотя он уже давно не ощущал себя влюбленным. Это чувство трансформировалось во что-то более глубокое. Стало потребностью, ненасытностью. Оноды ему всегда как будто было мало, потому что Онода не стоял на месте, а менялся. И менялся так, что Манами в итоге лишь сильнее начинал хотеть его. Прийти в Большой зал получилось немного раньше нужного времени. Манами, вероятно, просто не мог уже бороться с нетерпением, и его практически поразило полное отсутствие людей. Казалось, что здесь всегда хоть кто-то должен быть, но, похоже, виной пустоте был опять же праздник. Большинство учеников как-никак ушли в Хогсмид, а остальные либо досиживали последний урок, либо были еще где-то. Манами уже успел подумать, что они будут здесь только вдвоем, когда появится Онода, но стоило ему сесть на скамейку, где обычно сидел Наруко, как в зал все-таки вошла компания младшекурсников. Они заняли место за слизеринским столом, принимаясь что-то обсуждать, но Манами не стал вслушиваться. Он потянулся к тарелке с фруктами и начал отрывать виноградины и есть их, пока все же не пришел Онода, назначивший ему встречу. — Ну вот. Как будто и не расставались, — сказал Онода, улыбнувшись, и уселся рядом, хотя и оставил между ними небольшое расстояние. — Для тебя, может, и так, — ответил Манами. — А я очень сильно хотел снова побыть с тобой. — Оу, — смутился Онода и поставил на скамейку свою сумку. Она коснулась бедра Манами и была довольно наполненной, на самом деле. — Что у тебя там? — немного удивленно спросил Манами. — То, что я хотел показать тебе, — растерянно ответил Онода, и его щеки покраснели. — Это, ну… важно для меня. Он открыл сумку, стараясь отогнуть края, чтобы было лучше видно содержимое, и Манами в изумлении моргнул. Здесь оказалось столько разных вещей. Разглаженные упаковки от сладостей или жвачки, карточки от Шоколадных лягушек, открытки… Те валентинки, которые он дарил Оноде когда-то. — Ух ты, — выдохнул Манами, достав одну из них и прочитав единственное слово, написанное его детским почерком, который сейчас, конечно, уже изменился. Стал более небрежным и менее угловатым. Более взрослым, наверное. — Это самая первая, которую ты послал мне, — тихо пробормотал Онода, похоже начиная сгорать от смущения. — На первом курсе. — Боже, — усмехнулся Манами. — Я написал здесь только «спасибо». Вот позорище-то. — Вовсе нет! — испуганно возразил Онода. — Я очень люблю ее, правда! — У тебя сохранились все валентинки, которые я дарил тебе? — немного удивленно поинтересовался Манами. — Ну конечно, — ответил Онода, немного насупившись. — И не только. — Я подарил тебе эту шоколадку? — спросил Манами, положив валентинку обратно, и вместо нее вытащил пустую обертку, которая уже была немного потрепанной и поцарапанной. Онода сосредоточенно кивнул, не поднимая взгляда. — И эти карточки от Шоколадных лягушек… — сказал Манами, чувствуя небольшую растерянность. — Ты дал мне их, когда у тебя был день рождения, — пояснил Онода. — Тебе тогда двенадцать исполнилось… Я оставил и ту, которую ты подарил мне на третьем курсе… перед моим квиддичным матчем. — Боже, Сакамичи, — не выдержав, усмехнулся Манами. — Ты собираешься меня убить? Он помнил все эти моменты. Помнил, но никогда не думал, что ему придется возвращаться к ним таким образом… Это оказалось настолько волнительно, что даже тяжело. — Прости, — извинился Онода. — Это слишком сентиментально и нелепо, да? — Нет, — выдохнул Манами. — Совсем нет, просто… Ты тоже много чего дал мне за эти годы, — хотел сказать он, но промолчал. У него часто был такой беспорядок в вещах, что многое он просто терял. Он не знал, где те валентинки, которые дарил ему Онода. Скорее, они все остались дома у мамы, но Манами точно помнил, что сохранил вязаные варежки, которые подарил ему Онода перед Рождеством на третьем курсе. Они, конечно, были уже малы, но Манами все равно оставил их в своем шкафу с одеждой. Наверное, ему тоже следовало быть более внимательным ко всем этим вещам. — Ох, — снова удивился он, заметив среди валентинок что-то маленькое и прозрачное. — Это флакон от зелья? — Да, — ответил Онода, вытащив пустой закупоренный пузырек. — То зелье, которое прибавило мне несколько лет, и я вырос, помнишь? — Помню, — слабо улыбнулся Манами. — Твой день рождения на втором курсе. Круто было. Ты, наверное, выпив это зелье тогда, выглядел так, как сейчас выглядишь. — Да, пожалуй, — согласился Онода, тоже улыбнувшись. — Там есть что-то еще? — заметил Манами и на этот раз погрузил руку поглубже. То, что нащупали его пальцы, оказалось довольно странным. Он вытащил этот предмет и изумленно моргнул, потому что он ну уж точно не ждал увидеть в Хогвартсе пластиковую бутылку из-под воды. — Ого. Не помню, чтобы я дарил тебе… Его осенило раньше, чем Онода принялся судорожно объясняться. Это ведь была очень знакомая бутылка, на самом деле… — Я просто взял ее из гостиницы, в которой мы были, — сказал Онода, и Манами не удержался от пораженной улыбки. — Ты ведь, можно сказать, подарил мне эту поездку в Саутгемптон, и я хотел оставить себе что-то на память из того места, где мы жили. — Ты это здорово придумал, — ответил Манами и положил бутылку обратно, чтобы взять венок, который был на нем в прошлое Рождество. Наложенные чары уже иссякли, поэтому он не искрился, но все равно всколыхнул приятные воспоминания. — Удивительная коллекция, Сакамичи. Правда. Отдашь ее мне? — Нет, — быстро ответил Онода и снова покраснел. — То есть… — Я шучу, — улыбнулся Манами, положив венок обратно. — Конечно я не отберу это у тебя. Это твое, и мне безумно приятно, если ты так заботишься об этих вещах. Это и правда показывает, как они важны для тебя. — Ты важен, — тихо ответил Онода, опустив взгляд. — И те приятные моменты, что были у нас. Которые… — Он запнулся, словно ему стало трудно говорить. — Которые мы пережили вместе, — догадался Манами и дотянулся до ладони Оноды, чтобы сжать ее. — Конечно. И будет еще много таких моментов в будущем, правда? — Я очень хочу этого, — сказал Онода. — Так и будет, вот увидишь, — попытался убедить Манами. — Хоть ты и сказал, что хочешь, чтобы я был счастлив, я ведь тоже хочу сделать тебя счастливым. Это моя лучшая мотивация, чтобы бороться дальше. — Спасибо, Сангаку, это успокаивает меня, — ответил Онода, сжав его ладонь в ответ. Так было правильнее всего. Манами и сам чувствовал, как успокаивается. Сейчас, сегодня все словно указывало на то, что им нужно было продолжать ценить то, через что они прошли, и друг друга. Если они сделают это, у них будет больше сил для борьбы в будущем, и тогда, может быть… они действительно победят в самом страшном и серьезном сражении?

* * *

К концу месяца уэльская проблема с преступлением, которая так взволновала Наруко, разрешилась. Газеты говорили о том, что виновник был пойман и представлен суду, и все, на самом деле, оказалось до нелепости обычным и упиралось в деньги, а точнее в невыплату долга. Учеников Хогвартса эта ситуация не особенно заинтересовала, разве только некоторых слизеринцев, для которых тема денежного состояния всегда была важна. Но в остальном об этом неприятном инциденте вскоре все должны были забыть, и Наруко в том числе. Манами видел его лицо после того, как появилась первая статья о преступнике. На секунду, но в глазах Наруко промелькнуло разочарование, однако Манами не стал никак комментировать его реакцию. Лучше всего было вообще перестать говорить об убийствах, чтобы он меньше зацикливался на своем новом стремлении, и хорошо, что квиддичные тренировки наконец были возобновлены. Квиддич, по крайней мере, для всех них все еще оставался страстью, и он обладал особым умением сосредоточивать все внимание на себе. Для гриффиндорской команды это почувствовалось в полной мере, как догадывался Манами, ведь в марте их ждала игра против Хаффлпаффа. Они, вероятно, выкладывались на тренировках по полной, но даже если было интересно узнать подробности, Манами сдерживался от вопросов, в который раз напоминая себе, что не должен лезть в дела чужой команды. Вместо этого он постарался сконцентрироваться на улучшении собственных навыков, попутно пытаясь научить новенького всему, что умел сам. Было бы неплохо выпуститься, оставив для своей позиции ловца хорошего претендента. Школьный квиддич, конечно, не закончится после того, как Манами уйдет, поэтому ему хотелось, чтобы и без него команда могла рассчитывать на отличную игру одного из самых важных участников. Юто, по всей видимости, был хорошо настроен, когда на тренировках иногда говорил о предстоящей финальной игре. Манами в какой-то степени удивлялся, чувствуя, что он, да и остальные ребята не изменили к нему свое отношение, даже если он просто исчез перед их последним матчем, ничего не сказав. Ситуация сложилась не самой лучшей, если рассудить, взяв в расчет то, как он ошибался в прошлом, но Манами понимал, что он действительно каким-то образом избежал ответственности, и вряд ли благодаря своей приятной внешности. Скорее всего, сам Юто говорил с ребятами об этом. Но что он мог им сказать, если они действительно просто закрыли глаза на очередной промах? Хоть вопрос и был интересным, Манами не решился спрашивать, зная, что будет чувствовать себя неловко и виновато. Неловко еще и из-за того, что Юто, по сути, покрывал его. Манами очень надеялся, что участвовать в финале ему, по крайней мере, ничего не помешает, а пока он мог только прилежно тренироваться и ждать результатов следующих матчей. В один из таких дней, когда прошла новая тренировка, после которой все участники команды поужинали и вернулись в гостиную, случился неожиданный момент. Их декан почему-то собрала весь факультет, даже самых маленьких, и вид у нее был очень уж суровым. Никто не знал, в чем дело, и Манами в первую очередь почему-то подумал, что Слизерин потерял много баллов в последнее время. Но они ведь все еще занимали неплохую позицию в рейтинге среди факультетов? — Произошел весьма неприятный инцидент, — сказала декан, когда ее ученики наконец перестали шептаться и переговариваться между собой. — Из кладовой пропала шкура Бумсланга, весьма ценный и дорогой ингредиент, используемый в зельях. Ребята снова загалдели, а некоторые даже начали хихикать. — Кто-то из учеников, по-видимому, решил, что можно незаметно украсть что-то из запасов, но я всегда веду точный подсчет всего, что мы храним, — продолжила декан тем временем. — И, если кто-то из вас что-нибудь знает об этом, убедительная просьба сообщить мне. Стоя недалеко от выхода к спальням, Манами скептично улыбнулся. Если кражу совершил кто-то из слизеринцов и если кто-то об этом из них же знает, то не дождется она признания. Да и кому в действительности могла понадобиться эта шкура? Уроки зельеварения проводились целый год, зелий можно было наварить столько, что от одного вида котла станет тошно. Хотя… Для чего там использовался этот ингредиент? Манами поднапряг мозги, и первое, что ему пришло в голову, было оборотным зельем. Он заметил, что против воли улыбнулся еще сильнее, но быстро взял себя в руки и нашел взглядом среди ребят Юто. Отсюда было видно только его лицо, но оно, как заметил Манами, не выражало совершенно никаких эмоций. Так может, он действительно был ни при чем? С другой стороны, Манами не знал никакой точной информации и остановился на решении просто забыть об этом. Какая ему разница была, в самом деле? Ну подумаешь, кто-то решил побаловаться и сварить оборотное зелье или еще что. С изготовлением оборотного Манами не рискнул бы, конечно, связываться — слишком уж сложен и длителен был процесс, но спустя еще один день он понял, что интерес все-таки побеждает. И существовал очень простой способ утолить его, которым Манами и воспользовался, когда поймал Юто в одном из коридоров и отвел подальше, где никто их не услышал бы. — Зачем тебе шкура Бумсланга? — спросил Манами прямо в лоб, и растерянный взгляд Юто быстро сменился изумленным. — Что? — Варишь оборотное зелье, да? — улыбнулся Манами, уже чувствуя, что победил, и лицо Юто стало мрачным. Он посмотрел на Манами с недовольством и спросил: — Ты так решил, потому что знаешь, что я люблю менять внешность, или твой дар помог? — Может быть, и то, и другое? — пожал плечами Манами, не теряя улыбки, на что Юто взволнованно мотнул головой и пристыженно покраснел. — Ладно, ладно. Только не говори никому, пожалуйста, — попросил он. — Не скажу, — пообещал Манами. — Так это и правда оборотное зелье? — Да, — признал Юто, не поднимая глаз. — Зачем? — заинтересовался еще сильнее Манами. — Кого на этот раз шантажировать собираешься? — Ничего я такого не собираюсь! — почти обиженно возразил Юто. — Это… просто так. — Хм, — снова улыбнулся Манами. — Почему я не верю? Юто с мученическим видом тяжело вздохнул. — Тогда посмотришь. — Посмотрю? — удивленно переспросил Манами. — Да. Я думаю, что будет неплохо, если кто-то увидит это, а тебе я могу доверять. Ну, по крайней мере, если облажаюсь, будет не так стыдно, — туманно объяснил Юто. Манами честно ничего не понял, но ему захотелось ответить согласием на это предложение. — Когда? — спросил он раньше, чем успел нормально подумать об этом. — Завтра суббота, — улыбнулся Юто. — Многие уйдут в Хогсмид, так что будет безопаснее провернуть это. Нельзя, чтобы кто-то заметил, что по школе ходит два одинаковых человека, раз уж теперь все знают, что кто-то украл ингредиент, необходимый для оборотного зелья. — Так оно уже готово? — понял Манами. Юто снова улыбнулся и, вытащив из кармана небольшой прозрачный флакон, приподнял его к своему лицу. На первый взгляд показалось, что там пусто, но Манами все-таки увидел… Длинный светлый волос, извивающийся за стеклом, словно змея. — Осталась последняя деталь, — довольно сказал Юто и, сжав флакон в ладони, спрятал его обратно в карман. — Так что готовься увидеть исполнение одной мечты. Шутливо пихнув Манами в плечо, Юто быстро ушел, словно сбежав, и оставил его в легкой растерянности. Исполнение мечты, значит? Она была в том, чтобы на время стать кем-то другим? Манами не совсем понимал, что в этом прикольного, но, может быть, смысл был не совсем в превращении? Подумав, что спросит об этом завтра при возможности, он решил пока не забивать голову и просто дождаться времени, когда Юто пригласит его поучаствовать в своей странной операции. Наверное, было даже удачным то, что теперь по субботам после завтрака гриффиндорская команда уходила на квиддичное поле для тренировки. Сам Манами в прошлый раз тоже брал метлу в это время и отправлялся полетать над озером или Запретным лесом, но в этот раз его, похоже, ждало другое занятие, потому что вряд ли подошедший к нему в Большом зале Юто собирался выпить оборотное зелье, чтобы испробовать летные способности нового тела. — Так в чем конкретно суть? — спросил Манами, когда они вдвоем миновали большие двери, и Юто направился куда-то по коридору. Он нес на плече объемную сумку, и Манами далеко не сразу догадался о том, что там могла быть запасная одежда. — Хочешь, чтобы я тебе так все просто сказал? — с ухмылкой ответил ему Юто, на пару секунд повернув голову. — Брось, так же будет не интересно. Тем более ты знаешь, какой я коварный человек. — Более чем, — невольно согласился Манами и с тем испытал секундное желание заглянуть в будущее, чтобы заранее узнать, чем все это закончится. Он мог узнать, чем закончится этот квиддичный сезон, если уж на то пошло, но некоторым вещам, наверное, действительно следовало позволить идти своим чередом. И Манами подчинился. Набрался терпения, больше ничего не спрашивая, и проследовал за Юто, когда тот, оглянувшись по сторонам, открыл какую-то дверь и вошел внутрь, поторапливая Манами. Это оказалась какая-то кладовая. Похоже, еще и заброшенная. Здесь был вековой слой пыли на пустующих полках и паутина на забытых кем-то ведрах для мытья полов. Юто подошел к небольшому окну, единственному источнику света здесь, и поставил на старый трехногий табурет свою сумку. Манами видел, как в стороны разлетелась пыль, и невольно махнул перед своим носом ладонью, не желая надышаться этой древностью. — Места получше не мог найти? — спросил он, поморщившись. — Нет, если не хотим проблем раньше времени, — только улыбнулся Юто и достал из сумки флакон. На этот раз другой — побольше. Он был почти до краев заполнен полужидкой массой странного розоватого оттенка. Интересно, Юто бросил в зелье волос девушки? — запоздало задумался Манами и решил, что в этом вопросе, наверное, нет смысла. Кто же еще, если не девушка? Наверное, вкус такого зелья будет получше, чем у того, которое пришлось выпить самому Манами на четвертом курсе, чтобы выйти на поле и сыграть в квиддич. — Ну, твое здоровье, — сказал Юто, откупорив крышечку, и поднес флакон ко рту. Выпил содержимое он довольно спокойно, словно уже кучу раз делал это раньше. Но если подумать, скорее всего, действительно можно было сказать, что у Юто есть опыт. Это было далеко не первое его принятие оборотного зелья. Опустив руку перед собой, он закупорил флакон и разогнул пальцы освободившейся ладони, глядя на них. Он ждал изменений, но Манами видел больше. Видел, как рост Юто начинает уменьшаться, а плечи — становиться уже. Волосы, светлея, удлинялись, а лицо приобретало все более женственные черты. Это против воли напомнило о том моменте, когда Манами довелось видеть обратный процесс. Когда зелье теряло силу, возвращая тому, кто его выпил, его настоящую внешность. По спине пробежал мурашки — в то время произошло и много чего неприятного, но Манами не успел упасть в воспоминания окончательно. Ему вдруг стало смешно. Юто уже не был собой. Он превратился в младшекурсницу, девочку с непримечательным лицом, но красивыми золотистыми волосами. Манами казалось, он уже видел ее где-то. Наверное, в Большом зале или в гостиной факультета. Конечно, это была слизеринка. — Если кто-нибудь увидит, как мы с тобой выходим вдвоем из кладовки, люди подумают что-то очень недостойное, — усмехнулся Манами, и на него поднялся взгляд немного прищуренных голубых глаз. — Ну-ка, скажи что-нибудь. — Манами придурок, — выдал высокий девичий голос, и от этого Манами окончательно потерял контроль, схватившись за живот и засмеявшись. Юто никакого внимания на это не обратил, просто зашуршал мантией, и Манами, немного успокоившись, заметил, что он начинает раздеваться. — Что? — спросил Юто. — Отвернись. Мне нужно переодеться — не буду же я ходить в этих огромных тряпках. Пожалуй, он был прав. Одежда на хрупком девичьем теле висела мешком, а штанины собрались складками возле ботинок, которые, вероятно, тоже теперь были слишком большими ему. Ладно. Сделав как сказано, Манами отвернулся, пытаясь не хихикать, потому что вся эта ситуация была до ужаса неловкой и странной. Мог ли он когда-нибудь подумать, что ему придется стоять в пыльной кладовке и ждать, пока парень, превратившийся в девочку, выпив оборотное зелье, переоденется? Вряд ли, хотя опыт был действительно уникальным. Юто провозился довольно долго, но Манами все равно терпеливо ждал и развернулся обратно только тогда, когда разрешили. Картина открылась уже совсем другой. Одежда была по размеру теперь, и да, место брюк заняла юбка. — Я готов, можно идти, — сказал Юто, поправив мантию и закинув на плечо сумку, в которую сложил всю свою одежду. — Так ты не только декана, ты еще и прачку обокрал? — не сдержался от еще одной издевки Манами, и Юто, проходя мимо, дотянулся до его головы, чтобы влепить легкий подзатыльник. К счастью, в коридоре было все так же пусто, когда они покинули кладовку. Их пока никто не увидел, но Манами все равно почувствовал себя немного странно в компании маленькой девочки, которая по сути была мальчиком. — Куда мы идем? — поинтересовался Манами, замечая, что шагает Юто уж слишком уверенно. Похоже, он точно знал, куда хотел попасть в таком виде. — На улицу, — коротко ответил он, и Манами удивился. — Почему? Я думал, ты захочешь найти большое зеркало, чтобы посмотреть на себя. — Сейчас дело не в этом, — сказал Юто этим непривычным девичьим голосом. — Я выпил зелье не для того, чтобы любоваться полученной внешностью. Манами моргнул, начиная ощущать, что он, кажется, упустил, что-то важное. Значит, дело было не в изменении внешности, а в том, чтобы получить что-то, используя эту внешность? Прямо как… Отогнав прочь новые воспоминания, Манами решил просто молча следовать за Юто. Теперь стало интереснее, и он снова невольно удивился, когда, выйдя на улицу, они взяли курс к загонам для волшебных животных. Туда обычно приходили ученики на занятия по уходу за магическими существами. Манами и сам посещал это место, пока учился на третьем и четвертом курсе, но что здесь хотел найти Юто? — В этом году мы изучаем единорогов, — сказал вдруг он, когда они вдвоем дошли до высокого крытого загона с небольшой пристройкой для инструментов. — Ага, — согласился Манами, припоминая, что единороги действительно входили в программу пятого курса. Здесь, наверное, даже была парочка, но у Манами в свое время не было возможности посмотреть на них в загонах, потому что весь свой пятый курс он провел в изоляции далеко от Хогвартса. — Я хочу прикоснуться к одному из них, — признался Юто, отвлекая от мыслей, и до Манами медленно начало доходить. Точно. Взрослые особи единорогов парней к себе не подпускали — это он уж знал не понаслышке. Улыбнувшись, Манами ничего не ответил, но проследовал за Юто по талому снегу в один из загонов. За оградой он и был. Единорог. Один, правда, но все равно. Красивый, с серебристой гривой, он ел из большого деревянного корыта, но чужое присутствие заметил сразу и настороженно поднял голову. — Подержи, — попросил Юто, отдавая Манами свою сумку. Манами остановился на месте, решив не подходить ближе, чтобы ничего не испортить, и повесил сумку на плечо. Юто посмотрел на него немного взволнованно, собрался с духом и подошел к ограждению. Все было нормально вроде как. Единорог не спешил убегать, просто как будто бы с интересом разглядывал рискнувшую потревожить его маленькую девочку. Подождав еще полминуты, Юто взялся за ограждение руками и начал карабкаться, наступая на деревяшки. Он мог бы воспользоваться калиткой, но почему-то не стал. Вместо этого он перелез через ограждение и мягко спрыгнул на землю, чтобы сделать еще один неуверенный шаг в сторону цели. Манами затаил дыхание. Единорог все еще не показывал никаких знаков, что он против чужого приближения, и Юто как будто немного осмелел. Он подошел уже совсем близко, и единорог вдруг медленно склонил голову. Манами видел, как вздрогнул Юто. Он и сам, наверное, вздрогнул, все еще боясь, что в любую секунду момент испортится. Но все было хорошо, кажется? Маленькая ладонь, скрытая длинным рукавом, потянулась к серебристой гриве, а потом коснулась ее, и Манами охватила волна радости. Получилось? Получилось же. Когда Юто повернул голову, на девичьем лице тоже сияла счастливая улыбка, и Манами, вздохнув, отошел к скамейке, чтобы присесть и успокоиться. И чего он сам так переволновался? Ему вдруг тоже захотелось выпить оборотное зелье, чтобы стать девочкой и погладить единорога, но, пожалуй, одного обмана для сегодня было достаточно. Вот же… им и правда пришлось обмануть животное, чтобы Юто просто получил свое. От этого осознания стало как-то неловко, но Манами все равно чувствовал, что не может сдержать улыбку, и он прождал, наверное, целых полчаса, пока Юто не вернулся. Когда тот сел рядом на скамейку, ему пришлось снять ботинки — он, видимо, начинал вырастать из них, потому что действие зелья заканчивалось. — С ума сойти, — выдохнул Юто, и его голос тоже начал походить на настоящий. — Вообще не ожидал, что получится. — Я тоже, — согласился Манами, взглянув на единорога, который просто продолжил есть. — Но ты молодец. Справился. — Я мечтал об этом с самого детства, — признался Юто и посмеялся в неловкости. — У меня сердце так сильно колотится. Я и правда счастлив сейчас. Никогда не думал, что смогу своими глазами увидеть вблизи взрослого единорога и даже погладить его. Это потрясающе. — Рад за тебя, — улыбнулся Манами, глядя уже на привычное лицо пятнадцатилетнего мальчика. Юто расстегнул пуговицы на рубашке, потому что она, наверное, неприятно давила, и закутался в мантию, скрывая подол юбки. Они сидели в молчании какое-то время, пока Манами не решил заговорить снова. — Я тут думал… Наверное, я должен извиниться перед тобой. — Разве? — немного удивленно спросил Юто, и Манами кивнул. — Мы с тобой общались, когда ты был на младших курсах. И… хоть ты и казался для меня загадкой по большей части, был отстраненным… наверное, ты привязался ко мне. — Хех, ну возможно, — как-то многозначительно ответил Юто. — И что? — Вернувшись в школу на свой шестой курс, я повел себя не очень здорово, — устало выдохнул Манами. — Я помню, как обижен ты был, но даже не воспринял твои чувства всерьез. Мне жаль из-за этого. Я давно должен был извиниться. И за предательство. И за все остальное. — …Да брось, — к изумлению, ответил Юто, и на его лице возникла добрая улыбка. — Может, я сам виноват в том, что никогда не говорил тебе о том, как мне нравилось твое общество. Ничего удивительного в итоге. Я и сам не подарок. — Нет, я рад, что ты здесь, — грустно улыбнувшись в ответ, сказал Манами, на что Юто поджал губы, отводя взгляд. — Знаешь, мне Курода писал. Хотел тебе сказать, — вдруг сообщил он, и Манами снова изумился, словно ему довелось узнать самую приятную в мире новость. — А мне он не пишет, — ответил Манами, усмехнувшись. — Он про тебя спрашивал. Про квиддич, — объяснил Юто. — Пришлось приврать ему немного, чтобы он не сильно разволновался. — Прости, я знаю, — неловко извинился Манами. — Я вел себя просто ужасно, но сейчас мое здоровье получше. Обещаю больше никого не пугать. — Было бы неплохо, — согласился Юто. — А он не сказал, чем занимается? — спросил Манами и получил удивленный взгляд. — В смысле? Ты не знаешь? — Нет. Он скрыл от меня это. Юто усмехнулся. — Он сейчас в той же команде играет, что и Аракита. — Что? — задохнулся Манами. — Серьезно? Почему он ничего не сказал? Я думал, он завязал с квиддичем. Он ни на что такое даже не намекал! — Может, хотел тебя удивить, не знаю, — пожал плечами Юто. — Может, я зря тебе рассказал сейчас об этом. — И вовсе нет, — почти обиженно ответил Манами. — Не стоило делать из этого тайну. — Он ни на что не намекал, пока общался с тобой, наверное, потому что хотел, чтобы ты освободился от своих эмоций по поводу квиддича, — сказал Юто. — Но не получилось. Потом я и сам был удивлен, когда узнал, что он решил продолжить играть. Он не собирался, но что-то подтолкнуло его тоже вернуться в квиддич. — Наверное, он всегда хотел поиграть с Аракитой в одной команде, — предположил Манами и грустно улыбнулся. — Ну ладно. Думаю, это неплохо для него. — Ага, — согласился Юто. — Когда-нибудь и я смогу присоединиться к команде, в которой играет Хаято. А до этого дня… я буду стараться стать лучше изо всех сил. Чтобы никто не смог нас победить. — Это будет страшно, по всей вероятности, — ответил Манами, тихо посмеявшись. — Буду ждать, чтобы увидеть своими глазами. Может, когда-нибудь… я даже смогу сыграть с кем-нибудь из вас. Юто бросил на него непонимающий взгляд, и Манами, посмотрев в ответ, снова улыбнулся. — Тихо, — сказал он. — Не говори ничего. Я боюсь торопиться.