Небесный принц: Новое чудо

Новый квиддичный матч прошел в конце марта и прошел очень здорово, даже если погода была прохладной и участников в самом начале настиг небольшой дождь, усложняющий игру. К удаче, он быстро закончился — туча ушла, сменившись ярким солнцем, и у Манами захватило дух, пока он наблюдал за финальной погоней за снитчем. В самом конце ловец в красном и ловец в желтом шли плечом к плечу и вытянули руку одновременно, приближаясь к цели. Ситуация была напряженной, но все решилось на последнем повороте — снитч внезапно устремился прямо по направлению к солнцу, чьи беспощадные яркие лучи лишили преследователей нормальной видимости. Манами и сам не знал, как бы ему пришлось ловить в такой момент, когда буквально перестаешь различать, где снитч, но Онода, вероятно, не был бы собой, если не справился даже с такой сложной задачей. Он сделал это. Даже вслепую, в то время как его противник растерялся и опустил руку на метлу. Это было впечатляющим окончанием игры. Манами выдохнул, прижимая ладонь к груди, там, где быстро стучало сердце, и он едва слышал, как надрывается диктор и как шумят вокруг и с других трибун зрители. Немного прийти в себя удалось, только когда был объявлен счет. «230:90» в пользу Гриффиндора. Манами уловил эту цифру и подавился воздухом — не нужно было прилагать больших усилий, чтобы сложить предыдущие результаты и понять, что все это означает. Так они сравнялись? У Слизерина и Гриффиндора оказалось равное количество очков, набранное за два матча, — 530 и 530, и, окончательно осознав это, Манами не сдержал улыбки, снова глядя на Оноду, на то, как он, опустившись на траву и отодвинув очки, тер пальцами глаза. Это ведь не было простым совпадением? Я ни за что в это не поверю, — мысленно сказал Манами, жалея, что Онода сейчас не может услышать и увидеть его. Подобное уже происходило. В тот год, когда они впервые играли на своем втором курсе, очки их команд перед финалом тоже были равными, но тогда это вышло чисто случайно. Сейчас же Онода мог спровоцировать такую ситуацию по собственному желанию, и он действительно все еще сомневался в том, стоит ли ему продолжить заниматься квиддичем после школы? Ситуация могла бы показаться даже смешной, если не знать всех деталей, и, что с ней делать, до сих пор было не ясно. Манами начинало казаться, что он плохо думает и старается. Еще несколько месяцев назад он решил больше не поднимать эту тему, чтобы не давить, но должен ли он был просто отступить в сторону? И как ему удастся быть в стороне, когда в конце сезона они все равно встретятся на поле и им снова придется играть друг против друга? Ему как будто было суждено вновь стать тем, кто окажет влияние на чужое желание и дальнейшие решения. Вспоминая об этом, он еще ярче начинал понимать, каким сложным все стало. Манами запутывался. Он хотел слишком многих вещей сразу и из-за этого не знал, как поступить правильнее. К середине апреля он вряд ли приблизился к каким-то однозначным мыслям по поводу проблемы. Погода становилась все теплее, из-за чего и квиддичные тренировки стали гораздо приятнее. Манами словно бы начал ценить их больше, зная, что вскоре об этом придется забыть и, возможно, на долгое время. Теперь он думал, что после школы посвятит себя поиску более безопасного способа продлить свою обреченную жизнь. У него еще оставалось время для этого, и он чувствовал, что должен хотя бы попытаться ради того, чтобы Оноде не пришлось в самом конце брать на себя ответственность за жизнь кого-то столь важного для него. Благодаря потеплению на улице и в Хогсмид стало ходить больше народу по выходным. Манами тоже старался не упускать возможности, с охотой признавая, что иногда нужно сделать перерыв между нескончаемыми подготовками к экзаменам. Он посещал деревушку с Онодой, часто к ним присоединялись Наруко и Имаизуми, и они, вероятно, снова могли пойти все вместе на этой неделе, если бы в четверг после ужина Онода не получил записку, принесенную совой. Он развернул сложенный листочек немного удивленно и начал читать, пока Наруко, приподнявшись со своего места, пытался дотянуться чайной ложкой до пиалы с мороженым, которая осталась последней и принадлежала Имаизуми. Тот молчаливо и с совершенно беспристрастным лицом защищал свое угощение такой же ложкой, ловко пресекая все резкие атаки. — Ты выглядишь потерянно. Что-то случилось? — спросил Манами, пододвинувшись к Оноде ближе. — Не то чтобы… — тихо ответил Онода, свернув записку обратно. — Это от Макишимы. — Ого. Разве не здорово? — невольно улыбнулся Манами, но по лицу Оноды трудно было сказать, что он согласен. — Дело в содержании. Он хочет, чтобы я встретился с ним в Хогсмиде в эту субботу. И просит, чтобы я был один, потому что у него ко мне какой-то важный разговор. — Понятно, — немного растерялся Манами и едва не оглох от громкого возгласа Наруко, за которым последовал и смех. Похоже, он все-таки достиг цели. — Тебя это напрягает? — Даже не знаю, — качнул головой Онода. — Он практически никогда не разговаривал со мной наедине, и сейчас… В общем, у меня есть подозрения. Кажется, я знаю, о чем он хочет поговорить. — Да? О чем? — озадачился Манами, но Онода только потупил взгляд. — Прости, Сангаку. Я встречусь с ним, а после все тебе объясню. Прости… — Эй, Сакамичи, ты меня тревожишь, — мягко улыбнулся Манами, положив ладонь на локоть Оноды, и почувствовал его напряжение. — Я не думаю, что ты утаил от меня что-то, из-за чего следует так извиняться. — Ты всегда слишком добр ко мне, — с ответной грустной улыбкой сказал Онода. — Позволишь поговорить с Макишимой наедине в субботу? — Конечно, — кивнул Манами. — Я могу прийти позже, или вообще встретимся в школе потом. — Давай потом в школе. Я пришлю тебе Слипи, — ответил Онода, кажется немного повеселев, и они оба отвлеклись, когда Имаизуми медленно и словно угрожающе поднялся со своего места, чтобы потом просто пододвинуть в сторону Наруко пиалу с мороженым, к которому, кажется, так и не смог притронуться. — Вааа, я люблю тебя! — обрадовался Наруко, быстро погружая ложку в подтаявший пломбир с ореховой крошкой и шоколадным муссом. — Умри, наглая задница, — мрачно сказал Имаизуми и, выбравшись из-за скамейки, просто пошел к выходу. Манами озадаченно взглянул в сторону Наруко снова, но тот на последнюю фразу никак не отреагировал и сейчас только с удовольствием уплетал мороженое. И нельзя было сказать, что неожиданная просьба Макишимы не вызвала у Манами особенного интереса. Он бы наверняка вскоре задумался об этом вновь, если бы у него было на это время, но его не было ни вечером четверга, ни в пятницу. Из-за посещения квиддичных тренировок приходилось откладывать некоторые домашние задания, а потом нагонять. Манами и без этого перестал успевать сдавать все, что нужно, вовремя, и профессора хмурились, когда он извинялся за задержку. Даже в субботу, когда Онода вместо тренировки отправился в Хогсмид, Манами, мечтая об отдыхе, вынужден был пойти в кабинет трансфигурации, чтобы отчитаться по запоздавшему докладу. Когда он наконец освободился, у него побаливала голова от тех дополнительных вопросов, которые задавала ему профессор, и способности к прорицанию тут вообще никак не помогли. Манами чувствовал переутомление и хотел только спать — ему даже в голову не пришло попробовать предположить, зачем Макишима захотел встретиться с Онодой и поговорить с ним приватно. Но эта тема и не позволила надолго забыть о себе. Манами почти задремал в своей спальне, отдыхая после обеда, в тот момент, как к нему прилетела Слипи и своим визитом напомнила о том, что Онода собирался ему что-то рассказать. Как и ожидалось. Сова принесла записку, в ней было сказано подниматься на первый этаж, и Манами невольно усмехнулся, представляя, как Онода испытывающе смотрел на Слипи, пытаясь понять, куда она полетит, когда он пошлет послание. Накинув на плечи мантию, Манами поспешил к выходу, минуя пустые кровати. В гостиной тоже было практически пусто, чем, вероятно, и пользовались младшекурсники, заставившие двух птиц, сложенных из газет, летать наперегонки, огибая препятствия в виде свисающих с потолка больших люстр. Выйдя в коридор через проход в стене, Манами заметил, как над головой пролетела и Слипи. Она устремилась вперед, за ней было не поспеть, и нагнать удалось, только поднявшись на первый этаж. Там стоял Онода, как раз недалеко от лестницы, и Слипи уже сидела у него на плече, нахохлившись. — Привет, — улыбнулся Манами. — Мне кажется, или ты быстро освободился? — Вполне, — кивнул Онода, тоже улыбаясь. — Разговор не занял много времени — ты же знаешь Макишиму. Я решил не задерживаться после его ухода и сразу вернулся. — И как все прошло? — поинтересовался Манами, по глазам пытаясь угадать, возможно, скрытое настроение Оноды. — Хорошо, — ответил тот. — Давай… Давай пройдемся немного, ладно? — Ага, — сказал Манами и шагнул следом, когда Онода неспешно направился куда-то вглубь коридора. — Точно все нормально? — Да, — попытался заверить Онода, хотя его голос все же выдавал легкую нервозность. — Просто я, наверное, должен был сразу тебе обо всем сказать. Это все-таки… важно и для тебя тоже. — А конкретика будет? — немного насупившись, спросил Манами, и Онода окончательно разволновался. — Да, прости! — выпалил он, нервно мотнув головой. — Я просто перенервничал, наверное. Это из-за квиддича. — Что из-за квиддича? Макишима говорил с тобой о квиддиче? — Да. Но не только он, — тихо ответил Онода. — Еще две недели назад Киндзе… наш прошлый капитан написал мне письмо, но я не ответил на него. Я… не знал, что сказать. Это было слишком неожиданно. — Что такого он написал? — спросил Манами, снова начиная чувствовать усталость. — Он сейчас играет в Паддлмир Юнайтед, и он предложил мне после школы стать участником команды, — неожиданно собравшись, спокойно и ровно произнес Онода. — Сказал, что если я постараюсь, то вскоре смогу выбиться в основной состав. — Ого, — моргнул Манами. И как он сразу не догадался? Все ведь было таким очевидным. — Макишима, грубо говоря, сказал мне то же самое сегодня, — продолжил Онода, глядя в пол, и немного сбавил шаг. — Сказал, что это может быть хорошим шансом для меня начать профессиональную спортивную карьеру. Самому… увидеть квиддич на совершенно другом уровне. Понять, как это. — …Ну, ведь это так и есть, — немного замешкавшись, ответил Манами. — Это здорово. Твой капитан наверняка рассказывал о тебе, и тобой заинтересовались. Ты ведь замечательно играешь с самых младших курсов. И ты… Онода окончательно замедлился, развернувшись и подняв глаза, и Манами тоже остановился, начиная понимать невысказанные мысли Оноды. — Ты ничего им не ответил, — сказал Манами, прочитав это в его взгляде. — Ты даже… — Я хочу этого, — почти резко выпалил Онода, сделав шаг навстречу. Слипи расправила крылья и, вспорхнув с его плеча, улетела. — Я правда хотел бы попробовать сыграть в квиддич снова, после школы. Но, согласившись на это, я лишь приближу то, к чему до сих пор не готов. Под конец его голос совсем затих. Онода опустил голову, и Манами едва смог удержаться от грустной улыбки, вызванной этой ситуацией. Конечно. Это ведь был Онода. Он даже не рассматривал вариант, при котором Манами никогда не сможет вернуться к квиддичу. Онода верил… что они обязательно справятся. — Ты поразительный, Сакамичи, — сказал Манами, приблизившись вплотную и обняв. — Вот бы мне иметь такую же сильную веру, как у тебя. — А? Что? — растерялся Онода. — Я помню, о чем ты говорил, — ответил Манами, отодвинувшись. — Как все может стать гораздо серьезнее. Проигрывать во взрослой команде страшнее, да? Это ответственность, которую не всем по силам нести, особенно тем, от кого чаще всего зависит исход матчей. — Да, — тихо сказал Онода. — Если когда-нибудь мы оба окажемся во взрослых командах… Я не хочу привести тебя к этому, если ты когда-нибудь снова станешь моим противником. Это та ответственность, которую мне, наверное, не по силам нести. Ты слишком дорог мне. — Трусишка, — улыбнулся Манами. — А что, если я стану гораздо сильнее, и ты не сможешь больше победить меня? Онода снова растерялся, словно не зная, что сказать, и Манами на секунду прикусил губу. — Кажется, я понял тебя. Наверное, я даже разделяю твои опасения. Что же делать? — сказал он. — И я не знаю, — печально вздохнул Онода, опуская взгляд. На полу осталось белое перо, выпавшее из крыла Слипи, когда она улетала. Манами тоже вздохнул, задумываясь. Вот бы людским душам можно было так безболезненно терять части себя, зная, что пробел снова восполнится, а не оставит после себя дыру, напоминающую о неприятном опыте.

* * *

Как это бывало всегда, только после окончания предпоследней игры сезона приходило настоящее напряжение. Рейвенкло выиграл свой матч с Хаффлпаффом, но это не стало угрозой для двух оставшихся команд, которым предстояло встретиться в финале. Все было просто и сложно одновременно. Кто больше наберет очков за последнюю игру, тот и станет обладателем Кубка, но игра эта, конечно, не обещала быть легкой. Почти каждый раз, когда Манами слышал разговоры ребят со своего факультета о будущем финале, он явно различал беспокойство в их голосах. Да и другие факультеты иногда обсуждали эту тему, признавая, что на поле выйдут две сильнейшие команды школы в этом году и что предсказать результат будет довольно трудно в такой ситуации. Манами не хотел думать о результате. Когда в прошлом году он звал Оноду обратно в квиддич, он представлял их игру совсем не такой, и он, естественно, не знал, что до этого важного момента произойдет множество событий, которые слишком сильно повлияют на настроение Оноды, да и настроение самого Манами тоже. В конечном счете они оба, кажется, решили придерживаться того, чего и должны были. Они оставались ловцами, и их задачей было попытаться привести свои команды к победе. Возможно, самый простой ответ был самым правильным, но почему тогда неприятные ощущения никуда не уходили? И время, как назло, не давало шанса найти другие ответы — финал назначили на конец апреля, и наступил он быстрее, чем можно было успеть окончательно настроиться к нему. Накануне последней игры, в пятницу, Манами чувствовал себя неоднозначно. Какая-то его часть была рада, что он сможет снова сыграть в квиддич и против очень крутой команды, но с другой стороны, он не мог отделаться от мысли, что предстоящий матч, скорее всего, позволит Оноде принять решение по поводу его будущего. Что ему было нужно? Снова вспомнить о том, каким захватывающим бывает квиддич? Вспомнить, какие потрясающие, бешеные эмоции приходят в те моменты, когда сражаешься за свою команду и побеждаешь ради нее? Манами покинул Большой зал в самом начале ужина. Шум чужих голосов как никогда нервировал, из-за чего хотелось сбежать в тихое безлюдное место, и идея не заставила себя ждать. Прежде чем пойти в комнату для метел, Манами заглянул в спальню. Там, в своем комоде, он нашел старый снитч, давно подаренный Тодо, и сунул его в карман брюк после того, как тот открылся и закрылся от его прикосновения. На улице как раз была хорошая погода, а еще желанная тишина. Манами сел на свою «Молнию» и поднялся в воздух, чувствуя освежающие легкие порывы ветра. Даже простой полет невероятно расслаблял, позволяя забыться от бесполезных размышлений, но Манами все равно взял курс к квиддичному полю, намереваясь выпустить там снитч и поймать его пару раз. И он, конечно, не рассчитывал, что в самый разгар ужина в таком месте может появиться кто-то еще. Отпустив снитч во второй раз, Манами выждал минуту, чтобы задача стала сложнее, и снова отправился на поиски. Вскоре он заметил цель и, сосредоточиваясь еще сильнее, ускорился. Он был близко, уже вытянул руку в то время, как совсем рядом промелькнуло что-то черное и быстрое. Манами на секунду закрыл глаза, а когда открыл, снитча перед ним уже не было. — Эй, — сказал он, затормозив, и развернулся в воздухе. Помешавший остановился не так далеко, сидя на своей метле и сжимая в руке уведенный из-под самого носа снитч. Или лучше было сказать, помешавшая? Манами с трудом удержался от усмешки. Никак он не думал встретить здесь старую подругу, да еще и на метле. — За то время, что я занималась квиддичем, я узнала одну вещь, — сказала Мияхара, взглянув на сжатую перед собой ладонь. — Снитч охотнее поддается нежной женской руке. — Тогда хорошо, что мой противник парень, — ответил Манами, подлетев ближе, и забрал снитч. — Что ты здесь делаешь в такое время? — Я летаю, когда перегружу голову. Помогает разложить все по полочкам, — пожала плечами Мияхара, опустив ладонь на рукоять метлы. — Точно, — улыбнулся Манами, спрятав снитч в карман. — Тебе ведь нужно сдать экзамены с высокими баллами, — вспомнил он. — Ага, — ответила Мияхара. — Я тоже не ожидала встретить тебя. Мы давно не разговаривали. Как продвигается подготовка? — К экзаменам или к квиддичному финалу? — с усмешкой уточнил Манами. — Может, я пока не преуспеваю в обеих этих вещах? — Да? — немного разочарованно спросила Мияхара. — Какие проблемы с квиддичем у тебя на этот раз? — Ну, это не совсем с квиддичем — с Сакамичи, — задумался Манами и вздохнул. — Мне бы очень хотелось, чтобы он играл в квиддич и после школы, а он сомневается. Будет не здорово, если он зациклится лишь на мне. Сама знаешь, моя жизнь — не самая надежная вещь. — Понимаю, — ответила Мияхара. — И вы снова играете друг с другом в финале. Неудачно вышло. Это может в какой-то степени повлиять на его дальнейший выбор. — Он уже был близок к тому, чтобы разочароваться в квиддиче, — сказал Манами. — Как и ты, — неожиданно добавила Мияхара. — Знаешь, я уже несколько раз слышала, как другие ученики говорят о финале этого сезона. О том, что результат слишком сложно предсказать, но я так не думаю. — Что? — растерялся Манами. — Ты можешь добиться любого результата, вот о чем я, — ответила Мияхара, покачав головой. — Сделать все, что захочешь. Это уже зависит от твоего собственного выбора. — Серьезно? — невесело усмехнулся Манами. — И что я должен сделать? — Разве ты еще не знаешь? Ты знаком с Сакамичи с самого первого курса, — напомнила Мияхара. — Вы проходили через одно и то же, ведь вы ловцы. Тебе ли не знать, чего он хочет. — Звучит очень запутанно и сложно… — Ты умнее, чем думаешь, Сангаку, — недовольно сказала Мияхара и потянула свою метлу в сторону. — И к важным для тебя вещам ты должен приходить сам, но если все-таки хочешь подсказку, я скажу. — Что это? — громче спросил Манами, наблюдая, как улетает Мияхара. Она обернулась на пару секунд и прежде, чем он окончательно перестал бы ее слышать, выкрикнула: — Комфорт. — Комфорт? — озадаченно нахмурился Манами. Ну и что это значило? Направив рукоять «Молнии» вниз, он спрыгнул на мягкую зеленую траву и невольно улыбнулся, отвлекаясь и осознавая, что уже совсем скоро он снова будет стоять здесь и ждать начала матча. Последнего в этом сезоне. Последнего школьного матча в его жизни. От этих мыслей волнение охватывало с головой, а пульс учащался. Он справился. Он так мечтал сыграть в квиддич в свой последний год и смог дойти до конца. Разве не сейчас самое время находить последние ответы на самые сложные вопросы? Вспомнить все, что произошло и о чем говорили близкие ему люди, видевшие ситуацию со стороны. Поступить так ради него? — про себя подумал Манами, закрывая глаза и на мгновение забывая, где находится. Назад дороги уже не будет, если принять это решение. Был ли он готов для этого? Или же слишком сильно не хотел жертвовать моментом, которого ждал так долго? Ты должен был обдумать все раньше, — сказал бы Тодо с недовольным лицом, как обычно бывало в такие моменты. Ты тормозишь, мелочь, — мог бы добавить Курода, ехидно улыбнувшись. Есть вещи важнее, — говорил Юто перед самой первой игрой в этом сезоне. — Есть жизнь, — тихо сказал Манами сам себе.

* * *

Он приподнял на пару секунд руку — просто чтобы убедиться, что ремешок защиты хорошо застегнут. Шум стоял невероятный и стал только громче, стоило ему сделать последний шаг перед тем, как занять свое место. Все было… таким ярким от солнечных лучей, свежей травы и красного цвета мантий участников другой команды. — Эй, Онода! — прокричал совсем рядом голос, пытаясь перекрыть голоса болельщиков. — Крутые очки! Манами развернул голову, замечая, как Юто приложил ладонь ко рту, чтобы его было лучше слышно, а потом опустил руку и усмехнулся. Онода недалеко от них, стоя напротив, в неловкости дотронулся пальцами до своих упрочненных очков, закрепленных на затылке. — Эй, звучишь так, будто стебешься, — сказал Манами, обращаясь к Юто, на что тот ответил только сложным взглядом, а после шагнул вперед, чтобы выполнить требование судьи и пожать руку Имаизуми. Манами ощутил легкое напряжение. В раздевалке Юто практически ничего не говорил, кроме неоднозначных фраз. «Это будет тестом на выносливость» и «Скорее всего, нам не удастся обогнать их по очкам до поимки снитча, так что постарайтесь хотя бы не отстать». Звучало так себе. Можно было даже подумать, что немного жалко, но все понимали, против кого придется играть. В изощренных стратегиях тоже не было смысла — все решит мастерство участников и слаженность командной игры. — Похоже, без тебя против Оноды мы проиграем, — сказал Юто, когда вернулся обратно в строй. Манами услышал его и кивнул. Он это и так прекрасно знал, но не думал, что Юто забудет о самоуверенности и посмотрит реальности в лицо. Так у Манами действительно была способность добиться любого результата? Усомниться в этом было очень легко, на самом деле. Особенно когда такое напряжение повисло в воздухе. Участникам наконец позволили сесть на метлы и подняться. Почувствовав под собой свою «Молнию», Манами сосредоточенно посмотрел на рукоять и сжал ее крепче. Он был, наверное, в своей самой лучшей форме за все последние годы. Его состояние было практически отличным, и это придало храбрости. Любой результат, — мысленно напомнил он себе, ожидая сигнала к началу игры. Онода был перед ним на своей метле в такой же ожидающей позиции, и Манами невольно постарался угадать его мысли. Но даже если Онода и держался собранно, почему-то не покидала уверенность в том, что ему все еще не по душе эта ситуация. Он мог выиграть, порадовать свою команду, а мог и проиграть. Как все обернется, если они начнут сражаться всерьез? Хотелось даже проверить это. Было любопытно. Они оба видели, в каком направлении устремился снитч, когда был отпущен, но при начале игры никто из них не повернул за ним. Манами чувствовал внимательный взгляд на себе — Онода был готов сделать свой ход, если бы заметил хотя бы один намек на то, что Манами собирается начать преследование сразу. Даже в дрожь бросало от этого понимания. Но Манами не собирался. Вместо этого он хотел подняться повыше и следить за счетом, борясь с собой, потому что ощущал он себя немного безумцем. — Сильная атака гриффиндорских охотников! Как же я хотел увидеть ее снова! — не прекращал говорить диктор, и Манами уловил, как Наруко отдает Имаизуми квоффл, после чего они оба ускорились, направляясь к стойке ворот. Притормозив в воздухе, Манами все еще смотрел вниз, и Онода совсем вскоре остановился рядом. — Сангаку, — сказал он. — Сакамичи, — ответил ему Манами, улыбнувшись. — Вот и ты. Как раз хотел с тобой поговорить? — Что? О чем? — растерялся Онода. Манами повернулся и поймал его вопросительный взгляд. — Наша игра, — сказал он. — Я отказываюсь. — В каком смысле? — моргнул Онода. — Ты ведь шутишь? — Нет, — качнул головой Манами и опустил взгляд на рукоять метлы. — Я сейчас говорю на полном серьезе. — Но… — удивился Онода. — Ты не можешь! Игра уже началась! Ты ведь хотел этого, и я тоже настроился! Нельзя просто отказаться! — Я должен был раньше прислушаться к тому, что говорили мне друзья, — слабо улыбнулся Манами. — И это ведь лучше? Я не хочу, чтобы ты снова разочаровывался в квиддиче из-за меня. Не хочу снова лишить тебя желания. Ты… сделал слишком много, Сакамичи. Ты заслуживаешь лучшего. — …Вот как? — ненадолго замолчав, тихо произнес Онода. — Я ведь обещал себе перенести все, что бы ни случилось в итоге. — Не надо, — ответил Манами. — Хватит. Я и правда должен был обдумать все раньше. — Но я не понимаю, — взволнованно сказал Онода. — Если ты все решил, почему сейчас мы здесь? — Потому что мы ловцы, да? — усмехнулся Манами. — Мы должны сыграть за наши команды, не так ли? — Я действительно не понимаю, — ответил Онода. — Как мы будем играть, если ты не хочешь сражаться? — Сможешь довериться мне? — виновато улыбнулся Манами. — Сангаку, — с укором сказал Онода. — Обещаю, это в последний раз. Больше никаких экспериментов. Пожалуйста, — попросил Манами. — Никто из нас не хочет привести к проигрышу другого. Онода насупился, опустив взгляд, и, кажется, раздумывал. Игра тем временем продолжалась, и счет был уже открыт. Манами только взглянул в сторону стойки своих ворот, как судья, мистер Канзаки, засчитал еще один гол. — Счет снова сравнялся! — энергично объявил диктор. — «20:20»! Шунске Имаизуми уже второй раз приносит своей команде заслуженные очки! Так держать, идите вровень, — мысленно подбодрил Манами и снова взглянул на Оноду. — …Ладно, — сказал тот, выдохнув. — Что у тебя на уме, Сангаку? — Помнишь… — неуверенно начал Манами, — когда мы ездили в Саутгемптон и гуляли по пристани, я чуть не уронил телефон в воду? Онода, потеряв серьезность, тихо посмеялся. — Ну да, конечно. Ужасно неловко получилось. — Но мы его поймали, — напомнил Манами. — Как думаешь, сможешь повторить? — Что? — изумился Онода. — Ты имеешь в виду со снитчем? Считаешь его можно поймать одновременно вдвоем? — Вполне, — кивнул Манами и, отняв от рукояти метлы левую руку, подцепил край полуперчатки зубами, чтобы снять. Засунув ее в карман мантии, он взглянул на Оноду снова. — Снимай перчатку. Так будет надежнее. — Ты сошел с ума, — сказал Онода, но просьбу все же выполнил. Снял перчатку с правой руки и тоже спрятал ее в карман. — Даже если получится, что будет? Нам обоим присудят по 150 очков или не дадут ничего. Если какая-то из наших команд будет лидировать, она выиграет по умолчанию. — Нет, — ответил Манами. — Мы поймаем снитч, когда у обеих команд будет равное количество очков. — Невозможно, — почти простонал Онода. — То, что ты хочешь, слишком невероятно. — Да ну? — усмехнулся Манами. — Ты не веришь в меня? Или в себя? Или, быть может, в них? — спросил он и посмотрел вниз. — Есть вещь, в которую мне очень хорошо верится. В твою способность толкать меня на безумные поступки, — без юмора ответил Онода. — Раз я это заварил, мне и исправлять, — пожал плечами Манами. — Сделаю все самым лучшим образом. — Хорошо. Когда? — сосредоточенно спросил Онода, всматриваясь вниз. — Ждем подходящего момента. Я скажу. Пока моя команда снова лидирует, — ответил Манами. — Но лучше не дать всему затянуться настолько, что они начнут ошибаться и травмировать друг друга. Только вот сделать оказалось гораздо сложнее, чем сказать. Один раз Манами показалось, что наступило удачное время. Счет был равным, и он видел, где находится снитч. Но стоило ему только сжать плечо Оноды ладонью и сказать, что пора, как слизеринская команда заработала еще десять очков. Пришлось задержаться. Во второй раз они даже успели рвануть вниз, но Манами притормозил на половине пути до снитча, услышав, что теперь гриффиндорцы вырвались на десять очков вперед. Эта идея начала казаться провальной, но сдаваться так просто не хотелось. Манами кусал губу, застыв на высоте и думая, как лучше поступить, но никаких других вариантов, кроме как выжидать, а потом пытаться действовать быстро, в голову не приходило. Он слишком хорошо понимал, что стоит на кону. Они оба понимали. Малейшая ошибка — и все пойдет не по плану, но разве у них не было достаточно опыта и мастерства, чтобы справиться с, казалось бы, нереальной задачей? Они уже не раз совершали подвиги, и не только в квиддиче. Нельзя было терять веру. — Сейчас, — сказал Манами, положив ладонь на локоть Оноды. — Без лишних движений и так, словно мы части одного организма. Увидев в его глазах готовность, Манами резко рванул вниз, и Онода не отставал ни на секунду. Снитч был в северо-западной части поля, а солнце только что скрылось за облаками, не собираясь мешать. Счет стоял на отметке «100:100», и Манами показалось, что время замерло, словно давая им шанс. Они обошли пролетевшего мимо загонщика синхронно, нагнали снитч и вытянули руки тоже одновременно. Манами — левую, Онода — правую. Оставался самое сложное последнее действие. Манами перевернул ладонь и сдвинул ее, чтобы она была точно под ладонью Оноды. И, когда снитч оказался на нужном уровне, Манами поднял ладонь. Ему показалось, что Онода опустил свою в этот же момент, но понять сейчас это наверняка было трудно. Манами почувствовал своей кожей прохладный металл и инстинктивно попытался сжать пальцы. Они затормозили недалеко от земли, и в этот момент раздался внезапный звук свистка. Получилось или нет? Онода убрал свою ладонь, оставляя снитч в руке Манами, и голос диктора буквально надрывался: — Снитч пойман? Но кто же именно это сделал? Спорный момент? Игра тем не менее была приостановлена. Мистер Канзаки призвал участников спуститься на землю, а сам быстро направился к ловцам. — Я должен это проверить, — сказал он, спрыгнув с метлы, и осторожно взял у Манами снитч. — Это было одновременно, — выдохнул Манами, уже чувствуя, что прав, но мистеру Канзаки все равно нужно было убедиться. Поэтому он протянул снитч Оноде, и Онода неуверенно взял его. Поверхность раскрылась, как и ожидалось, отчего он даже слабо вздрогнул. — Хм, — нахмурился мистер Канзаки, забирая обратно снитч, и тот сразу же закрылся. — Это будет просто поразительно, — сказал он и передал снитч Манами. Манами, почти задрожав от страха, коснулся пальцами металлического шарика, принимая его, и снитч сделал это снова. Он открылся, из-за чего диктор, наблюдающий за ними с трибуны, снова закричал. — Я не могу поверить! Это действительно одновременный захват снитча! Немыслимо! Такое даже в мировом квиддиче сложно увидеть! Но счет команд равный! Что же будет? — Что ж, — сказал мистер Канзаки, озадаченно почесывая затылок. — Можно сказать, вы оба зарабатываете 150 очков, и счет остается равным. Он повернулся в сторону других игроков и приподнял руку. Звал капитанов, вероятно. Уже спустя минуту Имаизуми и Юто подошли к ним, и у обоих на лицах были смешанные эмоции неверия и потерянности. Как будто им обоим задали нерешаемую задачу. — Раз сложилась такая ситуация, — снова заговорил мистер Канзаки. — Ловцы выбывают и счет «250:250». Решение за вами. Либо вы принимаете этот результат, либо продолжаете играть до первого заброса квоффла. Проще говоря, чья команда первая наберет еще десять очков, побеждает. — Постойте, — пришел в себя Юто. — Если мы согласимся на счет, который есть сейчас, что будет с Кубком? — Ну, — развел руками мистер Канзаки, ухмыляясь. — Никто из вас его не получит. Или вы разделите его между собой. Ничья — тоже неплохой результат. А в случае продолжения игры каждый рискует остаться проигравшим. Так что решайте, согласны вы на ничью или нет. Слово за капитанами. Такое предложение заставило всех растеряться. Ни Имаизуми, ни Юто, кажется, не могли быстро обдумать ответ, но Имаизуми справился первым. — Я согласен, — сухо сказал он, перед этим бросив короткий взгляд на Оноду, и Юто напряженно нахмурился. Ему было сложнее. Он уже несколько лет жаждал выиграть квиддичный Кубок и вполне мог продолжить борьбу. Попытаться сделать все, чтобы победить сейчас. Поймав снитч, Манами, можно сказать, предоставил ему такой шанс. Сразиться своими силами и силами оставшихся игроков. — Я знаю, что это была не случайность, — вдруг сказал Юто, подняв взгляд на Манами, и улыбнулся. — И я смог приблизиться еще ближе. В следующем году моя команда обязательно выиграет Кубок, а сейчас… — Он посмотрел на мистера Канзаки. — Я тоже согласен. — Как скажете, — кивнул мистер Канзаки и, перекинув ногу через метлу, взлетел в направлении трибун, где находился комментатор и директор школы тоже. — А как же ты? — спросил Онода, взяв Манами за локоть и развернув к себе. — Разве ты не хотел выиграть Кубок? — Хотел, — ответил Манами, улыбнувшись. — Но то, что я получил взамен, — тоже неплохо. В конечном счете это результат, который выбрал я сам. Онода приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но не смог. Диктор в это время снова заговорил, объявляя, что оба капитана выбрали ничью, за чем последовала реакция болельщиков, которую оценить как-то однозначно было трудно. — Пора закончить с этим, — сказал Манами. — Перевернуть страницу и начать новую, да, Сакамичи? Создадим другую историю для нас? Онода поджал губы, выглядя так, будто собирался расплакаться в любую секунду. Он взглянул на ребят из своей команды, которые взволнованно спешили сюда. Но почти все они улыбались. Опустив голову, Онода снял очки и прижал их к своему сердцу.