Шут и королева

      Квартира в высотке встречает затхлостью и пылью на мебели. Паркет под ступнями скрипит, самую малость действуя на нервы. Пересекаю прихожую и оказываюсь в маленькой, но довольно уютной светлой кухне. Плита, микроволновка и холодильник: тут только самое необходимое, но мне всё это не пригодится. Если только морозилка, чтобы хранить там мясо.       Позади копошится Таро, шурша пакетами с покупками, но почти сразу он оставляет их в углу и наблюдает за мной. Открываю дверь ведущую на балкон. Кухня тут же наполняется воздухом с улицы, но не скажу, что свежим. Я вдыхаю полной грудью, но почти сразу же грудину раздирает приступ кашля от огромного количества пыли. Вылетаю на балкон, словно пробка из шаманского, и надрывно откашливаюсь. — Уборка тут не помешает, — дышу надсадно, смотря вниз на автомобильную трассу, освещённую тысячами фонарей. — Да уж, — рядом возвышается фигура Савады, а губы его растянуты в извиняющейся улыбке, — Если бы знал, что тут будет кто-то жить, непременно навёл порядок. Кстати, балкон связан между гостиной и кухней.       Снова заходим внутрь, а потом идём в гостиную. Без интересна рассматриваю интерьер, проводя рукой по шершавыми кремовым обоям с золотистым переливом. Диван с бархатной коричневой обивкой и пара таких же кресел вокруг низкого чайного столика. Комод с множеством ящиков, на нём небольшой телевизор. Никаких украшений, статуэток, цветов и прочего. Довольно скудно и пусто. Но, в принципе, я в этом и не нуждаюсь.       Таро зовёт меня и открывает дверь, подсказывая, что там спальня, теперь уже моя. Захожу внутрь и скрупулёзно осматриваю предоставленную мне комнату. Обои нежно-персикового цвета с почти незаметным орнаментом цветов. На потолке вместо люстры висит обыкновенная лампочка. Большая двухместная кровать без постельного белья, с тумбочками по бокам. Заглядываю в каждый ящичек комода, в шкаф, где и лежит сложённый комплект белого белья. Ноги ведут в ванную и по совместительству туалет, которые находятся за стеной спальни. Изучаю содержимое за зеркалом, висящим над ванной. Проверяю ящички будуара. Предоставленная квартира уж слишком пуста. Даже зубной щётки с пастой или мыла не находится за пыльным зеркалом. — Тебе придётся многое докупать самой, — слышится сочувственный голос Таро за спиной. — Всё необходимое на первое время тут есть. Большое спасибо, что выручил, — легко кланяюсь, а потом прохожу мимо Савады.       Забираю пакеты и снова возвращаюсь в спальню. Выкладываю на кровать вещи, отрываю этикетки. Пальцы ловко расстёгивают пуговицы на белой рубашке и я полностью её снимаю. Таро смущённо вскрикивает, а после резко отворачивается. Наблюдаю за ним через отражение зеркала со шкафа. — П-прости! Я не думал, что ты станешь переодеваться… Думал, ты предупредишь!.. Я не подглядываю, — в доказательство своих слов он накрыл глаза ладонями. — Ничего, — вздыхаю я, — Ты уже взрослый мужчина. Как будто никогда не видел обнажённую женщину. — Но не незнакомку же! — возражает Савада, — Так, я лучше пойду. Поторопись, нам нужно ещё в офис. Жду у входной двери.       Пожимаю плечами и киваю. Мужские брюки и рубашка бесформенной кучей падают на пол, и я надеваю новоё чёрное нижнее бельё. Потом влезаю в свитер, правда он немного висит на плечах, и усаживаюсь на матрац кровати, которая тут же протяжно заскрипела. Беру в руки упаковку с колготками и открываю. А потом закатываю глаза, окидываю вещь в сторону и заваливаюсь на спину. — Как так можно, — шиплю вслух со злостью на себя, прикладывая ладонь ко лбу, — Купить не колготки, а чулки…       Опять сажусь, сгибая правую ногу в колене, и натягиваю чулок. То же самое проделываю со второй ногой. Поднимаюсь и подхожу к зеркалу. Радуюсь, что они высокие и не сползают. Отмечаю, что на таких стройных ногах смотрится очень привлекательно, невольно растянув губы в ленивой улыбке. Надеваю юбку и туфли, снова смотря в отражение. Теперь я выгляжу более представительно, чем до этого. Хоть и свитер немного велик, но это уж лучше, нежели мужская рубашка.       Покидаю комнату и иду в прихожую, где меня ждёт Савада. Пересекаюсь с его взглядом, наполненным немым восхищением. — Ты очень прекрасно выглядишь! — его лицо стремительно краснеет, а затем он резко вытягивает свою руку, сжимающую что-то, — Вот, это ключи от квартиры. — Угу, — забираю их, — Спасибо. Поехали в офис.       Таро кивает, выходит в подъезд. Я следом за ним, закрываю двери, вставляю ключ в замок, несколько раз прокручиваю и после характерного щелка вытаскиваю. В тишине спускаемся вниз на лифте, и также молчаливо идём в машину. Через минут тридцать автомобиль уже был припаркован у главного офиса CCG.       Моё внимание тут же привлекла машина скорой помощи. Я вышла из салона вместе с Савадой, заинтересованно смотря на происходящее. Из машины на каталках вывезли двоих пострадавших, быстро увозя в здание. Перекинувшись с Таро взглядами, мы также поспешили в офис. На входе медработники вели разговор с Йошитоки, а каталки стояли неподалёку. Директор CCG выглядел серьёзным, но в его глазах я сумела разглядеть что-то такое, напоминающее скорбь. Чуть хмурюсь, тру замёрзшие ладони друг об друга. Видимо, произошло что-то серьёзное. — Снова, — раздался хриплый голос Савады рядом, и я скосила на него взгляд, — Снова гули убили следователей. Снова погибли мои товарищи…       На лице Таро застыл ужас, а глаза полны злости и отчаяния. С его лица падают капли пота, а я, не отвечая, подхожу к каталке с пострадавшим и одним движением стаскиваю саван. Не удивляюсь, видя то, что скрывала белая ткань. Глупо было полагать, что там живой человек.       Труп, начинающий понемногу синеть, женщины с огромной дырой вместо живота. Сотни глубоких порезов. Вырваные глаза и обрубки, когда-то бывшие руками. Наверное, их просто откусили. А ещё остатки внутренних органов вываливаются из тела. Дотрагиваюсь пальцами до её щеки, чувствуя этот мертвый холод. Чуть поворачиваю голову через плечо. Прищуриваюсь, видя сожранное печалью лицо Таро, вглядывающегося в лицо убитой. В его глазах стоят слёзы, а руки сжимаются в кулаки. Понимание, что он знал её, приходит сразу. Накрываю труп обратно и собираюсь осмотреть другой. Рука уже тянется к савану, как кто-то окрикивает меня. — Мисс, что вы делаете?!       Оборачиваюсь резко, смиряя внимательным взглядом женщину-медика. Та шарахается от меня, прижимает руки к груди, и что-то говорит про Бога. Фыркаю, отворачиваюсь, приспуская саван с лица трупа. Мужчина; тоже без глаз. Тяну ткань ниже. Внушительная часть бока оторвана, в груди пробитая дыра и торчат обломки рёбер.       Теперь ясно, какова работа следователя по гулям. Каждое задание может окончится тем, что ты будешь лежать вот так, под тряпкой.       Где-то со дна просыпается неутолимое желание голода, отдающее спазмом в желудке и болью в висках. Стискиваю зубы, жмурю глаза, заставляя себя уйти от трупа. Не выходит. Если я начну жрать его на виду у всех, меня не поймут. Умершие — товарищи всех этих людей. Если я их сожру, этому явно никто не обрадуется. Рука против воли залезает в отверстие в груди. Пачкается вязкой кровью. Достаю её и пристально смотрю.       Прилипли ошмётки мяса. Еда… Еда… Не труп, а ужин. Сглатываю слюну. Не понимаю, с чего такая одержимость. Это слепое безумие расплавленным металлом расплывается во венам, тут же застывая, не выливаясь обратно. Давлю в себе желание слизать кровь с руки, но всё напрасно.       Кто-то резко накрывает труп обратно. Вижу длинные пальцы, скрываемые чёрными перчатками. Дёргано отхожу на мелкий шаг назад. Чуть не позволила взять голоду над собой верх. — Блять, — красноречиво высказываюсь, обтирая кровавую руку об саван. — Куроме-чан, — озираюсь на появившегося откуда-то Фуруту, который и скрыл от меня мертвеца. Он широко улыбался, а в глазах засела не скрываемая придирчивость и неодобрение. — Наши почившие коллеги не еда. Соберись и возьми себя в руки. И будь добра, деактивируй какуган, а то бедная медсестричка сейчас инфаркт получит! — он тыкает пальцем в ту женщину, которая до этого обращалась ко мне.       Она выглядит напуганной. Невероятно напуганной и глотает слёзы страха, давится всхлипами. Тонкими пальцами зарываюсь в свои густые волосы на затылке, царапая ногтями кожу. Дышу тяжело, пытаясь прогнать из себя голод. Как относится к тому, что теперь, чувствуя запах крови, видя мертвецов, меня это привлекает, заставляет сожрать? Ответов, без подсказок извне, не нахожу. Я с трудом удерживаю себя, чтобы не припасть к трупу. Тяну себя за волосы сильнее, горблюсь в спине. Внезапно нахлынувшее безумие пропадает, позволяя спокойно дышать. — Я в норме, — выпрямляюсь и тут же разворачиваюсь, — Пойду подышу воздухом.       Глухой стук каблуков эхом отдаётся в голове. Нить запаха крови до сих пор преследует обоняние, но я стараюсь этого упорно не замечать. Слишком острый нюх. Не такой, как у обычного человека. Прохожу мимо Таро и следую к выходу. До слуха доносится отрывок фразы Нимуры: «плохо работаешь, Савада-кун!». А потом смех. Почти бегу до двери, гонимая неудержимым желанием остаться и съесть те трупы. Нельзя! Нельзя…       Вырываюсь на улицу и холодный ветер тут же бьёт в лицо, развевая волосы. Прикрываю глаза, припадая спиной к стене офиса. Прикладываю ладонь к сердцу, которое бьётся так сильно, норовя оставить в рёбрах трещины. Грудную клетку сводит судорогой и я складываюсь почти пополам, удерживая внутри болезненный вскрик. На плечи опускаются чьи-то руки, насильно поднимая, заставляя распрямиться. В глазах всё плывёт и я с трудом различаю в человеке Фуруту. — Вот незадача, — пренебрежительно тянет он, высверливая внутри дыру, а уголки губ ползут в разные стороны, выдавливая подобие милой улыбки, — Приступ-приступ… Что же мне с тобой делать? Ха-ха-ха, — и смех почти сразу прекращается.       Резкая пощёчина по инерции заставляет голову дёрнуться в сторону. Место удара жжёт после соприкосновения с кожаной перчаткой следователя. Такой способ, изощрённый, но эффективный, почти сразу привёл меня в чувства. Зла не держу, сейчас это было необходимо. Роняю тихое «спасибо» и хочу уйти, но меня вдавливают в стену. — Тише-тише, — Нимура запрокидывает голову к небу, — Думаю, пока там тела и вонизм крови, тебе туда лучше не ходить. Бедняжка, ты оказалась прожорливее, чем кто-либо предполагал. И дня не прошло как ты поела, а уже хочешь ещё. С тобой придётся сложно! — Отпусти. Я в порядке и хочу уйти, — дёргаюсь, пытаясь скинуть с себя его руки. — Не хочешь.       Обычные слова, не допускающие возражений и пререканий. Застываю на месте, опуская взгляд в ноги. Тяну воздух носом; Нимура слишком близко, и я чувствую аромат одеколона с примесью крови. Мажу глазами по белой рубашке и замечаю алое пятно. Кусаю губу. Накрываю лицо ладонями. С этим так сложно бороться. Лишь капля крови вызывает такой эффект. Какого остальным гулям? Тело пробирает мелкая дрожь. Хочу есть. Снова. Почему это не проходит? Почему такой аппетит? Словно бы почувствовав, Фурута сжимает плечи с такой силой, что я слышу хруст своих костей. — Гули как крысы, — внезапно заговорил он, — Берут-берут-берут, и вам всё мало. Жрёте первых встречных. Вы разрушаете планету, уничтожаете то, что создала природа безжалостно, совершенно бессовестно. Многие вас не понимают. Более того, ненавидят и хотят истребить, — Нимура впивается в меня своими карминовыми глазами, а на губах нет тени былой улыбки, — А тебе, маленькой серебряной королеве, повезло. Вот только… — он склоняется к моему лицу так близко, а я перестаю дышать, не зная, чего ожидать.       В голове искрит так, что я готова рассыпаться хрусталём. Голод или нежеланная опасная близость? Ногтями впиваюсь в кожу ладоней, выдерживая зрительный контакт. Сложно, но выполнимо. Отведу взгляд — проиграю. Что-то, но проиграю. А я привыкла брать своё. Его взгляд, отчего-то кажется, что жадный, блуждает по моему лицу, вызывая нервные мурашки по спине и до затылка. Наконец прикрывает глаза, но слишком сильно приближается к губам. Чувствую чужое дыхание, которое холоднее ветра, и становится некомфортно. Мерзко. Неправильно. Хочу отстраниться, но сзади грёбанная стена, а проходить сквозь предметы я не умею. — Мне нужно золото, а не серебро, — выдыхает Нимура и резко отстраняется.       Мерными и выверенными шагами уходит, оставляя меня в необходимом сейчас одиночестве. Как только он скрывается полностью, позволяю себе сползти по стене вниз и усесться прямо в новой одежде на землю. Что за чертовщина только что произошла?!       Немигающим взглядом смотрю куда-то сквозь кирпичную оградку и невесомо касаюсь губ пальцами. Я всегда думала, что дыхание у людей тёплое. Но его… подышал бы он в затылок, я бы не посчитала себя рехнувшейся, приняв его за полноправную Смерть. Ту самую, в чёрном плаще и с косой.       Фурута Нимура… Странный — да. Язвительный — совершенно верно. Опасный — несомненно. Смазливый — ещё как. Вот только, что же скрывается ещё глубже? Чего он хочет? — Тёплое дыхание у людей… — тихо произношу я.       А человек ли он?       Нет, глупости. Он не может быть гулем. Максимум, что у него может быть, то лишь психическое отклонение, не более. Существует множество психических расстройств, которые проявляются по-разному. Возможно, у него было тяжёлое детство, серьёзная ментальная травма, а на фоне этого появились анормальные мысли, представления, эмоции. Возможно, причина в отношениях с окружающими. Но самое страшное и неудовлетворительное, что расстройство психики вовсе не равнозначно глупости. Люди с подобного рода расстройством обладают не меньшей, а порой даже большей ловкостью в достижении своей цели, нежели здоровые. Что их отличает от здоровых, так это сами цели.

И какая же цель у Нимуры?