Coppia

Беззаконие едва стоит на ногах, но это не помешало ему дойти с Хиганом до ближайшего отеля, пусть и не совсем своим ходом. Мысли путаются, ограждая своего хозяина от неприятных ощущений после похотливых прикосновений старика. В голове навсегда остается момент, когда они собираются снять номер, стоя на ресепшене, рука красноволосого оглаживает спину Хайда под рубашкой, а сам он надеется, что это все прикроет шарф, сгорая со стыда глубоко в душе и осознавая, что он либо убьет всех здесь сразу после того, как протрезвеет, либо больше никогда не сунется в этот район. Номер они таки снимают, но первый поцелуй происходит еще в лифте. Лоулесса буквально толкают в угол, заставляя больно удариться головой, после чего жестко целуют, сразу проникая языком в податливый рот. От Хигана неприятно пахнет перегаром, но стояку, вызванному неожиданно умелыми руками, это никак не мешает. Жадность впихивают в номер и кидают на кровать, не давая даже разуться. Старик сразу раздевается, обнажая свое хорошо сохранившееся тело. Рельефные мышцы, минимум жира и бархатная кожа, покрытая старыми шрамами заставляют возбудиться еще больше. Красноволосый без прелюдий вжимает Хайда лицом в подушку, связывая руки снятым еще в лифте галстуком. Даже не пытаясь расстегнуть, Хиган разом рвет новую рубашку и запускает руки под грудь, начиная гладить где-то в районе живота, от чего Хайд выгибается, облегчая старику задачу. Хайд скулит, когда чувствует, как медленно с него стягивают штаны, явно растягивая момент и заставляя его острее чувствовать неудовлетворение, граничащее с болью и стыдом, от осознания того, что он делает и с кем. Надрачивание сквозь какую-либо ткань он готов назвать проступком, за который отправляют в ад, потому что все его нутро молит о скорейшей разрядке, в то время как неприятное ощущение трения самой эрогенной зоны о трусы все оттягивает этот момент. В конце концов они за штанами летят на пол. Ни о какой растяжке не идет речи, Хиган лишь смазывает сфинктер стекающей с члена смазкой, после чего резко вставляет. Беззаконию остается лишь прикусывать губу и громко-громко дышать, впервые за все время ощущая, как сильно ему в таком положении не хватает воздуха. Ритмичные толчки не приносят удовольствия, в отличие от стимуляции основания, а затем уздечки члена. Из Хайда сами собой вырываются сначала лишь легкие постанывания и слишком громкие вздохи, а под конец он едва не кричит, прося партнера ускорить темп и засадить как можно глубже. Хиган спускает прямо в него, после чего Жадность переворачивается на спину и сразу же падает в объятия морфея. Просыпается он уже один. С жутким похмельем и тяжелым камнем на душе, от осознания того, чем он занимался, с кем и в каком состоянии. Прошло пять часов и стояла уже глубокая ночь, а у Хайда была порвана вся одежда, да еще и ни гроша в кармане. Приняв в душ и собравшись с силами, он просто вылетел в окно с надеждой, что холодный ночной ветер прогонит головную боль и развеет мысли, но не тут то было. По мере того, как он добирался до дома, в голову лезло только больше мыслей о том, какое говно он сотворил и какие будут последствия. Лоулесс, конечно, не забеременеет, да и изменой это назвать сложно, учитывая разгульный образ жизни Лихта, да еще и то, что у них фактически не было никаких отношений, но что-то все-таки обременяло душу вампира. Еще со времен Офелии он был слишком предан щенячьей любви без всякого физического подтекста, помимо того, который подразумевал традиционные ухаживания. Подать даме руку, придержать дверь — это все то, чем Лоулесс дорожил в отношениях до самого конца, хоть ни с первой, ни со второй его любовью это не прокатило. Его можно было бы назвать слабаком или тряпкой, но с большей частью своих хозяек, имен которых он уже даже не помнит, он обходился намного жестче — примерно как сейчас с ним. Периодическое сексуальное насилие, пошлые шутки в присутствии их названных кавалеров, домогательство, а так же еще несколько отвратительных вещей, которые теперь вернулись ему бумерангом с того света. В окне их с Лихтом номера горел свет, что одновременно и обрадовало, и огорчило Хайда. Он сможет сразу броситься в руки к любимому и признаться, что несколько часов назад его выебал чей-то подкласс. Пианист рассмеется ему в лицо и выкинет за дверь со всеми его вещами, объяснив, что кончилась их дружба с привилегиями. Как-то так представлял себе это Жадность. Уже издали он увидел, что его Ева сидит прямо посреди комнаты с опущенной головой, что нехило так напугало Хайда. Уже забираясь в окно, он понял, что в руках у пианиста телефон. — Что-то случилось, Ангел мой? — спросил Лоулесс, будучи без рубашки, в мятых штанах, с синяками по бокам. Лихт резко поднял голову, и что-то прояснилось в его взгляде, когда он увидел своего вампира. Пианист вскочил на ноги и крепко обнял Хайда, вжимаясь в него всем телом и показывая, как ждал. — Толком ничего, крыса. Только я тебя люблю. На телефоне был открыт диалог, где были всего два сообщения, которые Хайд смог прочитать. «Я не против отсоса, но это ничего не изменит» «Поставка закрыта теперь по всей Японии, сори»