***
После ужина они с братом вышли на улицу. Было свежо, даже холодно, но нутро приятно грели праздничный тыквенный пирог, печенья в виде тыкв и тыквенный сок. — Кажется, я сам скоро стану одной не слишком симпатичной тыквой. Джейме сел на скамью и, смеясь, похлопал по ней рядом с собой, приглашая младшего. — Так бывает каждый год. Можешь готовиться заранее. Есть зелье, и если его принять задолго до, оно спасает от похмелья. — Похмелья какого рода? — От тыквы тоже подойдет. Они хохотали, пока не увидели стоящую рядом с ними Серсею, сцепившую руки в замке, и ожидавшую, пока они закончат. Ее появление отрезвило брата, вся его поза стала напряженнее, словно у льва перед прыжком. Джейме говорил ему, что после того спектакля, в котором сестра невольно поучаствовала на финале, они не сказали друг другу ни слова. — Я пришла с миром, — поспешила уверить она и стала копаться в сумке, пока не вытащила оттуда две небольшие стеклянные бутылки, — вот. Это вам. — Это яд? — спросил Джейме, сняв вопрос с языка. Она закатила глаза к небу. — Это сливочное пиво. Прямиком из Хогсмида. В честь праздника и примирения, — она надеялась, что они примут ее подарок без вопросов, но, кажется, недооценила степень их размолвки. — Я просто хочу сделать что-то хорошее. В это так сложно поверить? Джейме не нравилась необычайная сладость в голосе сестры, а уж самого Тириона это напрягало сильнее, чем сам факт ее присутствия. — Вообще-то, очень даже, — с недоверием проговорил Джейме, однако забирая у нее протянутую ему бутылку. Тирион последовал его примеру. Серсея улыбнулась и снова сцепила руки в замок. Джейме открыл бутылку палочкой, используя ее совершенно не по назначению и грозя сломать. Даже не облившись пеной — сказывался многолетний опыт — он сделал три жадных глотка и облокотился спиной о скамью. Все в порядке, — говорили его глаза, — пей, не бойся. Брат открыл ему бутылку. Тириону понравился мягкий тягучий вкус, но ему понравилось бы еще больше, если бы Серсея не стояла рядом. Джейме же, казалось, если и не простил ее, то был готов к ответному шагу навстречу. — Ты посидишь с нами? Какой же ты дурак, — подумал Тирион. Она больше в жизни не сядет на эту скамью, потому что я сидел здесь. — Нет-нет, — спешно ответила Серсея, неопределенно махнув в сторону замка рукой, — у меня еще есть дела. Ну, пока. На прощание она улыбнулась одной из самых своих очаровательных улыбок, адресованной, конечно, только Джейме.***
Тирион проснулся от того, что ему что-то упиралось в поясницу. Он прикоснулся к спине, желая схватить и выбросить мешающуюся часть; он дернул за шнур, который ему мешался, и стиснул зубы от боли. Шнур к нему прирос. Он свесил с кровати ноги, чтобы отправиться к зеркалу, но к своему ужасу увидел вместо стоп небольшие, аккуратные копытца. Надеть домашние туфли на них не представлялось возможным. Стараясь ступать осторожно, чтобы не разбудить однокурсников, он подошел к зеркалу. К сожалению, торчащий крысиный хвост был не единственным его приобретением. Тирион прикоснулся рукой к своим непослушным волосам: среди них можно было явственно нащупать два козьих рога. Мальчик вернулся на кровать и сел, прижав подбородок к коленям. Он вспомнил примерно это же время семь лет назад. — Отец, — говорил Джейме, придя с Тирионом к нему в кабинет. Он совершенно не ожидал увидеть там Серсею, а потому держал младшего братишку за руку, — разрешите обратиться с просьбой. Отцу не нравилось, когда брат брал его с собой, однако Тайвин все еще надеялся, что просьба сына будет личной. Получив от родителя короткий кивок, Джейме продолжил: — Завтра у нашего брата именины. Скорее всего, это будет первый день рождения, который он запомнит. Не можем ли мы отпраздновать это? С праздничным пирогом и... Тайвин Ланнистер не успел даже открыть рта, как Серсея вскочила со стула и встала между отцом и братьями. — Ты хочешь устроить праздник в тот день, когда умерла мама? Правда, Джейме? Ты хочешь этого? Брат попытался продолжить свою речь к отцу. — Не нужно большого вечера, он еще слишком мал, — Джейме чувствовал, как сильно Тирион сжимает его руку, — но ведь в наших силах снять ежегодный траур хотя бы на день и подарить ему подарок. — Он убил маму, — процедила сестра, наступая. — Он этого не хотел. — Прекратить, — отец посмотрел на Джейме, стараясь понять, для чего ему все это нужно, — никто не снимет траур. В этот день в утесе никогда не будет праздников. Вы можете идти, все. Тирион помнил, как на следующий день брат разбудил его рано утром. Он стащил на кухне остатки Хеллоуинского пирога и поставил в него свечу. После того, как четырехлетний именинник задул ее , Джейме достал небольшой подарок. Это была игрушечная волшебная палочка. Тирион хранил ее под подушкой, каждый раз прикасаясь к ней, перед тем как уснуть. А на следующий год близнецы уехали, и поздравления от Джейме Тирион получал в письмах. Брат также посылал ему подарки, каждый раз неизменно подписанные «Джейме и Серсея.» Однако младшему Ланнистеру что-то подсказывало, что сестра и понятия не имела, что участвовала в этом. Тирион усмехнулся и посмотрел на большой календарь, висящий на стене. Кажется, этот хвост, копыта и рога — первый подарок, полученный от Серсеи лично.***
Ему почему-то казалось что будет забавно столкнуться в коридоре с братом. Они могли мы помериться хвостами, чтобы выяснить, у кого длиннее. Но когда он увидел Джейме в окружении его команды — смеющегося, блестящего, золотого — Тириону стало еще больнее, чем когда он первый раз оказался перед зеркалом. Джейме увидел спускающегося по лестнице брата и продолжал улыбаться по инерции, все еще участвуя в разговоре — но когда он пригляделся, он побежал навстречу брату, одновременно доставая волшебную палочку из кармана. — Все в порядке, — прошептал Джейме, присаживаясь перед ним на корточки, — я все исправлю. Репарифарго. Брат взмахнул волшебной палочкой, но кроме легкого белого дыма, который скоро рассеялся, ничего не изменилось. Тирион чувствовал, что все смотрят на них, но ничего не мог подсказать брату. — Что случилось? — спросил Джейме, безуспешно опробовав еще три заклинания. — Я полагаю, Серсея случилась. Тирион не знал, как это происходит, но стоило ему произнести ее имя вслух, и сестра появлялась из ниоткуда, словно демон, призванный хозяином. Она насмешливо наклонила голову, смотря на Джейме снизу вверх. — Действие зелья пройдет само ровно через двадцать четыре часа. Ему осталось цокать не так уж долго, — она фальшиво засмеялась, направляясь к открывающимся дверям Большого зала. Тирион видел, каких трудов Джейме стоило не броситься с кулаками и на нее.