***
Он нерешительно переминался перед дверями сестры. Изнутри не доносилось ни звука. Мальчик на правом плече настаивал, что нужно постучаться, ведь помимо Баратеона там может быть прислуга. Что они подумают, если он зайдет, не предупредив о своем появлении? Джейме решил, что это разумно, и несколько раз ударил костяшками по двери. Ответ последовал незамедлительно. — Не входите! — ее голос был хриплым и визгливым одновременно. Он, конечно же, зашел. Джейме аккуратно прикрыл за собой дверь и посмотрел в сторону кровати. Там в ворохе простыней сидела сестра; ее длинные золотые волосы были распущены и прикрывали одну грудь. Серсея сразу же притянула одеяло к груди, когда увидела его. Раньше она перед ним не прикрывалась. Мальчик в красном требовал пошутить про «Что я там не видел?», но Джейме не собирался удовлетворять его желание. — Я же сказала, не входить! А если бы я была не одна? Джейме пожал плечами. — Но ты ведь одна, — он бегло осмотрел комнату, окна, нашел ее платье на стуле — все что угодно, лишь бы не встречаться с ее взглядом. — И отец знает. Он ждет тебя к столу. Серсея медленно слезла с постели, тщательно следя за тем, чтобы одеяло закрывало все ее тело, заворачиваясь в него, как в кокон. — А где Роберт? — Предпочел прогулку по Ланниспорту всем твоим достоинствам, — не без иронии ответил Джейме. — Собирайся, пожалуйста, резвее. Я тоже хочу есть. Больше, чем есть, он хотел перестать говорить о Роберте, чей запах еще витал в этой комнате. Ну, не конкретно его, скорее, винные пары. Спальня Серсеи задыхалась, как и Джейме, поэтому он открыл окно, впуская воздух. Она ушла в ванную, и он от нечего делать принялся рассматривать комнату. На комоде у сестры стояли фотографии в рамках. Он был вынужден признать, что даже не помнил, что у нее есть комод, и уж тем более не знал о фотографиях. Джейме взял первую в руки. На фотографии их было четверо: Мелисандра, Серсея, Мизинец и Реджина. За их спинами был главный вход школы, а уже не такая свежая трава подсказала ему, что это начало шестого курса. Мелисандра улыбалась, прикусывая нижнюю губу, Бейлиш старался состроить самое нахальное выражение лица, а Реджина льнула к нему, как мокрая одежда. Только Серсея смотрела прямо на фотографа, задирая подбородок и улыбаясь уголками губ — самое высокомерное ее выражение. Он поставил рамку на место и взял следующую. Это был их семейный портрет, крупная версия которого должна была висеть у отца в кабинете, но когда фотограф настоял, что Тирион тоже должен присутствовать на снимке... Было сделано только несколько маленьких снимков; один из них он держал в руках. Отец сидел в кресле на переднем плане. Серсея стояла по левую руку от него, вполоборота, бросая взгляд в камеру из-за левого плеча. За отцовским креслом стоял он сам, улыбаясь, держа на руках восьмилетнего Тириона. Было бы хорошо посадить брата на колени к отцу, но Тайвин наотрез отказался от такой позы. Джейме удивился, что Серсея хранила эту фотографию; обычно она избавлялась от всего, что напоминало бы о Тирионе, а это было не просто напоминанием. До того как взять в руки третью рамку, он был уверен, что это портрет сестры, но это оказался портрет матери. Джоанна улыбалась фотографу, слегка наклонив голову вбок и совсем чуть-чуть щуря глаза; он помнил, что у матушки была небольшая близорукость, и для чтения она всегда надевала очки. Она смотрела на него своими теплыми зелеными глазами, переставала щуриться и наклонять голову, а потом снова наклоняла, словно подшучивая над ним. Он отодвинул фотографию на место. Поняв, что за снимок он взял, он тут же захотел поставить его обратно, но было уже поздно. Он был сделан перед самой церемонией распределения; Джейме смутился, увидев свое белое от волнения одиннадцатилетнее лицо. Серсея выглядела намного спокойнее, но он хорошо знал, что происходит с ее мордашкой, когда она нервничает. Вот и на фотографии была едва заметная, легкая складка между бровями. Плеск воды прекратился и он спешно поставил рамку на место. Серсея вернулась в комнату, все так же заворачиваясь в белое тонкое одеяло; одну за другой она открыла дверцы шкафа и уставилась на его содержимое. Спереди она придерживала ткань на груди рукой, но сзади ее спина была обнажена до маленьких ямочек на пояснице. Джейме закрыл глаза. — Уже поздно притворяться хорошим братом, — резонно заметил мальчик в красном, разводя руками и весело ухмыляясь. — Это твоя сестра. Хочешь — смотри. — Это — чужая жена, — меланхолично заметил белый, болтая ногами у него на плече; только сейчас Джейме по-настоящему увидел, что она была голой. Это бред, сказал он себе, отгоняя мысли и тряся головой. Ничего такого не могло быть, Роберт был в слюни еще до его ухода. Он смотрел, как Серсея перегоняет вешалки с одной стороны шкафа на другую в поисках того самого платья. Когда она, наконец, выудила нечто ярко-фиолетового цвета и повернулась, он успел поймать ее взгляд. Он все ждал, что она заговорит первой. Объяснит, что ей помешало, кто ей помешал. Отец не спускал с нее взгляд? Гости ни на минуту не оставили ее одну? Но когда она повернулась к нему с платьем в руке, его вдруг осенило: ей ничего не мешало. Просто было слишком сложно отказаться от старого мира, дающего уверенность в завтрашнем дне. Она просто сделала выбор и выбрала не его. — Отвернись, — потребовала она, великая поборница морали. Он послушно отвернулся и наблюдал все в зеркале на комоде. Сестра надела белье, чулки, и уставилась на платье, брошенное на кровати. Потом подняла глаза и посмотрела ему в спину. — Колорум, — услышал он, и фиолетовый в зеркале сменился грязно-горчичным — цветом его футболки. — Можем идти, — возвестила Серсея через несколько минут. Платье с рукавами три четверти и v-образным вырезом; не слишком открывающим, но и глубоким достаточно, чтобы всем было видно льва на золотой цепочке. Каблуки снова сделали ее чуточку выше. Он открыл дверь и выпустил сестру в коридор. Ему по привычке хотелось предложить ей руку — она соглашалась не часто, но все же случалось — но мальчик в белом настойчиво отговорил его от этой затеи.***
— В общем мне все нравится, только Снейп... — Профессор Снейп, — многозначительно поправила Кейтилин Ренли, косясь на Тайвина. — Ну да. Мне не нравятся его методы. Вот я считаю... Тирион закатил глаза и посмотрел на друга, который тут же закашлял в кулак от смеха. И почему отец не заткнет этого болтолога? Вот тетя Дженна сразу бы... Старший брат прибежал к нему, размахивая руками, с какой-то здоровенной книгой. Когда он попытался выяснить, в чем дело, у Джейме только открывался рот, но не выходило даже шепота. В конце концов он все написал на клочке бумаги: тетушка сочла его слишком назойливым, и теперь ему срочно требовалось зелье, потому что днем Джейме предстоял важный разговор с отцом. Диалога не состоялось, потому что зелье они сварили только к вечеру. Зато хотя бы голос вернули. В столовую вошли близнецы; Джейме молча опустился на свое место и вернулся к еде, Серсея пожелала всем доброго утра. Они с Варисом и Кейтилин ответили ей хором, но Ренли не мог не выделиться: он подождал, пока все замолчат, и поприветствовал ее отдельно. Станнис равнодушно смотрел, как Серсея расправляет салфетку на коленях. Отец уже было открыл рот, чтобы начать одну из своих скучнейших речей, но из-за дверей послышался хохот, шаги и в следующую секунду дверь открылась — Тирион мог бы поклясться, что с ноги. При виде людей за столом Старк тут же виновато умолк, но Роберт чувствовал себя как дома, и Тирион был ему за это благодарен: ничто так сильно не выводило Тайвина Ланнистера из себя. — Мы, кажется, немного опоздали. Доброе утро! — объявил громогласно Роберт и сел на свободное место, рядом с сестрой. Поцеловал ее в щеку и бросил небрежно: — Хорошо выглядишь. Серсея скривила рот в подобии улыбки. — Благодарю. — Как вам город? — отец молчал так долго, что теперь достанется всем и каждому. Тирион потянулся за печеньем. — Отлично. Очень большой. Красивая гавань, — отрапортовал Роберт с набитым ртом. Нед Старк только кивнул, мол, согласен. — Вы бы увидели больше, если бы взяли провожатого. Серсея хорошо знает город. — Благодарю, но я больше люблю исследовать все самостоятельно, — ответил Роберт, отламывая здоровенный ломоть хлеба. Тирион был в восхищении: и это его вчера шатало так, что он едва держался на стуле! Бодрый и веселый Баратеон мог бы стать его кумиром — вторым, — после брата, а может и первым, учитывая, как Джейме сдает позиции. — Отец, можно мне кое-что сказать? — Разумеется. Такое поощрение Серсею словно окрылило. Она отложила вилку и сложила руки в замок. — Вчера у нас с мужем был разговор, — начала она, вызвав недоуменные взгляды у всех за столом — в особенности, у Роберта. — Мы пришли к выводу, что если Джейме будет работать в Министерстве Магии, то будет лучше, если он переедет в Лондон. Тогда бы он мог жить у нас. Дом ведь большой. — Мы правда так решили? — спросил Роберт, пребывая в полнейшем шоке. — Ну конечно. А ты разве не помнишь? Боги, должно быть, ты слишком много выпил, — если бы Тирион знал Серсею чуть хуже, он бы принял эти нотки в голосе за заботу. — Так ты принимаешь предложение? — отец повернулся к Джейме вполоборота. Он услышал самое главное для себя, успешно отсеяв лишнюю информацию. Печенье приятно хрустело на зубах. Джейме положил вилку на край тарелки. — Боюсь, отец, сестра не так меня поняла, — он наградил Серсею таким взглядом, что Тирион чуть не поперхнулся. Все кончено, у них все кончено. — Я, как и ранее, планирую пройти испытания на курсы мракоборства. — Станнис хмыкнул; Джейме, если и услышал, то не обратил внимания. — Но если я не пройду — чего вам всем безусловно бы хотелось — то я готов занять ту должность, которую вы выберете для меня. И если господин Министр, — Джейме даже не постарался скрыть сарказм, — будет так любезен, то я и впрямь обоснуюсь у него. На правах близкого родственника. На первое время. В случае обоих исходов. Наступила тишина, нарушаемая только прихлебываниями Ренли. — Что ж, — опомнился отец, отворачиваясь от брата, — меня все устраивает. Господин Министр? Тириона волновало не ответ Роберта. Если все кончено — а так ему и показалось — зачем Джейме тащится за Серсеей в Лондон? Роберт странно посмотрел на Серсею. Она сделала вид, что это ее обидело. — Ты мне не веришь? — Верю, — согласился Баратеон, переводя взгляд на Джейме. — Мы будем очень рады. — Премного благодарен, — Джейме вытер рот салфеткой и вышел из-за стола.***
— Будь в следующий раз добра обсуждать со мной решения, которые ты принимаешь от имени семьи, — пробурчал Роберт, спускаясь к зверинцу, под руку с женой. — Мы и обсудили, — Серсея постаралась вложить в свой голос всю усталость за свои восемнадцать лет, — просто ты забыл. Зато не забыл имя своей волчицы. Утром у нее было мало времени, чтобы отмыться от чувства омерзения, покрывшего ее с головы до ног, но вечером она все наверстает. Она до сих пор чувствовала его сильные руки на своих плечах и вонючее дыхание на шее. Она была готова потерпеть — с условием, что с утра Джейме ее утешит, — но тут новоиспеченный муж прошептал «Лианна», как будто до этого его было просто выносить. Глаза увлажнились сами собой, и Серсея прикусила губу — и чтобы не разрыдаться, и от злости. Она была рада не обнаружить его в кровати утром. Сзади них шли Кейтилин и Старк; для них, собственно, и Роберта, экскурсия и устраивалась. Отец заставил Джейме пойти с ними, а Тирион и его дружок привязались сами собой. Наконец, они спустились до нужного этажа. Обитатели не спали, хотя время для дневного сна было самое подходящее. Лев, львица и четыре львенка — два постарше, два помладше, — с любопытством подошли к краям клеток. Все их посетители были люди, которым было поручено их кормить, а уж таких процессий они никогда не видели. — С ума сойти, — услышала она шепот друга Тириона. — Пока не надо, — ответил Роберт и засмеялся. Вообще такие шутки были больше в духе Джейме — но он не собирался разговаривать сегодня, ни с ней, ни с кем-либо еще. — А вы их когда-нибудь выпускаете? — спросила Кейтилин, и восхищенно, и боязливо одновременно. Серсея не успела открыть рот. — Конечно, нет. Это свирепые животные, и их волю нужно подавлять. — Роберт присел на корточки перед клеткой со львом. — Чем я и займусь. У Серсеи на секунду пропал дар речи, и по тишине она поняла, что не только у нее. Из транса ее вывели приближающиеся шаги Джейме. — Не хочешь забрать одного в Лондон? — продолжил Роберт. Он о львенке. — Не знаю, — быстро ответила она, обнимая себя руками и предупреждающе смотря на Джейме, — наверное, сначала нужно обустроиться, а уже потом... — Пойдемте наверх, — вдруг сказал брат, — здесь слишком холодно. Вы простудитесь, — кивнул он на нее и Кейтилин. — Значит, ты все-таки бросаешь меня, — донесся до нее шепот карлика. Роберт и Эддард ушли далеко вперед по лестнице, а Варис делился с Кейтилин 33 фактами о львах. Она шла предпоследней. — Все зависит, с какой точки зрения смотреть. Если с твоей — да, бросаю. Если с моей — строю свою жизнь. — Но переезжать для этого необязательно, — обиженно сказал Тирион. — Летом я буду навещать тебя, — пообещал ему Джейме, — а в другое время тебя самого не будет в Утесе. Так что я не принимаю претензий, — оба брата тяжело вздохнули, а Серсея не смогла сдержать победоносную улыбку. Она выиграла свою новую ужасную жизнь. Но она не будет такой ужасной, если в ней будет Джейме.