Цветок среди руин

Приближался день выступления. Чарльз решил дополнить его еще одной частью, но какой именно, никому не говорил. Эрик с нетерпением ожидал возможности снова увидеть тот волшебный образ, что вызвал в нем такую страсть. Наконец, этот день настал. Эрик, как обычно, пришел к Ксавье, пришли и другие родственники и друзья. Из большой гостиной убрали стол и поставили несколько рядов стульев, а в глубине было даже сколочено подобие сцены. И вот заиграла нежная восточная музыка, и на сцену вышла прекрасная гейша. Конечно, это был Чарльз, но, скорее всего, мало кто узнал его. Он исполнял медленный танец с веером и делал это с потрясающим изяществом. В танце не было ничего пошлого или вульгарного, только плавная красота движений. Это было чудесно. Затем он исчез и снова вышел на сцену в образе… самурая. Чарльз исполнил танец с мечом, это было очень неожиданно, но тоже красиво. Здесь движения были упругие, полные скрытой силы. В конце Чарльз встал перед зрителями, крепко держа перед собой меч. Зрители восхищенно зааплодировали. Эрик был в восторге. Чарльз открылся ему по-новому, и эта мужественная сторона его личности ничуть не отталкивала. Наоборот, Эрик захотел его еще больше, мысль подчинить себе силу, а не слабость, сводила его с ума. За обедом все нахваливали Чарльза и его талант. Отец похвастался отличной успеваемостью сына. — Жаль только, никак не найдет себе невесту, — посетовал он. — Да, найти любимого человека трудно. — Вздохнула одна из тетушек парня. — Он будет любить, и его полюбят очень сильно, — внезапно заявил Эрик. Чарльз удивлённо поднял глаза на мужчину. Их взгляды встретились, будто зацепились, и они несколько секунд не могли оторваться друг от друга. К счастью, гости были заняты великолепно приготовленной индейкой и ничего не заметили. А ночью образ юного самурая не отпускал Эрика. Ему грезилось, что они оба — войны, дерутся на мечах, а затем обнимаются и шелковые кимоно скользят вниз по обнажённой, разгоряченной боем коже… Он снова целует нежные губы паренька, гладит его тело, раздевает и несет на постель… Как жаль, что это лишь мечты. Эрик твердо решил восстановиться в университете и получить достойную профессию, поэтому днем он занимался документами, а затем и начал посещать лекции. Девушки, несомненно, обращали внимание на статного красавца, к тому же воевавшего. Это придавало ему ореол таинственности и опасности, такой притягательный для неопытных юных душ. Но Эрик не обращал на них внимания, ему был нужен только Чарли. По вечерам Эрик всё так же часто сидел в кафе напротив магазина, где работал объект его страсти. А Чарльз знал, что Эрик за ним наблюдает, теперь мужчина это чувствовал. Парень будто специально часто выходил на улицу, томно глядя вдаль, поправлял волосы, оглядывался на кафе через плечо, забавно и сексуально вытягивая вперед верхнюю губу. Эрик любил эти моменты. Ему казалось, что Чарльз рисуется. Для него. Дразнит. Играет. После нескольких особенно кокетливых выходок паренька, Эрик решил подождать его в переулке и, кто знает, может, опять сорвать хотя бы краткий поцелуй. Невыносимо уже было вот так смотреть издали, умирая от желания прикоснуться. Он стоял в тени, как тигр, стерегущий добычу, сердце гулко и тяжело стучало в груди. Наконец, послышался звук шагов. Эрик узнал силуэт Чарльза, судорожно вздохнул, по спине прошли мурашки, а член немедленно налился горчячей тяжестью. Когда парень поравнялся с ним, мужчина схватил его, и, повернувшись, прижал к стене, закрыв своим телом. — Ты что это, дразнишь меня, малыш? — Хрипло прошептал он прямо в губы Чарльза. — Что? Никого я не дразню, тебе показалось, — пробормотал паренек, не делая, однако, попыток освободиться. Эрик это заметил и решил насладиться моментом. Он провел губами по щеке парня, поцеловал ушко, шею. Чарльз только вздыхал. — Чарли, ты такой сладкий, я так хочу тебя, — шептал Эрик, лаская паренька. Вдруг он почувствовал отвердевший член Чарльза, и его будто током ударило. Что-то жаркое и теплое билось под ребрами, готовое вылететь наружу, как птица из клетки. Его прикосновения не противны юноше! Эрик был готов взлететь от счастья. Он ласково поцеловал парня, вложив в этот поцелуй все свои чувства, всю страсть, нежность и обещание любить и заботиться, намеком высказанное за обедом. Чарльз отвечал сначала робко, потом более смело. Так они целовались минут десять, пока не услышали чьи-то шаги. Они поспешили в другую сторону, к выходу из переулка, на лицах обоих играли улыбки, причем Чарльз улыбался смущённо, а Эрик — счастливо. — Слушай, приходи ко мне в гости, я бы хотел, чтобы ты узнал меня лучше, — предложил он. — Хорошо, — торопливо прошептал Чарльз, — я приду, завтра. В пять. На следующий день Чарльз пришел, как и обещал. Эрик тщательно готовился к этому визиту: убрался в квартире, приготовил вкусный ужин, принял душ и гладко побрился. Наконец раздался звонок. Чарльз стоял на пороге с бутылкой красного сухого вина. — Здравствуй. — Привет, спасибо, я как раз мясо готовлю! — Очень вкусно пахнет! Эрик потянулся поцеловать парня, но тот отстранил его со смущенной улыбкой: — Подожди, дай осмотреться. Сегодня Эрик выглядел не так, как обычно — в строгой форме или костюме, идеально отглаженном и застегнутом на все пуговицы, а в расслабленного стиля трикотажной белой футболке с кнопками до середины груди, мягких трикотажных брюках. Мужчины прошли в комнату. Чарльз с интересом осматривал книжные полки: — Так много книг! О, Ремарк, я тоже его люблю! Толстой, Достоевский, круто! Гёте, Гейне, Шиллер, Бодлер, РэмбО, ты любишь поэзию? — Да, почему ты удивляешься? — мягко спросил Эрик. На письменном столе лежали книги по медицине и стоял портрет семейной пары в рамке. — Это твои родители? — спросил Чарльз. — Да. — Они живы? — К сожалению, нет, погибли во время бомбежек. — Это ужасно, прости, пожалуйста. — Тебе не за что извиняться. Пойдем на кухню, мясо, должно быть, уже готово. Это мой коронный рецепт. — Даже так? Я заинтригован! Ужин был великолепным. Ребята непринужденно и весело разговаривали, много шутили и смеялись. Потом вышли на балкон. Уже стемнело, и Эрик зажёг несколько свечей. Балкончик выходил на парк, и они видели перед собой густую листву, сами же были невидимы для людей внизу. Эрик сделал на балконе подобие зоны для отдыха: повесил гамак, свечу в подсвечнике в виде фонарика, рядом поставил столик для напитков и чтива. — У тебя здесь очень мило. Вообще вся квартира уютная, — заметил Чарльз. — И готовишь ты превосходно. Я и не думал, что ты такой домашний. — А что ты подумал, когда увидел меня впервые? Мне интересно. — С улыбкой спросил Эрик. — Ну, пришел такой строгий офицер. Весь в себе. И очень красивый. —Смущённо потупил глаза парень. Эрик коснулся его подбородка и аккуратно приподнял его лицо, затем нежно поцеловал в губы. — А знаешь, я влюбился в тебя, когда увидел в гриме и кимоно. Чарльз смотрел на него снизу вверх доверчиво, глаза его блестели, а губы, немного пухлые, чувственные манили, просили поцелуя, и Эрик накрыл их своими. Они страстно целовались, затем вернулись в комнату. Эрик снял футболку, и Чарльз с восхищением осматривал его широкие мускулистые плечи, плоский живот и тонкую талию. — Боже, ты прекрасен, — прошептал Чарльз. — Ты тоже, малыш. Эрик стал медленно раздевать любимого. Он целовал шею и грудь паренька, ласкал языком его соски. Чарльз выгибался и негромко стонал от этих ласк. Когда же Эрик собрался расстегнуть замок на брюках парня, тот мягко остановил его. — Эрик, я… у меня ещё никого не было. Эрик потянулся к лицу Чарльза и обнял его. — Я никогда тебя не обижу и не сделаю ничего, если ты сам не захочешь. Он снова поцеловал его, нежно провел по шелковистым волосам. — Позволь мне просто приласкать тебя. Чарльз кивнул. Эрик осторожно снимал с него брюки и белье, а сам спрашивал: — Ты никогда не встречался с девушкой? — Нет, почему, встречался, с двумя, но недолго, всего по нескольку месяцев. Одна стала назойливой. С другой отношения плавно перешли на дружеские. Как-то так… Тем временем Эрик уже освободил парня от одежды, и тот лежал обнажённый, прекрасный в своей юности и доверчиво смотрел на мужчину. Возбужденный член подрагивал, жаждая прикосновений. Эрик начал медленно ласкать его рукой, одновременно целуя ушко, шею, грудь паренька. Чарльз довольно стонал, обнимал мужчину, привлекая к себе. Их члены терлись друг об друга, а губы то и дело соприкасались. Эрик обхватил их члены одной рукой, прижал и начал двигать вверх-вниз, срывая сладкие стоны с губ парня. Чарли выгибался, облизывал губы, сжимал спину Эрика пальцами. Эрик откровенно любовался. Вдруг Чарльз почувствовал острое наслаждение и ощущение разрядки. Теплую жидкость на своем животе. Эрик с глухим стоном уткнулся головой в его шею. Они кончили одновременно и лежали в обнимку, расслабленные и умиротворенные. Затем деятельный Эрик сказал: — Ну что, ты иди в душ. А я приготовлю нам коктейли! — И сел на кровати, потянувшись за одеждой. — Хорошо. Эрик, а... почему ты так добр ко мне? Эрик вернулся на кровать, снова прилег рядом с Чарльзом: — Я люблю тебя. Рядом с тобой я снова хочу жить полной жизнью, учиться, чего-то добиваться, понимаешь? — Да, — выдохнул Чарльз. — Я тоже тебя люблю.