Kiss Me Under the Light of a Thousand Stars

Прошёл месяц с тех пор, как Чимин в последний раз видел Чонгука. Бо́льшую часть времени он проводил в своей кровати, покидая её разве что для перекусов и занятий, после чего спешил вернуться в свою спальню. Он редко выходил в сад или на лужайку, даже просто смотреть на звёзды, предпочитая, скорее, скоротать время на собственном балконе. Его родители были, мягко говоря, разочарованы. Они пытались действовать во благо, но, казалось, сделали только хуже. Их сын не должен был постоянно хандрить, наоборот — к нему должно было прийти ощущение свободы, будто его избавили от проклятия. Чимин был совершенно опустошён. Если раньше он проводил чуть ли не каждый день в обществе лучшего друга и в то же время любимого человека, то сейчас его дни наполнены разве что горьким одиночеством. Его родители пусть и ненавидели допускать мысль о том, что их сын «влюблён» в парня (в сироту, к тому же), но, в конце-концов, всё ещё любили своего сына и больше всего желали лучшего для него. Им было больно видеть своё чадо таким расстроенным, даже если они и верили в то, что поступают правильно. Прошло ещё несколько месяцев, но лучше почему-то не становилось. Во время трапезы Чимин почти не разговаривал. Учился так же старательно и усердно — не то чтобы он отставал по учёбе — прежде чем снова закрыться в своей комнате. Каждый день его сердце тосковало по Чонгуку. Каждый день он хотел вырваться из замка и упасть в согревающие объятия младшего. Но это было невозможно. В попытках вытащить сына из его печали и так называемого порочного состояния души король и королева принялись знакомить его с людьми, которые, как они надеялись, окажут положительное влияние на его жизнь и мышление, а также научат его, как быть более правильным принцем. Первым был Ким Намджун — новый наставник принца. Он не намного старше Чимина, но обладает огромными знаниями в обширной области предметов. Намджун часто давал принцу дельные советы и разбавлял болтовню интересной информацией, которая, как он думал, может ему понравиться. Ким был не только отличным наставником, но и замечательным другом. Затем список его приближённых пополнил Чон Хосок, тот самый, что упоминался ранее, когда Чимин впервые встретил Чонгука. Он стал рыцарем, одним из лучших в королевстве, и был ответственным за обучение Чимина фехтованию и другим видам боев. Чаще всего они разговаривали во время перерывов, и даже тогда Хосок старался изо всех сил заставить его улыбнуться. Ким Тэхён — рядовой конюх, который был представлен принцу из-за своего добросовестного отношения к работе и не менее доброго сердца. Он всегда был вежлив и имел безупречные манеры, кроме того, он также знал, как заставить принца смеяться и чувствовать себя расслабленным. Они стали верными друзьями. Мин Юнги являлся дворцовым шефом, отвечал за приготовление блюд к каждому приему пищи. Он был добр и любезен, но также знал, когда следует быть с Чимином честным. Он часто позволял принцу пробовать блюда по его новым рецептам или есть вкусные десерты. Следующим с Паком познакомили Ким Сокджина, который обучал его этикету, бальным танцам и игре на пианино. Он усердно работал с принцем, но всегда был естественным и расслабленным, шутя, чтобы подбодрить его. В течение полутора лет все они стали хорошими друзьями, после их отношения только крепчали. Но, даже находясь в окружении пяти новых друзей, Чимин никогда не мог забыть своего первого настоящего друга. Никогда. Он постоянно задавался вопросом о судьбе Чонгука. Ему должно быть уже семнадцать. Чимин задумывался: "Как сильно он изменился?". В дни рождения Чонгука, которые он был вынужден пропускать, Пак съедал маленький кусочек пирога в одиночку, представляя, что его друг, как всегда, рядом, как всегда, готов разделить с ним праздничный торт (это не было даже приблизительно тем же самым). Родители Чимина даже пытались познакомить его с несколькими принцессами из соседних королевств. — Чимин, милый, мы бы хотели познакомить тебя с Шин Соён, — сказала однажды мать Чимина, после того как он вошёл в столовую, не ожидая застать там молодую женщину в развевающемся бледно-голубом платье. — Здравствуй, Соён-ши, — вежливо поприветствовал её Чимин, не преминув отвесить глубокий поклон. Он понятия не имел, почему девушка была в их столовой. — Приятно познакомиться, Чимин-ши, — ответила Соён, зачёсывая длинную прядь брюнетистых волос за ухо. Чимин посмотрел на родителей, которые чуть ли не светились от счастья. — Соён — принцесса, — пискнула королева, не в силах сдержать волнение. — Она из соседнего королевства. Её родители наши с отцом хорошие друзья. — Соён ухмыльнулась и опустила голову, согласно кивнув. Чимин всё ещё пребывал в смятении. Так... Что... эта девушка делала в их столовой? — Хорошо, ступайте, — взывал король. — Вам двоим стоит побеседовать за прогулкой. Уверен, Соён очарует тебя своей привлекательностью, Чимин-а. П-привлекательностью..? Ох Ох, боже. Родители пытались найти ему жену. Чимину кое-как удалось подавить протестующее ворчание. Вместо этого он решил сосредоточить внимание на некоторых советах Джина (всё же уроки этикета не прошли зря). Он любезно предложил Соён присесть и, выпрямившись, принялся задавать различные вопросы (поскольку он и понятия не имел, что должен спросить у человека, которого видит впервые в жизни, не горя желанием вообще продолжать эти “сношения”). Вскоре Соён, наконец, ушла, позволяя Паку вздохнуть с облегчением. Король и королева явно были не в восторге от столь быстрой смены “настроения” сына. К слову, повторной встречи с Соён так и не произошло. На этом его родители, естественно, не остановились. Все последующие “кандидатки” были всё также красивы, но никто из них не был и приблизительно похож на Чонгука. Король и королева были разочарованы отсутствием какой бы то ни было реакции на принцесс, полагая, что он всё ещё находится под чарами мальчишки. Для них его одержимость была довольно постыдной, и потому они прикладывали ещё больше усилий в поисках “той самой”, “подходящей”. Но Чимин не был в этом заинтересован. Девушки, представленные принцу, были ужасно похожи по своему характеру и казались ему слишком... однотипными. Иногда он задавался вопросом, есть ли какое-нибудь всемирное руководство, которое учит королевские семьи тому, как именно стоит воспитывать девушек, чтобы те соответствовали устоявшимся требованиям модели настоящей принцессы. Через какое-то время, приняв тот факт, что их сын непоколебим в вопросе женитьбы, родители отступили. Чимин был вне себя от счастья — он не планировал брать в жёны ни одну из них в любом случае, но их отсутствие несказанно радовало, да и поубавило стресса. Теперь всё свободное время принц посвятил друзьям. Друзья всегда знали как растормошить принца, могли заставить его отвлечься от ненужных мыслей. Он любит их, конечно же, но не так, как любит Чонгука. Однако Чимин был рад и тому, что ему, по крайней мере, было с кем поговорить. Туман печали и одиночества, ощущавшийся тяжким грузом на молодых плечах годом раннее, со временем спадал. Несмотря на это, большинство ночей он всё так же проводил в раздумьях о судьбе мальчишки, того самого: с глазами, полными звёзд, и сердцем, полным любви. Принц хотел бы знать, чем сейчас занят Чонгук, где он был, достаточно ли он ел, думал ли о Чимине также часто; и в тоже время он не мог отбросить жгучее чувство вины, что засело где-то глубоко, стягивая внутренности в узел при всяком воспоминании. Именно он выбрал то место в саду, слишком близко к замку, именно из-за него их раскрыли. И если бы только он мог сказать прощай.

┊　　┊　　┊ 　 ┊ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　┊ 　 ☆ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　 ✬ 　 　 　✬ 　　┊　　┊ ┊　　★ 　　　 　 　 　　　　★ 　　┊ ☆ ☆

Королевская семья устраивала особый вечер по случаю двадцать второго дня рождения Чимина. Богатеи собирались с дальних и ближних земель, чтобы присоединиться к празднованию. Огромный зал, в котором Сокджин играл на пианино, принимал в себя толпы людей. На Чимине были надеты мягкая шелковая одежда и аксессуары, которые так и кричали:«Я принц! Это мой день рождения! Посмотрите на меня, я богат и прекрасен!». На четырех его пальцах красовались яркие кольца, в ушах болтались сережки, а шею обвивала золотая цепочка. Чимина не прельщала мысль о том, насколько экстравагантными были украшения, но он ничего не мог с этим поделать. Что волновало Пака больше всего — огромное количество внимания, которое он получал. Конечно, это был его день рождения и, естественно, он был принцем и должен быть привыкнуть к этому, но все равно смущался каждый раз, когда очередной дворянин подходил к нему и обсыпал комплиментами, говорил, как ему повезло очутиться на праздновании его дня рождения. Бóльшую часть своего времени он провел под боком Намджуна, когда тот умело отвлекал дворян светскими беседами, и у Чимина появлялась небольшая возможность хотя бы немного выдохнуть. Кроме того, Юнги был слишком занят на кухне, Сокджин все еще играл на пианино, Хосок охранял холл, Тэхену, к сожалению, не представилось возможности посетить мероприятие из-за его небогатой семьи, что Пак счел абсурдным — у всех его друзей должна была быть возможность присутствовать на его дне рождения. — Чимин-а! — послышался голос матери недалеко от принца, и он направился к ней. Но, подойдя, он заметил миниатюрную девушку в бледно-красном платье, стоящую рядом с женщиной. — Чимин, это Ан Чонсун, — королева взволнованно представила принцессу. — Приятно познакомиться с тобой, Чонсун-ши, — словно механически поприветствовал он ее. — Мне еще больше, мой принц, — просияла девушка, а Чимин нахмурился. По всему холлу послышались крики. — О боже, — выдохнула королева. — Что там происходит? — Чимин постарался разглядеть источник звука. Отец Чимина направился в сторону криков. Он и несколько стражников задержали неизвестного мужчину и выводили его из зала. Чимин проводил их взглядом, не понимая, что же только что произошло. Мать Чимина похлопала в ладоши: — Прошу вас, не волнуйтесь, — позвала она всех гостей. — Продолжим празднование? Сокджин, сыграй нам, пожалуйста, что-нибудь расслабляющее. — Чим- Мой принц, — крикнул Хосок, подбегая к нему. — Ваш отец хочет, чтобы вы присоединились к нам. Он настаивает, что вы, как будущий король, рано или поздно должны научиться «беседовать» с преступниками. По его словам, это прекрасная возможность попрактиковаться. Проследуете за мной? — Чимин запоздало кивнул, прощаясь с принцессой, чьё имя он уже забыл в суматохе. Хосок вывел Чимина из банкетного зала в другую комнату. Там стража удерживала вора за вывернутые ими назад руки. Сам он стоял на коленях, лицо его было обращено к земле. Чимин забеспокоился — поза, в которой находился преступник, выглядела крайне неудобной и болезненной. — Этот человек пытался обворовать Вас, Ваше Величество, — сообщил Хосок королю, указывая на «злоумышленника». — Он хотел уже удрать с буханкой хлеба, когда я поймал его. Он бы украл гораздо больше, а также, возможно, он пришёл сюда ради драгоценностей прибывших гостей. Если бы я не подоспел, этот человек смог бы воплотить свой план в реальность. — Хорошая работа, Хосок, — похвалил король, хотя его тяжёлый взгляд прожигал дыру в спине грабителя. Король не терпел преступников, таким не место в их королевстве. Чимин неловко стоял в стороне, не совсем понимая, что ему нужно делать, пока король возвышался над преступником. Король толкнул его носком ботинка. — Ты думал, что сможешь украсть что-то у королевской семьи и остаться незамеченным, а? — он мрачно усмехнулся, в его голосе не было ни капли юмора. — У тебя есть имя, плебей? — Чонгук. Тело принца мгновенно среагировало на это имя: он поднял голову и снова уставился на человека на полу. Он правильно всё расслышал..? Парень, будто бы услышав монолог принца с самим собой, поднял голову. Чонгук. Он так сильно повзрослел. Большой нос теперь придавал его лицу больше мужественности, а глаза были уже не такими огромными, как прежде, но остались такими же привлекательными. Его лицо было покрыто грязью, а волосы спутаны, однако ошибки быть не могло. Это тот самый Чонгук. Глаза Чона хаотично блуждали по комнате — после сильного удара в голову его сознание медленно приходило к нему. В какой-то момент Чимин встретился с ним взглядом. Он почувствовал острую боль в груди, а сердце заныло от того, как глаза младшего, которые всегда были наполнены светом, любопытством, невинностью и любовью, сейчас казались такими безэмоциональными и тусклыми. Чимину больше всего на свете хотелось сорваться к Чонгуку, обнять его и ни на секунду не переставать шептать, что он никогда не переставал думать о нём. Но вместо этого заговорил король, не позволяя принцу двинуться с места; хотя не был до конца уверен, смог бы он, ведь ноги были словно прикованы к полу. Чимин нервно покусывал свою губу, еле сдерживая поток слез. Он осознавал, как близко сейчас находится к Чонгуку после стольких лет. И это будет длиться до того момента, как Чонгук попадет в тюрьму за кражу у королевской семьи. — Это отвратительно, — зарычал король, — почему такие люди, как вы, могут быть такими неблагодарными. Королевская семья гуманно относится к своему народу: мы сеем наше благосостояние и доброту. Но такие люди, как вы, решают обворовывать нас после всего, что мы для вас сделали. Это подло. У вас вообще есть хоть какие-то ценности? Чонгук лишь молчаливо кинул на него взгляд, отказываясь отвечать на это. Король фыркнул. — Я от вас ничего большего и не ожидал, — жилистыми руками он очертил скрюченную фигуру младшего; лохмотья вызвали у короля усмешку. Чимин отпрянул назад, вспоминая, как вызывающе он был одет, и сразу же захотел сорвать это всё с себя. Ему казалось, что он, стоя здесь, хвастался и тыкал всем этим в лицо Чонгуку. — Уведите его, — король пренебрежительно махнул рукой. — Он мне больше не нужен. Уверен, он насладится времяпрепровождением в тюрьме в течение года или двух и извлечет из этого урок, — стража грубо подняла Чонгука, и принц дрогнул. Затем они волоком потащили "вора" прочь; опущенная голова его так и не поднялась. Король, должно быть, после стольких лет не вспомнил Чонгука или же его имя, но Пак — да. Он никогда не забывал. Конечно, Чон тоже помнил его, но его глаза казались такими безжизненными, что принц задался вопросом, помнил ли он что-нибудь о счастье? Очевидно, что в последние годы дела у него не шли хорошо. Из-за чего Чимин почувствовал еще бóльший укол вины. Все это время он нежился в своей теплой кровати в замке, в то время как младшему, возможно, пришлось вернуться к прошлой жизни. У Чонгука не было никого, не было дома, не было родного местечка. Без Чимина он был лишь одиноким сиротой, у которого не было цели для жизни. А теперь он вернулся — они были так близки, но и в это же время так далеки. Очень далеки. На следующий день Чимин уговорил отца позволить ему отнести немного еды «заключенному». Сперва стража вопросительно посмотрела на него, но затем пропустила принца внутрь. Чимин обернулся посмотреть на стражника, что последовал за ним. — Вам что-то нужно? — демонстративно спросил он. Стражник смутился. — Мне нужно все время наблюдать за заключенным, — объяснил он. — Я здесь, чтобы убедиться, что он не попытается напасть на вас. — Он не будет нападать на меня, — раздраженно ответил принц. — Кроме того, я достаточно силен, чтобы позаботиться о себе. Как насчет того, чтобы вы вышли отсюда, а если мне понадобится помощь, я вас позову? Но я уверен, что буду в порядке. Стражник, не желая не подчиняться принцу, лишь кивнул и вышел из комнаты, вставая с обратной стороны двери. Чимин с виду держался смело, но на деле, чем ближе он подходил к камере Чонгука, тем больше он трясся от нервов. Пак увидел младшего, сидящего на полу, прижавшегося спиной к стене и поджавшего перед собой колени. Принц принес с собой еды, и ощущалось как в те дни, когда он приносил младшему покушать. И все же, это ни капли не походило на прошлое. Чонгук, казалось, услышал, как пришел Чимин, и обернулся, тихо принимая еду. Старший присел по другую сторону решетки и молча наблюдал за тем, как ест младший. Второй же вовсе отказывался встречаться с Паком взглядом, смотря в пол. Напряжение витало в воздухе, но Чон все еще отказывался хотя бы взглянуть на Чимина. В тот день они не обмолвились ни единым словом. Но Пак и не был против, он собирался вернуться сюда на следующий день, а затем еще раз, и еще раз, и еще, пока Чонгук, наконец, не будет готов заговорить. Он был готов ждать столько, сколько потребуется. На следующий день принц собирался принести побольше еды для Чонгука, но был остановлен строгим голосом отцом. — Чимин, куда ты направляешься? — спросил он. — Отношу еду заключенному, — ответил Чимин, нацепив широкую улыбку на лицо, после чего развернулся, аккуратно придерживая поднос с едой перед собой. — Тебе не нужно приносить ему еду каждый день, — сказал принцу отец в небольшом смятении. — У нас для этого есть тюремный надзиратель. Улыбка парня стала лишь шире: — Я знаю, — ответил он. — Я просто практикуюсь. Практикуется для чего, он не был уверен, но он развернулся и ушел прежде, чем его отец мог что-то еще спросить. И снова Чонгук принял еду и тихо ел ее, пока Чимин сидел напротив. Однако, в этот раз, когда они с Чонгуком встретились взглядами, младший не отвел глаза. Они смотрели друг на друга с минуту, а затем Чонгук тихо прошептал: — Почему ты бросил меня? Глаза Чимина расширились от шока, и он потряс головой. Внутри появилось странное чувство от того, как младший произнес этот вопрос. Чонгук думал, что он бросил его. Думал, что он отказался от него и никогда не возвращался. Он думал, что Чимин больше никогда не хотел быть вместе с ним. Его глаза начали блестеть от слез, он был удивлен увидеть Чона в таком же состоянии. Принц хотел сказать ему, хотел озвучить все, но в горле словно ком застрял, и он не мог проронить и слова. Он оставил Чонгука. Да, но это было не специально, он так сильно старался вернуться к нему, но вместо того, чтобы бороться дальше, искать другие пути, он просто сдался. Он сдался. Он ушёл. Это была его вина. Чонгук имел полное право чувствовать себя преданным. Он хотел рассказать младшему о том, что произошло. Это легко, да? Мои родители запретили мне видеться с тобой. Но все было намного сложнее и запутаннее. Родители ненавидели то, что я влюблен в парня. Они также презирали то, что ты сирота, да и к тому же бедный крестьянин. Они думали, что ты был болен, отравлен, порочен, извращен, отвратителен. Насколько Чимин хотел рассказать обо всем Чонгуку, настолько он просто не мог. После всего они, наконец, воссоединились, и он просто не мог заставить себя рассказать младшему, каким ужасным его считают родители. Это было неправильно. Поэтому он просто сидел и тряс головой, в глазах виднелись слезы. А Чонгук просто смотрел на него в ответ; его глаза тоже начинали слезиться. Внезапно Пак поднялся, шмыгнул носом и, считая, что так будет лучше, убежал. Следующим днем, во время очередной трапезы Чонгука, Чимин пробубнил: — Мне жаль. Чонгук лишь покачал головой, прижимая колени к груди. — Я привык быть один. Чимин каждый день возвращался к Чонгуку, приносил еду, дополнительную к еде надзирателя. Бóльшую часть времени они молчали, никто из них не знал, о чем говорить. Временами они обменивались парочкой слов, но напряжение было невыносимо. Казалось, они снова были незнакомцами, встретившимися впервые, за исключением того, что в первый раз все было намного легче. В этот раз в воздухе витала неловкость. Сейчас они абсолютно не знали, как подступиться друг к другу. Было очевидно, что единственным способом избавиться от этого, был разговор о том, что произошло в прошлом. Но ни один из них не был готов к этому. Однажды Пак решил спросить: — Почему ты после всего, что было, решил воровать что-то с праздника? Чонгук усмехнулся и закатил глаза. — Вы все такие богатые, — фыркнул он. — Вы самые богатые во всем королевстве. И та комната была наполнена такими же людьми. Если вас взять всех вместе, то вы способны оплатить тысячи буханок хлеба, тысячи тарелок риса, и еще тысячи различных видов еды. И все это не моргнув и глазом. И на самом деле это ужасно — приговаривать человека на год заключения в мрачной тюрьме за попытку прокормить себя хотя бы неделю. Он вздохнул: — Я не говорю, что этим нужно гордиться, — добавил он. — И воровство — не самое лучшее решение. Но человек приходит в отчаяние, когда голодает всю свою сознательную жизнь. Ты никогда не голодал. Ты никогда не замечал отсутствие еды, принимая во внимание, что у тебя есть. Так что да, воровство не есть хорошо, но почему бы мне просто не провести лекцию, позволить мне работать в замке несколько месяцев, а затем отпустить? Пока ты здесь, почему бы не посмотреть на то, как поживает собственное королевство? Чимин не знал, что ответить на это. Друзья принца часто расспрашивали его о том, почему же он проводит так много времени с заключенным. Пак лишь лениво отмахивался от ответа, и они отступали, понимая, что тот не хочет говорить об этом. Как бы это ни было странно, Чонгук был единственным спасением принца от его рутинной жизни. Несмотря на обычное отсутствия разговора, Чимин со временем привык и перестал чувствовать себя некомфортно рядом с Чонгуком. Иначе и быть не могло. Пока однажды Чимин не совершил ошибку. В одну из их встреч он принёс с собой парочку приключенческих романов, дабы Чон не помирал со скуки в камере. Однако вскоре идиллия была прервана. — Что это? — сконфуженно спросил Чонгук, рассматривая пожухлые страницы с множеством иероглифов. Чимин хихикнул, сбитый с толку потерянным выражением лица друга. — Книжки, глупенький, — ответил принц, подвинув толстую стопочку поближе к младшему. — Я принёс их, чтобы тебе было не так скучно… здесь. Чонгук бросил на бумагу ещё один неуверенный взгляд, прежде чем обратиться к Чимину. — Хён, — проблеял он, почёсывая мочку уха в неловкости. Чимин, отрешенно следил за его действиями, поглощённый его «шёпотом», Чонгук звучал странно. — Хён, ты ведь знаешь, что я не умею читать, да? Принц мгновенно уставился на него, затем перевёл взгляд на книги, повторив траекторию ещё пару раз. До Чимина, наконец, доходит сказанное Чонгуком ранее. Господи, глупо, как же глупо. Он должен был догадаться. Каким образом Чонгук вообще должен был постичь искусство чтения? Паку казалось, что он опять делает что-то не так, что он снова портит их отношения. С таким трудом наладив связь, он снова делает это. — П-прости, Чонгук, — поспешил извиниться он, убирая книги подальше. — Мне стоило догадаться, прости. Чонгук покачал головой, поглядывая на раскаивающегося принца. — Всё в порядке, — проговорил он. — Ты, наверняка, не каждый день сталкиваешься с людьми, которые не знают чего-то столь примитивного? — Нет! — воскликнул он, слишком поздно понимая, что его голос прозвучал слишком громко в тихой камере. — Нет, всё не так, я просто не подумал об этом, это полностью моя вина… — протараторил он, медленно начиная паниковать от мыслей о том, что Чонгук вновь будет чувствовать себя некомфортно с ним и всё может вернуться к первоначальной стадии. Этого нельзя было допустить. Принц пропустил пятерню через волосы, с силой сжимая копну у корней, в попытке найти выход из этой ситуации. Внезапно он почувствовал неторопливые поглаживая на своём колене. Он поднял голову, обнаружив Чонгука, просовывающего пальцы меж решётки, что, на самом деле, давалось ему с большим трудом. — Всё в порядке, хён, правда, — повторил он, вглядываясь в стеклянные глаза принца. — Я ценю твои старания, но это лишнее. — Чимин кивнул. Слова младшего успокоили его бешеное сердцебиение и остановили рой мыслей в голове. Он был смущён тем, что Чонгук продолжил поглаживать его по голени. И он, к тому же, назвал его хёном. Всё ещё немного расстроенный тем, что он не смог сделать пребывание Чонгука в замке более комфортным, Чимин продолжал приносить ему еду, иногда хватая из трапезной небольшие кексики, с которыми он легко может улизнуть незамеченным. В основном они вернулись к ограниченным темам разговора, ни коим образом не затрагивая прошлое, на которое было наложено негласное табу. Пока однажды… Чонгук покончил с едой минутами ранее, камера вновь затихла. Однако, на удивление Чимина, младший не поспешил возвращаться к привычному месту у стены, а, наоборот, поднял на него свои всё такие же привлекательные глаза и тихо спросил. — И всё же, почему ты бросил меня, хён. Ты так и не рассказал. Чимин с шумом втянул воздух, не издавая ни звука после. Он тщательно обдумывал слова. Казалось бы, совсем недавно он чуть ли не во снах видел, как изъясняется Чонгуку в возникшей проблеме, а сейчас и двух слов вымолвить не может. Однако этот разговор неизбежен. Лучше уж сейчас. Принц судорожно выдохнул, готовясь выпустить неприятные детали простой истины. — Той ночью, на моё семнадцатилетие, — начал он, — охранник увидел нас. Он рассказал обо всём моим родителям, и те вызвали меня утром на допрос. Я… Я их очень люблю, правда, но я не согласен с некоторыми из их взглядов. Они считают сирот… Я-я в том плане что, как они выражаются... сироты бесполезны. И ч-чтобы ты не надумал ничего лишнего, я ни в коем случае не разделяю их мнение. Я ненавидел и всё ещё ненавижу то, что они видят вас только в таком ключе и... и считают тебя таким же, как и они. — Кроме того, их не особо обрадовала мысль о том, что мне понравился... мальчик. О-они считают, что любить человека одного с тобой пола неестественно, и они пытались убедить меня в том, что ты наложил на меня заклинание и я был ложно очарован тобой. Конечно, я ни во что из этого не поверил, но правда в том, что им всё же удалось разлучить нас. — Не думай, что я не предпринимал никаких попыток сбежать из замка, Чонгук. Я обдумывал планы побега чуть ли не во сне, но охранники были слишком умелыми — мои ловкость и хитрость тут были абсолютно бессильны. Им всё равно удавалось останавливать меня. Первое время я не опускал руки, я, правда, не хотел сдаваться, но после месяцев безрезультатных попыток я...сдался. — И я раскаиваюсь за это. Прости, мне очень жаль. Оглядываясь назад, я понимаю, что не должен был делать этого. Возможно, другие варианты исхода и существовали, но я устал. Я подвёл тебя. Я никогда не должен был сдаваться, мне следовало приложить больше усилий и вернуться к своему милому Чонгуки. Чонгук смотрел на него стеклянными глазами, еле сдерживая слезы из-за нахлынувших воспоминаний. Чимин слабо улыбнулся. — Я просто хотел, чтобы ты знал, — прошептал он, — что я никогда не забывал про тебя. Ты был моим первым и самым лучшим другом, который у меня только был. Ты был моим миром, моей вселенной, Чонгук. И я никогда не переставал думать о тебе. Чонгук также ответил слабой улыбкой. — У тебя, должно быть, было много мыслей, — пробормотал младший, едва сдерживая смешок. — Раз уж ты все время думал обо мне. Они грустно посмеялись. Чимин робко просунул сквозь предельно узкую решетку руки. Чонгук задумался на какое-то время, а затем нежно взял их в свои. Когда он вновь взглянул на старшего, по щеке того текла одинокая слеза. — Ох, Чимини, — прошептал он. — Что с нами стало? Что нам теперь делать? Чимин лишь сжал чужую руку сильнее и пододвинулся ближе. Его сердце, наконец, впервые забилось спустя столько лет. — Обещаю, что вытащу тебя отсюда, — тихо сказал принц, смотря в глаза Чонгуку. — Я обещаю, Чонгуки. И в этот раз, я не сдамся. Когда Чимин, наконец, рассказал о том, что его тревожило, их разговоры стали менее неловкими, а тишина - более комфортной. Пак учил младшего читать. Это был очень трудоёмкий процесс, но, к счастью, корейский алфавит был простым и чтение было относительно легким. Самым трудным для Чонгука было определить то, как именно нужно произносить слова, но читал он довольно неплохо, даже если требовалось много времени. Ощущалось всё так, словно они вернулись в прошлое, когда Чимин учил Чона чему-то новому и их не разделяла решетка камеры. Пак терпеливо наблюдал за постепенно улучшающимися навыками Чонгука, который неустанно благодарил его за занятия. Иногда, когда Чонгуку становилось скучно или же он чересчур сильно расстраивался тем, что у него не вышло правильно прочитать слово, Чимин откладывал учебник и они болтали о всяком, как в старые добрые времена. Чонгук потратил изрядное количество времени, описывая свою жизнь после того, как Чимин… исчез. В свою очередь Пак рассказал младшему о своих новых друзьях и попытках оправиться от незнания состояния Чонгука, о тщетных попытках найти его. Чимин никогда не забывал подчеркивать, что Чон все еще был его первым и самым лучшим другом. Несмотря на то, как близки они были в прошлом, пять лет сделали свое дело. В конце концов, они долгое время были вдалеке друг от друга, и многое изменилось в них самих. Тем не менее, они изо всех сил старались снова узнать друг друга и заполнить многолетнюю пустоту. И через какие-то несколько месяцев они почти приблизились к тому, что было годы назад. Единственное, что было щепетильно между ними, это их былые чувства друг к другу. Они (с очевидной болью) не поднимали любовных тем. Парни никогда не сомневались, что чувства были настоящими, но все слишком изменилось. Они стали старше, стали другими. Чимин и Чонгук отсутствовали в жизнях друг друга в течение пяти лет, и казалось, что эта пропасть между ними была слишком велика. Кроме того, Чонгук был заключен в тюрьме (насколько снисходительно это было), и в любом случае, они были ограничены в возможностях. Какое-то время они избегали разговоров о занятии любовью, слишком стесняясь. К тому же, они были крайне не уверены в озвучивании своих мыслей. Казалось бы, они знают друг друга «от» и «до», однако, это все же иной уровень ответственности. Чимин боялся позволить себе вновь полюбить. Что, если Чонгук никогда не выйдет из тюрьмы? Его сердце разорвется от боли и осознания, что он никогда не сможет быть рядом с тем, кого любит. Да и, в конце концов, что, если младший больше не любил его? Это еще больше уничтожит его, и он не уверен, что будет способен перенести это. Поэтому принц заключил свои чувства как можно глубже и изо всех сил старался не думать о них. И он будет делать это до тех пор, пока Чонгук не освободится. Оттого они просто продолжали проводить небольшие уроки чтения и письма, Чимин пересказывал ему самые интересные истории, вычленяя их из уроков с его наставником Намджуном. Чимин также напоминал Гуку о науках и математике, ведь тот позабыл обо всем, чему учил его старший, за столь долгий промежуток времени. Парни беседовали и спорили на разные темы, иногда смеясь до боли в животе. Даже если тюремному смотрителю было интересно, почему коронованный принц проводил так много времени в тюрьме с заключенным — к тому же, смеясь , — он не обращал на это внимания. Однако родители Чимина приняли это во внимание. На самом деле, они переживали больше о том, что их сын проводил много времени именно с тем, кто пытался обокрасть их на мероприятии. Но как бы странно это ни было, в конце концов они списали это на мягкость его характера (даже по отношению к преступникам). Они не совсем спускали это с рук, относясь к этому слегка подозрительно, но все еще позволяли своему сыну относить еду заключенному так долго, пока это не мешало его занятиям и обязанностям. Время шло, и Чимин начал придумывать новые несущественные обязанности, только чтобы видеться с Чонгуком и держать его за руки, пусть даже и через решетку. Руки младшего были грубые и мозолистые, не такие гладкие, как у Пака, и даже это показывало их различия в образе жизни. Но ему было все равно, мягкие руки Чонгука или же нет. От них исходило тепло и нежность, и держали они принца так, словно он был бесценен (хотя, принимая во внимание, что Чимин являлся принцем, это было наполовину верным). Больше всего на свете Чимин хотел освободить Чонгука. Вопреки наличию мнимых объяснений у принца для посещения тюрьмы, король и королева старались найти хороший способ отвлечь своего сына от данного занятия. И что может быть лучше, чем еще больше новых знакомств с девушками? Они надеялись, что Пак встретит ту самую и влюбится — так он прекратит проводить огромное количество времени с человеком за решеткой. К их несчастью, этот день никогда не настанет. Родители представляли сына множеству девушек: принцессам с севера, юга, запада и востока. Дочери дворян со всего королевства и мира. И, казалось, это никогда не закончится. Чимину было жаль девушек, что проезжали тысячи миль, дабы завоевать его, ведь Пак знал, что помолвка никогда не случится. Все они казались слишком подготовленными, наряженными, и выглядели, словно часть мебели, нежели настоящие девушки. И, конечно, никто из них не был Чонгуком. Прошло почти десять месяцев с момента заключения Чона в королевскую тюрьму. Было очевидно, что он был подавлен и не представлял никакой угрозы, поскольку все, чем он занимался — это тихо сидел в камере, пока к нему не присоединялся Чимин. В отличие от других заключенных, парень никогда не кричал, не вредил никому и даже не намекал на драку. Кроме того, прошел почти год. Чимин никогда не забывал о своем обещании вытащить Чонгука отсюда. Вооружившись фактами, принц подошел к своим родителям с просьбой об освобождении его лучшего друга. — Мать, отец, — заговорил он утром за завтраком. Они взглянули на него, и он продолжил. Пак глубоко вздохнул. — Я знаю, что вы оба остерегаетесь пленника в нашей тюрьме. Я просто хотел, чтобы вы знали. Уже прошел почти год с тех пор, как он попал в тюрьму, и я могу вас заверить, что он уже давно извлек урок из своей ошибки. За это время мы стали хорошими друзьями, и я могу подтвердить его невинную и добрую душу. Поскольку прошел почти год, я верю, что вы могли бы его освободить, и он, очевидно, не принесет никакого вреда. Вам стоит освободить его. Он еще раз глубоко вздохнул, на этот раз ожидая реакции родителей. Он предпринял хоть что-то, и это лучшее, что он делал за последнее время. Если они будут против, то он попытается еще раз через несколько дней. Король и королева обменялись взглядами, будто передавая друг другу мысли через них, и через несколько секунд они огласили свое решение. Его отец вздохнул. — Ну что ж, — сказал он, и с этими словами сердце Чимина воспарило. Он никогда не думал, что его родители послушают его в первую же попытку, но он был безмерно благодарен. — Видя, как ты приводишь свои аргументы, мы с твоей матерью прислушаемся к твоим словам. Заключенный будет освобожден через две недели, но с одним условием: он будет обязан отслужить нам в обмен на свободу и жилье. У Пака чуть глаза из орбит не вылезли. Мало того, что Чонгука освободят, так он еще будет работать в замке, так близко к нему? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Чимин хотел как можно скорее броситься к своему другу и быстрее сообщить ему великолепные новости. Поэтому он поспешно выдал искреннее «спасибо» родителям и помчал к тюремным камерам. — Чонгуки! — крикнул он, едва дверь закрылась за ним. Младший резко поднялся, а на лице его появилась улыбка. — Хён, — еще шире улыбнулся Чон, задаваясь вопросом, что же сделало Чимина таким счастливым. Старший, казалось, сейчас на месте взорвется от волнения. — Мои родители, они сказали, что тебя отпустят! Тебя освободят через две недели, Чонгуки, представляешь? Чонгук от этого едва не потерял дар речи. — Правда? — прошептал он. — Они отпустят меня? — Чимин счастливо закивал, схватил руки младшего и сжал их. — Они сказали, что ты останешься работать здесь, — добавил принц. — И ты будешь жить в замке, в комнате для прислуг. Не думаю, что будут много платить, но все это в обмен на твою свободу, так что я подумал, что ты не будешь против. Чонгук рьяно потряс головой. — Я совсем не против, — подтвердил он и больше не мог скрывать улыбку на своем лице. — Это всяко лучше, чем тюрьма. И работать слугой в замке тоже намного лучше, чем скитаться по улицам. Кроме того, разве это не значит, что я буду ближе к тебе? Чимин снова закивал. — Да! Мы, наконец, можем находиться вместе в одном замке, мы будем свободны! Не могу дождаться... Чон не мог перестать улыбаться, но это все еще была лишь его маленькая, но наполненная счастьем, жизнь. — Спасибо, хён, — промурчал он. — Спасибо, что ты здесь со мной и не сдаешься. Без тебя я бы здесь с ума сошел. — Это меньшее, что я мог сделать, — принц покачал головой. — Я должен был быть здесь с тобой. И не думаю, что мог бы спокойно жить с пониманием, что ты так близко, а я ничего не предпринимаю. Но оно того стоило. — И теперь ты будешь свободен. Следующие недели шли ужасно медленно, но, к счастью, до долгожданного момента осталось всего несколько дней. Чимин с Чонгуком провели их, не до конца веря тому, что они, наконец, могут воссоединиться. Конечно, они поддерживали связь все эти месяцы, однако, общение через тюремную решётку — не предел их мечтаний. Чимин дрожал от волнения в день освобождения Чонгука. Совсем скоро он сможет заобнимать своего парня до смерти! Помилование Чонгука, однако же, никак не ознаменовывалось во дворце. Двое стражников с обыденно угрюмыми лицами вели его в тронный зал, где ожидал король, по правую руку которого стоял сияющий от счастья Чимин. На секунду их взгляды встретились, и они нежно улыбнулись друг другу. Как долго они ждали этого момента. Король готов был озвучить свой вердикт. — Уверен, тебе уже известно, по какой причине сегодня мы вызволили тебя из камеры. После долгих раздумий, принимая во внимание продолжительность твоего заключения под стражей и отсутствия тяжких преступлений до инцидента во дворце, королевская семья решила помиловать тебя. Будешь прислуживать в замке. Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили место для сна, хорошее питание и униформу. — Мичон, будь добр, принеси... — король прервался, пытаясь вспомнить имя заключённого. — Чонгук, Ваше Величество, — осторожно добавил Чон. Последовала долгая пауза, король неуверенно кивнул, ожидая услышать фамилию, но быстро сообразил, поняв, что её нет. — Мичон, пожалуйста, как можно скорее приведи Чонгука в презентабельный вид. Приведи его сюда, как только вы закончите. Служанка кивнула и торопливо повела Чонгука за собой. Тот всё же успел подарить долгожданную счастливую улыбку принцу. Некоторое время спустя Чимина вызвали в тронный зал. Он сел подле отца, ожидая появления друга. Прошло так много времени с тех пор, как принц в последний раз видел Чона чистым. Когда тот, наконец, появился в зале, Чимин едва удержался от лобызания идеально отполированной поверхности пола. Нет, принц, конечно, знал, что его друг будет выглядеть немного иначе. За грязными, отросшими волосами и изношенной одеждой он едва ли мог узнать в нём молодого юношу. Но когда Чонгука привели в порядок, Чимин понял, насколько он возмужал и вырос с их последней встречи. Мальчишеское лицо очистили от грязи, а волосы немного подрезали, приоткрыв лоб. Его одежда также была на порядок лучше прошлой: чёрные обтягивающие брюки, в которые была заправлена свободная рубаха. Чимин не мог не отметить и то, что Чонгук исхудал, он намного худее здорового юноши его возраста. Увлёкшись рассматриванием, он поймал себя на мысли, что его друг в действительности красив. Чон, безусловно, всегда выглядел милым ребёнком, но принц принимал это по большей части как очаровывающую красоту, нежели что-то иное. На момент отбывания наказания Гук был не в лучшей форме, однако Чимина никогда не беспокоил его внешний вид, как и то, что его одежда не была красивой или модной. Но сейчас Чонгук, стоящий перед ним, такой...привлекательный. Чимину нравится видеть его таким. Очень нравится. Голос отца вывел его из небольшого транса, и он немедля отвернулся от Чонгука, надеясь, что остался незамеченным за своим созерцанием. — Чонсо обучит тебя всему, что тебе понадобится, — начал король, указав на рабочего, стоящего неподалёку. — Твоя работа заключается в уборке замка. Освоишься и начнёшь работать уже сегодня. Чонсо? — Слуга кивнул и подошёл к Чонгуку. — Благодарю за предоставленную возможность, Ваше Величество, — низко кланяясь, прошептал Чон. — Ваша щедрость не имеет границ. Премного благодарен. — Гук отвесил ещё один скромный поклон, перед тем как проследовать за Чонсо. Чимин смотрел ему вслед, не сводя глаз с юноши до тех пор, пока тот не ушёл. Сердце принца, казалось, никогда не билось так быстро. Чонгук быстро освоился со своими обязанностями, решив выполнять их максимально эффективно и так идеально, насколько это было возможно. Тем временем у Чимина было много уроков и занятий. Тем не менее, им удавалось найти время, посвящённое только друг другу, между уроками Чимина, но, конечно же, только после того, как Чонгук закончит бо́льшую часть своих дел. Они никогда не задерживались на долгое время, чтобы не вызвать подозрений, да и Чонгуку со временем в замке стали доверять, поэтому они решили, что было бы неплохо встречаться раз в несколько дней. В первый раз, когда Чонгуку удалось улизнуть (читать: сделать всю работу до победного конца) для встречи с принцем, первое, что сделал Чимин — обнял его. Они так и стояли, в укромном местечке неподалёку от столовой, крепко обнимая друг друга. Чимин заметил, что Чонгук постоянно носит на себе цветочный аромат. Это напоминало ему о прошлых их встречах на открытом поле. Однако один немаловажный факт всё не давал ему покоя. — А ты вымахал, как я погляжу, — как бы невзначай добавил он после традиционных приветственных объятий. Всего каких-то пару сантиметров, но Чимин так привык к тому, что они были на одном уровне, когда Чонгук сидел в камере. Чонгук заискивающе наклонил голову. — Ага, — усмешка не собиралась сползать с его лица. — Я ведь говорил, что буду выше. Лицо принца мгновенно приобрело оттенок томата. В целом их взаимодействия за пределами тюремной камеры не сильно изменились. Чонгук продолжал болтать без умолку обо всём, что приходило на ум, а Чимин так и не прекращал таскать для него книги. И всё же, несмотря на то, что Чонгук теперь был на свободе и их отношениям ничего, казалось бы, не должно было мешать, они избегали разговоров о большей близости. Чимин не был уверен в том, что чувствует Чонгук, а тот, в свою очередь, не знал, как подойти к этой проблеме. Чем дольше они проводили время вместе, тем острее стоял вопрос об их чувствах друг к другу. Вместо того, чтобы разрешить его, они всё также обсуждали текущее и будущее. Несколько раз Чимин выводил Чонгука в сад, показывая ему свои любимые цветы. Он рассказывал о всевозможных фактах, дабы разбавить общение. Чонгук, в свою очередь, сопроводил его в столовую, где показал место своей работы и отдыха. Им даже удалось выпросить сладкое у Юнги. Атмосфера напоминала их празднование семнадцатилетия Чимина. На свой двадцать третий день рождения Чимин, скрепя сердце, стащил бутылочку малинового ликёра из погреба. Он велел Чонгуку прийти в его комнату в полночь, указав ему, как лучше всего добраться до спальни, не встречая на пути охранников. Чимин сидел на краю кровати, трепетно ожидая наступления полуночи. Вскоре дверь распахнулась и взлохмаченный Чонгук быстро проскользнул внутрь. Чимин похлопал по второй половине кровати, приглашая младшего. — Идём, садись рядом, — прошептал он, протягивая младшему чашку. Чонгук растянул заячью улыбку на лице. — С днём рождения, хён, — смущённо пробормотал он. — Ты собираешься напиться? Или хочешь споить меня? Или и то, и другое? Чимин шлёпнул его по плечу в отместку. — Очень смешно, — невозмутимо сказал принц, наливая малиновый напиток в чашку Чонгука. — Пей, малыш. Ночка будет долгой. Чонгук в неверии вскинул брови. — Я? Малыш? Должен ли я напомнить тебе, кто из нас двоих выше? Чимин промолчал, многозначительно потягивая из своей чашки. Занавески свободно пропускали лунный свет через окно, освещая спальню Чимина. Кровать принца располагалась так, что они могли ясно видеть ночное небо, устланное звёздной пеленой. Они оба лежали лицом к окну и смотрели на океан звёзд. Чонгук распознал горстку созвездий. В те пять лет, что он провёл без Чимина, только наблюдение за небесными объектами помогало ему оставаться на плаву и не удариться в самобичевание или что похуже. — Это Вега и Альтаир, — тихо, стараясь не нарушить установившуюся тишину, сказал Чонгук. Глаза принца в мгновение обнаружили две звезды. Улыбка расцвела на его лице, как только он понял, что Чон помнит. — Летний треугольник, — подтвердил он. — Так много времени прошло с тех пор, как мы видели эти звезды вместе. Ты помнишь их историю? — О Ханыле и Чольсуне? — решил удостовериться Чон. — Да. Я ведь говорил, ты — Ханыль, я — Чольсун. Ох уж этот ребёнок вздохнул принц, закатив глаза. — Значит, я не должен напоминать тебе, что я не женщина. Хотя, полагаю, ввиду последних событий, и... учитывая то, как мы расстались. Наши истории действительно схожи. Чонгук фыркнул на его слова, сунув руки за голову, всё ещё разглядывая звёзды перед собой. — По крайней мере, мы воссоединились. Они продолжали смотреть на прекрасное ночное небо, разговаривая и выпивая, а время пролетало незаметно. Как обычно, они говорили о том, что только приходило им в голову, позволяли тишине заполнять комнатное пространство, когда это было необходимо. Они становились развязнее из-за выпитого алкоголя, смеясь уже немного громче, чем следовало бы, но им было все равно. В какой-то момент настала радушно задержавшаяся тишина. Парни лишь смотрели на планеты и звезды, озаряющие черное небо. Лунный свет освещал их лица, глаза слегка светились от алкоголя, но до этих пор они все еще были достаточно трезвы, чтобы насладиться обществом друг друга в тишине. Неожиданно Чонгук повернулся лицом к принцу и поцеловал его. Его губы легли поверх губ старшего, а затем он отстранился, ожидая реакции. Тот смотрел на Чонгука, в чьих глазах отражался свет тысяч звезд. Он пребывал в небольшом шоке от действий Чона, однако он не мог найти причины не поцеловать младшего в ответ. Не произнеся ни слова, Чимин притянул Чонгука за рубашку, вновь сталкиваясь губами в страстном поцелуе. Он быстро нашел удобное положение, уселся на колени младшего, одну руку запуская в его волосы, а другой поглаживая по щеке. Все было как в прошлый раз, но только теперь они были старше и находились в большей безопасности — комнате Чимина; их поцелуи становились более глубокими, и, несмотря на недостаток практики, они привыкли к этому и уже не обращали должного внимания на недостаток опыта. Они не останавливались, чтобы сказать хоть слово друг другу, лишь целовались, пока не потеряли счет времени. Им не хватало воздуха, а сердца, казалось, вот-вот выпрыгнут из груди от ощущения друг друга. В итоге Чимин обнял Чонгука и положил голову на его грудь. В таком положении они и уснули. На утро Чимин проснулся один в пустой кровати. Он предположил, что младший уже проснулся и вернулся к своей работе, дабы не попасть в неприятности. Маленькая улыбка сверкнула на его лице, когда он вспомнил прошлую ночь. Он был взволнован и хотел поговорить с Чонгуком. Весь день принц парил в облаках, стоило ему вспомнить о вкусе чонгуковых губ, в его животе начинали порхать тысячи бабочек. Его друзья задавались вопросом, что послужило причиной подобного настроения Пака, но Чимин не мог рассказать им об этом. Удачно, что целый день у Пака не было возможности переговорить с Чонгуком. Младший был слишком занят поручениями, а расписание старшего не совпадало с расписанием Чона. В какой-то момент Чимин, направляясь на очередное занятие, проходил мимо Чона и еще одного слуги. Младший взглянул вверх и посмотрел в глаза Пака, а на лице появилась скромная улыбка. Принц улыбнулся в ответ, а затем они смущенно опустили головы, каждый идя в своем направлении. Но голос в голове Чимина говорил, “что, если Чонгук был лишь пьян и теперь жалеет о поцелуе?” Но Пак был абсолютно уверен, если бы Чонгук действительно сожалел об этом, то не выглядел сейчас так. И хотя в этот день они не могли поговорить, на следующий день Чонгуку все же удалось передать записку для Чимина через Юнги, в которой он просил старшего о встрече в его комнате. Чимин, скрестив ноги, сидел на кровати, глядел в окно и ждал прихода младшего. Старший вспоминал то, каким Чонгук был красивым прошлой ночью и как в глазах его отражался свет звезд, на лице Чимина появилась улыбка. Из мыслей его вырвал вошедший Чонгук, тихо прикрывающий за собой дверь. Чимин не успел промолвить и слова, как Чон забрался на кровать и поцеловал его. Чонгук разорвал поцелуй, застенчиво улыбаясь и опираясь на колени, заправил волосы старшего за ухо. — Прости, — пробубнил он. — Я хотел сделать это снова с тех пор как, ну… ты знаешь. Чимин посмеялся и взял руки Чонгука в свои. — Не волнуйся, я тоже. Чонгук улыбнулся, а затем стеснительно опустил глаза, избегая зрительного контакта. — Я рад, что ты тоже хотел. Я боялся, что ты пожалел обо всем. Казалось, у них обоих были одинаковые переживания. — Уверен, ты к этому моменту уже заметил или осознал, но… Я все еще влюблен в тебя. И всегда был. Даже в те годы, когда думал, что ты бросил меня, понимая, что я был не таким прекрасным, как ты себе представлял. — По правде говоря, я никогда не переставал любить тебя. Я просто… Мне было страшно, что за все эти пять лет ты разлюбил меня, и, наверное, алкоголь придал мне уверенности, и я сделал шаг. Я до этих пор был поглощён страхом, что ты, возможно, отвергнешь меня из-за поцелуя, но не мог сопротивляться. И-и если окажется, что ты не любишь меня, как раньше, и что поцелуй тебе понравился лишь из-за того, что это поцелуй, то… это тоже нормально. Чимин лишь тепло улыбнулся ему, а затем пододвинулся и оставил нежный поцелуй на его губах. — Я тоже влюблен в тебя, — заверил он Чонгука, нежно потирая его щеку пальцем. — Признаюсь, что какое-то время я не был уверен, что конкретно я чувствую, за исключением того, что ты до сих пор был моим самым близким другом. Я не был уверен, была ли это все еще любовь или нечто иное. Но этой ночью, когда луна и звезды так красиво освещали твое лицо… Я, несомненно, знал, что был — и все еще — влюблен в тебя. Чонгук ярко улыбнулся и слегка сморщил нос от удивления. — Я так счастлив… Так счастлив, что ты все еще любишь меня. Ты даже не можешь представить, насколько я счастлив! — А вот с этим я бы поспорил, — посмеялся Пак. — Мне не нужно представлять, потому что, поверь, я счастлив также, как и ты. — Он поднес руку младшего к губам и оставил на ней нежный поцелуй, смущая этим Чонгука. — Я люблю тебя, — прошептал Чимин, проваливаясь в попытке скрыть улыбку. Чонгук широко улыбнулся ему. — Я тоже люблю тебя. После этого они как всегда встречались, говорили о всяком, прогуливаясь по укромным местечкам в замке, но бо́льшую часть времени они проводили за закрытыми дверьми комнаты Чимина. Это стало их неким местом встречи, единственным местом в замке, где они могли не переживать, что их поймают. Разговоры были снаружи, поцелуи — внутри. Именно благодаря этому их никто не мог заподозрить. Иногда, в поисках острых ощущений, они целовались в кладовке или погребе, но в большинстве случаев они находились в комнате принца и совершали вещи намного интимнее, нежели простые поцелуи. Конечно же, большинство ночей Чонгук прокрадывался к принцу, и они просто часами лежали и обнимались, держались за руки и смотрели на звезды. Они обсуждали все на свете и даже то, как они влюбились друг в друга. — Так… как ты осознал, что влюбился в меня? — ухмыльнулся Пак младшему, который в это время прижался ближе. Они обнимались в темноте, единственным источником света была луна. Чонгук пожал плечами, рассеянно теребя край рубашки старшего. — Я не уверен. Знаю, что не приходил к логичному выводу, типа, о боже, я влюблен в принца, до своего четырнадцатого дня рождения? Но полагаю, что был влюблен в тебя задолго до этого и просто не знал об этом. — Тогда продолжай? Как ты понял, что влюблен в меня? — улыбка Чимина стала еще шире, когда младший слегка толкнул его в плечо от неожиданной дерзости. Чонгук вздохнул. — Я только помню день, когда ты принес кучу еды на мой день рождения. Помню, как ты все время смотрел на меня с такой нежностью в глазах, что я не мог насытиться. Наверное, я просто всегда хотел, чтобы ты смотрел так на меня, может, даже с любовью. Я долгое время не хотел принимать этого факта, учитывая, что ты принц, а я… Ну, ты знаешь. И, наверное, именно поэтому я отреагировал так тогда… Когда поцеловал тебя в щеку. Это напомнило мне об огромной пропасти между нами, и я пришел в ужас от своих чувств. Но ты помог мне успокоиться, как делаешь всегда. Думаю, тогда я полюбил тебя еще сильнее. — Чимин улыбнулся и нежно поцеловал младшего в лоб. — Думаю, возможно, впервые я начал влюбляться в тебя в свой одиннадцатый день рождения. Когда я не был на сто процентов уверен, что сегодня тот самый день — до сих пор не уверен — и сказал тебе, что, в принципе, это не важно, потому что до тебя мне не с кем было праздновать. Но ты… Но ты придал этому значение. Ты привнес в мою бессмысленную жизнь краски. Был первым человеком, что так тепло обнял меня, и в тот момент я почувствовал небольшую влюбленность. Пусть тогда об этом и не знал. Чимин нежно погладил руку Чонгука. — Красиво, — промурчал он. — Из твоих уст это звучит так красиво. Чонгук на это лишь фыркнул. — Едва ли. Я просто говорю, как есть. Ты тот, кто сделал меня таким. И если спросишь, что именно заставило меня влюбиться в тебя, — потому что, зная тебя, ты это обязательно сделаешь — то я не отвечу на этот вопрос, потому что нет чего-то определенного. Например, то, как ты предложил мне дружить, несмотря на различие в наших социальных статусах. Или то, как у тебя получается делать каждый наш совместный момент особенным. Дело в твоей улыбке, твоем тепле, сердце. Дело в каждом аспекте, что делает тебя таким уникальным во всех отношениях… Именно в это я и влюбился, — он уткнулся принцу в шею. — И все еще влюблен. — Как я и сказал, прекрасно. — Чимин не мог перестать улыбаться после того, как узнал о любви Чонгука. Его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, словно он заново влюблялся в младшего. Чонгук усмехнулся. — Единственное, что здесь красиво — это ты, — промурчал он в шею старшего. — Твоя очередь. Не могу же я быть единственным, кто здесь откровенничает. Чимин посмеялся. — Полагаю, ты прав, — уступил принц. — Я тоже осознал, что влюблен в тебя намного позже, чем это произошло на самом деле. Это было в ночь моего шестнадцатого дня рождения, когда мы лежали на траве и смотрели на звезды, прямо как сейчас, — он прижался к младшему еще ближе. — Ты смотрел точно также, звезды отражались в твоих глазах… И это было волшебно. Я знал, что это не может быть ничто иное. Сперва мне так же было страшно. Не из-за различия в статусах, мне всегда было плевать на это, а из-за… Ну, ты был парнем, понимаешь. — Мои родители, как ты знаешь, не верят, что мужчины могут быть влюблены - они думают, что это неестественно. Они взращивали подобные мысли у меня в голове на протяжении многих лет, поэтому, когда я осознал, что, без сомнений, влюблен в тебя… Я думал, что со мной что-то не так. Словно это было “неестественно”... Однако, в конце концов, я решил, что мои чувства слишком реальны, чтобы быть какой-то болезнью, как говорили мои родители. Я не мог перестать любить тебя, как бы ни старался и сколько бы ни говорил, что это неправильно. И вот теперь мы здесь, так что, полагаю, все нормально. Чонгук, услышав о родителях, немного отстранился, чтобы сочувствующе улыбнуться ему и оставить легкий поцелуй на щеке старшего. — Я рад, что тебе не удалось избавиться от любви. — Я тоже, — согласился Пак. — Думаю, я по-настоящему начал любить тебя задолго до того, как сам понял. Это произошло примерно, когда мы впервые говорили с тобой той ночью. Может, смесь моей любви к звездам и тебя, но… первый раз, когда мы держались за руки или когда тебя почти поймали… Думаю, тогда я начал влюбляться. — Так, значит, я первый полюбил тебя, — ухмыльнулся Чонгук. К его удивлению, вместо спора Чимин лишь приблизился к нему и подарил сладкий поцелуй. — Полагаю, что это так, Чонгуки, — улыбнулся он, убирая волосы с глаз младшего. Тот засмущался и отвел взгляд, словно этого не происходило прежде множество раз. — Но я должен был рассказать тебе, почему влюбился в тебя, да? Как ты сказал, это не по какой-то определенной причине. Рядом с тобой мне было комфортно, ты был единственным человеком, рядом с которым я был по-настоящему собой. Ты был моим спасением от строгих правил и бдительных глаз королевской жизни. Не пытался ублажить меня только потому, что я - принц, делал это только потому, что ты - это ты , и все, что ты делаешь, радует меня. Ты делал это, потому что я нравился тебе просто за то, я - это всего лишь я, потому что ты был моим другом. В первые недели нашей дружбы, за исключением нескольких трудных обстоятельств, ты никогда не относился ко мне по-другому из-за моего социального статуса. Ты относился ко мне, как к обычному человеку. И все в тебе… было таким замечательным, что словами не описать. Я даже не мог объяснить это. Ты был моей настоящей эйфорией. Чонгук хихикнул, а в уголках глаз появились морщинки. — Я не знаю, что такое эйфория, но в остальном, спасибо, любимый, — прозвище засмущало Чимина. — Не знаю, за что ты благодаришь меня, любимый, — ответил Пак, используя то же самое прозвище. — Насколько я знаю, мы любим друг друга в равной степени. И если ты благодаришь меня, то я тоже благодарен тебе. Но в этом нет нужды, ведь мы просто влюблены. А эйфория… Это чувство невозможно описать. Это чувство неземного счастья и радости. И для меня это ты. Ты - моя эйфория. Чон нежно улыбнулся, протянув руку, чтобы погладить щеку Чимина и увлечь его в глубокий поцелуй. — А ты моя. Каждый день с Чимином, безусловно, был открытием для Чонгука, однако один случай запомнился ему больше всех остальных. Уставший Чимин мирно посапывал на кровати, Чонгук, скрепя сердце, оторвался от разглядывания его лица и принялся осматривать спальню. Несмотря на то, что он бывал тут довольно часто, ему не каждый раз выпадала возможность бесцельно осматривать её интерьер, всё же бо́льшую часть времени он проводил, всецело концентрируясь на Чимине. Внезапно Чимин услышал резкий вздох и вздрогнул, мгновенно устремляя внимание источнику шума, чтобы увидеть Чонгука, стоящего у зеркала с отвисшей челюстью. Чонгук видел своё отражение разве что в реке или мельком, проходя мимо витрин магазинов. Однако все эти изображения были настолько искажены и неуместны, да и сам он не особо беспокоился о своём внешнем виде. Чимин подошёл к младшему, который смотрел в зеркало с самым отчаянным взглядом. Он медленно повернулся к принцу. — Это... это что? Это я так выгляжу? Чимин мягко улыбнулся и обнял его со спины, положив подбородок на плечо. — Да, это ты, всё такой же ошеломляюще красивый. — Но я... — протянул он, в недоумении отвернувшись обратно к зеркалу. Он поднял руку, проводя по носу, щекам и губам, как будто не мог поверить, что он действительно так выглядит. Чон сглотнул, переместив обеспокоенный взгляд на Чимина, смотрящего на него своими прелестными влюбленными глазами. — Но... Я-я совсем не красивый. Чимин стиснул его талию в кольце тёплых рук. — Чушь, — усмехнулся он, поворачивая его к себе, чтобы подарить нежный поцелуй. — Ты самый красивый парень из тех, что когда-либо мне встречались. — Но ты... — Чонгук уставился на фигуру принца в отражении. — Ты такой неземной. Как будто постоянно светишься аурой красоты, которой нет равных среди смертных существ на всей планете. Я даже не могу сравнивать себя с тобой и подняться до твоего уровня. Как... Как ты вообще мог выбрать меня... и полюбить? Чимин задорно рассмеялся с реплики младшего. — Чонгуки, ты, очевидно, понятия не имеешь... Даже не представляешь, насколько сильно я люблю тебя за то, какой ты есть. Послушай меня, ты прекрасен, так невероятно, невообразимо великолепен. И даже если ты, по твоим словам, не подходишь под "мой уровень", мне всё равно. Отчасти, причина, по которой я неустанно поражаюсь тобой, заключается в том, что каждый сантиметр твоего сердца светится добротой, счастьем и светом. Ты всегда будешь красивым для меня, потому что ты красив внутри. Чонгук, наконец, оторвал взгляд от зеркала, глядя на Чимина с чрезвычайной нежностью и чистой любовью. — Как у тебя всегда получается идеализировать меня? Чимин мягко улыбнулся. — Я ничего не делаю. Он наклонился, чтобы быстро клюнуть в губки Чонгука. — Всего лишь констатирую факты. Чонгук покраснел и отвёл взгляд, заставляя принца хихикнуть и оставить ещё один поцелуй на уже красной щеке. —Ты всё ещё так сильно смущаешься, когда я говорю тебе приятные вещи, — поддразнил он. Чонгук фыркнул. —Как я могу устоять? Когда передо мной мастер по комплиментам. —Нет, я мастер по правдивым высказываниям. —Прекрати! Ты опять делаешь это со мной! — Милый. Они часто возвращались к размышлениям о сказке о Веге и Альтаире, думая, что их истории, как ни странно, слишком схожи. Эта ночь не стала исключением. — Ты в лице "бога" этого королевства, принц; и я: крестьянин, сирота и самый низкий из низшего в этом королевстве, — беззлобно пробурчал он. — И всё же мы влюблены. — Это ещё больше похоже на сказку, не так ли? — пробормотал принц, уткнувшись в цветочные волосы Чонгука. — Да, — согласился он. — Разве ты не говорил, что Ханыль и Чольсун пересекали Млечный путь, чтобы встретиться раз в год? Чимин пробубнил в подтверждение. — Да, было так грустно, они виделись всего раз в год, учитывая, насколько сильно они были влюблены друг в друга. Я рад, что в этом плане наши истории не пересеклись. Нам повезло. Чонгук положил голову на плечо Чимина, задумчиво улыбнувшись. — Я бы пересёк Млечный путь ради встречи с тобой. Чимин чмокнул его в макушку согласно. — Как и я. Одно они знали точно. Они влюблены друг в друга. Чимин, больше всего на свете, хотел иметь возможность свободно целовать Чонгука, любить его под открытым небом, называть его своим, держать за руку на людях, чтобы весь мир знал. Но это было невозможно по многим причинам. Во-первых, он принц в глазах общественности, и мысль о том, что он уже влюблён в кого-то, тем более не королевских кровей, не оправдала бы возлагавшихся на него надежд родителей, которые мечтали подобрать ему в жёны непременно богатую принцессу. Во-вторых, социальный статус Чонгука: он был сиротой, к тому же заключённым в камере, а теперь ещё и прислуживал во дворце. В-третьих, даже если на его статус родители бы закрыли глаза, но то, что он мужчина, было хуже всего. Не важно, как сильно они любили друг друга, люди никогда не собирались признавать нормальным факт того, что двое мужчин, особенно принц и сирота, могли быть в отношениях. Король и королева будут злиться на него и презирать Чонгука каждой унцией своего существа. Остальная часть королевства будет охвачена содомом. Так что, несмотря на то, что Чимин не мог выносить свою любовь по отношению к Чонгуку на всеобщее обозрение, он был готов пойти на эту жертву ради него. За стенами спальни Чимина, парни вели себя так, словно они не знакомы достаточно близко, и едва ли их можно было назвать друзьями со времен заключения Чона. Чонгук обращался к Чимину в соответствии с его титулом, а Чимин… Что ж, он ненавидел это, но из-за постоянно следящих за ним родителей, приходилось относиться к младшему, как к обычному слуге. — Чонгук! — однажды позвал Чимин, подловив младшего в коридоре. Это был отличный шанс поговорить с ним. Чонгук поднял взгляд и широко улыбнулся, но затем резко опустил глаза вниз из-за движения позади старшего. Принц обернулся и увидел стоящего позади себя отца, любопытно наблюдающего за ними. Пак неловко прочистил горло, когда Чонгук низко поклонился ему. — Чонгук, кхм… — он задумался над тем, что бы сказать. Что ему могло потребоваться не от его личной прислуги? — Принесешь мне мою сумку? Я оставил ее утром в своей комнате и надеялся сегодня поездить верхом или сходить в деревню. — Он кинул взгляд на своего отца, который слегка кивнул в одобрении. Чонгук снова поклонился. — Я непременно принесу вам ее, Ваше Высочество, — сказал он и быстро скрылся за поворотом. Отец Чимина похлопал его по спине. — Очень хорошо. Как я вижу, ты уже начал отдавать приказы. Знаю, тебя раньше не прельщало управление прислугами, но теперь ты стал старше и должен готовиться к тому, чтобы занять трон. — Чимин слабо кивнул. — Да, отец, — ответил он. Ему было крайне некомфортно стоять в ожидании того, когда Чонгук принесет ему сумку. Вдобавок его отец также остался с ним, и это добавляло парню нервозности. Наконец Чон вернулся с коричневой сумкой в руках. — Вот, Ваше Высочество, — он снова поклонился. — Есть еще что-то, что я могу для вас сделать? — Большое спасибо, Чонгук, — Чимин вновь прочистил горло. — Можешь идти, — Чон в который раз откланялся, а затем убежал прочь. Король лишь улыбнулся ему, еще раз похлопал по спине, а затем продолжил идти по своим делам. Пак облегченно выдохнул, а затем спустился в конюшню. Ему была ненавистна мысль о том, что Чонгуку приходилось вести себя формально (кланяться так много раз), но он знал, что было невозможно этого не делать. Чонгук всегда настаивал, что он был не против этого, он знал, это было частью его работы и Чимин на самом деле не хотел, чтобы младший вел себя официально, но этого было не изменить. Принцу было очень плохо из-за сложившихся обстоятельств. Но до этого Чон вел себя только вежливо. Ему было все равно, что Пак командует им на людях, пока знал, что наедине он любит его. — Доброе утро, Чимин, — поприветствовал Тэхён принца, как только тот зашел в конюшню. Пак уже давно сказал конюху говорить с ним неформально. Они были одного возраста и хорошими друзьями, так что, по мнению Чимина, в официальности не было смысла. — Доброе утро, Тэхён, — ответил Чимин, отправляясь прямиком к своей любимой лошади, Хейзел, и ласково поглаживая ее гриву. Тэхён улыбнулся ему. — Больше моя помощь не требуется, хах? — он подошел к месту, где Чимин самостоятельно надевал седло на лошадь. Он посмеялся. — Боюсь, что так и есть, — он потянул седло, чтобы поставить его на место. — Теперь ты бесполезный. — Тэхён вздохнул и шлепнул принца по руке, вызывая у него смех. Тем не менее, он дважды проверил седло, чтобы убедиться, что все хорошо закреплено, а затем Чимин оседлал лошадь. Чимин катался верхом на протяжении нескольких часов, чтобы выбросить мысли из головы. Ему не нравилось думать о том, как отчужденно он должен был вести себя с Чонгуком. Даже если он знал, что им нельзя выражать свою любовь публично, ему хотелось относиться к Чонгуку хотя бы как к близкому другу, как к Тэхёну. — Ваше Высочество, король просит вашего немедленного присутствия. Чимин сидел на кровати, его волосы были взъерошены ото сна, и он как в тумане натянул на себя одежду. Принц позволил прислуге проводить его до тронного зала, где ожидал отец, а рядом с ним в линию были выстроены прислуги. Включая Чонгука. — Чимин, — произнес король, как только увидел движение сына в свою сторону. — Спасибо, что присоединился к нам. Сразу перейду к делу. Ты знаешь, что одно из твоих колец пропало? Глаза принца бессознательно расширились, после того, как он ощупал свои пальцы и не нашел на них колец, несмотря на то, что он знал, что после сна не надевал их. — Я… Нет, не заметил, — честно ответил он. — Когда оно пропало? Король поднял небольшое золотое кольцо с крошечными инкрустированными камнями. Чимин моментально вспоминает это кольцо, и дыхание сразу сбивается. — Его нашли около помещений для прислуг этим утром. А это означает, что кто-то из них, — он повернулся к прислугам, — украл его. Чимин почувствовал, как у него участилось сердцебиение, когда встретился с глазами Чонгука, полными ужаса. У всех прислуг был такой же взгляд. Несомненно, они задавались вопросом, что произойдет с вором. За исключением Чимина. Он знал, что никакого вора и в помине не было. Это было то самое кольцо, что он дал Чонгуку несколько дней назад. Чонгук держал руку Чимина в своей, нежно перебирая кольца на его пальцах. — Твои кольца такие красивые, — восхитился Чон, смотря на них. И это была правда. Чимин являлся принцем, поэтому его кольца были только самыми лучшими. Пак хихикнул. — Спасибо, Чонгуки. Хочешь примерить какое-нибудь? — младший поднял глаза в удивлении, а затем расплылся в широкой улыбке. — С удовольствием. Чимин улыбнулся, а затем снял кольцо со своего указательного пальца. Он взял руку Чонгука в свою и надел кольцо на его безымянный палец. — На тебе оно смотрится прелестно, — промурчал принц, смотря на лицо смущающегося младшего. — Но не так, как на тебе. Пак поднёс руку Чона к губам и поцеловал её. — Я бы поспорил. — Возразил он. — Нет ничего прекраснее тебя, — в ответ на это Чонгук лишь засмущался ещё сильнее. — Замолчи, — пробубнил Чон, отворачиваясь, чтобы скрыть свои красные щеки, начиная беспорядочно крутить появившееся на пальце кольцо. — Можешь оставить его у себя. Чонгук чуть ли не сломал шею от того, настолько быстро он повернул голову к принцу, его глаза, казалось, сейчас бы выпрыгнули из орбит. — Что? Я не могу, ни за что. Это твоё кольцо, Чимини. Кроме того, слуга будет носить золотое кольцо с камнями? Да, конечно, ни капельки не подозрительно. Пак почувствовал нотки сарказма в голосе младшего, поэтому потряс головой и улыбнулся. — Да, можешь. И теперь это не моё кольцо, а <i>наше. И все “мои” вещи, теперь “наши”. — О? Так твоё нижнее белье тоже мое? — Чонгук улыбнулся ему, скрещивая руки у груди. — А что насчёт твоей зубной щетки? Или еды? А воздуха, которым ты дышишь? — Он наклонился и оставил легкий поцелуй. — Хотя, полагаю, я уже могу перехватить твоё дыхание. — Ухмыльнулся он. — Тихо, несносный ты мальчишка, — фыркнул Чимин и толкнул младшего в грудь, из-за чего тот снова упал на кровать и засмеялся. — Я знаю, что ты совсем не понимаешь, что я имею в виду. Это кольцо наше общее, а это значит, что оно частично твоё. Выходя за пределы комнаты, ты можешь положить его к себе в карман или надевать его во время сна. Будет так, словно я всегда с тобой. Услышав это, Чон смягчился, воодушевленный идеей, что он будет носить с собой частичку Чимина. Он поднял руку и взглянул на кольцо. — Тогда хорошо. Спасибо, любовь моя.</i> Так что, очевидно, Чонгук уронил кольцо. Возможно, оно выпало из его кармана или соскользнуло с руки, когда он спал. Сердце принца сжалось от страха при мысли о наказании Чонгука. — Кто из вас это был? — спросил король, поднимаясь с трона, чтобы опуститься к слугам и установить с ними зрительный контакт. Все присутствующие мгновенно задрожали. Чимин окоченел на месте. Что он мог сказать в оправдание? Быстро, быстро, ну же... придумай что-нибудь! Казалось, его мозг со скоростью света генерировал всевозможные идеи для достойного прикрытия Чонгука. — Джиу, — медленно произнёс король, останавливаясь перед мертвецки белым слугой. — Ты, случайно, не знаешь, кто взял кольцо моего сына? Тот непреклонно покачал головой. — Н-нет, Ваше Величество. Я-я впервые вижу это кольцо. — Король прошёлся орлиным взглядом по его лицу, кивнул и двинулся дальше. Чимин наблюдал за тем, как отец подходил к каждому слуге по очереди, спокойно спрашивая их о кольце, стрелял пугающими молниями, наблюдая за их реакцией. — Чонгук, — обратился король, и сердце Чимина забилось в агонии. Ему срочно нужно что-нибудь придумать. — Ты с нами на протяжении нескольких месяцев, так ведь? — Чонгук согласно кивнул. Король продолжил. — Чонгук, ты знаешь, кто украл кольцо моего сына? — Я не знаю никого, кто посмел бы украсть кольцо Его Высочества, Ваше Величество. — Голос Чонгука дрожал, технически он ведь не врал. Никто не крал чиминово кольцо, в конце концов. Король внимательно посмотрел на него. — Ты уверен в этом, Чонгук? Ну же, ну же, ну же! — На самом деле, — прервав гнетущую тишину залы, пробормотал принц. — На самом деле, теперь я припоминаю, что проходил рядом с комнатой слуг вчера. Полагаю, моё кольцо выпало там, а я просто не заметил, потому что на мне было ещё несколько. Не думаю, что кто-то бы осмелился взять кольцо без моего ведома, — опять-таки, технически, это не было ложью. Он затаил дыхание, ожидая вердикта. Король на мгновение уставился на своего сына, затем коротко кивнул и отошёл от Чонгука. Всё тело Чонгука моментально расслабилось, было ясно, что он старался не выдать себя. Отец Чимина вернул ему кольцо, и тот осторожно надел его на безымянный палец, многозначительно посмотрев на Чонгука. — Прошу прощения за всё это, — тихо сказал он. — Я не хотел причинять столько хлопот. Отец Чимина вернулся на трон. — Поскольку кольцо вернули законному владельцу и никто из вас не совершил преступление, можете возвращаться к своим обязанностям. Слуги поклонились прежде, чем покинуть тронный зал. Чонгук бросил смущенный взгляд на Чимина через плечо. Той ночью Чимин надел кольцо на тонкую верёвку и обвязал вокруг шеи любовника, заправляя кольцо под воротник одежды. — Вот так, — прошептал он, наклонившись поближе, и надёжно закрепил ожерелье. — Теперь ты больше не потеряешь его. Чонгук любовно смотрел на Чимина, что находился в такой близости к его лицу, его сердце всякий раз наполнялось нежностью. — Спасибо, что помог мне избежать наказания. Я не уверен, что мог бы солгать твоему отцу в лицо. Чимин протянул руку, чтобы погладить щёки младшего. —Я всегда буду делать всё, что в моих силах, чтобы защитить тебя. — Я сделаю то же самое для тебя, — ответил Чон, чмокнув его в пухлые губки. Однажды, после нескольких дней разлуки, изголодавшиеся по страстным поцелуям принц и слуга встретились в спальне Чимина. К несчастью, они быстро потеряли счёт времени, слишком потерянные друг в друге, чтобы понять, что Чимин опаздывает на урок, уже двадцать минут как. Намджун, будучи ответственным наставником, обыскал замок по прошествии десяти минут, зная, как пунктуален принц. Он проверил конюшню, удостоверившись у Тэхёна, не взял ли Чимин свою лошадь, однако тот заверил, что Хейзел всё ещё находится в своём стойле. После Намджун проделал путь до кухни, пытаясь найти ответы у Юнги, но принца не было и там. В конце концов, он решил заглянуть в спальню Чимина, на случай, если тот заработался над чем-то или каким-то образом забыл, который час. Как и положено, Намджун постучал в дверь, ответа не последовало. Он подождал несколько минут и хотел было уже уйти, как услышал слабое хихиканье за дверью. Ким постучал снова. Никто не собирался открывать. Через некоторое время Намджун, обеспокоенный местонахождением и безопасностью принца, повернул ручку и осторожно открыл дверь, никак не ожидая увидеть Чимина, лежащего поверх... другого мужчины. Погодите-ка, они что... целуются? Чимин мгновенно отстранился от мужчины (в котором Намджун узнал новоиспечённого слугу), услышав звуки открывающейся двери. Они вскочили с кровати с распухшими губами и глазами, полными беспокойства. Оба заволновались ещё сильнее, увидев Намджуна с едва ли не отвалившейся челюстью. — Я-Я- — пытался выдавить из себя Чимин, разум его, казалось, совершенно опустел, лишь сердцебиение эхом отдавалось в голове. — Хён, пожалуйста, это не то, о чём ты мог подумать. Чонгук теребил свою тунику, избегая зрительного контакта, делал вид, что занят тем, что обследует интерьер комнаты Чимина, тщетно пытаясь скрыть нарастающую панику. Тем временем, принц подбежал к Намджуну со слезами на глазах, испуганный мыслью, что Чонгука могут снова отобрать из-за него, из-за его неспособности уследить за временем. Если Намджун расскажет всё королю и королеве... Всё будет кончено. — Пожалуйста, пожалуйста, хён, прошу тебя, — беспорядочно шептал Чимин, будто в бреду. Он не знал, зачем именно говорил "пожалуйста", но это ведь должно было подействовать на Намджуна. Возможно, тот сжалится и не донесёт королю с королевой. — Пожалуйста, я-я клянусь, я сделаю всё, что в моих силах... я могу убедить родителей дать тебе достаточно денег или... должность? Какую угодно.. Только, пожалуйста, не рассказывай им об увиденном... — Чимин, — твёрдо вынес Намджун, приводя друга в чувство. Чимин поднял на него слезящиеся глаза. — Успокойся, прошу тебя. Я не собираюсь докладывать твоим родителям об этом. Как твой наставник и, прежде всего, как друг, я верю, что ты волен делать то, что делает тебя счастливым, не так ли? Он ведь делает тебя счастливым? — Намджун перевёл взгляд на Чонгука, который уставился на него большими глазами оленёнка. Чимин яростно закивал. — Да, больше, чем что-либо на свете. Намджун улыбнулся, несмотря на то, что до сих пор пребывал в шоковом состоянии от происходящего. Он пытался вести себя спокойно, дабы поскорее успокоить принца, но на самом деле его всё же слегка потрясло внезапное открытие тайного любовника Чимина. Тем не менее, он имел более прогрессивные взгляды на мир, нежели король с королевой. Намджун не считал это дикостью. — Обещаю, я ничего не расскажу им, — заверил он принца. — Твой секрет в полной безопасности со мной. Пока ты счастлив, счастлив и я. — Спасибо, — пробормотал Чимин. — Мне повезло, что ты мой друг. Я очень благодарен, ты не представляешь, как много это значит для меня. Намджун радушно похлопал его по плечу. — Так и должно быть. Теперь нам следует вернуться к занятию, не так ли? — Конечно. Только... Секунду. — Чимин подбежал к Чонгуку, чтобы подарить ему последний поцелуй, заставив тем самым беднягу покрыться пунцовой краской с головы до пят. Чимин хихикнул и нежно провёл по пухлой щеке младшего, возвратившись обратно к Намджуну, который, казалось, едва удерживал свою челюсть. Чимин ухмыльнулся, чувствуя себя намного лучше. — Вот теперь мы можем идти.

┊　　┊　　┊ 　 ┊ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　┊ 　 ☆ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　 ✬ 　 　 　✬ 　　┊　　┊ ┊　　★ 　　　 　 　 　　　　★ 　　┊ ☆

Намджун, верный своему слову, держал их отношения в секрете. Пара была бесконечно благодарна ему за это. Упоённые тем, что их отношениям ничего более не угрожает, они продолжали находиться в своём маленьком блаженном пузыре. Пара, безусловно, не забывала про осторожность, но никто, кроме Намджуна, так и не поймал их с поличным. Король и королева потихоньку начали признавать в Чонгуке одного из своих лучших слуг, тот был пунктуален и особенно умелым в выполнении своих задач. Чонгук идеально выполнял тяжелейшую работу в замке, родители Чимина даже поощряли его за столь объёмный труд. Если бы они узнали о том, что тот находится в романтических отношениях с их сыном, это положительное отношение сменилось бы. Однако, король с королевой, как бы то ни было странно, были не против того, что Чимин частенько пользовался услугами одного только Чонгука, когда в его распоряжении был целый штат слуг. Казалось, все в замке принимали их "поведение" за обычное поведение, что подобает добродушному принцу и грязному слуге. Никто не знал на протяжении года. Ещё через год знал только Намджун. Через три месяца об этом знал весь замок. Это было самое печальное обстоятельство, которое могло только произойти. Из уважения к принцу, рядом с его спальней никогда не находилось стражи, кроме как расставленной в коридорах замка, ведущих к его комнате. К счастью, Чонгук не был посторонним, а всего лишь прислугой, поэтому, когда он проходил мимо стражников, к нему не было никаких вопросов (ибо они были на достаточном расстоянии от чиминовой комнаты, и Чон мог спокойно пройти из одной части замка в другую). К несчастью, прямо перед сменой постов, один из них проходил мимо комнаты Пака. Он почти дошёл до своего места, как увидел Чонгука, который, прихрамывая, вышел из комнаты Чимина и тихо закрыл за собой дверь. Стражник окаменел от ужаса, и Чон поднял глаза вверх, они расширились от накатывающегося страха. Его губы были красные, словно от укусов, волосы были вспотевшими и растрёпанными. Они секунду смотрели друг на друга не двигаясь. Сердце бешено стучало, а в ушах стоял звук пульсирующей крови. Его словно парализовало, он не мог двигаться, не мог говорить. Мужчина раскрыл рот, будто хотел что-то сказать, а затем снова закрыл, не проронив ни одного звука. А затем прокричал. — Внимание! Позовите короля и королеву! Чонгук чувствовал, как останавливается его сердце, глаза затуманиваются, а голова раскалывается, когда он пытается подобрать слова. — Нет, нет, пожалуйста, не беспокойте принца, пожалуйста, не делайте этого, это- это не то, о чем вы подумали... Стражник посмотрел на него, взгляд был холодным и черствым. — Принц не знает, что чувствует на самом деле. Я знаю игры, в которые вы играете. И это отвратительно, когда вы пытаетесь так манипулировать принцем. Король и королева убедятся, чтобы вы получили наказание надлежащим образом. Чем больше угрожал стражник, тем больше слез появлялось на лице Чонгука. Он схватил парня за руки и завёл их за спину. Чон не знал, что ему делать. Он лишь продолжал обвинять во всем себя; Я должен был подождать, я должен был посмотреть, почему я пошёл именно в этот момент, я такой тупой, почему тебя поймали? Это все твоя вина, ты должен был быть осторожнее... Чимин открыл дверь, чтобы посмотреть, что являлось источником шума. Его дверь, может, и была толстой, но она не изолировала от всего шума. Его сердце было остановилось, когда он увидел, как Чонгука уводят прочь с заведёнными за спину руками, а глаза в страхе расширились. Они встретились взглядами, и Пак старался не заплакать. Он увидел, как младший одними губами говорит “я люблю тебя”, а затем исчезает за углом. — Пак Чимин, — прозвучал король, как гром среди ясного неба, как только принц вошёл в тронный зал. Чонгук тоже был там, стоя на коленях со сведёнными за спиной руками. Все это выглядело так знакомо. Чимин подошёл к отцу, однако отказался занять своё место рядом с ним. Вместо этого он сделал несколько шагов ближе к Чону, демонстративно смотря на короля. Королева заняла своё место рядом с мужем и холодно оглядела слугу. — Не мог бы ты объяснить нам, что он делал в твоей комнате в пять утра? — прогремел голос короля. — Да и, к тому же, в таком виде? — мужчина указал на растрёпанные волосы и красные, опухшие губы. — Этот слуга при выходе из комнаты прихрамывал, и когда его привели сюда тоже, — сказал стражник. Король поднял бровь. — О? С каких это пор кто-то из прислуги находится не в лучшей форме? Я скажу тебе, эти действия, которыми занимаетесь такие, как вы... Разрушительны. Слушай, ты - тот, кто был испорчен все это время. Не уверен, что даже хочу знать, какими злодеяниями вы занимались, чтобы получить такую хромоту. Чимин покраснел. Он слишком хорошо знал, что за “злодеяния” это были. Он было открыл рот, чтобы сказать хоть какое-нибудь оправдание, чтобы спасти то, что ускользало из под рук, но король поднял руку. — Я знаю, что ты придумаешь оправдание. Но слишком поздно, Чимин. Ты больше не можешь скрывать того, что здесь происходит. Я не настолько забывчив. — Прищурился он. — У меня чувство, словно мы раньше проходили через это. Много лет назад, когда ты был младше… Тебе казалось, что ты влюблен в того мальчика из деревни. Чимин сглотнул. Ага, и вот он снова… влюблен в того же мальчика из деревни. — Не могу поверить, что мой сын когда-либо позволил себе быть обманутым кем-то из них. Даже дважды. Я думал, что ты выше и умнее этого, Чимин. Принц поднял подбородок и стиснул зубы. —Я прекрасно знаю, что чувствую. И это я не могу поверить, что вы решаете отрицать то, чего хочет мое сердце. — Король усмехнулся и поднялся со своего трона, медленно подходя к тому месту, где Чонгук стоял на коленях. Он подошел прямо к нему и посмотрел на макушку опущенной вниз головы. — Как ты посмел, — выплюнул король. — Как ты посмел так повлиять на моего сына и развратить его. Я доверял тебе, Чонгук. Ты был одним из моих лучших слуг. Но, как выяснилось, ты пытался делать совсем иное. Какова твоя цель? Что это? Стал слугой, чтобы добраться до моего сына? Так ты смог бы перевернуть его мысли с ног на голову? Ради какого-то ощущения власти? — Прорычал мужчина. — Как же отвратительно. Чонгук продолжать держать голову опущенной в страхе сказать что-либо и испортить все еще больше. Чимин же стоял рядом и закипал от злости. Король посмотрел на веревку на шее Чонгука. Он нагнулся и потянул ее, золотое кольцо вывалилось наружу. Лицо отца приобрело багровый оттенок (даже больше, чем секунды назад), когда он сорвал эту веревку с шеи. С уст Чона сорвался тихий писк. Взбешенный король развернулся к Чимину, а затем вновь к Чонгуку. Словно он не знал, на кого смотреть. — У тебя было кольцо моего сына? Все это время? Ты… Ты… Ты мерзкий вор!Не могу поверить, что с каждой минутой ты становишься все более жалким. Как ты вообще можешь показывать свое лицо? Вор, лжец, пытающийся захватить трон и развратить моего сына. — Он в недоверии усмехнулся. — Не могу поверить, что доверял тебе. — Из каждого слова короля сочился яд. — Его дал ему я, — прошипел Чимин. — Я дал ему это кольцо, потому что люблю его. Мужчина прищурился. — Именно этого он и хочет, чтобы ты верил в это. Но, глубоко внутри, ты знаешь, что это не так. Ты не любишь его, тебя загипнотизировали. Через несколько недель это пройдет. — Не пройдет, — ответил Пак. — Он ничего со мной не делал. Я люблю его сейчас и любил многие годы. Он ничего со мной не делал. — Чимин, послушай своего отца, — впервые за долгое время заговорила королева. — Может, ты думаешь так, но мы лучше знаем. Он… Он просто промывает тебе мозги. Хотя я разочарована в том, что ты не держался от него подальше, я не виню тебя. Это не твоя вина, это все его проклятие на тебе. Чимину хотелось кричать от отчаяния. — Да когда вы наконец поймете? Он ничего со мной не делал. Король сочувствующе улыбнулся ему. — Именно это он и хочет, чтобы ты думал. — мужчина выпрямился, вернулся к трону и занял свое место. — А теперь уведите его. Не хочу больше видеть этого отвратительного мужчину снова. — Нет! — закричал Чимин, подбегая, чтобы загородить Чонгука от стражи. — Я больше не позволю вам забрать его у меня. Не снова. И никогда больше. — Мне жаль, Чимин. Как еще мы можем удостовериться, что ты не попадешь под чары снова? — король махнул рукой страже. — Нет, — повторил Пак. — Мне все равно, сколько времени это займет, я буду стоять здесь до конца. Я не позволю вам вновь выкинуть его на улицу. Разве он не один из ваших лучших рабочих? Разве он не искусен в своей работе? — Король с королевой обменялись взглядами. Чимин стиснул зубы. — Оставьте его. Я отказываюсь позволять вам выкидывать его на улицу ни с чем. Словно он - ничто. Верите или нет, но я люблю его. И даже если вы не можете принять этого, у вас все еще нет прав, чтобы разрушать жизнь невинного человека. — Если вы еще раз навредите ему, если выставите за стены замка, я больше никогда не буду любить вас так, как делаю сейчас. Король и королева тихо вздохнули. Их сын никогда раньше не подвергал опасности их семейными отношениями. Они всегда были так близки с ним, всегда обещали ставить его счастье превыше всего. Даже если они свято верили, что ему промывали мозги, они все еще желали ему счастья. — Ладно, — с неохотой уступил король. — Он останется в замке, — он повернулся к Чонгуку. — Тебе лучше считать себя счастливчиком, раз мой сын так убежден в этой влюбленности. Ты будешь работать исключительно внизу — это значит, ты будешь работать в конюшне, в саду, и со всем остальным, что требует работы. Ты больше никогда не должен пытаться прокрасться на верхние этажи, чтобы встретиться — и повлиять — с моим сыном вновь. В следующий раз мы не будем так снисходительны, — он дал знак страже. — Уведите его. Чимин медленно выдохнул, а сердце изнывало от боли при виде Чонгука, которого уже увели за угол, и из его жизни тоже.

┊　　┊　　┊ 　 ┊ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　┊ 　 ☆ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　 ✬ 　 　 　✬ 　　┊　　┊ ┊　　★ 　　　 　 　 　　　　★ 　　┊ ☆

Чонгук немедленно приступил к работе под присмотром самого лучшего королевского рыцаря — Чон Хосока. Хосок был известен своей строгостью, которая не терпела неподчинения, так, король и королева посчитали, что их “преступник” будет всегда под пристальным контролем. Нужно было позаботиться о том, что Чонгук никогда не увидит Чимина снова. Принц же большинство своих дней проводил за своими обязанностями. В нем уже не было той энергии и силы, которые находились в нем в течение двух лет благодаря Чонгуку. Его родители беспокоились о его безжизненном поведении, но решили, что это пройдет, когда с него сойдет “заклятие” Чонгука. Чимин ненавидел это. После всех этих лет томительного ожидания, они, наконец, воссоединились. И вот опять, его любовь оторвана от него. Воссоединение и разрыв, воссоединение и разрыв - в голове не укладывается, как они смогут пережить это снова. Чонгук ужасно расстроен. Он так много работал для своей репутации. Почему люди так отчаянно не хотят, чтобы он и принц были счастливы? У него не было родителей, которые бы могли объяснить ему что к чему, но почему-то он был уверен в том, что если родители любят своего ребёнка, то они сделают всё возможное, чтобы он был счастлив. Даже если это противоречит их принципам. Разве ты не должен любить своих детей, несмотря ни на что? Король с королевой планировали, что Хосок будет держать Чонгука в ежовых рукавицах, но рыцарь обнаружил, что Чонгук довольно приятный малый. Естественно, весь замок узнал о так называемом скандале, хотя, признаться, королевская семья приложила немало усилий, чтобы скрыть произошедшее. Поэтому, да, Хосок знал, что Чонгук "избранник" Чимина. Всё его нутро говорило ему ненавидеть этого человека, ведь он "развратил" принца, но Хосок не видел в нём плохого человека. Чимин преобразился на его глазах за все эти годы. Хосок часто задавался вопросом о причине такой смены настроения, но принц лишь отводил взгляд. И сейчас эта "причина" стоит перед ним, Чонгук не может не симпатизировать ему, ведь Чимин бы явно не полюбил ужасного человека. Кроме того, Чонгук трудолюбив, вежлив и добр. Он никогда не перечил вышестоящим слугам, даже когда ему делали выговор за то, что было не в его сфере деятельности. Хосок знал, король и королева скажут, что Чон ведёт себя так, чтобы казаться невинным, но он видел в его действиях искренность. И это это нравилось больше всего. Любой, кто делает Чимина светящимся лучиком света, заслуживает доверия. Так Хосок начал обучать Чонгука нескольким примочкам время от времени, когда у него был перерыв. Рыцарь учил его основам рукопашного боя и боя на мечах в течение нескольких месяцев. У них даже начала складываться своего рода дружба, хотя, теоретически, они должны были ненавидеть вообще присутствие друг друга. Чонгук познакомился с Тэхёном, когда убирал навоз из конюшен. Будучи одногодками, они разделяли одинаковые интересы, потому быстро сошлись. Чимин был одним из лучших друзей Тэхёна, и он не мог не довериться его выбору. Тэхён даже иногда становился неким посредником между любовниками. Он получал сообщение от Чонгука, когда тот помогал ему с уборкой конюшни, и через несколько часов передавал это сообщение Чимину, когда принц собирался с ним на конную прогулку. Иногда сообщения становились немного повторяющимися. — Чонгук сказал, передать тебе, что любовь, которую он испытывает к тебе, больше, чем число всех вместе взятых звёзд, — монотонно произнёс Тэхён. Чимин хихикнул, поправляя ремень на спине Хейзел. — Передай ему, что любовь, которую я испытываю к нему, больше, чем число атомов в этой вселенной. Тэхён притворно возмутился: — Вы двое такие слащавые. Тебе действительно нужно, чтобы я "говорил" твоей второй половинке, что ты любишь его? Только слепой не заметит вашей влюблённости. — Тише, Тэхён, это единственный вариант общения, в сложившейся ситуации. — Я понимаю, но, может, немного разнообразите ваши послания? Расскажите о своём дне? Распланируете грандиозный побег в Мексику? Не знаю, что угодно, только не о любви. — Так осуждающе. Я отказываюсь. Тэхён надулся, скрестив руки на груди. — Да ладно, Чимин, ты ведь знаешь, как сильно приходится напрягать мозг, чтобы вспомнить эти отвратительно-милые признания в любви! И это на ежедневной основе! Чимин пожал плечами, улыбаясь: — Я не заметил разницы. Значит, между нами хорошо. Это главное. Всё остаётся на своих местах. — Ненавижу тебя, — сказал Тэ, закатив глаза. — Ты не можешь ненавидеть меня. — Не могу, но, пожалуйста, что-нибудь креативное на этот раз? И нет, Пак Чимин, аналогии с наукой о любви не в счёт. Чимин с улыбкой на губах посмотрел на своего лучшего друга и решил пожалеть его. — Хорошо, передай ему, что сегодня я с Юнги-хёном пек вкусные тарталетки с малиной, и они получились чудесными. — Спасибо, Господи. Неинтересно, но спасибо. — ....Кроме того, их вкус напомнил мне о вкусе того ликёра, что мы пили при нашем первом поцелуе… — Отвратительно. Иу, отвратительно! — Чимин сказал, что любит тебя, — безэмоционально передал он Чонгуку. Чонгук замер в неверии уставившись на конюха: — И..? — Что ты имеешь в виду? Чонгук усмехнулся: — Ты издеваешься? Невозможно, чтобы послание Чимина было таким... простым. Тэхён удручённо вздохнул: — Я действительно не понимаю, почему вы оба нуждаетесь в том, чтобы я говорил, что один из вас любит второго. Я уже говорил об этом Чимину, но сейчас спрошу и у тебя. Разве тебе нравится слышать одно и то же сообщение снова и снова? — Знаю, — Чонгук слегка задумчиво улыбнулся. — Но это придаёт нам силы. Или мне, по крайней мере. Знать, что у меня есть кто-то, кто действительно любит меня - одно, но услышать, как он подтверждает это изо дня в день - совершенно другой уровень любви. Это успокаивает. Тэхён смягчился, присел на корточки рядом с Чонгуком и положил руку на плечо друга. — Это такое испытание для вас двоих. Полагаю, эти послания - меньшее, что я могу сделать. — Спасибо, хён. Ты замечательный друг, — с улыбкой ответил он, добавив после: — Так что же было на самом деле в послании? Тэхён усмехнулся: — На самом деле их два. В одном он просил передать, что любовь, которую он испытывает к тебе больше, чем число атомов во Вселенной. А вторая - он делал тарталетки с Юнги-хёном, и они...эм, — Тэхён прочистил горло. Ему всё ещё чертовски неловко произносить столь интимные фразы. — Он сказал, что тарталетки на вкус были... как твои губы. Ещё что-то там про ликёр и поцелуи в его спальне. Губы Чонгука расплылись в улыбке. — Он такой глупый. Люблю его. — Погоди, что... это правда? Ты это сейчас искренне?, — старший задохнулся от шока, хватаясь за область сердца, правда, не с той стороны. — В любом случае, я благодарен уже тому, что ты не ответил чем-то еще более неуместным и смущающим. Чонгук недобро умехнулся: — О, я забыл! Ну, не мог бы ты передать Чимини, что я очень-очень сильно скучаю по его ч- —Нет! — взвизгнул Тэхён, прикрывая девственные уши. — Прошу тебя, не заканчивай это предложение. Чонгук посмотрел на того с абсолютно невинным выражением лица. — Я просто хотел сказать, что скучаю по его чудесному кольцу. Что не так с этим посланием? — Ничего. Спасибо. — Хотя я был бы безумно благодарен тебе, если бы ты дал ему понять, что я действительно сильно хочу... — Или мы сейчас заканчиваем разговор, или я выбрасываюсь в эту реку. Вскоре Чонгук обнаружил, что сблизился со всеми остальными друзьями Чимина. Все пятеро отнеслись к их ситуации с понимаем и старались всячески их поддержать, полагая, что их долг - позаботиться об избраннике их принца и близкого друга. Когда Чонгук отправлялся убирать кухню, Юнги уже ждал его с десертом (зачастую Чимин или сам готовил его, или принимал в этом активное участие). Юнги даже вытаскивал его на перерывы, чтобы отвлечь его готовкой от тяжёлой работы. Намджун и Сокджин нередко посещали сад, пока Чонгук работал там, наслаждаясь мирной обстановкой и благоухающими цветами. Когда никого не было поблизости, Намджун сажал Чонгука подле себя и давал ему краткие уроки о различных науках или просто рассказывал ему о важных текущих событиях. Сокджин обучал его базовому этикету и, несмотря на значительную разницу в возрасте, они смогли развить довольно тёплую дружбу. Чонгук поклялся себе, что найдёт способ вернуться обратно к Чимину, чего бы ему это не стоило. Он чётко осознавал, что попытка прокрасться наверх будет дерзкой и иррациональной, поэтому начал обдумывать другие варианты воссоединения с любимым. Каждый раз, когда он думал об этом, это напоминало ему о тех словах, что он сказал Чимину. Чонгук и вправду был готов пересечь Млечный путь ради Чимина, его принца, любви всей его жизни. Чимин усердно работал, проводя каждую свободную минуту, думая о том, как он сможет спасти Чонгука от вечного осуждения родителей и официально воссоединиться со своим возлюбленным. Ему приходилось выполнять свои обязанности и только их, в остальное время он думал, думал, думал. До того, как Чонгука "отобрали" у него, его жизнь была полна красок, сейчас же в точности наоборот. Тэхён продолжал доставлять сообщения между ними, но этого всё ещё было недостаточно. Чимин часто выглядывал в окно во время занятий, чтобы увидеть крошечную фигуру в отдалении сада, это был Чонгук, работающий на лужайке. Ночью он смотрел на звёзды из балкона и задавался вопросом, смотрит ли Чонгук на них сейчас, думая о нём. Возможно, они оба смотрят на одну и ту же звезду. Чимин молча проклинал бессмертную верность охранников его родителям. Не раз пытался пролизнуть в сад, когда видел, что Чонгук работает один и поблизости не наблюдалось слуг, но его останавливали. В основном это был недавно приставленный к саду охранник. Раньше он беспрепятственно мог подобраться к Чонгуку, но теперь его постоянно разворачивает охрана. То же самое повторилось в конюшне и на кухне. Чимин каждый раз вздыхал от разочарования. Это повторялось вновь. Но в этот раз они были слишком строги. Но он не мог сидеть в ожидании, что когда-нибудь да наступит идеальный момент. Чимин свято верил, что однажды они с Чонгуком вновь будут вместе.

┊　　┊　　┊ 　 ┊ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　┊ 　 ☆ 　┊　　 ┊　　┊ ┊　　┊　　 ✬ 　 　 　✬ 　　┊　　┊ ┊　　★ 　　　 　 　 　　　　★ 　　┊ ☆

— Чимин, мы с твоим отцом нашли прекрасный способ вывести тебя из транса, в котором ты находишься. Королевская семья ужинала, когда королева внезапно заговорила. Чимин, осмыслив, что только что сказала его мать, спросил. — Что вы имеете в виду? — Чимин, дорогой, — нежно сказала королева. — От нас не скрыть того, что ты все время ходишь, словно тебя жизни лишили. Ты слоняешься по замку, как девяностолетний старик, повидавший множество ужасов в жизни. Тебе всего лишь двадцать пять, Чимин. Почти двадцать шесть, да, но ты все еще молод. Ты должен быть наполнен энергией и оптимизмом, которую тебе дарует жизнь. Чимин лишь безучастно посмотрел на нее. Да, он все еще был молод. Но это ни капли не помогает, когда уже дважды от него отрывают его любовь. Королева прочистила горло. — Кроме того, тебе почти двадцать шесть, а у тебя все еще нет невесты. Хотя я никогда не хотела давить на тебя с женитьбой… Мы с твоим отцом приняли решение, что настало время найти тебе жену. Пак сдержал громкий вздох. В который раз одна и та же песня. Он не хотел невесту. Он хотел Чонгука. Ему было все равно, сколько времени займет ожидание. Ему может быть тридцать, пятьдесят или восемьдесят, неважно, как долго, главное, чтобы младший снова был в его руках. И это означало не жениться на первой встречной, которую он, возможно, даже не хочет знать. — Так, — заговорил король. — Мы с твоей матерью нашли способ решить все наши проблемы сразу. Мы верим, если ты найдешь свою женщину, которую полюбишь на всю свою жизнь, ты выберешься из своего... несчастья. Поверь нам, Чимин, когда ты найдешь идеальную невесту, это сделает тебя самым счастливым на свете. Принц изо всех сил старался не усмехнуться. — А вы верьте мне, когда я говорю, что единственный человек, которого я когда-либо любил и буду любить — это Чонгук. И никакая женщина никогда не сможет изменить меня или “исправить” мое положение. Королева с королем обменялись взглядами. — Чимин, мы понимаем, что на тебе все еще остаток от его заклятия, — тепло сказала королева. — Но так будет для тебя лучше. Я уверена, это вернет тебя к жизни, как только ты положишь взгляд на женщину, которую преподнес тебе мир. Чимину хотелось кричать. Ему казалось, что он никогда не сможет убедить родителей в том, что их чувства с Чонгуком самые настоящие. — Так, — король хлопнул в ладоши. — Мы организовали что-то вроде… соревнования. Пак вскинул брови от удивления. — Соревнование? Они, что, собираются соревноваться за меня? — он посмеялся над отцовской шуткой. Родители снова обменялись взглядами. — Ну, да, — подтвердила королева. У Чимина отвисла челюсть. — Что? Нет. Этого однозначно не будет. Я не хочу, чтобы куча незнакомых девушек соревновались за… Женитьбу со мной! Я не какой-то трофей для выигрыша. И я сам должен выбирать человека, с которым только хочу быть. Я не приз. — И мы понимаем это, Чимин, но твоя цель - присмотреться к широкому выбору прекрасных девушек и выбрать одну. Они покажут свои лучшие качества, и ты выберешь лучшую. — Они не клоуны, мама! Я вообще не понимаю этого всего. — Как насчет того, чтобы подумать о том, что ты встретишь много потенциальных жен за столь короткий период времени. Ты просто познакомишься с несколькими девушками, чтобы выбрать себе невесту. Чимин глубоко вздохнул, закатив глаза. — Есть ли у меня хоть какой-то голос в этом решении? Или вы просто выберите мне жену, несмотря ни на что? Королева посмеялась, словно это была какая-то смешная шутка. — Конечно, дорогой. Ты сам выберешь себе жену. Хотя мы с отцом тоже примем в этом участие. — Так окончательное решение будет за вами. — Нет, ты выбираешь, а мы просто будем… высказывать свое мнение. Пак знал, что последнее слово всё равно будет за ними. — А это… соревнование? Мне, правда, нужно делать это? Потому что я бы предпочел обойтись без него. — Чушь какая. Вот увидишь, я уверена, что ты вольешься и тебе очень понравится. Так будет лучше. Другими словами, ему придется участвовать в этом. Чимин снова вздохнул. Это будет так больно. Как только повсюду стали узнавать, что коронованный принц Пак Чимин устраивает соревнование, дабы найти жену, принцессы со всего мира съехались во дворец, чтобы попытать свою удачу и заполучить руку принца. Пак видел количество девушек, подходящих к воротам замка, которое, казалось, росло в геометрической прогрессии, и, честно, это сводило его с ума. Он не знал, что ему делать. Если он ничего не предпримет, то его родители просто женят его на какой-нибудь принцессе и его шанс воссоединения с Чонгуком будет равен нулю. В конце концов, именно это и было целью правителей. Нужно было что-то придумать, и, желательно, как можно скорее. Настал первый день представления принцесс Чимину, но у того все еще не было плана. К счастью, все “знакомство” должно было длиться не более недели (что, по мнению принца, все еще является коротким сроком для выбора спутницы своей жизни), поэтому у него все еще было время. Пак с родителями сидел в тронном зале, наполненном толпой дворян, которые сошлись сюда с желанием увидеть свою потенциальную королеву. Принцессы же находились в холле, поэтому Чимин все еще не видел их. Неожиданно комната наполнилась звуками музыки, и в нее по одной, улыбаясь толпе, начали заходить принцессы. Принц соврет, если скажет, что они были уродливы, нет, но никто из них даже не мог сравниться с Чонгуком. Конкурсантки остановились в середине зала и выстроились в линию лицом к королевской семье. Чимин изо всех сил боролся с желанием встать со своего трона и убежать отсюда, как можно дальше. Голос толпы стих, как только королева поднялась с трона и прочистила горло. Но стоило королеве открыть рот, чтобы объявить о начале церемонии, дверь в тронный зал распахнулась и в него вбежал Чонгук. У Пака челюсть отвисла, а сердце немедленно забилось, как только он увидел любимого, стоящего посреди комнаты, полной дворян. В помещении первые секунды стояла гробовая тишина, а затем посыпался шепот. Чон все еще был одел в свои черные брюки и белую рубашку на пуговицах, в то время как одежда остальных была ужасно экстравагантна. Тем не менее, он откашлялся и с решительностью в глазах объявил: — Я хотел бы принять участие. Непомерная улыбка появилась на лице Чимина, а его тело сразу же расслабилось. Ему было все равно на то, насколько очевиден он сейчас был, ведь любовь всей его жизни только что объявила, что хотела бы присоединиться к соревнованию за его руку. Вскоре помещение заполнилось смехом. Несмотря на то, что желудок скрутило, сердце стучало так, что заглушало все остальные звуки, а колени, казалось, вот-вот не выдержат, Чонгук стоял на своем. Он слегка приподнял подбородок, а в его взгляде читалась мнимая уверенность, вопреки всем насмешкам. “Он не принцесса!” “Он не девушка!” “Да он даже не дворянин! А какой-то слуга!” “Кто-нибудь, выведите его отсюда! Как же это нелепо!” “Иди прочь, слуга, у тебя еще куча дел!” “Он, должно быть, издевается, раз думает, что может заполучить руку принца! Мужчины не могут вступать друг с другом в брак!” “Убирайся!” “Иди и продолжай мыть пол!” Ладони потели от волнения, однако Чонгук отказывался двигаться с места. Он сделает, что угодно, даже выставит себя на посмешище перед вышестоящими людьми, если после этого он будет с Чимином. Он стиснул зубы и посмотрел в глаза королеве. — Я бы хотел принять участие, - повторил он. Принц прикусил губу и крепко сжал руки, дабы не вскочить и не расцеловать младшего прямо здесь и сейчас. И этому было крайне трудно противостоять. Король и королева обменялись взглядами, а затем посмеялись. — Ты забавный, раз думаешь, что можешь одержать в этом победу. Чего мы никогда не позволим. Однако… Ты можешь присоединиться. Послужишь хорошим развлечением для всех нас, — после этих слов зал наполнился громким смехом. Между тем Чон отнесся к этому крайне серьёзно. Он торжественно поклонился на все девяносто градусов. — Спасибо вам. Я уверен, вы не пожалеете о своем решении. Пак наблюдал, его сердце трепетало, а надежда вновь начала расцветать в его душе. Чимин знал, что не может просто сидеть и ничего не делать. Если всем этим “соревнованием” можно было манипулировать, то самое меньшее, что он мог сделать, это попытаться манипулировать им в пользу Чонгука. Поэтому он убедится, чтобы младший смог выделиться (хотя он не сомневается, что Чон будет сиять, несмотря ни на что). Во время конкурса было запланировано несколько мероприятий. Первое было чем-то вроде конкурса красоты для принцесс и Чонгука. После него участники показывали свои манеры, умение готовить, основное образование и знание текущих событий. В заключение устраивался бал для оценивая их танцев и предоставления возможности провести время с принцем. Чимин попросил Сокджина, Намджуна и Юнги укрепить знания и умения Чонгука в плане манер общения и бальных танцев, образования и текущих событий, и готовки соответственно. Все они сразу согласились, и Пак, конечно, стал хоть немного увереннее. Он знал, что его родители никогда не позволят ему выбрать младшего в качестве мужа, несмотря на то, как сильно он старался убедить их в своем счастье с Чонгуком. По крайней мере, теперь он мог доказать им, что Чонгук хороший и трудолюбивый человек. В общем, Чонгук уже имел опыт с большинством мероприятий. Он всегда был вежлив во время работы в замке, особенно после уроков этикета с Сокджином, также они приступили к урокам бальных танцев. Юнги уже начал учить его готовке. Намджун обучал его наукам и знакомил с текущими в мире событиями. Но единственной вещью, о которой все еще переживал Чонгук, была красота. Если честно, то он очень нервничал. С того момента, как он увидел себя в зеркале, Чон едва ли заглядывал в него снова. Ему не нравилось думать о том, как он выглядел, особенно потому, что все еще не считал себя особенным, когда дело касалось внешности. За неделю до торжества Чимин вышел в деревню и посетил королевских портных, прося о помощи с одеждой для Чонгука. Все принцессы уже купались в изобилии прекрасных нарядов, в то время как самой нарядной вещью Чона была одежда для прислуг. Швея согласилась и вернулась в замок, чтобы снять мерки с младшего и узнать, как бы тот хотел выглядеть (к сожалению, Чимину все еще не позволялось присутствовать при этом). В день мероприятия одна из служанок делала макияж как всем принцессам, так и Чонгуку. Принц был очень удивлен, его родители позволили Чону получать то же, что и девушки, но он был рад. Ему не терпелось увидеть младшего, когда он был по-особенному красив. Чонгук смотрел на свое отражение в зеркале и не мог поверить, что это и правда был он. Парень улыбнулся сам себе. Ему тоже хотелось увидеть Чимина. Принц вновь сидел на троне и смотрел на входящих и представляющихся принцесс. Все они выглядели вызывающе: их платья были с ниспадающими рукавами и элегантными юбками, волосы тщательно уложены, а лица накрашены. — О Сунджин из северной провинции! Чимин пытался не ерзать и делать вид, что он был достаточно заинтересован в девушках. Сунджин улыбнулась и сделала реверанс, ее кудрявые волосы словно подпрыгивали от волнения. Она задержала на принце взгляд, а затем вернулась на свое место к остальным принцессам. — Чонгук… Из… Замка! Глаза Пака расширились, как только открылись двери и вошел Чонгук. Громкий ропот разнесся по комнате; многие предполагали, что он на самом деле не будет участвовать во всем этом. Чимин тяжело сглотнул, когда увидел Чона. На нем был черный костюм с белой рифленой рубашкой, а блестки украшали его пиджак, словно звезды. Принц мог поклясться, что некоторые из них были созвездиями — и один из них Летний Треугольник? Паку хотелось плакать — он улыбнулся своей мысли. На шее висело простое ожерелье, а кулон в виде полумесяца располагался в углублении меж ключиц. Портниха определенно превзошла саму себя (или же младший попросил что-то особое?). Тени на веках Чонгука блестели, а маленькие серебряные звездочки украшали его щечки, словно веснушки. Его губы были окрашены в темно-красный: Чимин невольно стал скучать по поцелуям с ним еще больше, чем раньше. У Чона был сделан пробор, и волосы аккуратно уложены на лбу, что давало Чимину беспрепятственный обзор на его лицо. Принц был поражен, каким невероятным был младший в этот момент. Чонгук был красивым, но он никогда не был… таким. Чимин просто не мог отвести взгляд. На самом деле, практически всю оставшуюся часть мероприятия принц потратил глядя на Чонгука. Он даже не заботился о том, насколько был очевиден. Он просто не хотел, чтобы его любимый прекращал выглядеть так. Время от времени Чонгук оглядывался и встречался взглядом с принцем. Иногда он нежно улыбался, иногда краснел и отводил взгляд, иногда просто смотрел в ответ и поддерживал зрительный контакт. Принцу казалось, он мог бы затеряться в глазах младшего навсегда. Если честно, Пак признается, что не запомнил имени ни одной из принцесс. Он даже не может вспомнить, что вообще происходило на торжестве. Единственное, о чем он мог думать — это прекрасный вид Чонгука, одежда которого была покрыта звездами, олицетворяющими их любовь. Остальные события также прошли как в тумане. Все они находились в тронном зале, королевская семья, по обыкновению, наблюдала за принцессами и Чонгуком. Пак задавался вопросом, почему то, что было настолько скучным, должно было определить, с кем он проведет остаток жизни. Он понимал, что каждые из них обладают определенными качествами, но недели все еще недостаточно, чтобы определить его спутницу. Если бы они встретились при других обстоятельствах, он, допустим, не обзавёлся бы любовью всей его жизни, и ему бы всё равно хотелось чего-то более существенного, чем простое посматривание на кандидаток, Чимин мог попросить о нескольких дополнительных днях, которые бы провёл отдельно с каждой, дабы узнать их поближе. Но это не то, как строятся отношения в королевской семье. Они нашли бы принцессу с определенными физическими и психологическими качествами, ту, которая в будущем станет королевой, и с которой Чимин бы ладил. Зная, что у него не будет никакого права голоса в конце, Пак просто наслаждался мероприятием глядя на Чона, желая просто сорваться и побежать в его объятия. Он ненавидел то, как близко они находились в течение этой неделе, ведь им до сих пор не удалось прикоснуться друг к другу, поговорить наедине. Но, несмотря на все это, некоторые конкурсы ему понравились. Особенно готовка. Каждый конкурсант готовил горячее и десерт. Когда Чонгук представил принцу поднос с малиновыми тарталетками, Чимин мог поклясться, что видел, как младший подмигнул. Пак ел тарталетки очень медленно, стараясь растянуть этот вкус как можно дольше. Чего старший очень ждал — это финальный бал, когда ему удастся побыть с Чонгуком так близко за последние несколько месяцев. На протяжении нескольких недель он только и знал, что думал, каково же это танцевать с младшим на балу, а на лице проскальзывала задумчивая/мечтательная улыбка. Поэтому, когда настал этот день, принц надел самый красивый наряд, а нервы его были на пределе. Он пытался придумать, как бы ему извлечь максимум пользы из тех нескольких минут, которые он проведет с Чонгуком. — О чем задумался, сын? — спросил его король, когда они вместе вошли в бальный зал. Чимин покачал головой: — Да так, ни о чем важном. Просто думаю, как пройдет бал. — Уверен, все будет чудесно, — отец воодушевляюще улыбнулся ему. — Не вижу причин, по которым тебе стоит волноваться, ведь ты будешь танцевать с множеством прекрасных дам. — И Чонгуком, — пробормотал себе под нос принц. Взгляд короля стал жестче, он сжал зубы, отворачиваясь и не отвечая. Чимин лишь улыбнулся. Этой ночью, когда приготовления были закончены, а бальный зал был наполнен дворянами и королевскими семьями, принцессы и Чонгук носили те же одеяния, что и на протяжении всего торжества. И снова старший не мог отвести взгляд от младшего. Когда тот посмотрел на Чимина, встречаясь с взглядом принца, они нежно улыбнулись друг другу, после чего Чонгук отвел взгляд. —Мы благодарим вас всех за присутствие на финальном дне мероприятия, — поприветствовала всех королева, улыбаясь. — Как вы знаете, сегодня каждому… конкурсанту предоставляется возможность танца с принцем. К счастью, скоро он выберет себе невесту! Чимин проигнорировал использованное матерью “невеста”, вместо “второй половинки” или чего-то похожего, и дружелюбно улыбнулся толпе. Как только музыка заполнила зал, принц встал посреди комнаты. Все взгляды были направлены лишь на него. — Бэ Джина и Пак Чимин, можете начать свой танец. Принцесса в развевающемся лиловом платье с улыбкой вышла навстречу Чимину. Принцессы сменялись одна за одной и Пак танцевал с каждой из них. Принц вынужден признать, что все они были очень хороши в танцах. На самом деле, все принцессы были довольно неплохи на каждом этапе. Он понятия не имел, как его родители планировали выбрать одну из них, когда все казались такими... одинаковыми. Вежливые, образованные, красивые и хорошие танцовщицы, но все идентичные. Наконец, спустя вечность, настала очередь Чонгука. Чимин, казалось, дрожал от предвкушения, когда младший направился к принцу, едва сдерживая улыбку. Он заправил волосы за ухо, когда наконец встал перед старшим, а затем они какое-то время просто смотрели друг на друга. В зале на мгновение воцарилась тишина, зрители не были совсем уверены в том, что им делать, ведь двое мужчин смотрели друг на друга с какой-то нежностью в глазах. Чимин чуть не сошел с ума от того, насколько близко они находились друг к другу за последнее время. Но заиграла музыка, и после он уже не мог сдерживать широкую улыбку. Принц притянул младшего поближе, так идеально обхватив пальцами его тонкую талию, давно знакомую с этим положением. Они танцевали под музыку, их движения были плавными, а глаза отказывались отрываться друг от друга. Чимину было все равно, если публика начинала подозревать, действительно ли принцу нравится этот человек. Он просто хотел наслаждаться каждым мгновением, проведенным с Чонгуком, нежно поглаживать пальцами его талию, вспоминая времена, когда была возможность наедине повторять это движение снова и снова. Песня за секунду показалась вечностью, двое влюбленных потерялись друг в друге. Принц не хотел, чтобы этот момент когда-нибудь заканчивался — он был самым близким за последние месяцы. По всему его телу разливалось тепло. Больше всего на свете ему хотелось притянуть младшего еще ближе и прижаться к его лбу, а может быть, и поцеловать. Но он, конечно же, сдержался, зная, что за ними наблюдают десятки людей. Музыка закончилась слишком быстро, руки принца задержались на талии Чона, прежде чем неохотно отпустить его. Чонгук в последний раз одарил его мягкой улыбкой, его взгляд был полон любви. Затем он вежливо поклонился и вернулся к принцессам. Паку вдруг стало холодно. Его взгляд на секунду опустился на пол, прежде снова поклониться присутствующим и встать у своего трона. Королева хлопнула в ладоши, скорее всего, радуясь, что песня наконец закончилась и ее сын ушел от человека, который "обманул" принца, заставив его думать, что влюблен в прислугу. — Это был последний танец! Всем спасибо за участие, и я надеюсь, что вы насладитесь остатком вечера! — просияла женщина, глядя на публику, и жестом показала, чтобы музыка заиграла снова. Публика же рассеялась по залу, образовав небольшие круги для разговоров или танцев. Принц слился с толпой, надеясь найти возможность поговорить с Чонгуком. Но, к сожалению, он был остановлен несколькими людьми и не смог избежать разговоров с ними. Каждый раз, когда он думал, что вот вот доберется до Чона, к нему взволнованно подходил очередной человек, чтобы поговорить. Ночь продолжалась, и Чимин постепенно подбирался все ближе и ближе к младшему, который почти все время держался рядом с Намджуном. Наконец, когда он почувствовал, что все в комнате уже говорили с ним, включая всех принцесс, он подошел к Чону. — Добрый вечер, — вежливо поздоровался он, просто на случай, если кто-то подслушивает (он не хотел звучать слишком интимно, но одного взгляда в глазах было достаточно). Чонгук улыбнулся и поклонился ему. — Добрый вечер, мой принц, — его глаза блеснули, а Пак покраснел, услышав знакомое прозвище. Намджун внимательно посмотрел на них обоих, а затем незаметно отвернулся, чтобы поговорить с кем-то еще. Принц прикусил губу, чтобы не улыбнуться слишком сильно, и сделал еще один шаг вперед. — Я рад, что ты сегодня здесь, Чонгук. — Я тоже очень рад, — Чон понизил голос. — Больше, чем кто-либо другой может представить. Принц кивнул, ему так сильно хотелось схватить руку Чонгука,переплести их пальцы и почувствовать теплую ладонь на своей. Но вместо этого он оглядел комнату. Все были заняты танцами или разговорами друг с другом, а они уже стояли довольно близко к дверному проему. Он наклонился ближе, словно пытаясь что-то сказать младшему сквозь шум комнаты. — Сейчас я скажу, что мне нужно пойти в туалет. Подождите несколько минут, а затем сделайте то же самое. Я найду тебя. — сказал принц, после чего Чонгук сделал небольшой кивок, а затем поклонился. Чимин еще раз улыбнулся ему, прежде чем отойти. — Я пойду в туалет, скоро вернусь, — сказал он охранникам, и они кивнули и пропустили его. Как только он завернул за угол и скрылся из виду, то остановился, прижался спиной к стене, и стал ждать. Через несколько минут он услышал очень знакомый голос: — Ничего, если я воспользуюсь туалетом? Я вернусь в бальный зал сразу же, как только закончу, — Чимин предположил, что стражники отпустили его, когда услышал одинокие шаги, приближающиеся к нему. Он был бесконечно благодарен судьбе за то, что в коридоре, где он ждал, не было стражи. Принц затаил дыхание, когда шаги парня становились все ближе и ближе. Как только Чон завернул за угол, Пак схватил его и прижал к стене, немедленно сжав их губы вместе. Младший издал тихий звук удивления, прежде чем быстро раствориться в поцелуе, обхватив ладонями щеку принца и его затылок. Чимин удовлетворенно вздохнул, стараясь не шуметь, так как знал, что охранники все еще были за углом. Через несколько минут они отстранились друг от друга, стараясь держать дыхание под контролем и прижимаясь лбами друг к другу. Чимин не смог удержаться и наклонился, чтобы нежно поцеловать Чона в нос, пальцами обводя звезды, усеявшие щеки младшего. Младший лишь тихонько хихикнул, стараясь быть тише, дабы их не поймали. Чонгук упустил тот момент, когда его глаза заволокла пелена слёз. Одинокая слеза скатилась по его щеке, он обратился к возлюбленному, произнеся томимое: "Я люблю тебя". Чимин мягко улыбнулся ему, а после принялся стирать следы от слёз и расцеловывать румяные щёки младшего, в попытке передать таким образом немое: "Я тоже люблю тебя". Пак подарил ему ещё один сладкий поцелуй, прежде чем завлечь в уютные объятия, располагая подбородок на плече возлюбленного. Чимин часто приходит к мысли, что их тела идеально подходят друг другу: находясь в таком положении они могут слушать сердцебиение друг друга, а обхват рук каждого в паре позволяет им растворяться друг в друге на продолжительное время — они являются лучшей зоной комфорта друг для друга. Хотел бы Чимин находиться с Чонгуком вот так до конца своей жизни. Увы, как бы они ни любили вселенную в буквальном, физическом смысле, ее образная форма не была так добра к ним. Принц услышал, как стража начала беспокоиться и задаваться вопросом, почему же принц и слуга так долго находились в уборной. Может быть, они уже начали подозревать, что происходит. И, как только Чимин услышал тяжелые шаги, его глаза расширились. — Нам нужно идти, — вздохнул он, отстраняясь от Чонгука, а затем быстро переплетая их пальцы. — Будь позади меня. Нам нужно идти. — Он нежно опустил руку младшего, когда шаги умножились и стали громче. Влюбленные вышли в холл одновременно с появлением стражи. Охрана осматривала каждую комнату, что встречалась им по пути. Принц отсутствовал в течение пятнадцати минут, что было весьма подозрительно. Между тем, Чимин и Чонгук уже осторожно передвигались по замку, стараясь различными способами избежать встречи со стражей. К их счастью, в замке сейчас проходило мероприятие, бóльшая часть охраны была сосредоточена в бальном зале; поэтому в коридорах стражников было мало, что, несомненно, упрощало передвижение. Они добрались до сада и присели за любимым кустом гортензии младшего, слегка запыхавшись. Принц вновь переплел их пальцы и прикусил нижнюю губу, как только взглянул на лицо Чона. — И как мы выберемся отсюда? — прошептал Чонгук, в его голосе слышался страх. Пак с любовью погладил щеку младшего, а затем убрал волосы с его глаз. — Не волнуйся, мой милый Чонгуки, — промурчал он, возвращая руку к щеке. — Даже если нас и поймают, мы прорвемся. Даже если нас вновь разлучат, я найду тебя. Я люблю тебя, Чонгук. Больше всего на свете. Мы заслуживаем снова быть вместе и обязательно будем. Чонгук все еще выглядел взволнованно, а глаза искали глаза Чимина: — Как ты можешь быть так уверен? — Потому что, — Пак оставил нежный поцелуй в ответ. — Ты веришь мне, Чонгук? Чон смягчился. — Конечно, верю, — принц улыбнулся, снимая с себя корону и надевая ее на голову Чонгука. Он нежно поправил волосы младшего и подумал, как же прекрасно выглядела корона на его голове. — Однажды у тебя будет корона так же, как и сейчас, — Пак поднес руку к губам и оставил на ней поцелуй. — Однажды ты станешь моим мужем. Ты будешь моим принцем, а позже моим королем. Я верю в это. Я верю в нас. — Даже если твои родители против меня? Даже если все королевство никогда не примет брак между двумя мужчинами? Чимин улыбнулся: — Даже тогда, — принц взял руку младшего и поднес к своей щеке, ощущая тепло. — Я верю в нас, повторил он. Чонгук покраснел и опустил взгляд. — Надеюсь, ты прав. Я бы не хотел ничего больше, кроме как стать твоим принцем. — Он, смущаясь, снова посмотрел старшему в глаза. — Я тоже верю в нас. Чимин аккуратно снял корону с головы Чонгука, возвращая ее себе на голову. Он еще раз поправил волосы Чона, а затем прильнул для поцелуя. Губы младшего были сладкими, может быть, даже со вкусом малины (принцу хотелось бы отведать тех тарталеток снова). После поцелуя Пак чмокнул парня еще раз, а затем вновь взял его руки в свои. Он начал поглаживать чужие ладони, когда заговорил. — Нам нужно идти, пока стража не вернулась на свои места. К счастью, мы сможем пройти незамеченными, но все равно это будет трудно. И если кого-то из нас поймают… Что ж, мы в любом случае вновь найдем путь друг к другу. Помни, я очень люблю тебя, Чонгук. Чон улыбнулся, потянувшись за последним поцелуем. — Я тоже люблю тебя, Чимин. А теперь иди. Принц решительно кивнул, вдавив чем-то в руку Чонгуку, после чего он осмотрел территорию и встал. Как только Пак отошел, Чонгук открыл руку и увидел золотое, инкрустированное бриллиантами кольцо на ладони. Он покраснел и улыбнулся себе, надевая кольцо на цепочку и наблюдая за уходящим Чимином. Чон подождал немного, а затем сам направился в бальный зал. Чимин благополучно вернулся обратно, прежде убедившись, что он выглядит собрано. Король и королева облегченно улыбнулись ему, а он вежливо кивнул гостям, прежде чем вновь слиться с толпой. Чонгук вернулся через несколько минут, и принц облегченно вздохнул. Несмотря на то, что продолжительность их отсутствия ставилась под вопрос, они безопасно вернулись. Они были в безопасности. Нет, они не были в безопасности. Той ночью, когда все гости ушли, король и королева позвали Чимина к себе. — Ты думаешь, что мы не знаем, чем вы занимались полтора часа во время вашего отсутствия? Пак почувствовал как его сердце укатилось в пятки, а кровь заледенела, как он услышал эти слова. Он оцепенел. Этого не может произойти снова… верно? Через несколько секунд в комнату также привели Чонгука, и его челюсть сжалась, как только его снова повалили на пол. Король бесчувственно усмехнулся. — Так, так, так. Кажется, эта сцена мне знакома. Когда вы, наконец, научитесь? — он подошел к слуге, холодно глядя на него. — Думал, тебе удастся избежать этого, не так ли? — король толкнул младшего ступней, из-за чего тот злобно взглянул на него. — Нет, мы с королевой согласились на это, лишь бы не устраивать сцен перед гостями. Они ни за что не должны были узнать, что между моим сыном и тобой что-то есть. Это отвратительно. Король усмехнулся: — Я должен был знать, что ты попытаешься выкинуть что-то подобное. Мы не должны были позволять тебе участвовать в нашей маленькой игре, даже ради развлечения. Когда ты уже, наконец, сдашься? — Я не сдамся, — смело заявил Чимин. — Я никогда не забуду про него, а он никогда не забудет про меня. Вопрос в том, когда сдадитесь вы. — Чимин! — воскликнула королева. — Ты говоришь со своим отцом. Следи за тоном. Пак перевел на нее взгляд: — Мой отец никогда бы так усердно не пытался сделать меня несчастным. Когда вы, наконец, позволите мне быть счастливым? Хоть раз? Почему это так ужасно? — Это ужасно, потому что он - мужчина, — прошипел король. — Ты не влюблен в мужчину, Чимин. И никогда не будешь по-настоящему. Ни один мужчина не влюбится в мужчину, за исключением таких, как он. — Король жестко указал на Чонгука. — Тогда, полагаю, что я такой же как и он, — ответил Чимин. — Победитель все равно определялся мной, верно? Я выбираю его. Глаза мужчины расширились, он быстро осмотрел Чонгука, прежде чем снова нашел цепочку. Он выдернул ее из-под рубашки слуги и обнаружил на ней золотое кольцо. Он разъяренно посмотрел на сына. — Чимин… Ты… Ты сделал это? Принц поднял подбородок и с дерзостью посмотрел на отца. — Да, сделал. Я знаю, что чувствую, отец. Я люблю его больше всего на свете. — Чонгук смотрел то на короля, то на Чимина, слегка озадаченно; что такого важно было в этом кольце? Отец сделал шаг ближе к сыну, нахмурив брови. — Как ты смеешь давать реликвийное кольцо нашей семьи такому как он? Чимин, что с тобой не так? Мы с твоей матерью дали это кольцо, чтобы ты подарил его своей невесте, а не этому… демону. Принц нахмурил брови в ответ: — Я дал это кольцо человеку, с которым решил вступить в брак, как и полагалось. Щеки Чонгука вспыхнули от мысли, что Чимин хочет с ним пожениться, несмотря на то, как много раз они обсуждали это. — Ты должен был дать его женщине, на которой хочешь жениться. — король сжал челюсть, смотря на сына. — Я не люблю никакую женщину, — возразил парень. — Я взрослый человек. Я должен сам определять в кого влюбляться. И сам должен определять свое счастье. Даже если вы мои родители, кто вы такие, чтобы решать, кого мне любить? Я больше не ребенок, отец. И я знаю, что чувствую. Тот факт, что вы не можете принять, что ваш сын - взрослый человек, полностью способный определять свои собственные эмоции, просто... разочаровывает. — Достаточно, — было очевидно, что король в бешенстве. Он указал на дверь. — Уходи. Не хочу сейчас тебя видеть. Стража, этого тоже увести, — он указал на Чонгука, и те вывели его из комнаты. Чимин хмуро посмотрел на родителей в последний раз прежде, чем направиться к двери. — Грустно, что вы даже не хотите, чтобы ваш собственный сын был счастлив, — сказал он, обернувшись, а затем вышел в холл. Король и королева уже отклонили решение Чимина, и сообщили публике, что он еще не готов к выбору невесты (все принцессы были слишком хороши!). Принца заперли в собственной комнате, возле которой снаружи все время дежурила стража. Он понятия не имел, где сейчас Чонгук, и от этой мысли парень становился более подавленным. Пак надеялся, что с младшим все было в порядке, хотя он и не был в этом уверен. Казалось, что жизнь идет в замедленном действии. Создавалось ощущение, что Чимин - маленькая улитка, а каждый его день - это длинная дистанция, которой словно нет конца. Ему едва ли разрешалось покидать свою комнату, и уровень свободы Пака после того, как забрали Чонгука, был равен нулю. Намджун и Сокджин изо всех сил старались создавать максимум комфорта во время их занятий. Он больше не мог видеться с Хосоком, Юнги или Тэхеном, потому что встречи с ними означали уходить из комнаты (что ему позволяли делать только ради ванной). Время от времени, когда родители заходили в комнату проверить Пака, тот пытался их образумить, но каждый раз они затыкали его. Он предпочел бы думать, что с каждым разом их спор становился слабее и аргументы родителей становились менее уверенными, но это скорее была выдача желаемого за действительность. Насколько же все это было нелепо. Он был взрослым двадцатипятилетним (практически двадцатишестилетним) мужчиной. Большинство людей его возраста уже живут своей жизнью. Конечно, он являлся принцем, поэтому это немного глупое сравнение жизней, но все же. Однако Пак продолжал стоять на своем. Он отказывался сдаваться. — Чимин, в последний раз говорю, ты - принц. Представь, что подумает королевство, если узнает, что его принцу нравятся мужчины. Это неприемлемо. Тебе нравятся женщины и только женщины, Чимин. На этом все. — Мне все равно, что обо мне подумают, — спорил принц. — Думаете, мне есть какое-то дело до других людей, пока я могу быть с человеком, которого люблю? Мне все равно. Совсем. Когда вы, наконец, поймете это? Я. Люблю. Его. И любил долгие годы. Мне все равно, что он мужчина. Я люблю его просто за то, что он есть. И если вы хотите, чтобы я перечислил все, за что я люблю его, чтобы доказать вам, что это не просто “заклятие”, то давайте. Потому что я люблю его. Больше всего на свете. Почему вы не хотите признать это? Когда вы уже переступите через себя и позволите мне быть счастливым? Принц смотрел на них, тяжело дыша после своей тирады. Его родители смотрели на него в ответ в течение нескольких секунд, а затем вышли из комнаты, не проронив и слова. Чимин глубоко вздохнул и плюхнулся на кровать. Через несколько недель, по каким-то причинам, Чимину позволили выйти из комнаты. Его привели в сад, где он увидел человека, которого, думал, родители больше никогда не позволят увидеть. — Чонгук? — позвал он. Младший развернулся, его глаза расширились, а затем он бросился к старшему, заключая его в крепкие объятия. — Чимини, — прошептал он, отстраняясь и беря щеки Чимина в руки. — Чимини, боже, я думал, что больше никогда тебя не увижу… — как только он посмотрел на принца, по его щекам начали течь слезы. Пак улыбнулся и начал стирать слезы с щек Чона. — Я здесь, Чонгуки. Теперь я здесь, — он прильнул и нежно поцеловал Чонгука в опухшие от пролитых слез щеки. Младший прикусил губу, в надежде остановить солёный поток, в то время как Чимин не прекращал водить подушечками пальцев по его щекам. — К-как они позволили нам встретиться? Почему они позволили нам… Что это такое? — Чонгук выглядел таким шокированным. Принц продолжил поглаживать его по щеке и волосам, ведя к скамейке. — Я тоже не знаю, — признался Пак. — Это так не похоже на них. Но давай ценить то время, что есть у нас, мм? — Чонгук кивнул, начиная играться с пальцами принца на своих коленях. — Так, куда… Куда они увели тебя после бала? Чонгук судорожно вздохнул и попытался слабо улыбнуться: — В тюрьму. Чимин вскинул брови: — Что?! — воскликнул он. — Они посадили тебя в тюрьму? За что? За- За то, что ты влюблен? Чонгук безразлично повёл плечами, хотя было ясно, что он пытается сдержать свои эмоции. — Наверное. Они сказали, что предупреждали меня о том, что в “следующий раз” наказание будет жестче. И, видимо, это был “следующий раз”, — он быстро вытер глаза. В это время Чимину, казалось, разбили сердце: — Не могу поверить, что они сделали это… Ты не заслуживаешь ничего из этого, любимый. Ни капельки. Не могу поверить, что они арестовали тебя только потому, что мы влюблены. Мне так жаль… Младший лишь покачал головой: — Это не твоя вина. — И все же, тебе пришлось сидеть там неделями, я не могу представить… — он моргнул, а в душе чувствовалось опустошение. — Меня приводит в ужас осознание, что это сотворили мои собственные родители. Но я давно понял, что они далеки от идеала. Чон грустно улыбнулся ему, а затем погладил по щеке. — Теперь со мной все в порядке, — он оставил нежный поцелуй на губах Чимина. — И будет, пока я с тобой. Принц улыбнулся, а затем прильнул уже для длительного поцелуя. Пальцы Пака были созданы для волос Чона, руки младшего для щек Чимина, а их губы друг для друга, и они не хотели, чтобы этот момент когда-то заканчивался. В итоге они отстранились и захихикали словно дети. Их руки снова нашли друг друга, ноги свисали с лавочки, а лица наполнялись искренней любовью во время разговоров друг с другом. Они говорили, говорили и говорили, извлекая из случая максимум пользы. Они не знали, когда еще им удастся побыть снова вместе вот так, поэтому хотели полноценно насладиться этим моментом. Улыбки ни разу не сходили с их лиц. В это же время, в тайне от влюбленных, за ними наблюдали король и королева. Они стояли несколькими этажами выше, выглядывая в окно и наблюдая за улыбающейся и смеющейся парой; смотрели, как лицо их сына светилось, стоило только Чонгуку заговорить; как их руки так отчаянно и в то же время так уютно прижимаются друг к другу; они наблюдали за тем, как между ними, казалось, не было никакого пространства, потому что они чувствовали себя единым целым. Правители обменялись безмолвными взглядами. В итоге, их время закончилось, и Чимина с Чонгуком вновь разделили. Но в этот раз, они расстались с теплом на душе, с мыслью, что в скором времени все будет хорошо. — Каковы твои истинные намерения по поводу нашего сына? Чонгук поднял глаза и увидел, что в темном углу тюрьмы стоял король. Он медленно встал, поклонился и снова выпрямился. — Я уверяю вас, Ваше Величество, у меня лишь искренние намерения. Я желаю только одного — иметь возможность любить его, чтобы он любил меня в ответ. Мужчина безучастно посмотрел на него: — И откуда мне знать, что ты не пытаешься пробиться к трону с помощью какого-то маленького плана? Откуда мне знать, что твои намерения чисты и ты не пытаешься обмануть моего сына ради собственной выгоды? Чонгук тихо усмехнулся: —Я никогда бы не посмел сделать подобное. Чи- Его Высочество - для меня весь мир. И мне все равно, королевских я кровей или нет. Какое преимущество я получу от того, что стану королем? Я не настолько наивен, чтобы думать, что я действительно могу причинить много вреда как правитель. Я даже не представляю, чем бы я смог манипулировать. Единственное, о чем и думаю, и что в моем сердце - это Его Высочество. Король выдержал паузу: — Продолжай, — сказал он. — Я люблю Его Высочество каждой клеточкой своего тела. Я не знаю, что буду делать без него. И сделаю что угодно, чтобы убедиться, что он счастлив и здоров. Я люблю его, Ваше Величество. Знаю, вы думаете, что наша любовь - аморальна, неприемлема, но, пожалуйста. Пожалуйста, подумайте о счастье своего сына так же, как и я. Мой главный приоритет - это не столько быть с ним, сколько знать, что он счастлив. Хотя, простите мне мою дерзость, но разве мы с вами не похожи этим? Король смотрел на него несколько секунд. — Я понял, — все, что сказал он, прежде чем развернуться и пойти по направлению к выходу из тюрьмы. Король и королева думали. За последние несколько лет они многое повидали, особенно за последние несколько месяцев. Они видели, как двое мужчин очевидно сходили с ума друг по другу. Родители видели безмерно счастливого Чимина, когда тот находился с Чонгуком; он был гораздо счастливее, чем когда они были врозь. Правители видели, как идеально они подходили друг другу, несмотря на то, что они были мужчинами. Они видели, как их сын наполнялся светом, когда был с Чонгуком, а когда они были врозь, то он был, как в тумане. Насколько бы ужасно это ни было, разве не они говорили, что счастье их сына на первом месте? Разве не это было их первым обещанием, данным своему сыну? И действительно, Чимин раз за разом повторял, как родители могут нарушать свое обещание, когда он очевидно, был влюблен? Было невероятно трудно: пересмотреть все свое видение мира. Но в конце концов, Чимин все еще был их сыном. И они хотели для него счастья. Кто они такие, чтобы мешать ему? Поэтому, проанализировав все события прошлых лет, они пришли к заключению. Очевидно, что они были влюблены. Это была энергия, которой, казалось, они питались друг от друга; их безграничная преданность друг другу; бесчисленные попытки Чимина бороться за их любовь; слова Чонгука о его чувствах и чистых намерениях; их настойчивость, то, как они не сдавались, в каких бы ужасных они ни были обстоятельствах. — Ваше Высочество, король и королева хотели бы увидеть вас в тронном зале прямо сейчас. Чимин вошел в зал и увидел, как родители и Чонгук ожидают его там. Ситуация была до боли знакомой, но на этот раз Чона не удерживали на коленях с заломленными за спину руками. Нет, в этот раз он стоял рядом с идеальной осанкой. Когда в зал вошёл Чимин, на его лице появилась лёгкая улыбка. — Чимин, у нас есть кое-что важное для тебя, — громко сказал король, Чимин быстро подошёл к трону, но встал рядом с Чонгуком. Его родители обменялись взглядами прежде, чем королева глубоко вздохнула. — После долгих размышлений, исходя из твоих слов и слов Чонгука, мы с твоим отцом приняли решение. Она переместила взгляд на люстру, не в силах удержать мягкую улыбку. — Мы с твоим отцом решили, что мы счастливы, если счастлив ты, Чимин. Мы счастливы от того, что ты нашёл свою вторую половинку. И... В конце концов, мы пришли к выводу, что вы можете быть вместе, но... пока ещё только в пределах замка. Королевская семья ещё не готова анонсировать такого рода новость. На самом деле, мы с твоим отцом всё ещё думаем об этом, но... да. Вы можете быть вместе. Пару минут Чимин пытался собраться с мыслями, не прекращая держаться за сердце, которое, казалось, остановилось. Он обернулся, чтобы увидеть сияющую улыбку Чонгука, и не смог сдержать слёз. Чимин.... честно говоря, всё ещё не может в это поверить. Он перевёл на Чонгука свой ошеломлённый взгляд. Чонгук немедленно втянул его в жаркие объятия, уткнулся лицом в шею принца и прошептал: — Я люблю тебя. Очень сильно люблю. Чимин уверен, его слёзы успели намочить рубашку младшего, но это не то, что волновало его сейчас. — Я люблю тебя больше, Чонгук. Чонгук тихо рассмеялся: — Невозможно, любовь моя. Наконец, они отступили друг от друга, смущённо вспоминая про присутствие в зале короля и королевы. Чонгук глубоко поклонился им. — Спасибо за это, Ваши Величества. Обещаю, вы не пожалеете о своём решении, — он протянул руку к Чимину, сплетая их пальцы в замок. — Я люблю его, и всегда буду любить. Если я когда-нибудь разобью его сердце, у вас будет полное право посадить меня за решетку. Чимин хихикнул и улыбнулся ему, не отрывая глаз от лица возлюбленного. — Я буду там с тобой. Нас никогда не разлучат больше, — принц оторвал взгляд, чтобы поблагодарить своих родителей. — Спасибо, мама, папа. Вы не представляете, как много это значит для меня. И с этими словами они повернулись и вышли из комнаты, не переставая поглядывать друг на друга. Они были в восторге. По правде говоря, ни один из них не мог полностью поверить в реальность произошедшего. Всё, на что они были способны, это глупо улыбаться друг другу в течение нескольких минут, когда Чимин, наконец, привёл младшего в свою комнату. Затем они перешли к объятиям, их сердца были переполнены чувством безмерной теплоты. Они говорили и плакали, и так ещё и ещё, не в силах поверить, что их мечты всё же сбылись. Их свадьба была проведена на той самой поляне, где состоялся их первый поцелуй. Их щёки болели от улыбок, не сходящих с лиц всё время празднества. Солнце садилось, на небе зажигались мириады звёзд. — Чонгук, я встретил тебя в деревне, когда мне было всего двенадцать. Я ничего не знал об этом мире, хотя мне нравилось думать, что я довольно умён для своего возраста. Ты был тем, кто раскрыл мне глаза на этот мир. Я помогал тебе в учёбе, но именно ты был тем, кто научил меня самым важным вещам. Ты показал мне, как оставаться сильным, когда это, казалось бы, невозможно. Ты научил меня тому, что жизнь не всегда идёт тем путём, который тебе нравится, и ради того, чтобы добиться чего-то... нужно бороться изо всех сил. Ты показал мне красоту этой жизни и привнёс краски в мою. Ты согрел моё сердце и подарил мне свою любовь. — Пак Чимин, ты - тот, кто спас меня. Мне было всего десять лет, когда я встретил тебя. Я был дерзким, неотёсанным, необразованным и, самое главное, пустым. Я был пустышкой внутри, но ты был тем, кто заполнил мою чашу одиночества. Ты привнёс в мою жизнь столько эмоций, столько счастья. Ты спас меня, Чимин. Ты всегда верил в меня, даже тогда, когда ни одна другая душа не смогла бы. Ты показал мне, как правильно жить, как расти, как чувствовать. Ты осветил мою жизнь, словно маяк надежды. Именно здесь мы влюбились друг в друга и здесь же продолжим любить друг друга вечность. Ты показал мне эти звёзды, помог мне полюбить их так, как я люблю тебя. У меня не было ни дома, ни семьи, ты дал мне всё это. Я люблю тебя больше всего на свете, Чимин. И всегда буду любить. Когда они поцеловались, золотое, инкрустированное бриллиантами кольцо опустилось к пальцу Чонгука. Чимин с уверенностью может сказать что увидел в его отражении блики тысячи звёзд. Когда они стали королями, одним из первых их действий было создание приюта. Чонгук не хотел, чтобы они были такими же одинокими, как он когда-то, в своё время. Чимин поддержал его в этом. Им удалось найти женщин, которые взяли на себя ответственность за управление детским домом, и выделить из казны достаточно средств для его работы. Они назвали его "Маленькие звёзды". Несколько лет спустя короли удочерили одну из сирот этого приюта, двухлетнюю девочку по имени Ынбёль, или серебряную звезду. Они безмерно любили свою дочь, стараясь воспитать её с правильной моралью, и охраняли её счастье, как зеницу ока. И, как подсказывает её имя, она действительно была звездой в центре их вселенной. Пак Чимин, Чонгук и Ынбёль. Большего и не надо.