Из двух зол выбирают добро

Спор продолжался очень долго, и спорившие не сразу заметили отсутствие Треса. Каждый из клонов пытался доказать свою точку зрения и показать, насколько неправы другие. Мало кто слушал друг друга, а даже если и слушали, то лишь затем, чтобы ответить колкой фразой. Все уже полностью вышли из себя, не в силах сдерживать свои эмоции. Вару, чьи глаза вновь стали ярко-красными, яростно рычал на остальных, доказывая, что Пика и Зонта необходимо вернуть. Феликс огрызался в ответ, убеждая пикового валета и трефового короля в том, что Трес тоже имеет право на существование, особенно учитывая всё, что он сделал. Ромео всё ещё безуспешно пытался остановить спор и убедить всех просто обсудить это дело, однако он и сам еле сдерживал рвущиеся наружу чувства. Труднее всего было Куромаку, который изо всех сил пытался казаться хладнокровным, но накопившийся за всё это время негатив становился всё сильнее, и его уже невозможно было скрывать в глубинах сознания. — Почему ты так хочешь, чтобы Трес остался жив?! — выкрикнул трефовый. Ледяной барьер, удерживающий эмоции, начал разрушиться, и процесс этот был необратим. — Неужели он для тебя важнее, чем твои родные братья, которые прожили с тобой и помогали тебе долгие годы? — Я просто хочу, чтобы все были живы! — из глаз Феликса брызнули слёзы, а голос его дрогнул. — Я не считаю правильным то, что кому-то приходиться жертвовать собой ради остальных! Нельзя ценой одной жизни спасать другие, нужно найти способ спасти всех! — Такого способа нет! — рыкнул ему в ответ Вару. — Всегда нужно чем-то жертвовать! — Феликс, я был бы безумно рад, если такой способ существовал, — ответил трефовый король. — Мне хотелось бы оставить в живых всех троих, но так не получиться сделать! И если мне придётся выбирать между жизнью Треса и жизнью своих братьев, я выберу их! Они мне дороже! — Мне они так же дороги, как и тебе, но я не желаю смерти никому! Я найду способ оживить Зонта с Пиком и не потерять Треса! Они втроём многому меня научили, но, в первую очередь, тому, что даже в казалось бы безвыходной ситуации можно найти решение, удовлетворяющее всех. Зонт же смог придумать, как не оставаться в Карточном Мире, но и не выходить из него. Значит, есть шанс на то, что мы найдём способ возродить всех! — То, что нашёлся выход тогда, вовсе не значит, что найдётся сейчас! — выкрикнул Куромаку. Маски, носимые долгие годы, слетели с лица, обнажая душу. Стена изо льда, окружавшая сознание, разлетелась на осколки. Из глаз брызнули слёзы, но голос короля оставался твёрдым. — Тогда была другая ситуация! А сейчас… сейчас у нас есть два пути: оставить жить Треса, или вернуть наших братьев. И, как я уже говорил, я пойду на всё, чтобы вернуть их! Я готов отдать свою жизнь за них, если это потребуется! — Речь идёт сейчас не о твоей жизни, а о жизни Треса, — возразил Ромео. — И ты не имеешь права заставлять его жертвовать ею! — А он имеет право оставаться живым, пока двое людей, пожертвовавших собой ради судьбы нашего мира, умирают? — бросил Куромаку в ответ, пытаясь сдерживать текущие из глаз слёзы. — Он имеет право на это? Нет! Он лишает их возможности снова жить вместе с нами, он не даёт им возродиться. Есть у него права так поступать? Феликс и Ромео замолчали, не зная, что ответить на это. Вару удовлетворённо хмыкнул и торжествующе улыбнулся, осознавая то, что у его оппонентов больше нет доводов в их пользу. Куромаку же продолжал, пользуясь тем, что вокруг воцарилась тишина, нарушаемая только завываниями ветра: — Почему вы защищаете его права, забыв о моих?! Разве я не могу снова увидеть Зонта с Пиком, разве я не могу сказать им вновь несколько слов, извиниться перед ними за всё, что я сделал?! И, раз уж мы заговорили о правах, давайте вспомним и про обязанности: у меня есть одна обязанность — защищать вас всех! Я не справился… по моей вине двое моих братьев сейчас застряли между жизнью и смертью! И я имею право их вернуть. Нет, я обязан их вернуть! Я обязан сделать всё для того, чтобы они вновь ожили, и ни вы, ни Трес не помешаете мне в этом! После этих слов Куромаку замолчал, стиснув зубы и тяжело дыша. Он уже не сдерживал слёзы, вытекающие из глаз, он уже даже не пытался сдерживать свою магию, из-за которой вокруг поднялся сильный ветер. Трефовый король больше ничего не контролировал. Весь негатив, скопившийся за столько времени, резко выплеснулся наружу. Пожалуй, это был первый раз, когда Куромаку почувствовал себя до жути отвратно и мерзко, но, вместе с этим, ему было хорошо от того, что все отрицательные эмоции наконец-то нашли выход из его души. Все вокруг замолчали, не зная, что сказать. Феликс, ошарашенно смотревший на Куромаку, лишь тихо всхлипывал, понимая, что проиграл этот спор, и что ему всё же придётся делать этот нелёгкий выбор. Ромео пытался понять, что сделать и как отреагировать на только что произошедшую ситуацию. Взгляд его хаотично метался вокруг, не задерживаясь надолго ни на одном объекте. Вару тяжело вздохнул и серьёзно посмотрел на червовых, произнеся: — Ну и что вы теперь скажете? Продолжите выгораживать Треса? Или всё же поймёте, что Пика с Зонтом необходимо вернуть? Ответом ему вновь послужило молчание. Ветер, завывающий рядом, медленно затихал. Неизвестно, сколько длилось это затишье, в течении которого каждый думал о своём. Наконец, спустя какое-то время, Ромео тяжело вздохнул и шагнул вперёд, приближаясь к Куромаку. — Прости. Прости, что мы так давили на тебя, совсем забыв о твоих чувствах, — произнёс он, опустив голову. — Я не думал о том, что тебе может быть так… плохо. Я вообще этого не знал, ты никогда не рассказывал нам о своих чувствах и никак их не проявлял. — Да. И это, пожалуй, была ещё одна моя ошибка, — безэмоционально ответил трефовый, начавший приходить в себя. — Как так получается, что я постоянно ошибаюсь и делаю не то, что следовало бы? — Ты не всегда ошибаешься, — возразил червовый король. — Ты просто забыл, как делал для нас что-то хорошее, как совершал что-то великое. Ты не замечаешь своих побед, концентрируя внимание на неудачах. Пожалуйста, не делай так больше. Это — твоя самая главная ошибка. Однако в твоих силах её исправить. — Как я могу не концентрироваться на своих промахах, когда они ведут к таким последствиям? — вздохнул Куромаку. — Я не выслушал Пика, когда была возможность, а потом началась война. Я не воспринял всерьёз идею Зонта, и вот к чему это привело сейчас. — Во-первых, ты выучился на этих ошибках, и больше не повторишь их, — попытался успокоить его Феликс, вытирая слёзы. — А во-вторых, тебе не стоит брать всю ответственность на себя. Ты ведь не один во всём виноват. — Тут он прав, — кивнул Вару. — Я тоже не особо прислушивался к Пику в тот момент. Да чего уж говорить, я первым напал на его королевство. И ты до сих пор считаешь, что во всём виноват ты один? — Не бери на себя такую ответственность, — мягко произнёс Ромео. — Ты не виновен абсолютно во всём, и не должен пытаться исправить всё вокруг в одиночку. Ты всегда можешь поделиться этим с нами и попросить помощи. — Спасибо конечно, — ответил Куромаку. — Однако что на счёт того, что нам нужно исправить прямо сейчас? Что вы скажете: вы согласны с тем, что мы должны вернуть наших братьев? — На эту тему… сейчас я выслушал тебя и понял, — ответил ему червовый король. — И, наверное, ты всё же прав. Они заслуживают того, чтобы их вернули. Они должны быть возвращены. Но ты всё же не сможешь заставить Треса это сделать. И нет, даже не из-за того, что ты не имеешь права его заставлять. Просто потому, что он владеет слишком огромной силой. Пока он сам не захочет этого, он не вернёт их, и ты, к сожалению, ничего не сможешь с этим сделать. Мы можем только надеяться на то, что он их воскресит. — Я буду надеяться на то, что он сможет вернуть их, и сам останется жить, — со вздохом произнёс Феликс. — Пусть это и кажется невозможным, я всё же буду в это верить. — В любом случае, нам стоит поговорить об этом с ним… а где он? — Вару оглянулся, однако Треса он нигде не увидел. — Куда он делся?! Все начали оглядываться по сторонам, однако Треса нигде не было. Только неподалёку на земле сидел Габриэль, про которого на время спора абсолютно все клоны забыли. Бубновый валет смотрел в никуда, погрузившись в свои мысли и, казалось, вовсе не замечал своих братьев. — Габриэль, — позвал того Феликс. — Ты не видел Треса? — Чего? А, Трес, — откликнулся бубновый, вставая с земли. — Он ушёл. — Как? Куда? Куда он ушёл? — непонимающе спросил Куромаку. — Почему? — Он просто решил посоветоваться с Данте, — спокойно ответил ему Габриэль. — Трес сказал, что скоро придёт, так что не стоит волноваться. — Почему он вообще ушёл? — недовольно произнёс Вару, скрестив руки на груди. — Почему он не предупредил нас об этом? — Вы спорили, и я думаю, он просто не хотел вас отвлекать, — пожал плечами Габриэль. — А почему Трес пошёл именно к Данте? — спросил Ромео. — Я сказал ему, что Данте всегда помогал мне в трудных ситуациях, — ответил ему бубновый валет. — Надеюсь, что он поможет и Тресу. — Вообще, может, это и к лучшему, — задумчиво произнёс Куромаку. — В конце концов, бубновый король мудрее нас и не участвует в конфликте, а значит, сможет сделать объективно верный выбор. «Надеюсь, он сможет убедить Треса вернуть Зонта с Пиком», — про себя подумал трефовый. — «Хотя не знаю, достаточный ли у Данте будет авторитет в данной ситуации». «Быть может, Данте найдёт способ спасти всех троих», — с надеждой размышлял Феликс, глядя вдаль, туда, где находилось отрезанное от мира королевство бубнового короля. — А он не сказал, когда вернётся и где его ждать? — поинтересовался Ромео. — Нет, — мотнул головой Габриэль. — Ушёл, а нам теперь жди его, хрен знает где и хрен знает когда, — сердито буркнул Вару, пнув лежавший рядом мелкий камень. — Думаю, что он придёт сюда же, — отозвался Феликс. — Что-то мне подсказывает, что это будет именно так. … Трес вышел из портала, оказавшись неподалёку от королевства Сукхавати. Перед ним высилась огромная каменная стена, над которой нависли грозовые тучи. Та единственная стена, которую Трес не уничтожил, так как знал о том, что Данте всё равно возведёт подобную снова. Телепортироваться в то место, которое ты раньше не видел, очень трудно и для этого требуется сильнейший эмоциональный и энергетический всплеск, как тогда, когда трёхглазый смог попасть в астрал. Каких-то сильных эмоций Трес сейчас не испытывал, да и энергии на разрыв ткани мироздания требовалось немало, так что он слегка выдохся. К тому же, астральный мир и его самого связывали те силы, что Ангел и Демон Зонтика вложили в тело трефового валета. А для того мира, что находился за стеной, Трес был абсолютно чужим. Его с ним ничто не связывало, так что даже при желании трёхглазый не смог бы телепортироваться в то место. «Как же мне туда попасть?» — задумался Трес, подняв взгляд в верх, к грозовым облакам. — «Хотя… можно попробовать с помощью магии ветра перелететь. Не зря же я пытался её освоить. А за молнии и тучи можно не беспокоиться. Электричество — моя стихия, она не навредит мне». Трес закрыл глаза, пытаясь подчинить ветер своей воле. Через несколько секунд воздух вокруг него начал сгущаться, формируя призрачные крылья за спиной, точно такие же, что были у Зонта. Трес попытался их осмотреть, однако увидел лишь колебания ветра. «Ладно, как они выглядят, не так уж и важно», — подумал он, бросив попытки разглядеть свои крылья. — «Главное, чтобы они подняли меня в верх». Трес взмахнул крыльями, оторвавшись от земли. Он почувствовал, как те шевелились у него за спиной, правда чувствовал он это не телом, а душой. Душа стремилась ввысь, поднимая за собой и тело, в миг ставшее лёгким как пушинка. Правый глаз защипало, а после заволокло белой пеленой, от чего мир стал не таким чётким. Взлетев над горой и облаками, Трес сложил призрачные крылья, стрелой устремившись вниз. Пролетая сквозь грозовые тучи, он почувствовал, как молнии оплетают его тело, но не могут причинить никакого вреда. Магия поглощала их, а Трес продолжал лететь. Когда же тучи перед глазами рассеялись, а впереди показалось земля, Трес расправил крылья ветра и затормозил, чтобы не упасть. Плавно опустившись на землю, он огляделся вокруг, замечая, что навстречу ему начинают выходить заинтересованные и удивлённые люди. Все они выглядели по-разному, однако было в них некое сходство, то, что делало их похожими на их создателя. Огненно-красные волосы, густые брови и пристальный взгляд. Десятки глаз пронизывали Треса, подробно изучая его лицо, внешность, каждую мелочь в его одежде. От этого внимания трёхглазому стало слегка неловко, однако он пытался казаться уверенным. Кто-то из толпы жителей вышел вперёд, таинственно улыбаясь и глядя Тресу в глаза. На человеке был короткий китайский халат из красно-бурой ткани, такие же штаны и сапоги с острыми носками. — Приветствую тебя в нашей стране, чужеземец, спустившийся с небес, — совершив ритуальный поклон, произнёс странный человек. — Кто ты такой, и что привело тебя к нам? — Здравствуйте, уважаемые жители этой страны, — ответил Трес, поклонившись в ответ и пытаясь сделать свой поклон максимально похожим на тот, что совершил поприветствовавший его человек. Что-то ему подсказало, что так он проявит уважение к жителям. — Моё имя Трес, и я сюда прибыл за тем, чтобы увидеться с вашим правителем и спросить у него совет. — Видно, что ты вежлив и добр, а вместе с этим и крайне силён, — отметил человек в халате. — И твои силы очень велики, раз ты без труда смог пройти сквозь защиту, что создал Данте-сама. Поведай нам, что ты за создание? Или же, ты сам создатель? — Я… Я человек. Человек, как и вы… ну, почти, — ответил ему Трес. — Я могу многое, я могу создавать и разрушать, но всё же, несмотря ни на что, я человек. — Человек? Ты уверен в этом? — усмехнулся житель. — В тебе есть сила, которую ты ещё не познал. Сила, что ставит тебя выше людей. — Нет, — решительно мотнул головой Трес. — Я не выше остальных. И моя сила не определяет то, лучше я или хуже людей. Внутри я такой же, я мыслю, чувствую так же, как и вы. А если у меня есть сила, которой нет у людей, это не значит, что они должны считать меня лучше и величественнее. Это значит лишь то, что я должен использовать её во благо. — Ты скромен, и это хорошо. Скромность увеличивает достоинство и извиняет посредственность, — ответил ему житель Сукхавати. Спустя пару секунд раздумий, он продолжил: — Ты говорил, что можешь создавать и разрушать. Ты сочетаешь в себе Инь и Янь, хаос и порядок. В тебе живёт энергия, однако умело ли ты пользуешься ею? — В этом я не уверен, — честно признался Трес. — Я могу использовать её, чтобы спасти других, но тогда я сам исчезну навсегда. И я не знаю, какой выбор правильный. Потому я и хотел увидеться с Данте… Данте-сама. Он наверняка сможет помочь мне в этом вопросе. — А ты уверен, что Данте-сама ответит тебе? Что он сочтёт тебя достойным и позволит тебе заговорить с ним? — спросил человек, пронзая Треса взглядом насквозь. — Я не уверен, но я всё же попытаюсь, — ответил Трес ему. — У меня есть шанс, так почему бы не попробовать? Если он не захочет со мной говорить, я тут же уйду и более не потревожу вас. Однако всё же, прошу, дайте мне попытаться поговорить с ним. Для меня и моих друзей это очень важно. Житель пристально смотрел на Треса, словно заглядывая тому в душу, и молчал. Лицо его стало серьёзным, отчего трёхглазый почувствовал себя не в своей тарелке, но не отступал. Спустя полминуты подобного молчания, человек в халате вновь слегка улыбнулся и произнёс: — Пожалуй, ты можешь поговорить с Данте-сама. Ты силён и скромен, и ты идёшь к своей цели, но не шагаешь по головам ради неё. Думаю, Данте-сама выслушает тебя. — Благодарю вас, — Трес улыбнулся и вежливо поклонился. — Можно ли мне с ним увидеться прямо сейчас? Меня ждут и мне надо спешить. — Терпение одолеет все дела, а спешка лишь к беде всегда вела, — наставляющим тоном произнёс житель. — Потерпи немного, и мы будем на месте. … — Он заточил себя в камне, что стоит на этом холме, — произнёс житель Сукхавати, доведя Треса до нужного места. — Дальше иди сам, если считаешь себя достойным. Мы не можем ступать на эту священную землю. — Хорошо. Спасибо Вам, — Трес шагнул вперёд. Появилось странное чувство, словно он приближался к чему-то, что постоянно источало силу, как солнце источает свет. И ведь так оно и было. Данте был словно солнце для этого маленького и самобытного мира, он дарил всем тепло и счастье, он их защищал. Чем ближе Трес подходил, тем сильнее он чувствовал это величие и мудрость. Он будто видел магическую ауру вокруг камня на вершине холма, в котором заточил себя бубновый король. Дойдя до него, трёхглазый на секунду замер, но после положил ладонь на камень. Собравшись с духом, он глубоко вдохнул и произнёс: — Здравствуйте, Данте-сама. Моё имя Трес, и я пришёл к Вам за советом, ибо теряюсь и не знаю, как поступить. Вы… поможете мне? Камень под ладонью треснул и слегка шевельнулся. Трес вздрогнул, однако не отошёл, продолжая ожидать ответа. Он почувствовал, как по его руке заструилась чужая энергия. Она резво бежала по сосудам, проходила сквозь кости и мышцы, пока не дошла до сердца. После мощного удара энергия взлетела вверх, за мгновение достигнув мозга. Как только она оплела своей паутиной сознание трёхглазого, он тут же услышал прямо в своей голове чей-то величественный и полный спокойствия голос: — Я надеялся, что ты придёшь.