***
— Вот оно как, — протянул Леон, сидя у рабочего стола в своем кабинете. В углу была тень в черном плаще, скрывающим внешность его обладателя. — Хорошо, продолжай в том же духе. Делай то, что посчитаешь нужным. Стук в дверь прервал их разговор. В комнату вошёл Норм, в руках он держал черную книгу с золотой гравировкой. Лишь часть надписи, что располагалась снизу, была видна. «… С любовью, Барма». Советник дома Барма протянул книгу молодому человеку. На его лице были узкие прямоугольные очки. Он осмотрелся вокруг, в комнате находился лишь Леон. Молча развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, его взгляд наполнился полным презрением. И он медленно удалился. Открыв книгу, Леон взял перо и принялся не спеша делать запись. Его аккуратный почерк, уверенная рука, что с легкостью вырисовывающая каждую букву, говорили о том, как трепетно он относится к своим книгам.***
В то же время в доме Баскервиль Юки, сидя у камина, сжигал кипу бумаг. Треск огня заполнил комнату. В дальней комнате в тени стояла девушка. Она медленно подошла и обняла его за плечи. Ее рыжие волосы пали на его грудь. Он смотрел на пламя, что пожирало последние слова «Кевин Регнард из дома СенКлер». Он встал, откинув руки девушки, и вышел из комнаты. Ависия посмотрела вслед молодому человеку, омерзительно скривив рот в усмешке. Юки вошел в кабинет Зеро и окинул взглядом. Убедившись, что брата нет на месте, подошел к его письменному столу. Вытащив дубликат ключей, открыл ящик и достал папки под названием «8 врата» и «9 врата». Он открыл их и, убедившись, что там находится то, что ему нужно, сел переписывать координаты их местонахождения на листочек. Сложив в карман, вернул все на место. Он закрыл кабинет и ушел к себе. В комнате, сидя на его рабочем месте, ждала девушка. Она сложила пальцы в замок, облокотившись на стол, и посмотрела на него с улыбкой. Он подошёл к ней и протянул листочек. Взяв, она прочла и одобрительно кивнула. — Так будет намного лучше, — она медленно встала и прижалась к его груди, расстёгивая пуговицы на его рубашке. — Я сделаю так, чтобы ты был счастлив, — и провела пальцами по его торсу. Он схватил ее за запястье и, посмотрев со всей ненавистью, сказал: — Иначе и быть не может. Сколько это займет времени? — Для начала, — она села на его стол, закинув ногу на ногу, — дождемся, пока вернется твой брат. Думаю, будет не очень хорошо, если мы столкнемся, — она сложила бумажку и засунула в разрез на груди. — Я заполучу ворона. И тогда можем приступить к самому главному. — Ты уверена, что сможешь его заставить работать на тебя? — Об этом не беспокойся. Он уже в моих руках. Остальное лишь вопрос времени. — Что по поводу личности Алисы? — О, — протянула она, и огонь из камина отразился в ее синих глазах, — тут очень-очень интересная история. Видишь ли, наша Алиса не кто иная, как сама Алиса Баскервиль, ребенок, рожденный в бездне. Глаза Юки широко раскрылись от услышанного, Ависия продолжила. — Дочь самой Лейси Баскервиль, что жила в Сабрие. По данным Алиса скончалась и прошла столетний цикл, что сделало ее окончательно человеком. Но, — замолчала девушка, посмотрев на своего собеседника. — Продолжай, — потребовал он, повысив тон. — Оз Безариус. Такой фокус не прокатил с этим молодым человеком. — Хочешь сказать, что он цепь? — Кровавый кролик, если быть точнее. А если еще точнее, то в нем живет безумный заяц, что готов распотрошить этот мир за свою создательницу. Маленькую, миленькую Алису. — Почему тогда он вне врат? Я знаю, что кролик являлся высшей цепью в свое время, но он должен быть заключен, точнее, прикреплен к каким-либо вратам. — А это уже, — он спрыгнула со стола, и её бюст повторил движения, — должен разузнать ты сам. И как мы договорились, — она прижала пальцы к губам, — глава дома Баскервиль не должен ни о чем догадываться. Если ты, конечно, хочешь занять его место. На этом девушка вышла из комнаты, оставив юношу в полном одиночестве. — А она еще та стерва, — прозвучал неестественный голос. — Ты сам все слышал, — сказал он человеку, что вышел из-за угла. Нет, из самой тьмы. Он шел медленно. Белый плащ колыхался от его движений. Правой рукой он коснулся левого плеча. — Ну, ну, Эмили, не нужно такое говорить про друзей нашего юного Баскервиля. — Сколько можно уже можно? — сказал Юки, посмотрев на красноглазого юношу, что вытащил из кармана леденец и бросил фантик в камин. — Ась? Ты про что? — состроил лицо дурачка Брейк. — Да я про твои конфеты! — начал вопить на него Юки. — Ты так все мне загадишь! — Так они сгорают в огне, — недоумевал Зарксис. Юки лишь раздраженно закрыл глаза. — Допустим, — Брейк облокотился спиной о стол, — что она сможет договориться с Гилбертом, заполучить ворона, черного кролика, и подойдет к восьмым вратам. Ты хочешь, чтобы я остановил ее? Я не знаю, кто является цепью этих врат и какой способностью обладает. — Ты же великий шляпник, так сам и придумай, — сел напротив камина Юки и посмотрел на своего собеседника. — Должен же быть способ не дать ей своевольничать. — Убить, — заговорила кукла на плече Брейка. — Я не могу, я с ней связался, так как мне нужно, чтобы она подвела меня к одиннадцатым вратам. Я лишь не пойму, зачем ей восьмые. — А тебе? — посмотрел на него красным глазом Зарксис. — Зачем тебе одиннадцатые врата? Юки промолчал, облокотившись более удобно на спинку. — Печально. — Ты цепь девятых врат. Зарксис Брейк... Нет, безумный шляпник. За какие грехи ты получил это проклятье? — С чего ты взял, что проклятье? — Разве ты не хотел бы вернуть свою человечность? К тому же, бездна, родив тебя, оставила все твои воспоминания. Ты явно ей приглянулся, — ледяные глаза ответно начали сверлить своего собеседника. На этот раз Брейк промолчал. Звон цепей заполнил комнату, вокруг него из тьмы разлетелись цепи. Все больше и больше цепей окутывало его, пока шляпник не исчез из виду, а затем и цепи.***
— Почему? Почему я должен это делать? — недовольный голос продолжал кричать на весь лес. — Если Юки доберется до 11 врат, то он совершит непоправимое. — Что может сделать обычный человек, не имея даже цепи? Разве он не твой брат?! Ты обязан его остановить! Но не я! — Убавь свой пыл. Ты слишком эмоционален для цепи, — Зеро смотрел на парнишку в черном костюме и свободно накинутом на плечи плащом. Белая рубашка была расстёгнута на воротнике, там же была подвязана синяя лента. На груди блестел серебряный крест с изогнутыми, выгнутыми наконечниками стрел. — Ты моя цепь… — Чушь! — Ты моя цепь! — выкрикнул что есть мочи Зеро, но взгляд голубых глаз даже не дрогнул, а еще больше наполнился злобой. — Ты обязан мне подчиниться! — Ты строишь из себя героя! Что за бред! Ты пытаешься контролировать в одиночку все врата, в то же время и управлять домом Баскервиль! Твои интриги и все, что ты делаешь, оставляя своего брата в своей тени! Ты говоришь, что пытаешь оградить его! Но на самом деле просто помрешь такими темпами, пытаясь заглушить свою совесть за содеянное перед ним! Ты не герой, а жалкий слабак! — он выхватил меч и направил в сторону Зеро. — И я не собираюсь тебе в этом помогать! Зеро тут же отпрыгнул, но молодой человек не стал его преследовать. Из его спины вылетело множество цепей, ударяясь и сплетаясь друг с другом, создавая металлический звон вокруг своего владельца. Прозвучал выстрел, словно разорвав лесную чащу, окутанную туманом. Пуля пролетела мимо одиннадцатой цепи, задев его светлые волосы. Взгляд мечника не дрогнул. Голубые глаза Элиота все так же с ненавистью смотрели на Баскервиля. Зеро спрятал оружие за пояс и, развернувшись, ушел прочь. Элиот остался в полном одиночестве, опуская свой меч. Его окутало множество цепей, и он исчез.***
— Чудное утро! — промурлыкала Ависия, сладко потягиваясь, присаживаясь на постели. Рядом лежал мужчина средних лет. Она развернула голову и посмотрела на его окостеневший труп. Кровавая лужа заполнила белую простынь. Из его рта торчал кусок стекла, огромный осколок от разбитого витринного окна. Ависия хихикнула и, достав из под его подушки круглый серебряный медальон с шестиугольной, словно лучи, звездой, встала. Подошла к витрине и достала потрепанную зеленую книгу. Посмотрев на прощание на мужчину, захлопнула за собой дверь. Она вышла из гостиницы. Ясное небо, теплое солнце, прохожие, что шумели. — А теперь позавтракаем, — улыбнулась она и направилась в сторону кафе с уличной верандой, где ее ожидала девушка с собранными в пучок каштановыми волосами. Подойдя на расстояние пары метров, она остановилась и подметила: «Ах, моя милая, сладкая Рен», — ее лицо расплылось в блаженстве. Приводя себя в чувства, она подошла к девушке и, обойдя, села напротив нее. Рен подняла голову: — Ава? — Даа, здравствуй, — она посмотрела ангельской улыбкой и протянула серебряную цепь. Рен взяла ее и, рассмотрев узор, положила в карман черных брюк. Из нагрудного кармана белой, расстёгнутой на груди рубашки достала бумажку и передала Ависии. Девушка спрятала ее в привычное место — бюст. Гайден принесли ароматное кофе и пару лимонных пирожных. Она поблагодарила девчушку-официантку и отхлебнула ароматный напиток. — Как прошло ваше свидание? — глянув с интересом, спросила у Рен. На что та ответила, впадая в краски: — Это не… Хорошо, — перед глазами Рен всплыл образ Гилберта, и она засмущалась еще сильнее, опустив голову, начала перебирать пальцами. На лице Ависии повисло отвращение. Она быстро сменила мимику, когда Рен подняла голову. — Так вы договорились о следующей встрече? Рен смущённо кивнула в знак согласия. — Он взял мой адрес и сказал, что пришлет письмо. У него сейчас мало времени по каким-то обстоятельствам, но он очень хотел бы увидеться, — она закрыла ладонью лицо и в смущении начала повизгивать, крутя головой из стороны в строну. — Это замечательная новость, — улыбнулась ей Гайден. «Да, лучше некуда. Что же может быть лучше, чем твоя смерть? Я избавлю тебя от этого мучения — долголетия.» — Давай тогда прогуляемся? Надо же быть готовой к вашей встрече. Главным атрибутом женщины является ее нижнее белье. А зная, что хранится у тебя, думаю, он надолго не задержится, если увидит такое. Рен резко вскочила, покраснев, и начала что-то мямлить. Ависия взяла ее за руку и бегом направилась в сторону магазинов. Их окликала девушка, на что та крикнула, чтобы записали на ее счет, и девушки скрылись в толпе.***
В саду сидели мужчины, играющие в шахматы. — Твой ход, Ро, — откинулся на спинку стула Гильем. — И все ведет к тому, — переставив фигуру, Ро продолжил, — что каждый из братьев действует по-своему. У каждого есть свои мотивы. Соответственно, и планы, в которые друг друга не включают. Если задуматься, то Зеро слишком сильно привязан к вратам. Я понимаю их значимость и его серьезный подход. Но не чересчур ли то, что он сам все контролирует, оставляя Юки в качестве наблюдателя? — С чем он хорошо справляется, — подметил Гильем. — Да, с тех пор прошло уже три года. Неужели эти события так отразились на Юки? — Так может, поэтому Зеро и подпускает его? Чтобы Юки не натворил бед? — голос Гильема был спокоен. — Тогда скажи мне, что хочет сделать Юки? — Ро поднял голову и посмотрел на Гильема, который пристально смотрел своими синими глазами в душу собеседника и произнёс лишь одно слово, от которого Ро впал в ужас. — Нет, — продолжал он отрицать, — не может быть. Но взгляд Гильема и его уверенность все больше и больше приводили в ужас главу дома Найтрей. — Я должен немедленно его остановить! — Ро вскочил с места, как Гильем передвинул фигуру на доске. — Почему? Почему ты так спокоен… — Как ты собираешься это остановить? Думаешь, что тебя пустят в дом Баскервиль и встретят с вином после того, что ты сделал? — он небрежно окинул взглядом Ро, который усаживался на место. — Не забывай. Что это ты причина начала всего. Ро опустил голову, посмотрев на шахматную тоску. «Да, в этом только моя вина». — Но я не говорю, что во всем виноват ты один, — Гильем принял виноватый взгляд и с тоской улыбнулся уголком рта. — Это и моя вина. Мы с тобой словно две противоположности одних событий. Так давай вместе подумаем, как все исправить. — Вся сложность в том, что прошлое не изменить. — Верно, но мы можем изменить будущее, действуя в настоящем, — одобрил Гильем. «Нельзя. Прошлое нельзя изменить. Если только ты не владеешь цепями. Самой бездной». Решится ли Ро поставить на то же, на что и когда-то Освальд Баскервиль? Изменить прошлое.