back to back

      У подножия широкого дерева, под аккуратным домиком, похожем на лиственную почку, трава растёт очень густо, ярко зеленеет особенным изумрудным цветом, таким, которого не сыщешь за пределами Леса. Небольшой холмик зарос весь так, что земли не видно. Земли, чёрной и рыхлой. Могильной. Лорсан замирает перед ним. Трава достаёт ему до пояса, гладит по рукам. Война пробралась в Лес нежданным гостем, убийцей в ночной тьме, отравила корни и цветы, а после принялась забирать лесной народ, одного за другим. Сегодня погибла Каз, напоровшись на ядовитые демонские шипы. Трава забрала её несколько часов назад, измождённую и словно выпитую борьбой до дна, которую выиграть ей было не суждено. Лорсан сжимает кулаки, так, что ногти впиваются в кожу. За спиной устало вздыхает Лика — в её дыхании ещё слышно скорбь и тоску, но не так сильно и болезненно. Слёзы, которым она дала волю, когда до них дошли дурные вести, немного освободили её. А вот самому Лорсану ни слёзы, ни крики, ни одиночество не помогают. Скорбь душит его, потеря сводит с ума, горячность нрава требует отомстить. Но Лорсан ещё слаб — осада демоническими захватчиками территорий дикарей не прошла бесследно ни для кого. И эта беспомощность вгрызается в кости и плоть безумной псиной, треплет из стороны в сторону, остервенело рвёт нутро до глубоких кровящих борозд. Лика кладёт ладонь ему на плечо, после осторожно приобнимает. Лорсан в ответ находит пальцами её пальцы, сжимает их, зажмуриваясь. Ожидание ещё никогда не было столь долгим. Сумерки сгущаются между кустов. В домике наверху слышны скрипы и шорохи. Затем со щелчком открываются оконные ставни, и темноту разбавляет мягкий жёлтый свет. Лорсан с Ликой поднимают головы. Белое облако хвостов маячит над оградкой, окружающей дом — Солиса развешивает фонарики, притаскивает на веранду корзинку и инструменты, садится и, напевая что-то печальное себе под нос, принимается ткать. В этом напеве — сегодня кровь, завтра трава. Сегодня горе, завтра конец войны. Солиса ждёт тоже. Лорсан дёргает ухом и оборачивается — новые шаги, плавные, неспешные, но твёрдые, он не спутает ни с какими другими. Эйрон выходит на поляну при оружии, с напряжённой, как тетива спиной, и его взор горит отчаянной решимостью. Бледный лик Луны переваливается за деревья, и теперь сияет высоко-высоко, выше ветвистых крон и серой дымки облаков. Лорсан ложится на спину, небо опрокидывается на него звёздами и бездонной тёмной синевой, ещё не почерневшей из-за приближающейся ночи. Шуршит трава: от ветерка, от движений Лики и Эйрона, устраивающихся рядом, от пыльцы, что сыплется с блестящих полупрозрачных крыльев Тази, которая вьётся где-то в листве — она будет хранить их разум в подступающем мраке. Лорсан складывает руки на животе и закрывает глаза. В шелесте травы чудятся голоса тех, кто ушёл за черту. И сегодня эти души дадут живым сил.